Анна Овчинникова

Подходит читателям 11+ лет.

КНИГА ПЕРВАЯ. ПРИНЦ, НИЩИЙ И ПЛАНЕТА ВЕЗУХА

Пути, что нами пройдены,

потом пройдут другие,

созвездия чужие

потрогают рукой…

 (песня диких разведчиков)

ГЛАВА ПЕРВАЯ. НЕУКЛЮЖИЙ БОЛВАНЧИК И ДИКИЙ РАЗВЕДЧИК

Роберт Сингер знал, что он – везучий. Он обязательно станет одним из немногих, кому удалось увидеть Призрака Пространства и уцелеть. Легендарный призрак просачивался в шлюзы космосити, орбитальных станций и космолетов и рассыпался на десятки голубых огоньков. Если такие огоньки вселялись в людей, те сами становились призраками, Звездными Бродягами, и скитались в бездне космоса без скафандров, без ничего – загадочная команда загадочного мертвого капитана. Звездные Бродяги заглядывали в иллюминаторы кораблей, а иногда сбивали космолеты с курса, как в фильме «Зов бездны».

Роберт ничуть не боялся, что огонек в него вселится: в таких везунчиков не вселяются. Пусть он не очень представлял, что будет делать, когда увидит Призрака, зато так весело было ускользать из-под присмотра взрослых и устраивать засады в самых дальних шлюзах космосити[1] «Твердыня»!

Сегодня он решил поохотиться на Призрака в шестом шлюзе. Шестой считался гостевым, но гости являлись на «Твердыню» редко, и вряд ли кто-нибудь заметит здесь сына хозяина космосити.

Вскарабкавшись на самый верх решетчатых мостков, Роберт огляделся в поисках подходящего места для засады. Если бы его сейчас увидела тетя Люсильда, она упала бы в обморок. К счастью, тети здесь не было, и отца не было, и дяди Альта. Никто не видел, как охотник на призраков стоит под самым куполом шлюза на серебристой сталепласттитановой полосе — отважно, ни за что не держась. «Отвага, риск и удача» — вот девиз Роберта Сингера!

Роберт зашагал к центру шлюза, туда, где переплетение полос было гуще всего, но замер и слегка присел от неожиданности, когда кто-то вышел из-за наклонной стойки шагах в двадцати впереди. В следующий миг отважный охотник на призраков облегченно вздохнул и выпрямился.

Красная униформа, гладкий безволосый череп, мыслеклипса для приема команд на левом ухе: всего-навсего андроид из команды технической обслуги. Топает размеренным шагом по своим техническим делам, глядя прямо перед собой. Андроиды всегда такие, знать не знают ничего, кроме порученного им задания.

Места на широкой полосе мостков с запасом хватало, чтобы разминуться двоим, и Робби пошел дальше. Поравнявшись с андроидом, он даже не взглянул на него. Кто обращает внимание на этих болванчиков?

Андроид споткнулся и сильно толкнул мальчика плечом.

Роберт с испуганным криком взмахнул руками, но удержать равновесие не смог.

Продолжая вопить, он пролетел сквозь следующий ярус мостков и только чудом уцепился пальцами за край одной из полос. Всхлипывая от страха и напряжения, подтянулся, закинул за край колено, выбрался на полосу, лег на спину и посмотрел вверх.

Андроид как ни в чем не бывало шагал дальше, и вскоре красная униформа скрылась за вертикальной опорой.

— Дурак неуклюжий, – выдохнул Роберт.

Он никогда не слышал, чтобы андроиды спотыкались. Но если с этим болванчиком что-то не так, недолго ему расхаживать по мосткам: споткнется еще раз, упадет и расколет свою безмозглую лысую голову.

Купол шлюза запульсировал зеленым, сигналя, что в космосити влетел чужой корабль. Случай почти такой же редкий, как и спотыкающийся андроид!

Перевернувшись на живот, Роберт заглянул вниз.

Незнакомый космолет – маленький, черный, с серым матовым куполом над хищным клювом гиперустановки – опустился в очерченном зелеными линиями «загоне».

Роберт быстро полез вниз, но чуть не опоздал. До площадки оставалось еще метра три, а на борту корабля уже светился полукруг открытого люка, и чужак шагал к контрольной линии. Если он без задержки пройдет контроль, попробуй найди его потом в недрах «Твердыни»!

Роберт повис на руках, разжал пальцы и спрыгнул на площадку прямо перед незнакомцем.

Когда он разогнулся, на него смотрели два дула жутковатого с виду оружия.

— Это плазмоганы? — живо спросил Роберт.

— Жить надоело, мелкий?! — рявкнул чужак, спрятав оружие под полы распахнутой куртки.

— Я не мелкий, мне скоро одиннадцать. Так это плазмоганы?

— Тьфу на тебя. Ты откуда свалился?

— Оттуда, — показал Роберт.

Чужак посмотрел на решетчатые мостки, уходящие на головокружительную высоту, и покрутил головой.

— Ты вил там гнездо?

— Нет, охотился за Призраком Пространства. Он любит просачиваться через…

— Тебя как звать, мелкий? — перебил чужак, снова зашагав к контрольной линии.

— Роберт Сингер.

Незнакомец посмотрел на Роберта с высоты своего двухметрового роста и приподнял бровь. Брови у него были черные, но лохматые волосы — рыжие. Не такого пламенного оттенка, как кудряшки Роберта, намного темнее, но все-таки рыжие! Значит, Стивен врет, что Роберт — мутант с двумя копиями рецессивного гена в какой-то там хромосоме. Или этот чужак — тоже мутант?

— Ты сын Гарольда Сингера? — спросил предполагаемый мутант.

— Да. А вас как зовут?

— Патрик Бинг. У меня к твоему папаше важное дело, принц.

— Почему принц? — удивился Роберт.

— Твой старик — скиолитовый король, так? Значит, ты — принц, — отрезал Патрик Бинг.

Ладно… Лучше принц, чем «мелкий». Из уроков истории и фильмов Роберт знал, что принцы были важными особами на Старой Земле.

— А вы — мутант? — рысцой поспевая за чужаком, спросил он.

— Тьфу на тебя, — сказал Патрик Бинг и встал на светящуюся красную линию контроля.

— Запрещенные предметы не обнаружены, — гулко возвестила Бубнилка. — Возбудители опасных для человека болезней не обнаружены. Можете проследовать во внутренние помещения корабля.

— У вас же есть оружие, — шепотом удивился Роберт, снова припустив за широко шагающим Патриком. — А это запрещенный предмет!

— Какое оружие? — ухмыльнулся тот.

— Значит, это не плазмоганы, да? Плазмоганы Бубнилка бы засекла. И бластеры засекла бы. А что это тогда такое?

— Бэтганы. И ты их не видел, понял, твое высочество?

— Ага, понял. Вы — пират?

— Хотел бы тебя обрадовать, но — нет. Я дикий разведчик.

— Ух ты-ы-ы!

Они уже шагали по коридору, и Патрик Бинг едва не задевал головой мягко светящийся потолок. За панорамными окнами слева и справа шел дождь над еловым лесом, потом окна мигнули, и за ними появилось море и кокосовые пальмы на ярко-желтом берегу. Вместо хвои запахло морем. Конечно, море и пальмы были ненастоящими, зато дикий разведчик наверняка много раз видел настоящие; наверняка он еще и не такое повидал! — и Роберт, стараясь не отстать от Бинга, сыпал вопросами, в ответ на которые получал только: «Мда», «Хм», а иногда — «Тьфу на тебя».

Впереди мелькнул и скрылся в боковом тоннеле андроид-уборщик в желтой униформе.

— У вас тут не слишком людно, — заметил дикий разведчик.

— Папа не любит давки, — объяснил Роберт.

— И сколько народу тут живет?

— Ну… Наша семья: папа, я, тетя Люсильда, дядя Альт, Стивен… Это мой двоюродный брат… Человек сто экипажа… Наверное, столько же техников… Сколько андроидов, не знаю. Две или три тысячи. А вы видели живых инпов?[2]

— Мелкий, ты можешь себе представить дикого разведчика, который никогда бы не видел инпов? — Патрик Бинг вслед за Робертом шагнул в прозрачную кабину лифта. — Две сотни человек в космосити, рассчитанном на десять тысяч? Ах-ха. Давка вам точно не грозит!

— Не грозит, — согласился Роберт. — А вы и скайлов видели? Они правда плюются, когда здороваются? А силурийцы вправду умеют создавать своих двойников? А…

— Давай уже, двигай, — поторопил Бинг.

Роберт прикоснулся к нужному месту на голографическом плане в углу кабины, и она понеслась по силовым линиям, виляя между изгибами коридоров, пролетая над зелеными пятнами многоуровневых оранжерей, над голубыми овалами бассейнов, мимо кубов промышленных зон, над эстакадами и безлюдными улицами, где лишь изредка мелькали цветные точки — андроиды разных команд.

— Чем стреляют ваши бэтганы? — спросил Роберт.

— Летучими мышами, — ответил дикий разведчик, нетерпеливо покачиваясь с носка на пятку.

— Да ну?! Можно на них посмотреть?

— Нельзя! — отбросив руку Роберта, рявкнул Бинг. — Какого нитуба в вашем космосити нет нуль-кабин? Долго нам еще болтаться в этой коробке?

Нуль-кабины на «Твердыне» были, но по настоянию тети Люсильды их от Роберта заблокировали («Ребенку еще рано пользоваться такой техникой»), о чем Роберт решил не говорить.

— Дядя Альт обещал сделать мне самокат, — вместо этого сообщил он.

— Самокат? Что еще за нитубская хрень? — проворчал Патрик Бинг.

— Потрясающий ретро-транспорт! Ему вообще не нужны скиолиты! Представляете, никакие подзарядки ему не нужны! А вы в каких планетных системах побывали?

Разведчик выскочил из остановившейся кабины так быстро, что она едва успела перед ним раскрыться.

— Туда, — показал Роберт и дернул Патрика за рукав. — Мистер Бинг, не говорите нашим, что я лазал по шлюзу, а? Мне нельзя выходить из жилой зоны…

 — У меня есть дела поважнее, чем трепаться с твоим стариком о том, где ты шляешься, – отрезал Бинг и вслед за Робертом шагнул в глухую с виду стену коридора.

*

Сегодня гостиная была зеленым лугом с огромными лиловыми и розовыми цветами. Над цветами порхали яркие бабочки и птицы, высоко над головой плыли облака в виде пухлых младенцев. Наверняка тетина идея. Тетя Люсильда сидела за овальным столом, поставив ноги на спину мохнатой белой собачки, прихлебывала коктейль и читала мыслекнигу — она часто читала за едой, потому что была высокодуховной. Вокруг тети витали мыслеобразы: парень в странной одежде обнимал странно одетую девушку и смешно шевелил губами. Тетя Люсильда почти никогда не включала режим защиты мыслеобразов, и все могли ими любоваться.

— Опять опоздал на обед, Рыжуля, — взглянув на Роберта, укоризненно сказала она. — Это никуда не годится… Мы же семья, а семейные обеды объединяют!

Стивен фыркнул в вазочку с десертом. Дядя Альт, возившийся с очередной голографической моделью самоката, спросил, не глядя на Роберта:

— Как тебе такой концепт? Осталось улучшить развесовку и найти принципиальный подход к решительному снижению высоты деки. Ну, и придумать, как регулировать потерю энергии накачиванием колес под требуемые кондиции вес-накат…

— Здорово, — привычно ответил Роберт. Он, как всегда, ничего не понял в дядиных идеях.

Гарольд Сингер, сидевший во главе стола, строго посмотрел на сына, перевел взгляд на Патрика Бинга и кивнул.

— Привет честной компании, — сказал разведчик, помахав рукой. — У меня к вам дело, мистер Сингер.

— О… А я думала, это кто-то из твоих техников, — тетя Люсильда отложила книгу и подозрительно присмотрелась к незнакомцу.

— Это же дикий разведчик! — выпалил Роберт.

Техники «Твердыни» носили аккуратную серебристую с синим форму, и Патрик в своей балахонистой куртке и свободных черных штанах был похож на них не больше, чем человек на андроида. Как тетя могла этого не заметить?

— Патрик Бинг, — сказал Гарольд Сингер и встал. Стивен сразу тоже вскочил. — Патлатый Патрик. Давно не виделись.

— Давненько.

Отец Роберта прикоснулся к своему унибраслету, и овальный стол с остатками обеда исчез, прихватив с собой луг, бабочек, птиц, цветы и белую собачку. На смену всему этому появился деловой кабинет: обшитая деревянными панелями комната без окон, со старинными маятниковыми часами на дальней стене и огромным гудящим камином на ближней. Небо с облаками превратилось в низкий потолок с хрустальной люстрой, стулья из текучего аквиса стали строгими креслами, расставленными вокруг круглого черного стола. Только сиденье под тетей Люсильдой осталось прежним, но мыслеобразы вокруг нее начали медленно таять.

— Речь пойдет о делах, Люси, — сказал Гарольд Сингер, недовольно взглянув на сестру.

— Гарольд, мы же семья! — возмущенно отозвалась она.

Скиолитовый король перевел взгляд с сестры на ее мужа, но Альт продолжал крутить туда-сюда модель самоката, не замечая, что сидит уже не на траве, а на гладком полу.

Отец Роберта пожал плечами, опустился в кресло и положил руки на подлокотники.

Патрик Бинг тоже сел и закинул ногу на ногу.

Стивен занял третье кресло, в точности скопировав позу дяди.

Роберту кресла не досталось.

— Итак? — спросил Гарольд Сингер.

— У меня есть на продажу планета, — сказал Патрик Бинг.

Стивен заморгал, но тут же снова принял невозмутимый вид.

— И что в ней такого, что должно меня заинтересовать? — спросил Гарольд Сингер. — Там есть скиолиты? Дионий? Плазмолит?

— В секстиллион раз круче. Планета — сестра-близнец старушки Земли, — сказал Патрик Бинг. — Совпадение по ста сорока шести параметрам.

Гарольд Сингер медленно забарабанил пальцами по твердому подлокотнику. Трам… трам… трам… Подлиза Стивен тут же застучал тоже.

— Да, — ухмыльнулся Патлатый Патрик. — Такого еще никто не находил после открытия Теслы.

 Сингер-старший посмотрел на сына и велел:

— Выйди.

— Ну па-ап! — взвыл Роберт.

— Выйди.

— Слушайся папу, Рыжуля! — защебетала тетя Люсильда. — Серьезные взрослые разговоры ребенку слышать ни к чему. Иди, пообедай сегодня у себя, да не забудь про суп…

— Стивену шестнадцать, он тоже еще не взрослый! — крикнул Роберт. — Почему Стиву можно остаться, а мне нет?..

— Иди, — велел скиолитовый король таким тоном, что Роберт круто повернулся и бросился в горящий камин, чтобы выскочить с другой его стороны в коридоре.

Сквозь гул огня он успел услышать злорадные слова Стивена:

— Потому что я не рыжий.

*

Иногда — очень-очень редко — Роберт не чувствовал себя везучим. Конечно, он не пошел к себе и, конечно, даже не подумал об обеде. Изнывая от любопытства, он прижимался ухом к стене то там, то здесь в попытках подслушать, о чем сейчас говорят в кабинете. Само собой, он ничего не услышал и хотел уже сунуться обратно, рискуя получить страшную взбучку, но тут в коридор прямо перед ним из стены шагнул Патрик Бинг, он же — Патлатый Патрик.

Роберт отскочил и сделал вид, что больше всего на свете интересуется светящимся потолком. Он вздрогнул от неожиданности, когда дикий разведчик хлопнул его по плечу.

— Ну, мелкий, теперь ты принц не только империи скиолитов, но и собственной планеты!

ГЛАВА ВТОРАЯ. «ЛЕДИ УДАЧИ»

— Правда можно? — не веря своим ушам, спросил Роберт. — Папа, мне правда можно с ним полететь?

— Да. Иди, — ответил отец и закрылся полупрозрачным колпаком коммуникатора.

На колпаке засветились контуры множества переговорных «окон»: Гарольд Сингер связывался с теми, кто мог сейчас находиться на «Твердыне», а мог быть и в десятке световых лет отсюда. Скиолитовый король готовился заключить Очень Крупную Сделку.

— Иди, Рыжуля, — сказала тетя Люсильда и поджала губы.

Патлатый Патрик ей не понравился — наверное, потому, что был непричесанным, в мешковатой одежде и, как сказала тетя, «совершенно не интеллигентным». Но Роберт считал, что дикий разведчик, согласившийся пустить его на свой корабль — самый лучший дикий разведчик во Вселенной!

На радостях Роберту хотелось обнять всех обитателей «Твердыни», даже кузена Стивена.

— Стив, а ты? — великодушно спросил он. — Ты не хочешь с нами полететь?

— Еще чего, — надуто сказал Стивен. Он злился, что скиолитовый король не пригласил его участвовать в своих деловых переговорах.

— А ты, дядя Альт? — Роберт перевел взгляд со Стивена на его отца, который задумчиво вращал голограмму самоката то так, то эдак.

— Да! — воскликнул дядя. Роберт ужасно удивился, но дядя Альт продолжил: — Да, тормозной момент надо реализовать не на плечо от колодки до оси, а на плечо от колодки до точки контакта с покрытием! Оно сложнее… Но при диаметральном расположении колодки и контакта — это так!

— Я пошел, — весело сказал Роберт и побежал к камину.

— Не забудь сначала пообедать! — крикнула вдогонку тетя.

*

Патрик Бинг — руки в карманы — стоял в шестом шлюзе возле своего корабля и при виде Роберта почему-то нахмурился.

