Лабиринт/ 29.06.2022

Маша Сандлер — лингвист, кандидат филологических наук, преподавательница литературы. Родилась и живет в подмосковной Коломне. Окончила Государственный социально-гуманитарный университе. Работает учителем литературы в школе Le Sallay Диалог. Повесть «Кубырь Кубырок» в 2021 году вышла в финал Всероссийского конкурса на лучшее произведение для детей и юношества «Книгуру». Лабиринт побеседовал с Машей о карьере, вдохновении и творчестве.

Лабиринт Расскажите немного о себе. Где вы выросли? Какие воспоминания остались из детства? Каким вы были подростком?

Маша Сандлер Я родилась и выросла в Подмосковье, в городе Коломна. Сейчас тоже там живу. Для туристов это интересный город, можно много чего посмотреть, посетить современные музеи, но для самих жителей здесь ничего интересного не происходит. В целом, это провинциальный город, в котором удобно жить писателю, ведь тебя мало что отвлекает от писательской работы. Подростком я была, как и все подростки, не очень удобным для родителей. Много читала, из-за чего забывала про домашние дела, уроки, сон. Поэтому родители запрещали мне читать, с ними складывались непростые отношения. Я находилась в своем мире, далеко от сверстников и от реальности вообще.

Л Что вы читали? Какие книги повлияли на вас?

МС Я читала все подряд, иногда перечитывала книжки по пятому разу. У нас был коричнево-красный двухтомник рассказов Эдгара По, и я перечитывала их по кругу. Самыми любимыми были самые страшные. Я прятала книжку в стиральную машинку и, когда ночью в доме все затихало, шла в ванную, садилась там читать. Сон быстро уходил, потому что очень страшно читать Эдгара По по ночам. Однако впечатления остаются на всю жизнь. Могу сказать, что на меня повлияла книжка Семена Ласкина «Саня Дырочкин — человек семейный». Это довольно безыскусный рассказ про мальчика, который окончил детский сад и пошел в школу. Я читала его много-много раз, как заезженную пластинку. Он мне нравился своей нежной атмосферой, изображением дружной семьи. Может быть, мне хотелось больше дружить со своими родителями. Еще там была собака Мотя, черный скотч-терьер. Мне тогда показалась смешной история про то, как мальчик вместе с папой, оставшись дома одни, съели кашу, приготовленную мамой для собаки. Они были довольны, ведь каша показалась им очень вкусной.

Л Как вы выбрали профессию?

МС По профессии я учитель литературы и русского языка. Ребенок, который так много читает, не мог пойти в другую сферу. Родители не были против. Я закончила вуз, поступила в аспирантуру, написала диссертацию, посвященную жанровой структуре «Писем русского путешественника» Николая Михайловича Карамзина. Но в дальнейшем с наукой не сложилось. В какой-то момент я поняла, что мне больше нравится писать свои истории, чем изучать чужие, а совмещать не получается.

Л Каково вам работать учителем?

МС Мне нравится быть учителем. Преподавание — это лучшее, что может быть. Сначала я преподавала в вузе, а от студентов перешла к старшим подросткам, сейчас у меня средняя школа. Не могу сказать, что в какой-то момент я перестала заниматься наукой и решила стать учителем. Скорее, я перестала заниматься наукой и решила стать писателем, так более правильно. В вузах наука — это дополнение. Редко кто может заниматься только наукой, преподавание всегда идет рядом.

Л Как вы совмещаете литературу и преподавание?

МС Тяжело. Независимо от того студенты это или школьники, преподавание отнимает много времени. Часто на собственные тексты не остается душевных сил, приходится искать какие-то способы отвлечься. В этом мне помогает моя собака — на прогулках с ней я отдыхаю, размышляю. Мне повезло, что у меня рядом довольно большой и заросший парк, почти лес. Есть где прогуляться, понаблюдать за сменой природных состояний.

Л Но почему вы все-таки решили стать писателем?

МС Наверное, многие из тех, кто идет на филфак, что-то пишут. В глубине души каждый литературовед — возможный писатель. Я всегда что-то писала, но не относилась к этому серьезно. Считала, что если ты хочешь быть писателем, то нужно обязательно быть Львом Толстым, никак не меньше. А когда защитила диссертацию, поняла, что какую-то миссию в науке уже выполнила и мне стало скучновато, подумала о написании чего-то своего. Так совпало, что в то время открылась школа «Хороший текст», основанная Татьяной Толстой и Марией Голованивской. Я пошла в первый набор. Он был отличным, многие выпускники пишут, например, Екатерина Златорунская — тонкий писатель, не детский. Когда мы пришли в эту школу, нам сказали, что не будут нас учить писать, ведь нельзя сделать из человека писателя. Нам давали общий культурный бульон, из которого при желании можно было вытащить что-то важное для себя. Мой первый рассказ был опубликован в журнале «Урал».

