Наверно, все дети и подростки хотят поскорей повзрослеть. По крайней мере, я точно хотел. «Детям вечно досаден их возраст и быт», пел Высоцкий.

И вот мое хотение сбылось. Мне 37 лет. Многое из того, чего я хотел, не получилось; с другой стороны, получилось многое, о чем я и не мечтал. Кроме одного: вот это волшебное «наконец-то я взрослый» так и не произошло. Меня надули. (Кто? Мои собственные надежды, видимо.) Вместо долгожданной «наконец-то-взрослости» я чувствовал себя ребенком, который постепенно портится. Все меньше радуется, все хуже чувствует, все сильней черствеет, все больше закрывается в скорлупе, которую сам же и строит. Без этой скорлупы в мире взрослых не выжить – она называется «социализацией». В каком-то смысле я радовался, что она растет и крепнет: теперь-то уж меня никто не клюнет прямо в голое мясо, как бывало когда-то (уфф, страшно вспомнить). Но и сбросить ее уже не получится.

Вот такое надувательство: вместо волшебной «наконец-то-взрослости» — эта скорлупа. Изнутри она ощущается двояко: и как безопасность, и как отмирание всех чувств. Мир блекнет, глохнет, теряет вкус и запах. Мир сам превращается в такую скорлупу.

И тогда я понял одну вещь, в которую вы не поверите. Я понял, что нынешний я – не настоящий. Настоящий я был только тогда, когда еще не было никакой скорлупы. И все, что осталось во мне настоящего – это тлеющие остатки тогдашнего меня.

Почему я думаю, что вы мне не поверите? Потому что тогдашний я и сам не поверил бы себе-нынешнему. И еще потому, что я взрослый. Взрослый для вас – значит чужой. Если это не мама, не папа, не бабушка, не дедушка и не кто-нибудь из тех близких, которые близки настолько, что уже как бы и не совсем взрослые. Вы не поверите мне, чужому взрослому дядьке, что ваша жизнь, которая кажется вам ожиданием чего-то главного, и есть главное, – а потом будет только долгое прощание с этой жизнью-ожиданием.

Потому мы, чужие взрослые дядьки-тетки, и пишем для вас книжки. Для нас это – единственная возможность сбросить скорлупу. Иллюзорная, конечно, возможность. Симулятор. И еще – единственная возможность сказать так, чтобы вы нам поверили.

Я сейчас совершенно серьезен. Я редко бываю серьезен (спросите моих знакомых – они подтвердят, что я тролль и ехидина), и даже думаю, что серьезность – это недостаток. Но иногда по-другому нельзя. С помощью этого симулятора – книгописательства – я могу снова делаться настоящим. А самое важное, что можете мне дать вы – понять меня и поверить мне. Хоть я и чужой.

Читать «Формула раззеркаливания»