— А где тот, пухлый?

— Стивен не захотел! — запыхавшись, выпалил Роберт. — А мне отец разрешил, честное слово. Полетели?

Патлатый Патрик пробормотал что-то совершенно не интеллигентное, повернулся и шагнул в раскрывшийся перед ним люк.

*

— Запомни, высочество: полезешь, куда не след — отправлю тебя за борт без скафандра. Усек?

— Ага! — радостно кивнул Роберт. — А где здесь «не след»?

— Сядь и не лезь под руку! — рявкнул Патрик.

Роберт плюхнулся туда, куда ему показали — на край просторного полукруглого сиденья перед выгнутой черной панелью — и завертел головой, стараясь увидеть все сразу в этом удивительном, но невероятно тесном месте. Самый маленький тетин шкаф для одежды был вдвое больше рубки корабля Патлатого Патрика. По задней стене, возле низкой двери, вились какие-то загадочные трубки; половину передней части рубки занимала панель управления. Роберт решил, что это именно она, хотя не смог разглядеть на гладкой черной поверхности контуров сенсорных кнопок. Матовый серый купол рубки был таким низким, что даже в самой высокой точке свода дикий разведчик почти касался его головой.

— Упаси тебя Высший Разум тронуть здесь что-нибудь хоть мизинцем, — сказал Патлатый Патрик, тоже усевшись перед пультом. — Моя леди терпеть не может, когда ее лапают чужие.

Он несколько раз быстро дотронулся до панели, и в тех местах, к которым он прикоснулся, с мелодичными короткими нотами засветились квадраты, треугольники и кружки.

— Какая леди? — не понял Роберт.

— Мой корабль называется «Леди Удачи», — Патрик играл на панели, как на светопианино. — Леди и джентльмены удачи, чтоб ты знал — это люди, которым везет.

— Значит, я — джентльмен удачи! — заявил Роберт. — Мне всегда везет.

— Брешешь, мелкий. Такого не бывает, чтобы всегда везло.

— Нет, бывает, — заспорил Роберт. — У нас вся семья везучая и успешная.

— Насчет твоего старика — не возражаю. Стать секстиллионером к сорока не каждому дано.

— А тетя Люсильда успешно получила шесть высших образований, — похвастался Роберт. — А Стивен успешно закончил три виртуальных колледжа и умеет перемножать в уме семизначные числа. А дядя Альт, когда наладит производство своих самокатов, тоже станет секстиллионером!

— Аха-ха, — сказал Патрик.

Он поводил пальцем по светящемуся кружку, и Роберт подпрыгнул на сиденье, когда на краю панели вдруг возникла пышногрудая тетя, прикрытая только длинными распущенными волосами и несколькими нитками бус. Закинув ногу на ногу, она наклонилась к Патрику, заглянула ему в глаза и нежно пропела:

— Приказывай, ми-илый…

— А, чтоб тебя! — Патрик, бросив взгляд на Роберта, быстро ткнул пальцем в панель, и женщина исчезла.

Роберт хихикнул.

— Погоди, сейчас…

Дикий разведчик снова принялся водить пальцем, и там, где только что сидела красотка, одна за другой стали возникать другие голограммы: собачку на задних лапах сменил маленький робот, робота — кролик, кролика — птица с огромным клювом… Патрик остановился на насекомом величиной с руку, с длинными суставчатыми задними ногами, с парой тонких дрожащих усиков и большими выпуклыми глазами по бокам вытянутой головы. Между усиками чудом держалась маленькая шляпа.

— Жук-Помощник к вашим услугам, — скрипучим голосом сказало насекомое, приподняв шляпу короткой передней лапкой.

— Пойдет, — махнул рукой разведчик. Откинулся на спинку сиденья и велел: — Предполетная подготовка.

— Слушаюсь! — отозвался Жук и принялся быстро-быстро стрекотать.

Панель отозвалась на стрекотание всплесками разноцветных огней и аккордами, от которых по спине Роберта пробежали радостные тревожные мурашки.

— Двигайся ближе ко мне. Подними руки, — велел Патрик.

Роберт послушался и весело ойкнул, когда справа и слева выстрелили широкие серые ленты и опоясали его, притянув к сиденью. Взглянув на разведчика, Роберт увидел, что тот опоясан такими же серыми лентами.

Жук-Помощник перестал стрекотать и доложил:

— Все системы в норме, к вылету готов!

— Двинули, — сказал Патрик.

Корабль вздрогнул, а потом Роберт почувствовал, как «Леди Удачи» плавно двинулась вверх и вперед. Но купол рубки оставался матово-серым, и Роберт уже хотел спросить: «Мы что, ничего не увидим?» — как вдруг на него обрушились звезды.

Купол стал прозрачным, и звезды обступили корабль слева, справа, сверху, со всех сторон — миллионы, миллиарды ярких точек, горящих в черной бездонной глубине. От этого зрелища у Роберта закружилась голова и перехватило дыхание. Ему показалось, что Вселенная ворвалась в рубку «Леди Удачи» и затопила ее; на секунду он зажмурился, но тут же снова распахнул глаза и затеребил Патрика за рукав.

— Звезды! Звезды! Звезды!!!

— Отцепись, — раздраженно дернул локтем разведчик. — Ты что, звезд никогда не видел?

— Никогда…

Роберт не мог отвести взгляда от сверкающего великолепия вокруг.

— Брось. Жить в космосити и ни разу не видеть звезд? Опять заливаешь, высочество.

— На «Твердыне» звезды видны только в рубках и на обзорных площадках, — объяснил Роберт. — Мне туда нельзя.

— Во имя Высшего Разума — почему?

— Папа говорит, там работают не андроиды, а люди, и их нельзя отвлекать.

Роберт обернулся, чтобы впервые посмотреть на свой дом со стороны, — и разинул рот при виде щербатого конуса со срезанной верхушкой, закрывающего собой лишь крошечную пригоршню звезд. На поверхности конуса кое-где светились огоньки, очень тусклые по сравнению со звездами. «Твердыня» всегда казалась Роберту бесконечно громадной, но сейчас он просто не мог представить, что внутри этого конуса умещаются тысячи коридоров и улиц, сотни площадей и эстакад, занимая невесть сколько квадратных миль, уходя на шестьдесят три яруса вверх.

— Приготовиться к обратному нуль-переходу! — громко сказал Патрик Бинг, и Роберт, забыв о «Твердыне», снова повернулся к нему.

— Мы нырнем в гиперпространство? Да? Да?

— А ты хотел бы шпарить десяток парсеков на самокате? — осклабился Патрик.

Жук-Помощник уже вовсю стрекотал, дирижируя усиками светомузыкой на панели, и вскоре доложил, приложив лапку к шляпе:

— Корабль к нуль-переходу готов!

— Ну так вперед, — сказал Патрик.

— Да, сэр! Начинаю обратный отсчет: пять… четыре… три… два… один… ноль!

Звезды рванулись назад и слились в тонкие полосы, которые закрутились спиралью. «Леди Удачи» ринулась сквозь эту спираль, и, когда рубка затряслась мелкой частой дрожью, Роберт завопил от ужаса и восторга.

— Йо-хо-о! — гаркнул Патлатый Патрик.

— Хо-хо!!! — ликующе подхватил Роберт. — А-а-а!..

Спираль сжалась вокруг корабля, дрожь стала такой сильной, что Роберт испугался, как бы «Леди Удачи» не рассыпалась на мелкие частицы вместе с ним. Но вот дрожь прекратилась, сияющие витки исчезли, и вокруг снова вспыхнули звезды, одна из которых была намного больше и ярче остальных.

— Нуль-переход завершен! — отрапортовал Жук-Помощник, браво растопырив усы.

— Приехали, — сказал Патрик Бинг и потянулся. — Помаши солнцу своей новой родины, высочество. Скоро будем на месте.

*

«Леди Удачи» так быстро совершила орбитальный виток, что Роберт не успел как следует рассмотреть сине-зелено-белый шар внизу. Рассветное сияние ударило в глаза, купол рубки погасил его, снова сделавшись матово-серым, и Жук-Помощник доложил об успешном приземлении.

— Чудненько, — кивнул ему Патрик. — Свободен.

Жук-Помощник приподнял шляпу, помахал лапкой и исчез, а разведчик убрал свои страховочные ленты, встал и сверху вниз посмотрел на Роберта.

— Я поставлю маяк. Сиди здесь.

— Зачем маяк? — тут же спросил Роберт.

— Чтобы твой папаша знал, куда направлять свою колымагу.

— Я вам помогу! — Роберт попытался вскочить, но ленты его удержали. — Мистер Бинг, можно мне с вами?

— Сиди здесь, я сказал! Без сопливых обойдемся, — отрезал Патлатый Патрик и вышел.

Как только широкая спина разведчика скрылась за дверью, Роберт принялся шарить по сиденью, пытаясь избавиться от страховочных лент.

Люк оказался открыт: наверное, Патрик вышел из корабля, пока Роберт возился со страховкой. За люком стояла ярко-зеленая трава с пушистыми светлыми кисточками, и Роберт долго глядел на эту траву, прислушиваясь к крикам невидимых животных, собираясь с духом, чтобы шагнуть наружу — туда, где все настоящее.

Он сделал очень глубокий вдох… И, наконец, шагнул.

Постоял, переминаясь с ноги на ногу на неровной земле, тронул пальцем жесткую кисточку и сделал еще один шаг, и еще… Травяные дебри были ему по пояс и пахли так резко, как никогда не пахли цветы в оранжереях «Твердыни».

«Леди Удачи» опустилась на прогалину между высокими кустами, на которых краснели крупные ягоды. В листве кто-то шебуршал и попискивал, впереди в кустах была брешь, за ней виднелось поле без конца и края.

Роберт застыл, пытаясь вобрать в себя шквал неведомых запахов, звуков, красок, свыкнуться с небывалым ощущением открытого пространства, от которого перехватывало дыхание и сердце стучало не в такт. Потом запрокинул голову. В голубом небе, таком высоком, что это казалось сбоем дизайнерской программы, висели бело-серые, золотистые по краям громады…

— Что ты тут делаешь, нитуб тебя сожри?! — грянул сзади голос Патлатого Патрика.

Оказывается, дикий разведчик только что вышел из корабля и теперь стоял за спиной мальчика.

Роберт подскочил, но продолжал завороженно таращиться вверх.

— Что там такое, мистер Бинг?

— Небо. С облаками. Ты что, и облаков никогда не видел?

— Видел… Но почему они такие?

— Нормальные кучевые облака. А тебе какие надо — в виде голозадых младенцев, как в вашей гостиной?

— Такие грома-адные… — прошептал Роберт.

— Топай обратно на корабль и жди меня там, понял? — Патлатый Патрик, держа подмышкой черный матовый цилиндр, опоясанный двумя рядами кнопок, бесцеремонно отпихнул Роберта в сторону. — Иначе свяжу.

— Уже. Я уже на корабле!

Роберт прыгнул обратно в люк и, стоя сразу за комингсом, стал наблюдать, как Патрик шагает к просвету между кустами (трава приминалась под его ногами и тут же вставала снова). Недалеко от просвета дикий разведчик остановился, опустил цилиндр на землю, нагнулся и начал что-то с ним делать.

— Зачем вам маяк? — окликнул Роберт. — Почему вы просто не дали папе координаты?

— Сгинь, мелочь болтливая! — обернувшись, рявкнул Бинг. — А не то…

Что с ним сделают, если он не сгинет, Роберт так и не узнал — в кустах раздался громкий треск, под неправильные облака взвились инопланетные черные птицы, и на прогалину с топотом, от которого задрожала земля, выбежали два чудовища размером с носорогов в голографическом зоопарке «Твердыни». Лапы с плоскими ступнями разбрасывали клочья травы, из широких челюстей торчали изогнутые клыки, свирепые глазки поблескивали из огромных наростов на мордах, наросты поменьше усеивали безволосые серые бока.

— Чтоб тебя!!! — заорал Патрик и побежал к кораблю.

Чудовища зафыркали, замотали головами и тяжелым галопом припустили вдогонку.

— Быстрее, мистер Бинг! — завопил Роберт, прыгая в проеме люка.

Патрик на бегу выхватил бэтганы и выстрелил с правой руки.

Из дула вырвалось облачко черных точек, которые мгновенно увеличились и — да, дикий разведчик не соврал! — превратились в летучих мышей. С тонким пронзительным писком мыши ринулись навстречу чудовищам и облепили головы клыкачей, терзая их коготками, норовя добраться до глаз и ноздрей, забиваясь в полукруглые уши.

Один из жутиков взревел и свернул к кустам. Но второй, на долю которого достался всего пяток мышей, продолжал бежать вперед и в десяти шагах от корабля догнал разведчика.

Роберт заорал.

Патрик почти отскочил с дороги клыкача, но чудище все-таки задело человека боком. Разведчик отлетел в сторону, выпустив из левой руки бэтган, шлепнулся в траву и утонул в ней.

Бородавчатый жутик по инерции промчался еще метров десять, развернулся и ринулся обратно. Он был уже недалеко от лежащего Патрика, когда Роберт добежал туда, куда упал бэтган.

Где же он, где он, где он?!

Ага!!!

Роберт подхватил тяжелое шершавое оружие.

А вдруг оно не сработает?

Сработает, должно сработать!

Роберт двумя руками навел бэтган на чудище и нажал кнопку на рукояти. Бэтган дернулся и выплюнул новую стайку летучих мышей. Эти мыши оказались еще свирепее: с писком, от которого закладывало уши, они налетели на клыкача, заставив его резко затормозить, свернуть в сторону и, наконец, в поисках спасения от мелких безжалостных бестий, вслед за своим собратом вломиться в кусты.

Прислушиваясь к удаляющемуся обиженному реву и треску веток, Роберт медленно опустил бэтган. У него дрожали руки. Ноги тоже дрожали, а когда он заговорил, оказалось, что и голос слегка дрожит.

— Ми-истер Би-инг… — позвал он, вглядываясь в траву.

Патрик сел, потрогал длинные царапины на щеке, встал и побрел к нему. Дикий разведчик сильно хромал, но все еще сжимал бэтган в правой руке. Дохромав до Роберта, Патрик Бинг молча взял у него оружие, направил оба бэтгана на кусты и нажал кнопки на рукоятях.

Секунда — и летучие мыши с победным писком вылетели из кустов, разделились на две стаи, стремительно уменьшились и исчезли в дулах.

Патрик посмотрел на Роберта из-под всклокоченных волос.

— Знаешь, что было бы, если бы ты нажал не на ту кнопку?

— Разве их несколько? — изумился Роберт.

Дикий разведчик молча сунул оружие ему под нос, и Роберт убедился, что на рукояти три кнопки. Надо же, а ему казалось — всего одна!

— Кажется, нам обоим повезло, что ты везучий, — сказал Патрик Бинг.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕЗУХА

— Почему вы не выстрелили сразу из двух бэтганов?

— Если так палить, две стаи мышей могут передраться между собой. Лучше натравливать их с интервалом хотя бы в пять секунд… Если у тебя будет этот интервал.

— А если не будет? — живо спросил Роберт. — Плазмоганы надежнее, верно? И бластеры, да?

— В галактике полным-полно мест, куда не войдешь с бластером или с плазмоганом. — Патрик Бинг расстегнул и снял пояс с кобурами. — А это — стопроцентная органика, вон, даже контроль вашего космосити ее не засек.

Он снял куртку и бросил рядом с кобурами. Солнце, выйдя из-за облаков, жарило так, что Роберт то и дело машинально искал глазами пульт термоконтроля. Но никаких пультов на краю огромного поля, на которое теперь опустилась «Леди Удачи», не было. Зато здесь была настоящая невысокая трава с настоящими мелкими фиолетовыми цветами, настоящие стелющиеся кусты и настоящие крохотные существа, со звоном бьющиеся о прозрачный купол сгенерированного кораблем защитного поля — Патрик называл их мошкА. Несколько раз сквозь купол прорывались пестрые птицы и проносились над головами людей, не боясь восторженных воплей, которыми встречал их Роберт.

— Сними ты свою шкуру, — посоветовал Роберту разведчик, вытирая пот со лба. — Или подожди на корабле, там есть термоконтроль. Ты уже помахал папе ручкой, он увидел, что ты жив-здоров, на кой тебе тут торчать?

— Нет, я буду с вами, — Роберт охотно стянул через голову серебристо-красный бадлон. — Можно еще попить?

— Скоро станет прохладней, — Патрик показал флягой на небо и протянул ее Роберту. — Я бы врубил внешний термоконтроль, но «Леди» не потянет и его, и защитное поле. По мне, лучше позагорать, чем кормить собой здешнюю мошкУ или мариноваться в каюте.

На поле медленно наползала тень космосити, который снова стал огромным, в полмира. Гарольд Сингер одобрил товар, и «Твердыня» со скоростью пяти миль в час опускалась на купленную им планету.

— Конечно, лучше позагорать! — согласился Роберт. — Я еще никогда не загорал под настоящим солнцем. Можно, я сорву цветок?

— Кто ж тебе не дает?

— На «Твердыне» ничего нельзя рвать в оранжереях и парках. Колется! — радостно сообщил Роберт, сунул палец в рот и сорвал еще один колючий стебель с фиолетовым цветком.

— Только не говори, что ты еще ни разу не высаживался на кислородной планете, — сквозь длинный зевок сказал Патлатый Патрик.