Л Как назывался рассказ? Вы начинали писать для взрослых, но потом обратились к подросткам?

МС Рассказ назывался «Угрюмец». Хоть он и для взрослых, но про девочку-подростка и про ее сложные взаимоотношения с реальностью. У меня всегда в качестве героев были подростки, будь то взрослая или подростковая книга. Во-первых, мне очень интересно как устроены подростки. Во-вторых, я в чем-то себя ощущаю не до конца выросшим подростком, поэтому меня тянет к этим героям. В-третьих, когда я стала понимать, что пишу для подростков, мне стало интересно взаимодействовать и говорить с ними, рассказывать им про себя и про них самих.

Л Набираете прототипов из учеников?

МС Да, безусловно. В повести «Самсон», вышедшей в издательстве «Абрикобукс», прототипом стал мой ученик, с которым я занимаюсь до сих пор. Но я ему не говорила об этом.

Л Дети знают, что их учительница писатель?

МС Я этого не скрываю, но и не говорю им, что следующей темой нашего урока будет мое творчество. Конечно, у меня есть такое искушение, но я держусь.

Л Как вы себе представляете своего читателя?

МС Я плохо себе представляю свою аудиторию. Каждый раз, когда она проявляется, когда я получаю какой-то отклик, меня это очень удивляет и воодушевляет. Хороший читатель для меня на вес золота, он видит в тексте то, что ты сказал нехотя, что у тебя пролилось, просыпалось между пальцев. Когда читатель говорит про твой текст, то есть как бы про тебя самого, замечает важное, попадает в точку — это сродни откровению.

Л Как писались повести «Самсон» и «Кубырь Кубырок» — параллельно или последовательно?
МС Они писались последовательно. Сначала «Самсон», потом «Кубырь Кубырок». «Самсона» я писала на Крапивинку два-три года назад, потому что мне так было легче заставить себя записать уже придуманную историю. Повесть вошла в лонг-лист и «Абрикобукс» ее напечатало.

«Самсон» — книга про мальчика-подростка, который встретился с медведем-оборотнем, превращающимся в человека. И таких животных-оборотней довольно много в мире, где происходит действие. Это ценные животные и над ними проводят эксперименты, их изучают. Научные эксперименты не всегда исключительно добры и гуманны. Герой Ежик пытается спасти этого оборотня не только от экспериментов, но и от себя самого, так как характер у медведя тяжелый.

Л В повести «Кубырь Кубырок» тоже есть оборотень. Есть ли между ними еще что-нибудь общее?

МС Может быть, общим является история взаимодействия подростка со взрослыми. В «Самсоне» это не самое основное, но такую связь можно проследить: тоже есть виноватый перед подростком взрослый, не правый по отношению к нему.

Л «Кубырь Кубырок» — фэнтезийная вещь или приключенческая книжка на историческом материале?

МС Только лишь этнографическая и познавательная задача — написать про то, как люди жили в древние времена, мне не близка. Для меня первичен замысел, художественная идея, а уже вокруг них складывается мир, герои и все прочее. Я долго вынашиваю истории внутри себя, прежде чем пишу какие-то черновики. Потом забрасываю и переписываю еще и еще. История в «Кубыре Кубырке» очень давно со мной, давно я видела этот остров, эту девочку, этот холод. Мне было важно, чтобы все происходило в суровых, экстремальных условиях. А что может быть суровее, если не бронзовый век или какая-нибудь древность на севере? Никакой привязки к конкретным древним племенам или историческим реалиям в тексте нет.

Л Язык сразу возник или появился вслед за идеей?

МС Идея, затем язык. Я сразу поняла, как это надо писать. Язык здесь — заклинание. Наверное, созревшая и сложившаяся история сама находит для себя нужную форму. И такой язык сам собой нашелся.

Когда я написала повесть, мне казалось, что ее язык вышел слишком сложным, поэтому она вряд ли найдет своего издателя. На «Книгуру» эту историю меня заставила отправить моя подруга Алена Алексина. Я ни на что не рассчитывала. Когда узнала, что повесть вошла сначала в длинный список, подумала, что это вершина того. Но нет! Она попала и в короткий список тоже, а затем нашла своего издателя.

Л Почему всем немедленно нужно прочитать «Кубыря»?

МС Там много заклинаний и они работают!