Честно говоря, Роберт еще нигде не высаживался: если «Твердыня» выходила на орбиту какой-нибудь планеты и отец отправлялся в челноке по делам, а тетя — за покупками, его никогда не брали с собой, чтобы «не путался под ногами». Правда, в таких случаях ему разрешали подняться в обзорную рубку и посмотреть на планету с гипер-приближением… Но одно дело — глядеть на объемные изображения лесов, городов и полей, представляя, каково там быть, а совсем другое — сидеть на всамделишном поле, пусть даже солнце над ним жарит, как в разладившемся солярии.

— А мыши в ваших бэтганах настоящие, живые? — вдруг вспомнил Роберт. — А из чего сделаны сами бэтганы?

— Мои стрелялки сделаны из древесины корру с планеты Чус. Насчет мышей пусть тебе растолкует тетя с ее шестью высшими… Мне хватает того, что эта хрень работает.

Роберт сомневался, что тетя Люсильда разбирается в бэтганах, но тут же забыл о них, когда Патрик вслед за курткой снял и рубашку.

— Ух ты-ы!

Левая рука разведчика от запястья до верха плеча была покрыта татуировкой — морды неведомых чудовищ выглядывали из разноцветных завитков; полосы, ромбы и хвостатые звезды сплетались в замысловатый узор.

— Нравится? — Патрик разлегся на своей рубашке и закинул руки за голову.

— Еще как!

Роберт придвинулся ближе, чтобы разглядеть татуировку на внутренней стороне мускулистой руки.

— Давай, давай, любуйся, — щурясь на солнце, сказал разведчик. — Вот так и выглядит удача.

— Где удача? — не понял Роберт.

— Тут. — Патрик ткнул пальцем в свое разрисованное предплечье. — Говорят, везенье не купишь за деньги, но на Ориноксе… А только там делают такие татуировки… Его можно купить… Если хватит бабла. Я отвалил за свою татуху больше, чем стоит «Леди», но, если твой старик рассчитается со мной, как обещал, татуировка окупится сторицей.

— Конечно, рассчитается. Почему нет?

Патлатый Патрик скривился и щелкнул языком.

— Когда речь идет о таких деньжищах, можно ожидать любых сюрпризов. Но если все пройдет чисто-гладко, это будет мое третье крупное везенье за неделю. А ведь я набил татуху меньше земного месяца назад!

— Третье?

— Угу. Знаешь, скольким диким разведчикам посчастливилось открыть терроподобную планету, Рыжуля?

— Не надо так меня называть, — попросил Роберт. — Скольким?

— Тебе больше по вкусу «высочество»? — ухмыльнулся Патрик. — Или, может быть, «Робби»?

— Лучше Робби. Так скольким?

— Двоим, высочество! — ухмылка разведчика стала шире. — Всего двоим. Я — третий. Круто, да?

— Еще как круто! Три везенья… А какое второе?

— Разве не быть затоптанным клыкастым бородавочником на открытой тобой планете — не везенье?

— Везенье! — засмеялся Роберт.

— Вот! А если твой папаша выполнит условия сделки…

Унибраслет Патрика мигнул зелеными огоньками, тихо пискнул, и разведчик поднес его к глазам.

Прочитал сообщение и сел.

Потом медленно встал.

— Мистер Бинг? — неуверенно окликнул Роберт.

У дикого разведчика было дикое выражение лица.

— Мистер Бинг?

— Вот оно, третье везенье! — гаркнул Патлатый Патрик.

*

На этот раз «Леди Удачи» влетела не в шестой, а в восьмой шлюз, где Роберт однажды (один-единственный раз) видел Призрака Пространства.

— Брехня все это, — сказал Патрик, убирая страховочные ленты. — Никакого Призрака Пространства не существует.

— Нет, существует! — заспорил Роберт. — Я сам видел! Такое зеленое свечение и огоньки…

— Это остаточная энергия скиолитов, парень. Она иногда накапливается в шлюзах, куда несколько раз подряд влетают корабли с барахлящим скиолитовым контуром.

— Вы смотрели «Зов бездны»? Там Призрак проникает на корабль, огоньки вселяются в техника и штурмана, и они становятся Звездными Бродягами…

— Я не смотрю такую хрень, — отрезал Патрик. — Но на Улле я как-то раз видел инпа, жонглировавшего зелеными огоньками, которые он вычесывал из своих волос.

— Да? А откуда у него в волосах взялись огоньки? А зачем он ими жонглировал? А что это был за инп?

— Допуск дан, — раздался голос из пульта управления. — Можете проследовать во внутренние помещения корабля.

— Вставай, пошли, — разведчик убрал страховочные ленты Роберта. — Родичи, небось, тебя заждались. А меня заждались Девять Планет!

— Что вы будете делать на Девяти Планетах? — еле поспевая за Патриком по узкому коридору «Леди Удачи», спросил Роберт.

— Ха. Скучать не буду, это уж точно. На Девяти есть все, что нужно стосковавшемуся по радостям жизни триллионеру. Нитуб! — Патрик остановился, покрутил головой и зашагал дальше. — А я ведь и вправду теперь триллионер! К этому надо еще привыкнуть…

— Теперь вы можете купить собственный космосити, да?

Роберт вслед за Патриком спрыгнул на площадку шлюза.

— Упаси меня от такого Высший Разум, — фыркнул Патлатый Патрик. — Нет, моя «Леди» еще хоть куда! А когда я поставлю ей новый скиолитовый контур, мы с ней прочешем все задворки Галактики до самого Красного Уласа.

Он любовно потрепал корабль по черному борту.

— Здорово, — вздохнул Роберт. — Вырасту — тоже куплю разведочный корабль. А пока попрошу дядю Альта побыстрее доделать самокат…

— Аха-ха, — сказал Патлатый Патрик и вдруг звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — А ну, постой! Есть одна мыслишка. Обожди здесь, я сейчас.

Разведчик повернулся и исчез в люке, а Роберт остался стоять возле корабля, удивляясь тому, как изменился восьмой шлюз. Когда он охотился здесь на Призрака Пространства, шлюз выглядел почти заброшенным, но теперь за красной линией контроля сновали туда-сюда андроиды разных команд: одни выводили из боковых тоннелей груженые гравиплатформы, другие с помощью автопогрузчиков снимали с платформ контейнеры, третьи то ли монтировали, то ли демонтировали что-то у входа в терминал. Роберт никогда еще не видел столько андроидов сразу.

— В сторону! — раздалось у него за спиной.

Роберт отпрыгнул от люка, и оттуда верхом на маленьком летательном аппарате выплыл Патрик. Под плоским днищем аппарата дрожало голубое свечение, перед сиденьем с высокой спинкой поблескивал десяток кнопок, на исцарапанном и слегка помятом синем боку красовались буквы ПБ.

— Ух ты! Что это такое, мистер Бинг?

— Разведочный модуль типа «шуляк»,[3] — ответил Патрик. — Видок у него не ахти, и я не успел поставить новый защитный колпак после того, как мне прилетело по кумполу метеоритом на Орре, но траспорт вполне на ходу.

Патрик покрутил что-то на руле, и модуль плавно опустился на площадку. Разведчик спрыгнул с сиденья и похлопал ладонью по борту.

— Пойдет вместо самоката?

Роберт широко раскрытыми глазами уставился на Патрика.

— Это мне?!

— Да, забирай. Можешь намалевать на нем свои инициалы вместо моих. А я куплю себе что-нибудь покруче. Великий Хорру, теперь я смогу купить даже модуль класса «а-пять»! Хоть тысячу таких модулей!

Роберт схватился за черный, круто загнутый рог руля, но тут же выпустил его, сделал шаг назад и горестно помотал головой.

— Спасибо, но мне нельзя брать подарки у чужих.

— Это кто такое сказал? — подбоченился разведчик.

— Тетя Люсильда. В прошлом году один папин партнер подарил мне игрушечный бластер, так тетя велела выкинуть его в конвертер…

— Партнера? — с комическим ужасом вскричал Патлатый Патрик.

— Бластер, — криво улыбнулся Роберт.

Дикий разведчик опять помянул загадочного нитуба, наклонился и заглянул Роберту в глаза.

— Слушай, Робби, не будь дураком. Неужели во всем космосити-десятитысячнике не найдется укромного местечка, где можно будет припрятать модуль, и каких-нибудь безлюдных коридоров, по которым можно будет на нем погонять?

Этот день был самым счастливым в жизни Роберта Сингера: сегодня ему повезло столько раз, что он сбился со счета, считая свои удачи.

— Везуха — самое подходящее название для планеты! — горячо согласился он, вприпрыжку спеша рядом с Патриком по коридору.

— Вообще-то я пошутил, — пожал плечами Патрик. — Планету купил твой старик, он и назовет ее, как захочет. Даже если он решит окрестить ее Хибарой Розовых Зайчиков, ее без вопросов внесут во все системные каталоги под таким названием.

— Все равно я буду называть ее Везухой. Мы же семья, значит, это немного и моя планета тоже?

— Аха-ха, — сказал разведчик и посторонился, чтобы пропустить допотопную пневмотележку, которую конвоировали два андроида и один техник. Рядом с техником трусил дядя Альт, показывая пальцем на колеса тележки.

— Версия эта технически жизнеспособна, — услышал Роберт, — но работать вибродемфером никак не сможет, пластик-то жесткий… Да и толщина колес говорит не об упругости, а о прочности! Но главное-то в другом — в ненастраиваемости просадки амортизатора!

Техник молчал, страдальчески закусив губу; у андроидов, как всегда, был отрешенно-безразличный вид.

— Привет, дядя Альт! — крикнул Роберт. — Как думаешь, «Везуха» — подходящее название для планеты?

— А, Роберт, уже вернулся? — рассеянно отозвался дядя. — Самокат еще не готов. Меня тут уговорили помочь с грузовой техникой… Так вот, с потерей некоторой части энергии еще можно согласиться, но с потерей другой части — уже нет…

Тележка, андроиды, техник и дядя Альт проследовали дальше, а Роберт с Патриком свернули в боковой коридор, где дикий разведчик безошибочно нашел скрытую дверь, ведущую в апартаменты семьи Сингер.

Когда Роберт вслед за Патриком шагнул сквозь стену, ему показалось, что Бинг все-таки ошибся, и они попали не туда. Комната с голыми стенами, без всяких украшений, переходила в длинную анфиладу других таких же комнат, и везде, куда ни глянь, суетились андроиды и люди. В бывшей гостиной толпилось столько членов экипажа и техников, что Роберт не сразу разглядел среди них отца, а рядом с ним — тетю Люсильду.

— Получайте вашего отпрыска, мистер Сингер! — громко сказал Патрик. —Жив, здоров и невредим.

Гарольд Сингер посмотрел на вошедших и кивнул.

— Я подтвердил последнюю транзакцию полчаса назад, мистер Бинг. Вам пришло сообщение о переводе?

— Ага. Все на счету, тютелька в тютельку. С вами приятно иметь дело, мистер Сингер.

— Отлично. Всего хорошего. Как идут переговоры с «Лоуком», Стивен?

Роберт только сейчас заметил Стива, полускрытого трехмерным экраном, по которому быстро пробегали цифры и слова.

— Я добился скидки в тринадцать с половиной процентов, как оптовый клиент, — самодовольно ответил Крупный Бизнесмен Стивен. — На весь товар, кроме климатических установок. На них дают скидку шесть и три.

— А пеноблоки для жилых модулей?

— Счет-фактуру должны прислать через пару минут.

— Почему у тебя бадлон надет задом наперед, Рыжуля? — спросила тетя Люсильда. — Переодень. Ты покушал?

— Ага, мы с Патриком зажевали по паре бутербродов, — ответил Роберт.

— Как ты выражаешься? — всплеснула руками тетя. — Иди пообедай как следует, да не забудь про суп! Кстати, насчет жилых модулей, Гарольд. Надеюсь, в этом доме будет просторнее, чем на «Твердыне», и мне не придется ютиться в нем так, как я ютилась в космосити…

— Ну, я потопал, — сказал Патрик Бинг. — Бывай, Робби.

— Я вас провожу! — вскинулся Роберт, но отец, продолжая слушать одного из техников, бросил на сына суровый взгляд.

— Ступай в детскую. Мистер Бинг сам найдет дорогу.

— В детскую? С какой стати? — возмутился Роберт.

— Люси, отведи его, — сказал Гарольд Сингер и снова повернулся к техникам.

— Стивен, отведи Роберта, — сказала тетя Люсильда. — С Ти Би Джоем надо связаться прямо сейчас, Гарольд. Этот архитектор всегда нарасхват, и, если мы не поторопимся…

— Пришел ответ насчет пеноблоков! — крикнул Стивен из-за экрана. — Вы проверите счет-фактуру, дядя Гарольд, или проверить мне?

— Проверь. А потом я проверю тебя, — ответил скиолитовый король.

— Бывай, Робби, — Патлатый Патрик протянул Роберту руку. — Веселого тебе житья на Хибаре Розовых Зайчиков!

*

Роберт снова почувствовал себя везучим, когда верхом на разведочном модуле вырулил в тоннели за старой промышленной зоной. Даже андроиды-уборщики заглядывали сюда не чаще раза в неделю, значит, никто не помешает ему испытывать самый лучший подарок, какой он получал за свои почти одиннадцать лет.

Патрик был прав: управлять модулем оказалось плевым делом. Наклоняешься вперед — он разгоняется, откидываешься назад — тормозит, наклоны вправо-влево заставляют его поворачивать. На руле и перед рулем было с полдюжины кнопок, в том числе кнопка встроеноого плазмогана с изображением языков пламени. Оружие не работало, активатор защитного колпака тоже не работал, но и без этих «ништяков», как назвал их Патлатый Патрик, «шуляк» был потрясающим: проворным, быстрым, маневренным — настоящий маленький разведывательный корабль!

Роберт промчался несколько миль, в упоении то разгоняя, то замедляя модуль, заставляя его выписывать немыслимые зигзаги на каждом перекрестье тоннелей.

— Приготовиться к нуль-переходу! — скомандовал он низким голосом.

И скрипуче ответил, подражая Жуку-Помощнику:

— Корабль к нуль-переходу готов!

— Ну так вперед! — сказал он хриплым голосом Патрика — и налег на руль, разгоняясь что было сил. — Да, сэр! Начинаю обратный отсчет! Пять… четыре… три… ОЙ!!!

Из бокового коридора вынырнул маленький серый гравикар, в каких на «Твердыне» летали андроиды-посыльные, и устремился в бок «шуляка». От столкновения летательные аппараты спасло только то, что Роберт рванул к потолку, в последний миг пропустив «посыльного» под собой.

— С ума сошел? – крикнул Роберт. – Ослеп?

Гравикар развернулся и снова метнулся к нему. Сквозь прозрачную переднюю часть гравикара Роберт заметил лысую голову андроида. Не слепого, но явно ненормального, потому что он нацелился на модуль, как бородавчатый клыкач – на Патрика.

Роберт резко подался вперед, чтобы разогнать «шуляк», и чуть не вылетел из седла, получив удар в корму. Мальчик удержался в седле лишь благодаря высокому рулю, о который стукнулся грудью.

— Уйди! Отстань!

Смешно было кричать на безмозглого андроида. Но то, что «посыльный» не собирался отставать, а мчался следом, было уже не смешно, а жутко. Слишком быстрый для своего класса гравикар держался за «шуляком», как приклеенный, повторяя все маневры модуля. Роберт несся все быстрей, зеленые огни на скрещении коридоров мелькали мимо, норовя слиться в одну зеленую полосу; «шуляк» сворачивал вправо и влево, но преследователь не отставал.

Роберт уже собирался завопить: «Отстань, я папе скажу!», как вдруг теснота коридоров сменилась огромным пространством и вокруг вспыхнул яркий свет.

Мальчик вылетел в грузовой шлюз, где кишели андроиды, люди и механизмы. В раскрытые створы выплывали неторопливые грузовозы «доквайзы», некоторые — в сопровождении челноков: похоже, с приземлившейся «Твердыни» вывозилось все, что могло пригодиться в строительстве нового дома семейства Сингер. Никто в шлюзе не обратил внимания на маленький модуль, ничего не прибавивший к здешней суматохе.

Роберт сделал крутой вираж, юркнул в брешь между двумя «доквайзами» и только тогда рискнул обернуться.

Серый гравикар исчез.

Два огромных «доквайза», между которыми укрылся Роберт, двигались навстречу солнечному свету, и модуль двигался вместе с ними, потерявшись в тени их высоченных ступенчатых боков.

Когда грузовозы выплыли наружу, Роберт заставил «шуляк» нырнуть, у самой травы задержал его и метнулся в сторону, прочь от «Твердыни».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ВСТРЕЧА

Он мчался куда глаза глядят до тех пор, пока грузовозы, выплывавшие из чрева «Твердыни», не стали похожи на неторопливых жуков, а челноки — на крошечных мошек. Только тогда Роберт сбавил скорость, отдышался и попытался собраться с мыслями.

Надо рассказать о разладившемся андроиде отцу. Но тогда придется рассказать и о подарке Патрика, и о том, что Роберт испытывал модуль в пустых тоннелях, далеко за пределами жилой зоны.

 «У тети Люсильды будет инфаркт, если она узнает. И у меня сразу отберут «шуляк», — при одной мысли об этом Роберт крепче вцепился в ребристые ручки. — Не отдам! Лучше просто незаметно вернусь обратно. Поверну, как только долечу до тех красных деревьев. Нет, лучше вон до того ручья…»

И он продолжал лететь вперед. Теплый ветер, пахнущий травой, обдувал лицо и трепал волосы, в небе громоздились кучевые облака, внизу расстилалось огромное поле с редкими деревьями… И вокруг не было никаких потолков и стен!

«Посмотрю, что за ручьем, и сразу же поверну…»

Поле кончилось, внизу замелькал лес с древьями с разноцветной листвой — желтой, зеленой, фиолетовой, оранжевой, красной.

«Поверну, как только закончится лес», — пообещал себе Роберт. История с андроидом понемногу блекла в его памяти при виде чудес настоящего, не искусственного, мира, и на смену страху и растерянности приходила лихая удаль.

— Ух ты-ы!

Из леса с криками взмыли птицы, расцветкой и длинными хвостами напоминающие земных попугаев, но с очень длинными шеями и такими огромными клювами, что было странно, как они не утягивают своих владельцев вниз. Птицы полетели рядом с Робертом, крутя шеями, рассматривая его и так, и сяк — а он восхищенно рассматривал птиц.

— Привет! Хотите наперегонки?

В «шуляк» врезались сзади.

Роберт еле удержался в седле, когда модуль содрогнулся и резко пошел вниз, заваливаясь на правый бок.

— А-а-а!

«Разве я кричу?» — удивился мальчик, сражаясь с «шуляком», который стремительно приближался к деревьям на краю леса. Модуль не желал слушаться, он уже не снижался, а падал, и Роберт едва успел зажмуриться и втянуть голову в плечи перед тем, как «шуляк» влетел в плоскую оранжевую крону.

— А-а-а!

Оглушительный треск, толчки, хлещущие ветки…

Удар!

Падение прекратилось, но крик продолжал звучать.

Роберт приоткрыл глаза и увидел, как сквозь ветки неподалеку что-то прорвалось и рухнуло в усыпанную мелкими оранжевыми листьями высокую траву.

Крик смолк.

Несколько секунд царила полная тишина, потом тот, кто лежал в траве, сказал:

— Уй-я-а-а! — пошевелился, сел — и при виде Роберта широко распахнул глаза.

А Роберт разинул рот.

В нескольких шагах от него сидел мальчик с исцарапанным лицом, с торчащими во все стороны черными волосами, в которых запутались оранжевые листья, и таращился на Роберта, как на Призрака Пространства.

Пару мгновений длилось ошеломленное молчание. Потом мальчик облизнул губы и полушепотом спросил:

— Ты андроид?

— Что? — совсем растерялся Роберт. Вспомнил посыльного на сером гравикаре и сердито ответил: — Какой еще андроид! Я человек, разве не видно? А ты кто?

— И я человек.

Мальчик встал, потер коленку… И вдруг с пронзительным «уй-я-а!» прыгнул к Роберту, протянув руки.

— Ты чего?!

Роберт отшатнулся, забыв, что все еще сидит на «шуляке», и вывалился из седла.

— Извини! Извини! — воскликнул лохматый. — Просто я никогда еще не видел других мальчиков!

Роберт тоже никогда еще не видел других мальчиков (если не считать Стивена, который как будто родился взрослым), но все равно не хотел, чтобы его трогали руками.

— Меня зовут Джосс, можно — Джосси, а тебя как зовут? — единым духом выпалил мальчишка, вглядываясь в него сквозь высокую траву.

— Роберт… Можно — Робби, — держась за саднящий локоть, Роберт поднялся и посмотрел на модуль.

«Шуляк» был мертв, в его борту рядом с инициалами Патрика Бинга красовалась огромная вмятина, голубое свечение под днищем погасло. Роберт с отчаянной надеждой понажимал по очереди все кнопки на руле и на приборной панели… Ни-че-го.

— Не работает? — спросил Джосси, заглядывая через его плечо.

— Нет, — Роберт вытер ладонью глаза.

— Извини! Я хотел только подлететь поближе, но левое крыло заклинило, и…

— Ты меня подбил? – Роберт обернулся и посмотрел на очень виноватого Джосси. – Постой… Левое крыло чего?

— Крылолета, — Джосс показал вверх.

Роберт запрокинул голову: прямо над ними висел застрявший в ветках дерева механизм, похожий на скелет огромной птицы. Не успел он как следует рассмотреть эту штуку, как раздался зловещий треск, и Джосси с воплем:

— Бежим! — потащил Роберта за руку.

Они отбежали вовремя: с новым громким треском крылолет прорвался сквозь ветки и рухнул, накрыв собой модуль.

*

— Па Геф все починит, вот увидишь! Он и не такое чинил.

— Кто такой Пагеф?

— Мой па, его зовут Геф, — объяснил Джосс. — Пошли, пошли! Сейчас я вас познакомлю!

Высокая трава закончилась, Роберт и Джосси шагали теперь по коротко срезанной, душно пахнущей зелени. Слева и справа из норок выглядывали маленькие бурые зверьки и с тонким верещанием прятались обратно. Джосс часто обгонял Роберта и шел задом наперед, глядя на него во все глаза, а Роберт так же завороженно разглядывал своего нового знакомого.

Джосси двигался как-то странно, иногда резко дергая руками и ногами, и был одет в нечто невообразимое: в перехваченную истертым ремнем рубашку, сляпанную из отдельных, кое-как скрепленных друг с другом лоскутков, и в такие же лоскутные короткие штаны. Его исцарапанные тощие ноги были босыми — может, поэтому он иногда спотыкался и падал, пугая зверюшек, которые ныряли в одни норки и тут же высовывались из других. На шее Джосса на трех шнурках висело ребристое металлическое колечко.

— Я и не знал, что эта планета обитаемая, — сказал Роберт. — Ну и ну-у!

— Само собой, обитаемая! — Джосси закивал, уронив несколько оранжевых листиков с лохматых черных волос. — Она обитаема нашей семьей. А у тебя есть семья?

— Конечно. Папа, тетя Люсильда, дядя Альт, Стивен…

— А мама? Где твоя мама?

Роберт пожал плечами.

— Она разошлась с папой, когда я был еще маленький. Но потом снова успешно вышла замуж, — торопливо добавил он. — У нас вся семья очень успешная. А твоя мама живет с тобой?

— Ага, — Джосс снова упал, угодив ногой в норку, вскочил и вытянул руку: — Смотри, вон наш дом!

Роберт посмотрел туда, куда показал Джосси.

— Где? Где?

Сперва он не видел ничего, кроме низкого вытянутого холма, поросшего травой и маленькими деревцами. Потом у подножья холма что-то блеснуло, и Роберт, приглядевшись, заметил ряд круглых иллюминаторов, разорванный овальным проемом раскрытого люка.

— Это же корабль! — воскликнул он.

Старый-престарый, занесенный землей корабль — небольшой грузовоз, судя по размерам.

— Корабль, — весело подтвердил Джосси. — Ты ведь тоже живешь на корабле, да? На той громадине, которая опустилась сегодня на поле?

— Да, это наш космосити «Твердыня». Но теперь папа будет строить настоящий наземный дом.

— А мой дом, что ли, ненастоящий и неназемный? — скрипуче захихикал Джосси и побежал к холму, пронзительно вопя: — Па Геф, па, эй, иди скорей сюда!

Роберт представил, как среагировал бы его отец, если бы услышал от сына: «Эй, иди скорей сюда!». Отмахнулся от этой мысли, бросился догонять Джосси… Но остановился, как вкопанный, когда из люка корабля появилось чудовище. Оно было ростом по плечо Джоссу и смахивало на краба: круглое приплюснутое туловище, четыре длинные многосуставчатые ноги, четыре такие же многосуставчатые руки с гибкими тонкими пальцами и две светящиеся линзы на коротких штырьках.

— Па Геф, познакомься с Робби! — подбежав к чудовищу, крикнул Джосс. — Он человек, ты представляешь?

«Вот это — папа Джосси?!»

Линзы, блеснув, повернулись сперва в сторону Джосси, потом — в сторону Роберта, и металлический «краб», быстро перебирая ногами, устремился вперед.

Роберт вздрогнул, но заставил себя остаться на месте.

— Потрясающе, правда? — восторженно кричал Джосси, следуя за «крабом» по пятам.

 «Это же просто робот, — понял Роберт. — Старинный робот… Ну и дела!»

Робот остановился перед гостем и направил на него линзы, светящиеся мягким голубоватым светом. Металлическая рука поднялась, гибкие пальцы, похожие на тугие пружинки, осторожно коснулись волос мальчика, потом — его руки, потом — плеча. Роберт, сжав кулаки, сумел не отшатнуться.

— Да, — раздался из щели-динамика под линзами низкий поскрипывающий голос. — Маленький человек. И вправду потрясающе… Как тебя зовут, мальчик?

— Он — Робби! — радостно сообщил Джосс, прежде чем Роберт успел открыть рот.

— Приветствую тебя, Робби, — сказал па Геф. — Чрезвычайно рад нашему знакомству.

— Здравствуйте… — пробормотал Роберт.

— Я разбил его леталку, нечаянно, потому что в моей заклинило левое крыло — па, ты можешь все это починить? — затараторил Джосси. — Леталки валяются там, у леса, под ободранным оранжевым деревом…

— Опять разбил? — Голубые линзы повернулись в сторону Джосса. — Вы оба целы, или есть травмы?

— Травм нету, только слегка поцарапались — так ты сможешь починить, а? Я сказал Робби, что сможешь.

— Спасибо за неизменную веру в мои безграничные возможности, — ответил па Геф, и Роберт удивился живым, насмешливым интонациям механического голоса. — Что ж, пойду посмотрю, что там можно сделать. А ты покажи Робби наш Дом.

*

— Здесь мастерская па Гефа, здесь — кладовая, здесь — комната ма… Ма, наверное, сейчас в столовой, давай за мной!

Джосс побежал по коридору, в котором справа, вровень с землей, тянулись иллюминаторы (за ними виднелась коротко стриженая трава), а слева шли двери. Почти все двери были открыты, но что находилось за ними, Роберт не успевал рассмотреть — ему тоже приходилось бежать, чтобы не отстать от Джосса.

— Ага, я так и знал, что ты здесь! — Джосси, стукнувшись плечом о косяк, ворвался в самую дальнюю дверь. — Ма, угадай, кого я привел? Ни за что не поверишь!

Роберт переступил через комингс и очутился в небольшой комнате, которая раньше, наверное, была корабельным камбузом. Здесь пахло чем-то вкусным, на полках вдоль стены мигали огоньками пищевые синтезаторы, на длинном столе стояли тарелки, а у стола…

— Ма, это — Робби! — объявил Джосси. — Мальчик с большого корабля. Настоящий мальчик!

Роберт заранее приготовился к тому, что «ма» Джосси тоже окажется роботом, но такого не ожидал.

— Здрасьте… — пролепетал он трем составленным вместе шарам.

С верхнего шара, увенчанного кудрявыми светлыми волосами, улыбалось розовое женское лицо; из среднего, перепоясанного белым передником, торчали короткие ручки с пятью пухлыми пальчиками; на нижнем, самом большом, ничего не было, даже ног.

— Высший Разум! — ручки всплеснули, красный рот изумленно округлился, короткие бровки над голубыми глазами взлетели до кудряшек на лбу. — И вправду — настоящий мальчик!

Нижний шар начал вращаться, и ма подкатилась к Роберту.

— Еще какой настоящий! — заверил Джосси. — Я разбил его леталку, но па Геф уже ее чинит… Ах, да! Робби, это — ма Нэн, ма, это — Робби.

— Здравствуй, Робби. — Очень мягкие пальцы легко коснулись щеки Роберта, и он невольно откинул голову назад. — Извини, — отдернув руку, сказала ма Нэн. Ее голос был таким же мягким, как ее пальцы. — Извини, милый, я просто потрясена. Человеческий ребенок, подумать только! Значит, ты прилетел на том огромном корабле?

— Да, — кивнул Роберт. — В космосити. А это раньше был грузовой корабль? — Он обвел рукой камбуз.

Верхний шар качнулся в кивке.

— Да, раньше это был грузовой корабль, но теперь здесь наш Дом…

— И-й-я-а-а!!!

Все вопросы, какие Роберт еще собирался задать, вылетели у него из головы, когда из коридора в столовую ворвался пронзительный полувопль-полувизг.

— Мышарики! Бежим! — весело воскликнул Джосси.

— Только ненадолго, слышите? Скоро ужин! — крикнула ма Нэн вдогонку мальчикам, выскочившим из столовой.

 — И-й-я-а-а! — снова заметался между металлических стен вибрирующий вопль, и Роберт на бегу дернул Джосса за рукав:

— Что там? Куда мы?

— Мяушша поймала мышарика, сейчас будет потеха! — ответил Джосс и выскочил наружу.

Будь Роберт один, он бы сперва осторожно выглянул и посмотрел — кто снаружи так ужасно визжит, но Джосси даже не притормозил перед открытым люком, и Роберт постарался от него не отстать.

Возле корабля над стриженой зеленью летали серые шары величиной с два кулака, с оттопыренными круглыми ушами, со свисающими почти до земли тонкими хвостами с жидкими кисточками на концах. Шары стремительно носились туда-сюда, одни на высоте человеческого роста, другие — выше или ниже, а между ними металось покрытое черно-белой шерсткой существо, пытаясь ухватить их за хвосты.

— И-й-я-а-а!!! — черно-белая бестия с визгом промелькнула мимо Роберта, и Джосси крикнул:

— Лови, Мяушша, лови!

Потом повернулся к Роберту:

— Давай, то красное дерево будет твоим!

— Зачем мне дерево? — не понял Роберт, уворачиваясь от шара, который чуть не врезался в него, удирая от Мяушши.

— Будешь привязывать к нему своих мышариков! — Джосси подпрыгнул, ловко ухватил один из шаров за хвост и потащил к деревцу с желтой листвой, растущему на склоне корабля-холма. — Хватай их за хвосты и привязывай к ветке. Кто поймает больше мышариков — тот выиграл. Смотри, у Мяушши уже два!

К деревцу с зеленой листвой были привязаны за хвосты два мышарика: они чуть подергивались и оживленно булькали, словно переговариваясь друг с другом.

— Сейча-ас я тебя! — крикнул Джосси, бросаясь в погоню за самым лопоухим шаром. — Робби, давай, не зевай…

— Я не зеваю!

И Роберт присоединился к игре.

Изловить мышарика оказалось не так-то просто: шары лавировали, то взмывая выше голов, то ныряя к самой траве, а Мяушша в азарте погони могла возникнуть где угодно и пару раз чуть не сбила Роберта с ног. В конце концов ему все-таки удалось ухватить за хвост зазевавшегося мышарика, и он потащил пленника к дереву, на которое показал Джосс. Мышарик, покрытый тонкой серой шерсткой, подергивал острым носом, шевелил ушами, мигал черными глазками и жизнерадостно булькал.

У дерева с красной листвой Роберт замешкался.

— Привязывай-привязывай, ему не больно! — заорал Джосс. — И скорей лови другого, чтобы этот не заскучал!

Сам Джосси успел поймать троих, но над лужайкой металось еще два десятка мышариков, и Мяушша, прыгая от одного к другому, время от времени издавала боевой клич: «И-й-я-а!!!»

Роберт привязал конец длинного гибкого хвоста к ветке и побежал обратно на лужайку.

*

Игра закончилась, когда все мышарики, побулькивая, закачались над тремя деревцами. Джосси поймал одиннадцать, Роберт — пять, Мяушша — девять, и Джосс похвалил ее:

— Такая маленькая, а такая шустрая!

— Мяушша большая, — пискнула Мяушша.

Теперь, когда был пойман последний мышарик, черно-белая бестия исчезла, и из-под локтя Джосса робко выглядывали огромные голубые глаза, очень яркие на фоне пересекающей мордашку широкой черной полосы.

— Это Робби, не бойся, он не кусается, — сказал Джосс. Попытался подтолкнуть Мяушшу вперед, но та уперлась, вцепившись в его рубашку тонкими черными пальчиками без ногтей.

— Кто она… вообще такая… Джосси? — громким шепотом спросил Роберт.

Он пытался отдышаться, упершись руками в перепачканные колени (Джосси в пылу игры дважды сбил его с ног, а один раз они упали потому, что столкнулись головами, бросившись к одному и тому же мышарику).

— Мяушша, моя сестра.

Джосс не глядя потрепал круглую голову с остроконечными черными ушами, отороченными белой каймой.

— По… по-онятно.

Если папа Джосси был металлическим роботом, мама — роботом пластиковым, почему бы существу, похожему то ли на кошку, то ли на енота, не быть его сестрой?

— Отвяжем мышариков и сыграем снова? — потирая шишку на лбу, спросил Джосси. — У тебя хорошо получается!

— Давай! — радостно согласился Роберт.

Мяушша высунула из-за Джосси черный нос-пуговку и пропищала:

— Мяушша — игра!

— Я починил твой модуль, Робби.

Этот голос грянул, как гром с ясного неба.

Неподалеку от игроков стоял па Геф, придерживая одной рукой руль «шуляка». Модуль был сильно измят и выглядел так, словно попал под метеоритный дождь, но под его днищем снова дрожало голубое свечение.

— Как видишь, его внешний вид далек от совершенства, — сказал па Геф. — Над его эстетической составляющей я планирую поработать позже. Но технически он в порядке, и тебе пора домой: через пару часов стемнеет.

Роберт вскинул глаза. Небо расписали розовые и красные полосы, от солнца остались только косые лучи, вырывающиеся из-за леса, как лучи прожекторов, облака светились изнутри. Это было страшно красиво… Но и просто страшно тоже. Если он не явится к ужину, если его начнут искать и обнаружат, что он покинул космосити… Нитуб! Даже представить жутко, что тогда будет!

Роберт побежал к «шуляку» и вскочил в седло, которое стало тесноватым из-за перекошенной спинки. Па Геф выпустил руль и отступил в сторону, но Джосси рванулся следом:

— Я тебя провожу!

Он тут же упал носом вниз, потому что Мяушша повисла у него на ноге с писком:

— Мяушша — с Джосси!..

— Джосси никуда не уходит, — сказал па Геф, помогая сыну встать. — Починкой его крылолета я займусь завтра с утра, а сейчас пожелайте Робби счастливого пути, отвяжите мышариков и идите ужинать.

— Ты вернешься? — спросил Джосси, все-таки подскочив к Роберту.

— Конечно, вернусь!

Роберту вообще не хотелось отсюда улетать.

— Точно вернешься? Обязательно? Честно?

— Честно-честно, — заверил Роберт и посмотрел на па Гефа. — Спасибо, что починили мой модуль.

Па Геф протянул мальчику многосуставчатую руку и очень серьезно сказал:

— Мне бы хотелось, чтобы до поры до времени ты сохранил наше знакомство в тайне — если тому не воспрепятствуют серьезные обстоятельства. Как думаешь, такое возможно?

— Конечно, возможно… Даже если воспре… пят… Я сохраню! — пообещал Роберт. Ответил на короткое сильное пожатие металлических пальцев и включил рычажок высоты.

«Шуляк» повиновался так, будто никогда не попадал в катастрофу, и корабль-холм, па Геф, Джосси и Мяушша стали быстро уходить вниз.

— Обязательно прилетай, слышишь? — кричал Джосси, размахивая руками.

Мяушша рядом с ним прыгала то на двух ногах, то на четвереньках.

— Ужин! Почему вы отпустили ребенка без ужина? — раздался расстроенный крик: из корабля выкатилась ма Нэн в развевающемся белом переднике.

— До свиданья!

Роберт помахал всем сразу и повернул модуль навстречу полыханию солнечных лучей.

Не зря они с Патриком назвали эту планету «Везухой»!

ГЛАВА ПЯТАЯ. ПШЕННАЯ КАША И ТРАВОСТРЕЛ

На следующее утро во время «объединяющего» семейного завтрака Роберт спросил:

— Пап, андроиды могут разлаживаться?

Гарольд Сингер поднял глаза от строчек с цифрами, выплывающих из его унибраслета.

— Что значит «разлаживаться»?

— Делать не то, что им приказано, — Роберт быстро отправил в рот ложку полезного, но противного овощного супа. – Например, андроид-посыльный может напасть на человека?

— Глупости, — вмешался Стивен. – Андроид — это андроид. Для чего его вырастили, то он и делает. Правда же, дядя Гарольд?

— Да.

Сингер-старший снова опустил глаза на сообщения, которые выдавал унибраслет.

— Кушай суп, Рыжуля, — сказала тетя Люсильда. – Не отвлекайся.

Сама она, сидя вполоборота к столу, прихлебывала коктейль и просматривала на трехмерном экране изображения замков и цветущих садов. Это не считалось за «отвлекаться».

Роберт заработал ложкой, но вскоре задал новый вопрос:

— А спотыкаться андроид может?

Стив хихикнул, прикрыв рот рукой.

— Только если андроида вырастили, чтобы потешать дурачков. Тогда он будет спотыкаться, падать и делать всякие глупости. Да, дядя Гарольд?

Гарольд Сингер кивнул.

— Но андроидов-шутов тут нет и никогда не будет, — отрезал он.

— Зачем они нам, если у нас есть Роберт, – полушепотом сказал Стивен.

Роберт показал двоюродному брату язык.

— Что за манеры, Рыжуля, — рассеянно упрекнула тетя. Сады садами, но одним глазом она успевала присматривать за племянником.

— Я уже доел. Спасибо, папа, тетя Люсильда, Стив. Можно выйти из-за стола?

— Иди, — разрешила тетя. – И знаешь что, Рыыжуля? Пообедай сегодня у себя. Я буду встречать нашего архитектора, у папы и Стивена тоже много дел…

— Конечно, — кивнул Деловой Человек Стивен.

— Будет лучше, если до ужина ты посидишь в детской, на «Твердыне» сейчас такая суматоха…

— Верно, — снова подтвердил Стивен. – Лучше ему не путаться под ногами.

Роберт скорчил кузену гримасу, но, идя к двери, не смог сдержать радостной улыбки. Пообедать у себя? Вот везенье! Не появляться до ужина? Еще одно везенье! Раз всем сейчас не до него, он будет свободен до вечера.

*

Выводя из заброшенного склада «шуляк», Роберт настороженно поглядывал по сторонам.

Никого.

Он погнал модуль к грузовому шлюзу, на всякий случай замедляя ход у каждого перекрестья тоннелей, но ему не повстречалось ни одного андроида – ни разлаженного, ни обычного.

В шлюзе и андроидов, и людей было даже больше, чем вчера, но Роберту удалось незамеченным прошмыгнуть среди всевозможных летающих механизмов и опустить «шуляк» на палубу гравиплатформы между двумя рядами контейнеров.

Спустя минуту платформа выплыла наружу с караваном других платформ, под конвоем челноков сопровождения, и Роберт ощутил себя преступником. У него даже мелькнула мысль: не вернуться ли, пока не поздно?

Потом он подумал о Джосси. О Мяушше, о па Гефе, о ма Нэн. О загадочном доме, об игре с мышариками… И рванул вертикально в небо.

За ним никто не погнался, никто не окликнул его.

Теперь он знал, куда лететь, и, когда впереди показался Разноцветный Лес, помчался так быстро, что страх и чувство вины остались где-то далеко позади.

— Робби!

Над лесом взмыл крылолет, похожий на скелет огромной птицы. На сиденье, закрепленном на спине скелета, подпрыгивал и бешено размахивал рукой Джосс.

Страх и вина перестали существовать в мире, полном веселья и счастья.

— Джосси, привет! — заорал Роберт.

Улыбающийся до ушей Джосси подлетел к приятелю, развернул крылолет и помчался рядом.

— Давай до Дома наперегонки? — предложил он.

— Давай, — Роберт с интересом рассматривал механизм, со скрипом взмахивающий металлическими крыльями. Как эта штука ухитряется держаться в воздухе? — Левое крыло больше не заедает?

— Во! — Джосси показал большой палец и дернул рычаг слева от себя.

Крылолет ускорил ход, Роберт налег на руль, разгоняя «шуляк». Они летели все быстрей над зелеными, красными, фиолетовыми и оранжевыми деревьями, нацелившись на холм вдалеке. Над холмом висело очень большое и очень яркое солнце.

— Уй-я-а! — время от времени выкрикивал Джосс, а Роберт орал:

— Йо-хо-о!

Из леса поднялись птицы-большеклювки и попытались присоединиться к гонке, но вскоре отстали — все, кроме одной, наверное, самой любопытной. Эта птица, работая крыльями так, что их почти не стало видно, ухитрилась обогнать и Роберта, и Джосси, зависла рядом с домом-кораблем и с интересом уставилась на гонщиков.

— Кыш! Пшла! — заверещал Джосси, стремительно приближаясь к ней.

Птица метнулась прочь как раз в тот миг, когда Джосс свернул в ту же самую сторону.

— Нитуб! — вскрикнул Роберт.

В облаке зеленых и красных перьев крылолет нырнул вниз и упал на стриженую траву.

Роберт по инерции проскочил мимо, круто развернулся над деревцами, к которым они вчера привязывали мышариков, и приземлился рядом с местом аварии.

— Джосс, ты как?

— Нор… маль… но…

Джосси лежал на спине рядом с завалившимся набок крылолетом.

— Дурацкая птица! — сердито сказал он, приподняв голову и провожая взглядом виновницу крушения.

Большеклювка улетала, слегка покачиваясь, ее роскошный хвост превратился в жалкую метелку.

— Джосси — шарах?

В открытый люк корабля высунулась мордашка в черной «маске», и Мяушша подскочила к Джоссу, половину пути проделав на четвереньках. На четвереньках она передвигалась быстрей, чем на двух ногах. Ее черно-белая шкурка казалась игрой света и тени на траве, и на этот раз Роберт разглядел, что у нее есть хвостик — маленький, почти незаметный, когда она стояла прямо. На шее Мяушши болталось такое же металлическое ребристое кольцо, как и на шее Джосса, только не на трех шнурках, а на одном.

— Угу, шарах-бабах, — согласился Джосси. Встал, потер затылок, подобрал длинное красное перо и вручил сестре. — На, держи!

Мяушша радостно схватила перо и заткнула за ухо. Поискала вокруг, подобрала другое, зеленое, заткнула за второе ухо и замахала тонкими лапками-руками, изображая полет.

— Что случилось? — раздался низкий, с металлическим отзвуком, голос.

Из корабля, медленно перебирая ногами, вышел па Геф и наставил глаза-линзы сперва на Джосси, потом — на Мяушшу.

— Джосси — шарах-бабах! — объяснила она. — Мяушша — птица!

— Понятно, — Роберту показалось, что па Геф вздохнул. — Опять чинить крылолет.

Линзы повернулись в сторону Роберта.

— Безмерно рад снова видеть тебя, Робби. Ты удовлетворен функционированием своего модуля?

— Ага! Еще как удовлетворен… Хорошо летает, спасибо!

Сегодня папа Джосса уже не казался Роберту таким жутким. Подумаешь, четыре ноги, четыре руки и глаза-линзы! Отец Роберта мог нагнать взглядом жути без всяких линз.

— Сегодня я планирую продолжить работу над твоим летательным аппаратом, — сказал Роберту па Геф. — Если ты не очень торопишься.

— Не тороплюсь! Мне можно гулять до вечера!

— Ура-а! — Джосси встал на руки. — Значит, слетаем на озеро…

Он упал и чуть не заехал ногой по линзе па Гефа.

— Только после завтрака, — проворно отпрянув, сказал робот. — Нэн всю ночь переживала, что мы отпустили Робби без ужина. Боялась, что он свалится с модуля в голодный обморок.

— Мяушша — завтрак, — пропищала Мяушша и, размахивая руками, «полетела» к двери корабля.

— Скажи: «Мяушша будет завтракать»! — крикнул ей вдогонку Джосси.

— Мяушша — завтрак! Мяушша — кашу!

Малышка встала на четвереньки и, вильнув хвостиком в черно-белую полоску, скрылась в открытом люке.

— Вообще-то она очень умная, — сказал Джосси, когда он, Роберт и па Геф вошли внутрь корабля. — Просто еще маленькая и не умеет говорить глаголами.

— А правда, Джосс, кто она такая? Она с этой планеты?

— Па Геф считает, что не с этой — верно, па?

Па Геф, клацая длинными растопыренными ногами, двигался по коридору вслед за мальчиками: здесь было слишком тесно, чтобы они могли идти рядом втроем.

— Да, — задумчиво отозвался робот. — Полагаю, если бы на этой планете жили высокоразвитые разумные существа, за десять лет они непременно обнаружили бы наше присутствие и выдали бы свое…

— Вы живете тут десять лет? — перебил Роберт. — А как вы сюда попали? Потерпели крушение, да?

— Ага, — жизнерадостно ответил Джосс.

— …Тогда как разумные существа, стоящие на более низкой ступени развития цивилизации, — продолжал па Геф, — не смогли бы бросить ребенка посреди поля и исчезнуть, оставив один-единственный след…

— Вы нашли Мяушшу в поле? — снова перебил Роберт, разрываясь от любопытства. — А что там был за след?

— Это я ее нашел, — гордо сказал Джосси. — В позапрошлом году, когда проводил испытания крылолета. Слышал бы ты, ка-ак она верещала!

— Нет, а все-таки, что за след?

— Большущий круг чуток примятой травы. Она ползала внутри круга и то мявкала, то шипела, мы поэтому и назвали ее Мяушшей. Сперва решили, что она будет моей питомицей…

— Кем? Кем?

— Ты никогда не слышал про питомцев? — удивился Джосси. — Так земляне называли своих домашних зверушек, всяких там кошек, хомячков, собак…

— Это-то я знаю. В нашем голографическом зоопарке есть целое отделение «Питомцы Старой Земли». А еще есть отделение «Питомцы времен Колонизации» — джуджи, колумы, сквирсы…

— Джуджей я не знаю, а сквирсов видел на картинках. Но Мяушша оказалась никакой не питомицей, потому что заговорила и вообще оказалась ужасно умной…

— Мяушше — кашу! — донеслось из-за двери, и Роберт, вслед за Джосси войдя в столовую, увидел, что Мяушша сидит за столом, нетерпеливо стуча зажатой в кулак ложкой.

— Робби, как чудесно, что ты пришел! — воскликнула ма Нэн, повернув к нему улыбающееся кукольное лицо. В ее голосе не было ни следа механических ноток, Роберт ни за что не отличил бы его от человеческого.

— Возьму кое-какие инструменты и поработаю с модулем и крылолетом, — сказал из коридора па Геф. — Спасибо, что не даешь мне заскучать без работы, сынок.

— Пожалуйста, — со смехом ответил Джосси в сторону удаляющегося позвякивания металлических ног.

— Мойте руки и садитесь за стол, каша готова. — Ма Нэн вынула из синтезатора большой дымящийся сосуд.

— Пошли, Робби, — потянул его в угол Джосс. — Умывалка там!

Умываясь под какой-то диковинной металлической конструкцией (Джосс показал ему, как давить на штучку, из которой течет вода), Роберт крутил головой так, что заболела шея.

Столовая напоминала экспозицию в одном из интерактивных музеев космосити под названием «История Колонизации». С потолка свисала лампа с абажуром, неумело разрисованным птицами-большеклювками, одна из стен была увешана рядами деревянных и металлических ложек — от крошечных, с палец, до таких больших, что в них целиком поместился бы мышарик (не считая хвоста и ушей). На другой стене красовались листы с цветными фотографиями разной еды: фрукты на блюдах, шарики мороженого в вазочках, салатные листья с блестящими каплями воды… Плоские листы с настоящими фотографиями, а не объемные голограммы! На длинных полках стояли всякие сосуды, в углу из самого большого сосуда торчало растение с красными и зелеными плодами, над которым склонилась круглая яркая лампа на гнутой ножке…

— Садись-садись, — Джосси подтолкнул Роберта к столу, не дав ему как следует рассмотреть старинные пищевые синтезаторы.

Стоило Роберту усесться, как ма Нэн навалила ему целую тарелку дымящегося желтого месива с коричневыми крапинками. Это что, еда?

Джосс отправил в рот полную ложку и с довольным видом сказал:

— Обофаю пфену каф ф иф…

— Что-что?

— Обожаю пшенную кашу с изюмом, — проглотив, расшифровал себя Джосси.

Роберт осторожно попробовал немножко, потом еще — и понял, что в жизни не ел ничего вкуснее.

— Подожди, вот скоро па Геф наладит большой синтезатор, — сказал Джосси, показав на ящик в углу. — Он недавно откопал его в шестом отсеке, и там в меню! Есть даже! Мороженое!

Джосс так вытаращил глаза, сообщая эту потрясающую новость, что Мяушша захихикала. Она перемазалась в каше от подбородка до торчащих за ушами перьев, и ма Нэн то и дело подкатывалась к ней, вытирала ей мордашку передником и тихо говорила:

— Ешь аккуратнее, детка…

Мяушша фырчала и жмурила голубые глазищи.

— Что за шестой блок? — выскребая из тарелки остатки каши, спросил Роберт.

Ма Нэн тут же положила ему добавку из сосуда, который называла «кастрюлей». Здесь еда не появлялась прямо из стола, ее надо было приносить из синтезатора и накладывать вручную, ну и ну…

— Когда мы сюда шарахнулись, половину отсеков разнесло в хлам, — с набитым ртом объяснил Джосс. — Вообще там и до этого было полно хлама, но во время крушения его сплющило и перемешало. Па Геф до сих пор все разбирает, чинит, что можно починить, а из остального делает новые вещи… Правда, офигительный крылолет он мне смастерил?

— Сомневаюсь, что «офигительный» — подходящее слово, детка, — покачала головой ма Нэн. — Как ты считаешь, Робби?

— Э-э… А-а… — растерялся Роберт.

Еще никто и никогда не спрашивал его мнения. И слово «офигительный» он слышал впервые в жизни.

— Ну, тогда «улетный», — сказал Джосс. — Раз я на нем все время куда-то улетаю, это слово подойдет, правда, Роб?

Тете Люсильде наверняка не понравилось бы ни «офигительный», ни «улетный» («Как ты выражаешься, Рыжуля!») — но Роберт засмеялся и кивнул.

— Ма, это было офигительно-улетно вкусно, — сказал Джосс, без спросу встав из-за стола. — Пошли, Робби, посмотрим — может, па уже все починил?

*

— Ты специально погнул теперь правое крыло? Для симметрии? — спросил па Геф, звонко постукивая пальцами по металлу.

— Я не гнул, это все идиотская птица! Тебе помочь?

— Да, подержи здесь, пока я буду тянуть на себя. И ты придержи, Робби, не сочти за труд. Премного благодарен.

Джосси и Роберт вцепились в одно из «ребер» крылолета, а па Геф потянул за что-то с другой стороны. Раздался щелчок, робот вытянул руку, на одном из его гибких металлических пальцев зажегся огонек.

— Держите, пока я буду заваривать трещину! — велел он.

Роберт завороженно смотрел, как исчезает трещина под движущимся по разорванному металлу пальцем па Гефа.

— Когда я вырасту, я стану мастером, как па, — сообщил Джосси. — Буду чинить и делать всякие вещи. А ты кем будешь, Робби?

Роберт замялся.

— Папа хочет, чтобы я стал бизнесменом… Но…

Крылолет качнулся, вырвавшись из рук мальчишек: между металлических «ребер» летательного аппарата с громким шелестом выросли пучки тонкой ярко-зеленой травы. Пара секунд — и трава вытянулась выше головы Роберта, еще секунда — и крылолет качнулся снова, когда слева и справа выстрелили новые зеленые пучки.

— Травострел! — заорал Джосси.

— Взлетайте! — громко проскрежетал па Геф и побежал вверх по склону холма.

— Джосси, что это? — вскрикнул Роберт и чуть не упал.

Ему показалось, что земля пытается сбить его с ног, но потом он понял, что все дело в неудержимо прорывающейся из нее траве.

— Травострел! Быстрорастущая трава! — Джосси прыгнул в седло крылолета, между торчащими справа и слева зелеными стеблями. — Вверх, вверх, вверх!

Роберт кинулся к «шуляку» и вовремя поднял его в воздух: трава взметнулась следом, словно стараясь ухватить модуль за днище.

 — Дядя Бозз! — летая кругами, завопил Джосси. — Дядя Бозз, травострел!!!

Трава уже не шелестела, а свистела, вырываясь из земли целыми шеренгами. Зависнув на высоте пяти метров, Роберт широко раскрытыми глазами смотрел, как от подножья холма к лесу катится зеленая волна. Па Геф попятился, отступая к вершине; на склоне трава росла медленнее и была ниже, но все равно уже доползла до разноцветных деревьев.

— Дядя Бозз, полундра! — заорал Джосси…

Из корабля наконец-то донесся грохочущий отклик. Грохотало так, будто на металлический пол коридора роняли огромные камни. Шум быстро приближался — и вот из раскрытого люка вырвался механизм на гусеничном ходу, с квадратным металлическим корпусом, в котором спереди открывалась пасть с лязгающими, скрежещущими выступами-зубами. Над пастью торчали в стороны руки с изогнутыми острыми, как ножи, пальцами, еще выше горели безумным огнем два круглых красных глаза.

— Дядя Бозз проснулся, — подлетев к Роберту, весело сказал Джосси. — Травострелу хана!

Дядя Бозз набросился на траву, как на вражескую армию. Он широко загребал руками, и стебли с хрустом падали под замахами его пальцев-ножей. Он громко лязгал зубами, и трава, исчезая в его пасти, вылетала из верхней части корпуса перемолотой кашицей. За ним протянулась широкая просека, резко запахло скошенной зеленью.

— Давай, дядя Бозз! — радостно закричал Джосси.

Роберт в восторге подхватил:

— Давай, давай, дядя Бозз!

Дядя Бозз шел в атаку, тесня зеленого противника к лесу; на полдороге развернулся и понесся обратно, объединив две просеки в широкий прогал. Докатив до холма, он рванул вверх по склону… И вдруг опрокинулся на бок.

— Ой! — вскрикнул Роберт, но Джосс успокоил:

— Ничего, он сейчас встанет.

Дядя Бозз мощно оттолкнулся одной рукой, приподнялся и снова рухнул на гусеницы.

— Дя-дя Бозз, дя-дя Бозз! — принялись скандировать мальчишки.

К ним присоединился писклявый голосок:

— Дя-дя Бозз — ура-а!

Мяушша прыгала на расчищенном месте возле корабля.

Трава отступала. Травострел с шуршанием пытался сплестись верхушками над выстриженными полосами, но дядя Бозз снова и снова косил его под корень. Наконец вокруг холма и на склоне осталось лишь обширное пространство срезанной и перемолотой зелени: враг был повержен. Дядя Бозз поднял руки триумфальным жестом победителя и не спеша покатил к кораблю.

— Мо-ло-дец! — прокричал Джосси.

— Благодарю, Бозз, ты был великолепен, — спускаясь с вершины, проговорил па Геф.

Дядя Бозз подмигнул красным глазом и скрылся в люке.

— Поехал на зарядку, — объяснил Роберту Джосс. И крикнул вниз: — Па, давай ты попозже поработаешь над этой… как ее… эстетической составляющей? А сейчас мы с Робби рванем на озеро, пока не появились облака!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. СЕМЬ РАДУГ

— Держись ближе ко мне, — сказал Джосси, оглядевшись по сторонам.

— Почему?

Роберт вел модуль так, чтобы между ним и крылолетом Джосса оставалось метра два-три.

— Травострел растет все чаще — значит, скоро все начнут возвращаться с юга.

— Кто начнет возвращаться? — не понял Роберт.

— Ну, например, чехвосты.

— Какие такие че…

— А вот какие!

Роберт посмотрел туда, куда показал Джосси, и хотел выдохнуть: «Ух ты-ы!», но у него получилось только короткое «ух», оборвавшееся испуганным писком.

Слева приближалась стая существ, состоящих как будто только из пары крыльев и торчащей между крыльями длинной пасти. Но вот стая развернулась, пошла «шуляку» и крылолету наперерез, и стали видны короткие туловища, две вытянутые назад лапы, треугольные хвосты, черные гребни на головах… А еще с каждой минутой становилось заметнее, какие эти твари громадные: каждая втрое больше разведочного модуля!

— Они не кидаются? — небрежно спросил Роберт.

Теперь он вел «шуляк» так близко к летательному аппарату Джосси, как только позволяло машущее крыло.

— Главное, не паникуй и держись ближе, — жизнерадостно ответил Джосс.

В его торчащих в разные стороны волосах застряли ошметки травострела, глаза озорно блестели.

Роберт отчаянно вцепился в руль и сжал челюсти. Он уже видел свирепые оранжевые глаза чехвостов, длиннющие зубы в похожих на клюв двухметровых пастях, и изо всех сил боролся с желанием нырнуть вниз и спрятаться в роще.

— Джосс?..

— Сейчас будет весело! — крикнул Джосси.

Самый большой чехвост резко ударил крыльями и с шипящим воплем ринулся сбоку на добычу, разинув пасть, утыканную острыми зубами длиной в ладонь.

Роберт отшатнулся, отчаянно вцепившись в руль. Модуль, среагировавл на перенос веса тела седока, чуть не врезался в крылолет, но Джосси вовремя вильнул в сторону с криком:

— Не паникуй!

Легко сказать — «не паникуй»! Пару кошмарных мгновений Роберт видел кривые острые зубы, блестящий от слюны трепещущий толстый язык, жерло багровой глотки… Потом чехвост всплеснул кожистыми крыльями, на секунду затемнив ими солнце, захлопнул пасть и скользнул в сторону.

Стая закружилась с разочарованными воплями: чехвосты рвались к модулю и крылолету, но отлетали назад, так и не добравшись до добычи. Вокруг бушевал ураган из разинутых пастей, нацеленных когтистых лап и хлопающих крыльев; поднятые этими крыльями порывы ветра норовили сдуть Роберта с седла. Сердце Роберта колотилось, как бешеное, и он едва поверил своим ушам, услышав сквозь хлопки и шипящие крики скрипучий хохот Джосси.

— Джосс?!

— Умо-ора, — мотая головой, еле выговорил Джосси. — Слышишь, как они скрежещут зубами? Потрясно, да?

— Твой крылолет умеет создавать защитное поле? — Роберт слегка распрямился, перестал втягивать голову в плечи, но продолжал сжимать руль мертвой хваткой.

Очередной чехвост кинулся в атаку — и отвалил в сторону, не долетев до цели, как и остальные. Это вправду становилось потрясным.

— Не крылолет, а Охранник! — Джосси покачал металлическое колечко, висящее у него на шее на трех шнурках. — Без него нас расчехвостили бы в пух и прах, а так — накося выкуси!

Самый громадный чехвост, так и не сумев выкусить, с полным ярости и разочарования воплем помчался прочь, за ним устремилась вся стая.

Роберт провожал взглядом крылатых хищников до тех пор, пока те не превратились в маленькие точки на фоне белого облака. Удары сердца постепенно входили в обычный ритм, и Роберт вздохнул с облегчением, убедившись, что чехвосты не собираются возвращаться.

— Джосс, а как действует твой Охран…

— А вон и птерочуши, — вытянув руку, перебил Джосси. — Тоже летят на озеро. Айда за ними!

Птерочуши – крупные птицы с очень длинными и тонкими хвостами — летели не кучей, как чехвосты, а целеустремленным клином.

Крылолет и модуль прибавили ходу, и вскоре впереди распахнулась сияющая голубизна.

Роберт разинул рот и позабыл все свои недавние переживания. Еще никогда, ни в фильмах, ни в мыслекнигах, он не видел таких озер. Почти круглое, километров пяти в диаметре, оно лежало в глубокой котловине, окруженное разомкнутым кольцом темно-зеленого леса и тонкой полоской желтого песка. И везде, куда ни глянь, над озером изгибались радуги: высокие и пониже; узкие и широкие; бледные и яркие; пологие, уходящие концами далеко в лес, и крутые, встающие прямо из воды… Еще из воды поднимались каменные столбы, соединенные перемычками-мостами. Столбы были разной высоты, и одни мосты выгибались арками, а другие тянулись от опоры к опоре полого или почти по прямой. Мосты смыкались друг с другом под всевозможными углами, и над этим каменным лабиринтом, под и над радугами летали крылатые обитатели Везухи.

Птерочуши с радостными криками помчались быстрей и сели на воду. Их тонкие хвосты вздернулись, развернувшись вправо и влево двумя семицветными дугами — по озеру как будто поплыла стая маленьких радуг.

Роберт просто не знал, куда смотреть, столько повсюду было интересного, но Джосси не дал ему как следует оглядеться: он провел крылолет над берегом и посадил на песок, на этот раз — без происшествий. Неподалеку в прибрежную светло-зеленую траву втыкался конец одного из мостов, по песку шмыгали большие красные ящерицы с зубчатыми воротничками на шеях. Роберт опустил «шуляк» рядом с крылолетом, и ящерицы, прижав воротнички, нырнули в песок, как в воду.

— Почему здесь столько радуг? — благоговейно спросил Роберт.

Пока они подлетали к озеру, прямо у него на глазах зажглось несколько новых радуг, а несколько других поблекло и исчезло.

— Потому что сегодня яркое солнце и мало облаков, — объяснил Джосс. — Клевый радужный день, самый подходящий, чтобы поиграть в «повезет — не повезет».

— Но почему их все-таки столько?

— Не знаю. Даже па Геф не знает. На некоторых столбах есть водопады, вокруг них много брызг, но па говорит: «Этого недостаточно для объяснения данного феномена».

Приглядевшись, Роберт заметил, что кое-где на столбах и вправду поблескивают тонкие нитки падающей воды. На некоторых мостах росли деревца и кусты, над ними рябило нечто вроде мошкИ — наверное, стаи птиц.

Роберт принялся рассматривать конец ближайшего моста: он был ступенчатым, будто сложенным из плоских выветрившихся камней. По серым каменным ступеням с пятнами зеленого мха носились диковинные существа — тельце с палец, два глаза на стебельках, прозрачные длинные крылышки и множество растопыренных ног. Иногда существа спархивали на воду и так же быстро скользили по ней. Над водой летали, иногда присаживаясь на травинки, зеленые птички величиной с ноготь, с клювиками втрое длиннее тела.

— Кто все это построил? — спросил Роберт, показывая на озерный каменный лабиринт.

— Понятия не имею, — нетерпеливо отозвался Джосси. — Так что, будешь играть?

— Буду! А как?

— Очень просто: надо пробежать под семью радугами. Если получится — станешь везучим!

— Я и так везучий, — уверенно сказал Роберт. — А под радугой пробежать нельзя, она все время будет отодвигаться, потому что она — оптическая иллюзия!

— Может, у вас на корабле радуги и иллюзия, — фыркнул Джосси, — а здесь — нет! Главное, успеть проскочить под ними до того, как они рассеются.

— И что здесь сложного? Я на модуле, ты — на крылолете…

— Не-ет! Надо пробежать под радугами, а не пролететь! На-ка, держи, — Джосси вытащил из-за пазухи две сморщенные тряпочки и протянул одну Роберту.

— Что это?

— Поплавок. Чтобы не утопнуть, если навернемся с моста. Я однажды свалился далеко от берега, если бы не поплавок — обязательно бы утоп! Мы же не умем бегать по воде, как стрекозявки, — Джосс кивнул на снующих по воде многоногих созданий. — Ну, держи!

— Не надо, я умею плавать.

— Правда?! — Джосси, сидя на песке, вытаращил на Роберта изумленные глаза.

— Да, меня учили с младенчества. А с пяти лет разрешили плавать одному в тех бассейнах космосити, где есть спасательные системы. — Роберт вдруг кое о чем вспомнил. — Слушай, а почему твой Охранник не сработал, когда ты столкнулся с птицей?

— Потому что… — Джосси с силой подул в сморщенную тряпочку. — Она не хотела… — Он подул снова. — Меня сожрать… — Он подул еще раз, и тряпочка начала расправляться, превращаясь в полупрозрачный пузырь. — Если бы хотела… фига с два… подлетела бы ко мне… ближе… чем… на три… метра.

Джосси вытащил из-за пазухи кусок веревки, вскочил и стал завязывать надутый пузырь.

— Значит, Охранник не генерирует защитное поле? — спросил Роберт. — А что он тогда генерирует?

— Спроси потом па Гефа, а? Он тебе все расскажет… Если у тебя хватит соображалки, чтобы его понять. Мне он объяснял-объяснял, а я так ничего и не понял. Тебе точно не нужен поплавок?

— Точно.

Роберт скинул куртку, оставшись в рубашке и штанах, подошел ближе к мосту, посмотрел на него — и снял в придачу ботинки.

— Наперегонки? — спросил он.

— Лучше не надо, — Джосси привязал второй конец веревки к своему ремню и передвинул поплавок так, чтобы он оказался за спиной. — Сюда часто залетают чехвосты, а лопотуны клюют всех, кто приближается к их гнездам… И летучих кровососов над водой всегда полно. Лучше держаться рядом, Охранник-то у нас один на двоих. Уй-я-а, смотри — вон радуга, совсем близко!

В трех шагах от берега, прямо над мостом, возникла очень крутая и яркая радуга.

— Бежим!

Джосси сломя голову ринулся к мосту, и Роберт помчался за ним.

Они прорвались сквозь траву, распугав зеленых пташек, и запрыгали вверх по «ступеням» — бежать по ним оказалось не труднее, чем по лестнице. Стрекозявки выпрыгивали из-под ног и плюхались в воду; теплый мох слегка пружинил под босыми ступнями.

Джосси стремглав проскочил под разноцветной дугой, остановился по другую ее сторону и, подняв над головой сцепленные руки, радостно закричал:

— Первая есть!

Радуга и вправду не отодвигалась! Роберт замер прямо под ней и, запрокинув голову, уставился на семицветное свечение. Он смотрел на красно-оранжево-желто-зелено-голубовато-сине-фиолетовый мир и, наверное, еще долго бы так простоял, если бы его не подстегнул нетерпеливый крик:

— Ты что там застрял? Беги, беги!

Роберт бросился вперед и очутился рядом с Джоссом.

— Здорово, да? Вот здорово! Просто уле-ет!

— Ага. Давай туда! — заорал Джосси, показав в ту сторону, где от этого моста ответвлялся другой, повыше. — Гляди, там целых три!

Охота за радугами оказалась самой интересной игрой в мире, интереснее даже охоты за мышариками.

 Вторую радугу они настигли в начале соседнего моста, третья настигла их сама, внезапно развернувшись над головами. Зато за четвертой пришлось побегать — радуги таяли одна за другой, не давая себя догнать. В погоне за ускользающей удачей Роберт и Джосси долго носились по переплетению мостов — и, наконец, в последний миг успели проскочить под бледной, быстро рассеивающейся дугой у вершины очень крутой арки.

— Четыре! — отдуваясь и сияя, воскликнул Джосс. — Уже четыре!

— Офигительная игра! — крикнул Роберт.

— Еще бы! Еще три — и дело в шляпе.

— Как тут здорово…

Роберт медленно повернулся на неровной площадке, вознесшей их над радужно-каменно-водяным дивом.

Теперь они находились почти на середине озера, недалеко от центра лабиринта прямых, наклонных и выгнутых каменных перемычек. Вокруг светились радуги, отражаясь в голубой воде, и неизвестно, что было красивее — сами радуги или их отражения. Многие мосты поросли травой, деревцами и кустами, с трех каменных столбов неподалеку рушились водопады (откуда в них берется вода?), сквозь шум воды пробивались тонкие крики птиц.

— Пошли, пошли, — заторопил Джосси. — Давай на мост над тремя водопадами!

— А может, лучше туда?

Роберт показал влево, на путаницу невысоких мостов, над которыми очень быстро появлялись и исчезали тонкие бледные радуги.

— Нет, — замотал головой Джосси. — Чем выше мост и чем больше рядом водопадов, тем прочнее радуги. А в низких мостах чаще сверлят норы бубнилы…

— Кто? Какие бубнилы?

— Такие, что как гаркнут на тебя — уши отвалятся. Бежим, бежим!

В глазах Джосси горел фанатичный огонь, похожий на огонь в красных глазах дяди Бозза. Не дожидаясь ответа, он повернулся и бросился вниз по мшистым неровным камням; за его спиной подпрыгивал и мотался поплавок.

Намеченный Джосси мост был не только очень крутым, но и узким, зато радуги над ним и вправду держались, как нарисованные.

Пятую радугу удалось пройти в начале подъема, шестую они поймали уже на вершине, и Джосс исполнил безумный танец у растущего там куста, вопя:

— Шестая! Шестая! Шестая!

— Ага, — Роберт осторожно обошел танцора. — А вон и седьмая!

Он припустил вниз, прыгая с уступа на уступ, не сводя глаз с радуги, которая все-таки решила растаять.

 Роберт давно понял, что спускаться по крутым мостам гораздо труднее, чем подниматься, но в космосити он столько раз карабкался, прыгал и бегал по мосткам шлюзов во время охоты на Призрака Пространства, что научился отлично держать равновесие.

Он слышал, как за ним по пятам мчится Джосси, давя босыми ногами сухие веточки.

До стремительно бледнеющей радуги оставалась всего метров шесть.

Быстрей, быстрей, быстрей!

Покрытые мхом уступы стали ниже; Роберт мельком увидел чернеющие в них круглые дыры размером с кулак, но не обратил на это внимания — сейчас его интересовала только радуга.

Продержись еще немного, не исчезай!

Прямо у него из-под ног выпорхнуло существо с ярко-синими крылышками, с похожим на трубочку длинным, расширяющимся на конце, клювом.

— Бу!!! — оглушительно крикнуло оно, сунув клюв-трубочку чуть ли не в ухо Роберту.

Это «бу» взорвалось у него в голове, как удар грома; он споткнулся, еле устоял на ногах, но продолжал бежать.

— Бу! Бу! Бу! Бу-бу-бу-бу… — гулким эхом раскатилось вокруг, отдаваясь от столба к столбу.

Есть!!!

Роберт нырнул под седьмую радугу и ликующе завопил:

— Седьмая! Джосс? Эй, Джосси!..

Джосса на мосту не было.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПОВЕЗЕТ — НЕ ПОВЕЗЕТ

Роберт подскочил к краю моста, наклонился и заглянул через него. Там, метрах в шести внизу, барахтался Джосси; рядом с ним прыгал на воде поплавок. Роберт увидел, как бубнила спикировала туда и издала еще один кошмарный вопль: «Бу!!!!!!» Джосси окунулся с головой, а бубнила неспеша взлетела обратно на мост.

— Джосс! — заорал Роберт сквозь раскатистое бубнящее эхо.

Джосси вынырнул и обеими руками ухватился за поплавок.

Поплавок лопнул.

Оцепенев от ужаса, Роберт увидел, как Джосс снова скрылся под водой.

Роберт подался вперед — и замер, не в силах сделать последний шаг. На уроках плавания он не раз нырял с еще большей высоты, но здесь внизу могло оказаться что угодно — камни, подводное основание моста… Голубое озеро вмиг стало черным, непрозрачным и совершенно твердым на вид.

Джосси снова вынырнул, замолотил по воде руками, и Роберт очнулся.

— Держись!!! — завопил он и побежал по мосту.

Добравшись до ближайшего столба, он лег на живот, нащупал босыми ногами опору и стал быстро спускаться, цепляясь за трещины и выбоины в камне: к счастью, их было полным-полно.

— Роб… — донеслось снизу — и оборвалось захлебывающимся бульканьем.

Роберт сильно оттолкнулся от столба и крутанул заднее сальто.

Его везучесть, усиленная пробегом под семью радугами, не подвела: он удачно вошел в воду и ничего себе не отшиб. Вынырнув, Роберт «дельфином» рванул к Джоссу, который все еще барахтался, вытаращив безумные глаза. Роберт никогда еще не плавал так быстро, но не успел одолеть и половину разделявшего их расстояния, как Джосси исчез. Он не показывался целую вечность, потом все-таки вынырнул, глотнул воздух вперемешку с водой — и скрылся снова. Роберт уже не надеялся увидеть среди пузырей черноволосую голову, но Джосси все-таки всплыл, отчаянно и безнадежно пытаясь за что-нибудь ухватиться, делая такие движения, будто карабкался по рвущейся под ним веревочной лестнице. Теперь у него был совершенно пустой, остановившийся взгляд.

Когда Роберт, наконец, очутился рядом, Джосси вцепился в него с неистовой силой, обхватив руками за шею, обвив ногами, и они вместе ушли под воду. Спустя пару кошмарных секунд Джосс выпустил его и рванулся вверх, чтобы вдохнуть; Роберт всплыл следом.

— Не цепляйся! Не цеп…

Но Джосси, похоже, ничего уже не соображал и вцепился снова, утянув своего спасителя вниз. Роберт пережил несколько ужасных мгновений, пытаясь высвободиться из осьминожьей хватки, как вдруг его и Джосси швырнуло вбок и ударило обо что-то твердое, оторвав друг от друга.

Роберт схватился рукой за скользкий выступ, нашарил ногами неровности камня и встал на маленький выступ. Локоть саднило, в спину мягко толкали волны, набегая на столб.

— Мамочки… — выдохнул он, увидев среди волн черный узкий плавник высотой в человеческий рост.

Он попытался забраться повыше, но покрытые зеленой слизью уступы были слишком скользкими, чтобы дать надежную опору ногам и рукам.

Рядом, кашляя и давясь, цеплялся за камень Джосси.

 «У него Охранник! — с огромным облегчением вспомнил Роберт. — Эта штука не подпустила к нам чехвостов, не подпустит и водяное чудовище!»

Плавник скрылся, но несколько мгновений спустя появился снова: озерный монстр плавал туда-сюда на расстоянии трех-четырех метров от добычи.

Роберт посмотрел вверх. Столб был на четверть отполирован водой и покрыт скользкой зеленой дрянью. С везучестью или без нее нечего было и думать забраться по нему на мост.

— Джосси! — громко окликнул Роберт. — Надо плыть к берегу. Будешь держаться за меня, только не топи! Слышишь, Джосс?

Джосси повернул голову и посмотрел на товарища сквозь прилипшие ко лбу мокрые волосы. Его взгляд снова стал осмысленным, но монстра он, похоже, не замечал.

— Слиш… ком… да… леко, — кашляя, выдавил он.

До сих пор Джосс был в их маленькой компании заводилой, но теперь место вожака предстояло занять Роберту.

— Каких-то пару километров, сущие пустяки, — небрежно сказал он. — Центральный бассейн на «Твердыне» вдвое длиннее. Будешь держаться за меня, только не хватайся за шею, ладно?

Озерное чудовище повернуло обратно, послав на них новую волну, и Джосс, наконец, заметил плавник. Он широко распахнул глаза, попытался вскарабкаться по столбу, но чуть не сорвался.

— У тебя Охранник! — крикнул Роберт. — Оно к нам не подберется! Ну, поплыли?

— Да… леко…

Глаза Джосси снова затопила паника, он вцепился в столб так, будто Роберт пытался оторвать его от камня силой.

— Ну и виси здесь! А я поплыву!

Джосс метнул быстрый перепуганный взгляд сперва на Роберта, потом — на плавник.

— Бармаглот тебя проглотит!

— Конечно, проглотит, — кивнул Роберт. — Проглотит и не подавится! А все потому, что ты струсил со мной поплыть…

Он знал: если не удастся сманить Джосси в воду, им обоим конец.

Джосс заморгал, прижавшись к камню, отчаянно глядя на Роберта.

— Клянусь Высшим Разумом, мы доберемся! — пообещал Роберт. — Ты будешь моим Охранником, я — твоим поплавком; раз-два — и мы на берегу. Ну? Идет?

Джосси еще похлопал мокрыми ресницами, зажмурился и резко кивнул.

Роберт отпустил столб и упал в воду.

Бармаглот отстал от них только на мелководье; напоследок монстр разочарованно вскинулся, распахнул широкую, как люк Дома, пасть с тремя рядами острых зубов — и исчез.

— Накося выкуси, — пробормотал Роберт, продолжая плыть брассом вдоль тени упирающегося в берег моста.

Он еще никогда не плавал в одежде, но это оказалось не так уж трудно: всепогодные брюки и рубашка, намокнув, невесомо обтянули тело. Джосси, державшийся за его плечи, тоже был почти невесомым и не мешал плыть, только иногда надсадно кашлял в ухо.

По воде вокруг заскользили стрекозявки, Роберт посмотрел вперед и увидел совсем близко заросли прибрежной травы.

Джосси первым нашарил ногами дно и встал.

Они продрались сквозь траву, вспугивая крохотных длинноклювых птичек.

Первое, что увидел Роберт, выбравшись из травы, это валяющиеся на песке ботинки. Поодаль лежала его куртка, а еще дальше стояли модуль и крылолет. Они выплыли к тому самому месту, откуда начали погоню за радугами!

— Йо-хо-о! — сказал Роберт. — Кажется, я вправду стал супер-везучим!

Джосси споткнулся о ботинки и упал.

Легкий ветер с шуршанием зашевелил траву, мокрая одежда на мгновение стала очень холодной, но регулирующие микроклимат волокна сделали свое дело, и холод сменился теплом. В лоскутной одежде Джосси не было приспособлений для микроклимата: сидя на песке, он неистово трясся и стучал зубами.

— Сними свои тряпки! — посоветовал Роберт и побежал к куртке.

Навстречу быстро ползла тень тучи. Может, ему повезет еще раз, и он впервые в жизни попадет под настоящий дождь? Сегодня приключения сыпались одно за другим, почему бы в придачу не приключиться и дождю?

Над озером раскричалась бубнила, Роберт посмотрел в ту сторону и увидел, что радуги меркнут одна за другой, словно их гасит усиливающийся ветер.

Подобрав куртку, он вернулся к Джосси. Тот успел скинуть мокрые лохмотья и сидел теперь на песке в одном Охраннике, уткнувшись лбом в колени, пытаясь закутаться в собственные руки и дрожа так, что позвонки на его тощей спине чуть ли не стукались друг о друга. Роберт провел пальцем по блестящим полоскам на воротнике и на подоле, превратив куртку в длинный плащ с капюшоном, и велел другу:

— Встань!

Тот послушно встал, и у Роберта вырвалось:

— Ой-я-а!

Раньше, под рубашкой, не было видно, сколько у Джосси шрамов. На правой ключице белела россыпь мелких отметин, на плече отметины были больше и глубже, на ребристом боку виднелись рваные рубцы, похожие на следы когтей, впалый живот пересекал поперек длинный тонкий шрам, как будто Джосса пытались выпотрошить.

— Кто тебя так?!! — ужаснулся Роберт.

Ответом был только громкий стук зубов.

Роберт накинул на Джосса плащ, запахнул и стал возиться с терморегулятором на нагрудном кармане.

— А т-ты? — выдавил Джосси.

— Мне и так тепло. Видишь, все почти высохло! — Роберт продемонстрировал вытянутую руку: рукав из термоткани и вправду стремительно высыхал, из серого снова становясь красно-серебристым.

Роберт выставил регулятор на полную мощность и нажал на плечо Джосса.

— Садись и грейся. Скоро от тебя повалит пар!

Джосси шлепнулся на песок, съежился под плащом — и вдруг разразился скрежещуще-мяукающими завываниями.

— Ты чего? — испугался Роберт и даже слегка подпрыгнул.

— Я т-тебя… ч-чуть не… у-утопи-и-ил!

— Ну, не утопил же, — неловко сказал Роберт. Кажется, странные звуки были плачем. — В следующий раз просто делай поплавок попрочнее.

— Он б-был прочным… но я… зацеп-пился… им… за к-куст, когда п-падал… Потому что я н-невезу-у-учий!

Последние слова Джосси громко провыл.

— Вот пробежишь под семью радугами — и станешь везучим.

Джосси замотал мокрыми волосами.

— Ник-когда я под ними не… п-пробег-гу! Я целый год п-пытался, но не п-получилось, а ты пробежал с п-первого раза… А я не п-пробежал, потому что я невезучий! И к-корабль наш г-гробанулся из-за меня-а!

— Ты, что ли, вел этот корабль?

Роберт натянул на голову Джосси капюшон, потоптался и сел рядом.

— Если бы м-меня там не было, он бы н-не г-гробану-улся, — вперемешку с кашлем стонуще донеслось из-под капюшона. — А знаешь, как я нашел М-мяушшу? П-потерпел крушение на к-рылолете в п-первый же по-полет… Чуть не свалился п-прямо на нее…

— Но не свалился. А радуги ты потом поймаешь, — заверил Роберт. И, не подумав, ляпнул: — Это не так уж трудно!

— Для т-тебя — да-а! — провыл Джосс. — А я невезу-у-у-учий!

— Тебе надо сделать на руке татуировку, как у Патлатого Патрика, — задумчиво сказал Роберт.

— К-какого Патрика?

Джосси перестал выть и высунул из-под капюшона нос и один глаз.

— Это мой знакомый дикий разведчик. У него на руке татуировка, которая делает его везучим. Офигительная: чудовища, звезды, узоры!

— Что такое «д-дикий разведчик»?

— Ты не слыхал про диких разведчиков? — изумился Роберт. — Это космачи, которые ведут разведку на свой страх и риск. Не служат корпорациям, олигархам или правительствам планет, а покупают свои корабли и рыщут по Галактике в поисках добычи. Никто не задает им направление поиска, они сами решают, где попытать счастья, и часто попадают туда, куда остальные и не думают соваться. Патрик говорит, половину планетных систем в нашей Галактике открыли дикие разведчики! А знаешь, как он выбирает, куда в следующий раз лететь? Смотрит на карту звездного неба и ждет, какую точку нуль-перехода ему подскажет чутье. Он говорит — для дикого разведчика чутье и удача важнее всего, поэтому его корабль называется «Леди Удачи», и он….

— А п-при чем здесь татуировка? — перебил Джосси и откинул капюшон. Его высыхающие волосы снова торчали в разные стороны, над воротником куртки и вправду поднимался парок — термоволокна работали на совесть.

— На планете Оринокс умеют набивать татуировки, которые делают человека везучим, — объяснил Роберт. — Патрик говорит, только на Ориноксе удачу можно купить за деньги. Он сделал себе такую татуировку — а через неделю открыл Везуху и стал триллионером! Знаешь, скольким диким разведчикам удалось открыть терроподобную планету? Всего двоим! Патрик стал третьим. А потом в месте нашей высадки на него напали чудовища, и тут ему снова повезло, потому что с ним был я…

Роберт вскочил и в лицах изобразил, как он спас Патрика, натравив разъяренных летучих мышей на бородавчатого урода.

— Вот это да-а… У нас такие монстрики не водятся, — сказал Джосси, с широко раскрытыми глазами слушавший красочный рассказ. — Бэтганы… Круто! А где планета Оринокс?

— Не знаю, — Роберт заткнул за пояс воображаемый бэтган и снова сел. — Можно посмотреть в информатории. Но Патрик сказал, что татуировка обошлась ему как целый межзвездный корабль.

— Я накоплю! — заявил Джосси. Он больше не дрожал, не кашлял и не выл, в его глазах снова появился азартный блеск. — Буду работать и накоплю! Па говорит, у меня талант к мастеровым делам, к технике, всякому такому. Вырасту, поступлю техником на какой-нибудь корабль и начну копить…

Роберт сомневался, что техник может заработать нужную сумму, но решил сейчас об этом не говорить.

— Мой папа хочет, чтобы я стал бизнесменом, — сказал он, глядя на потемневшее озеро, над которым осталась всего пара самых стойких радуг. Ветер налетал порывами, ероша воду, сдувая с травинок длинноклювых птичек. — Хочет, чтобы я унаследовал его дело. Но я…

Он запнулся.

— Ну? Кем ты хочешь стать? — Джосси пихнул его в бок.

— Диким разведчиком, вот кем!

Последние радуги погасли, будто ужаснувшись такого признания.

— По-моему, для тебя это дело в самый раз, — сказал Джосс.

— Правда? — Роберт быстро повернулся к нему.

Джосси закивал.

— Если для дикого разведчика главное — удача, из тебя получится самый офигительный дикий разведчик во всей Галак… Ой-я! Дождь пошел.

Вода покрылась частыми точками, песок стал веснушчатым от бьющих по нему капель.

Роберт вскочил, запрокинул лицо и попытался поймать капли языком.

Настоящий дождь!

Он и вправду стал семирадужно везучим!

*

К тому времени, как друзья добрались до дома-корабля, дождь разошелся так, что Роберт решил не приземляться.

— Я полетел, пока! — крикнул он, убедившись, что крылолет благополучно опустился перед люком.

— А твоя одежда?! — завопил Джосси.

Он стоял рядом с крылолетом в плаще до пят, но с откинутым капюшоном.

— После заберу! — отозвался Роберт и понесся прочь.

Вдруг грузовой шлюз закроют из-за непогоды?

Он замотал головой, отплевываясь от дождевой воды, твердя себе, что семирадужная удача не подведет: шлюз, конечно, будет открыт, иначе просто не может быть!

Когда он домчался до «Твердыни», наружные створы быстро сдвигались, но Роберт успел проскочить в брешь вместе с несколькими вылетевшими из дождя челноками.

Шлюз с мокрыми механизмами и людьми был еще более суетливым местом, чем шлюз с сухими, и Роберт чуть не столкнулся с аэроскейтом, мечущимся возле груженой тюками платформы. Техник на скейте истошно орал на андроидов, которые неплотно упаковали «диффузионный пенонаполнитель»; тюки на платформе со зловещим потрескиванием раздувались.

Роберт благополучно миновал шлюз и понесся по коридорам старой промышленной зоны. В некоторых коридорах полностью сняли обшивку, их каркасы напоминали скелеты гигантских змей. Пролетев сквозь дюжину змеиных скелетов, Роберт спрятал модуль на складе и побежал к ближайшей транспортной кабине.

Всепогодные рубашка и штаны успели высохнуть, но с его волос капала вода, и он лихорадочно размышлял, как бы пробраться в свои комнаты, не попавшись на глаза никому из…

— Ты что здесь делаешь?

Роберт вздрогнул и замер в трех шагах от кабины. К нему шагал Стивен с ужасно недовольным выражением лица.

— Где ты был, морковка несчастная?

 «Тьфу на тебя!» — хотел ответить Роберт голосом Патрика, но удержался и даже не огрызнулся на «морковку».

— Помогал в грузовом шлюзе, — быстро ответил он.

— С какой стати? Кто разрешил? И почему ты мокрый? Ты что, вылезал наружу?

Стив подошел к двоюродному брату и попытался ухватить его за воротник. Роберт увернулся.

— Я упал в бассейн!

— В бассейн? В грузовом шлюзе?

— Ну да. Я помогал его грузить…

Стивен все-таки дотянулся до воротника Роберта.

— А это что?

«Это» оказалось обрывком водоросли с мелкими красными листочками.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. УБОРКА

— Ты понимаешь, как тебе повезло, что у тебя такая семья?

— Понимаю…

— Ты понимаешь, как тебе повезло, что о тебе заботятся, воспитывают, ни в чем тебе не отказывают?

— Понимаю…

— Судя по твоему поведению — нет! Как ты мог так поступить? Как мог не подумать о чувствах людей, которые…

— Меня интересует другое, — перебил тетю Люсильду отец Роберта. — Как тебе сошло это с рук?

— О, ему это с рук не сойдет! — заверила тетя. — Он будет размышлять о своем поведении до тех пор, пока…

— Я о другом. — Скиолитовый король встал и подошел к сыну. Роберт стоял посреди разоренной голой комнаты, которая раньше была гостиной семейства Сингер, и рассматривал свои ботинки. Услышав мерные отцовские шаги, он опустил голову еще ниже. — Я понимаю, сейчас на «Твердыне» такая обстановка, что вполне возможно пробраться в грузовой шлюз и спрятаться на платформе с контейнерами…

— Нет, как ему только пришло такое в голову! — возмутилась тетя.

— Подожди, Люси, — перебил Гарольд Сингер. Роберт макушкой чувствовал его пристальный взгляд. — Итак, тебе удалось незамеченным покинуть космосити с одной платформой и вернуться сюда с другой. Но последние контейнеры с оборудованием отправлялись с «Твердыни» между девятью и десятью утра, а сейчас…

— Шестнадцать пятнадцать по местному времени! — быстро доложил Стивен.

— То есть, ты шесть часов бродил в одиночку за пределами космосити. Так?

Пауза затянулась, и Роберт понял — отца в отличие от тети действительно интересует его ответ.

— Ну… Ага.

— Не «ага», а «да»! — одернула тетя Люсильда. — Что за манеры, где ты этого набрался?

— Подожди, Люси! — резко бросил Гарольд Сингер, и тетя с негодующим:

— Вместо того, чтобы сказать мне спасибо… — отошла в сторону.

Роберт так и не поднял головы, но ясно представил себе выражение тетиного лица: уголки сжатых губ опущены, тонкие брови негодующе перекошены.

— Ты провел целый день в местности, где мои биологи насчитали девять опасных и двадцать три потенциально опасных для человека животных и растений, — продолжал отец. —По-твоему, это разумный поступок?

Наступила длинная пауза, во время которой Роберт успел во всех деталях рассмотреть полуоторванную магнитную застежку своего правого ботинка. В полутора метрах от этого ботинка нетерпеливо притоптывал новый отцовский «буллит», стоивший, наверное, больше, чем патрикова «Леди Удачи».

— М-м… — наконец промычал Роберт. — М-м… Нет…

— Что — «нет»?

— Это безумный поступок…

Отцовский ботинок замер.

— Тогда зачем тебе понадобилось так рисковать? С каких пор тебе стало не хватать жилых зон «Твердыни» — двадцати квадратных километров?

— Да! Чем тебе не по вкусу здешние парки и оранжереи, где не ползает всякая гадость? — голос тети снова зазвучал рядом. — Элитные цветы, климат-контроль, бассейны с очищенной водой, океанариум с настоящими рыбами…

— Какие они там настоящие! — выпалил Роберт. И, прежде чем тетя успела оскорбиться за рыб, которых отбирала сама, быстро добавил: — Просто на «Твердыне» я уже все знаю…

—Поэтому решил тайком отправиться исследовать неведомое? — спросил отец.

Низкий голос звучал скорее задумчиво, чем сердито, и Роберт молча кивнул.

— Чтобы отправиться в такую вылазку, нужно большое безрассудство. А чтобы вернуться из нее целым и невредимым, нужна большая удача, — сказал Гарольд Сингер. — Остается надеяться, что удачливости в тебе больше, чем безрассудства.

— Гарольд, как, ты больше ничего ему не скажешь? — воскликнула тетя Люсильда.

Роберт вскинул голову: отец шагал к черному прямоугольнику, оставшемуся на стене там, где раньше загорался иллюзорный камин.

— Роберт будет сидеть в детской, пока не закончится строительство дома, — приостановившись, бросил через плечо глава семейства Сингер. — Остальное, полагаю, ты скажешь ему сама. А у меня через три минуты важные переговоры.

Он шагнул в прямоугольник и исчез.

Стивен поспешил за дядей, напоследок кинув на двоюродного брата злорадный взгляд.

Тетя Люсильда встала, сделала глубокий вдох, приложила руку к сердцу — и начала говорить…

*

Первый день наказания Роберт бродил по своим комнатам, пытаясь избавиться от тетиных слов, прочно застрявших в голове. Избавиться от них было трудно. «Стыд и позор», «ты чудовищный эгоист», «я живу только ради семьи, а тебе все это безразлично» и многое другое шлялось вместе с ним туда-сюда, вместе с ним обедало и вместе с ним шлепнулось вечером на кровать, чтобы долго не давать уснуть.

На второй день наказания Роберт попытался читать мыслекниги, но даже в любимых «Приключениях капитана Питера» мыслеобразы получались такими тусклыми и унылыми, что вскоре он бросил это занятие. С фильмами-альтернативками тоже все шло наперекосяк: персонажи злобно противились его командам, концовки получались мрачными и безнадежными. В игровом зале Роберту быстро надоело парить в потоках теплого ветра над глубоким каньоном, бродить по затонувшему кораблю в поисках сокровищ и отстреливаться от нападающих со всех сторон монстров. Если бы вместе с ним развлекался Джосси, азартно вопя: «Уй-я-а!», было бы совсем другое дело, а одному было скучно, скучно, ску-у-учно…

Роберт подобрался к двери, отделяющей его комнаты от комнат Стивена, и посигналил. Он почти не надеялся, что Стив откроет, но тот открыл — и задрал брови аж до прически, в точности копирующей прическу Гарольда Сингера.

— Стив, поиграем, а? — заискивающе сказал Роберт.

— Это чтобы я — с тобой — играл? — переспросил Стивен таким тоном, будто двоюродный брат предложил ему взорвать «Твердыню».

— Ну мы же играли раньше… У меня есть новый «Последний натиск», — Роберт показал лежащий на ладони шарик с игрой.

— Исчезни, — велел Стивен и захлопнул дверь.

Роберт ушел в спальню, превратил кровать в озеро, упал на нее и стал смотреть на плавающих под упругой поверхностью разноцветных рыбок. Стоило пошевелиться, и темно-синяя «вода» начинала играть разными цветами, от аквамаринового до лазурного, а рыбки пускались наутек. Под «водой» виднелось ненастоящее песчаное дно с ненастоящими крабами, вокруг тихо шумел ненастоящий ветер, гоня на берег ненастоящие волны… Только тоска была настоящей. Серая унылая тоска.

На третий день наказания Роберт засел в учебном информатории, изучая изображения и описания разных инпов. Ни один из инпов, информацию о которых ему удалось разыскать, не был похож на Мяушшу. Доступ к сведениям о пяти расах оказался закрыт, все запросы приводили к твердому ответу инфогида: «Запрещено родительским контролем!» Такой же ответ Роберт получил, когда попытался найти информацию о разумных роботах. Сводка об Ориноксе имелась в открытом доступе, но что толку с координат планеты и краткого описания ее климата, географии и населения? О татуировках, приносящих удачу, информаторий не знал, а если знал, зловредно помалкивал: «инфогад» был начеку.

Покусав губу, Роберт спросил:

— Олле, андроиды могут разладиться?

Тетя Люсильда выбрала племяннику в инфогиды крошечного лупоглазого лемура Олле, потому что лемур был «очаровашкой». Роберт просил громадного саблезубого тигра, но не смог переубедить тетю.

— Прошу уточнить вопрос, – хлопая круглыми глазами, сказал лемур.

— Андроиды могут делать то, для чего они не созданы?

— Это исключено.

Роберт подумал и задал новый вопрос:

— Олле, андроид может напасть на человека?

— Ответы на запросы, касающиеся агрессивных действий, запрещены родительским контролем.

— Нитуб!

— О нитубах сведений нет, — ответил лемур.

В голосе «очаровашки» Роберту послышалось злорадство, и он хлопнул инфогида по макушке. Конечно, лемур и глазом не моргнул, а ладонь, пройдя сквозь него, коснулась сенсорной кнопки, и вместо вращающейся на трехмерном экране планеты Оринокс появился океанский берег с высокими волнами. Казалось, океан вот-вот ворвется в комнату.

— Чтоб ты утопился, Олле, – пожелал Роберт, встал и вышел из информатория.

Две трети соседней комнаты занимал круглый бассейн, вокруг него лежали искусственные камни в виде крабов и черепах, по голубому искусственному небу плыли искусственные облачка.

Роберт разделся, нырнул в теплую воду, лег на спину и уставился в небо-потолок.

В комнате раздались тихие шаги. Роберт вскинулся, слегка загребая руками, и увидел, что к бассейну идет андроид-уборщик в желтой униформе, гоня перед собой очиститель – или как там называется штуковина, которая всасывает все соринки, а после ионизирует воздух. Роберт никогда не интересовался уборщиками и их техникой, но после встречи со спотыкающимся болванчиком в шлюзе, после столкновения с посыльным в коридоре подозрительно уставился на этого, желтого.

Обычный уборщик, с обычной клипсой для приема команд на мочке левого уха, с черной манжетой на левой руке. На манжете поблескивал десяток кнопок для управления диском-очистителем, который то плыл над самым полом, то взмывал к потолку в погоне за невидимыми пылинками. В большинстве мест «Твердыни» очистители летали сами по себе, но в жилых комнатах за ними присматривали андроиды.

Роберту надоело наблюдать, как диск и уборщик медленно движутся вокруг бассейна. Пора было пообедать, заказав синтезатору все самое вкусное и самое неполезное…

Диск ринулся на мальчика, как хищный чехвост.

Если бы Роберт краем глаза не следил за очистителем, он получил бы удар по голове. Когда диск взбесился, Роберт держался за камень-краба, собираясь вылезти, и только в последний миг успел оттолкнуться от камня и нырнуть. С оглушительным «ПЛЮХ» диск врезался в воду, чуть-чуть разминувшись с его плечом. Фыркая, отплевываясь, Роберт всплыл и увидел, что уборщик стоит у края бассейна и смотрит на него. От этого тупого, ничего не выражающего взгляда мальчика тряхнула дрожь.

— Убирайся! Пошел…

Андроид повертел шпенек на манжете, и диск вырвался из-под воды.

Вот и ответ на вопрос: «Может ли андроид напасть на человека». Роберт не хотел такого ответа!

Вскрикнув, он снова нырнул — как можно глубже. Плавать очистителям не полагалось, они умели только летать… И падать. Диск упал в бассейн с такой силой, что ушел в глубину почти на метр.

Всем телом ощутив, как содрогнулась вода, Роберт поплыл к середине бассейна. Ближе к краям ему было по грудь, посередине – выше головы. На глубине диск его не достанет.

Новый тяжелый удар, сзади и справа. Диск старался поразить жертву. Наверное, андроид с берега видел сквозь прозрачную воду, куда плывет Роберт, и направлял свой нитубский очиститель туда.

У Роберта замелькали круги перед глазами, сдавило в груди: ему нужно было вдохнуть! Всплыв, он лихорадочно огляделся. Уборщик стоял на прежнем месте, неподвижный, как каменный столб. Диск вращался между бассейном и потолком, разбрызгивая капли воды.

— Папе… скажу! – хватая ртом воздух, крикнул Роберт. — Отправишься… в конвертер!

Андроид прикоснулся к манжете.

— А-а!

Роберт снова нырнул, спасаясь от спикировавшего на него диска.

Гулкий удар.

Еще один удар, ближе. Роберт увидел, как черный диск прошил голубую воду, прежде чем уйти вверх и исчезнуть из виду.

Мысли мальчика метались, как паникующие рыбы. Запереться в соседней комнате? Но ему не дадут туда добраться: диск врежется в него, как только он начнет вылезать из бассейна.

На этот раз Роберт побил собственный рекорд пребывания под водой, хватаясь за искусственные гладкие камни на дне, чтобы удержаться на глубине… И вдруг почувствовал, как пол начал выгибаться, толкая его наверх.

— Немедленно всплыть! Опасно для жизни! Немедленно всплыть!

Вибрирующий голос наполнил комнату, проник под воду – включившийся контроль безопасности «спасал» готового утонуть ребенка.

Ужас скрутил Роберта больнее судороги.

«Не надо!!!»

Он чуть не завопил это вслух.

Диск врезался в воду совсем близко. Роберт рванулся вверх, быстро вдохнул и попытался снова нырнуть на глубину, но глубины в бассейне больше не было – пол продолжал подниматься.

— Немедленно покинуть бассейн! Спускаю воду!

Контроль безопасности разошелся не на шутку. Вода и вправду начала стремительно убывать, по комнате разнесся сигнал тревоги…

А секунду спустя сквозь тонкое завывание пробился пронзительный голос:

— Роберт! Чем ты там занимаешься?

Знакомый, недовольный, замечательный голос!

Роберт, кашляя, встал по бедра в воде и обвел комнату диким взглядом. Андроид исчез. Диск-очиститель тоже исчез.

Еще через пару секунд исчезла и дверь, отделяющая бассейн от информатория. В проеме стояла тетя Люсильда в длинном переливчатом платье цвета морской волны.

Сигнал смолк.

Расплескивая воду, Роберт побежал к краю, вылез, бросился к тете и с разбегу обхватил ее руками.

— Ай! – взвизгнула тетя Люсильда. – Мое новое платье!

— Меня… хотели… убить… — Роберт жадно глотал воздух, но никак не мог отдышаться.

— Терпеть не могу твои дурацкие игры с погонями и убийствами. Вместо того, чтобы думать над своим поведением, ты резвишься!

Тетя Люсильда расцепила руки племянника и оттолкнула его.

— Честное слово! – взмолился Роберт. — Меня хотел убить андроид-уборщик!

Тетя возвела глаза к облачкам, страдальчески перекосив брови.

— Тебе почти одиннадцать. А ведешь себя, как пятилетний.

— Меня правда чуть не убили! Андроид напустил на меня…

— Вижу, трех дней было мало, чтобы в тебе проснулась совесть, — отряхивая платье, перебила тетя Люсильда. – Я бы оставила тебя здесь еще на недельку…

— Не надо!

— …Но на это нет времени. Наш новый дом готов, скоро начнется праздник открытия. Я подберу тебе одежду, приведи себя в приличный вид и пойдем. Хорошенько просуши волосы!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ПОМЕСТЬЕ ВИНДЗОР

— А где папа? – спросил Роберт.

Тетя не желала его слушать, оставалась надежда на отца. Если андроид напал на Роберта прямо в детской, можно не рассказывать о случившемся в дальних тоннелях, о спрятанном на заброшенном складе «шуляке». Но о том, что случилось в бассейне, он расскажет, и пусть папа что-нибудь сделает!

Сидя рядом с тетей Люсильдой на сиденье гравибуса, Роберт не спускал глаз с гладкого затылка андроида-шофера. Шофер ни разу не обернулся, ни разу не повел оттопыренным ухом с мыслеклипсой… Но вдруг он — тот самый убийца? Сперва Роберта чуть не скинул с мостков андроид-техник, потом на него напал посыльный, теперь вот уборщик… Роберт не сомневался, что это один и тот же андроид (не может такого быть, чтобы разладились сразу три!) А раз убийца умеет переодеваться, что ему стоит переодеться в шофера? Нет… Этот андроид привез тетю на «Твердыню». Он не мог быть одновременно в гравибусе и в бассейне. Значит, убийца остался в космосити.

— Тетя Люсильда, где папа? – снова спросил Роберт.

— У Гарольда деловые переговоры с кем-то из гостей, – недовольно сказала тетя. — Твой отец даже в праздник не может забыть о делах.

— Мы скоро прилетим?

Тетя Люсильда наконец-то улыбнулась.

— Не терпится увидеть новый дом? — Она обернулась и кивнула. – Так, космосити отправили на утилизацию.

— А?

Роберт тоже обернулся – и привстал.

«Твердыня» висела в полумиле над землей.

— Как «на утилизацию»?

Тетя пожала плечами.

— А что еще делать с этой рухлядью? Гарольд продал космосити на какую-то орбитальную свалку, где утилизируют всякое старье.

На «этой рухляди» осталась самая драгоценная вещь Роберта — модуль «шуляк», без которого он не сможет добраться до Джосси и его семьи. Пройти пешком много миль по местам, где отцовские биологи насчитали кучу опасных тварей? Тут вряд ли поможет даже семирадужная везучесть.

— А мои вещи? – тихо спросил Роберт.

Тетя снова пожала плечами.

— В Виндзоре для тебя приготовлены девять комнат, в них есть все, что нужно. Еще три комнаты мы откроем в день твоего рождения… Если будешь хорошо себя вести.

Роберт не сводил глаз с покидающего Везуху космосити. «Шуляк» утилизируют… Но и андроида-убийцу утилизируют тоже! Четвертый, семейный, шлюз закрылся, как только гравибус вылетел из космосити, все остальные шлюзы наверняка были давно уже закрыты. Убийца угодил в западню!

— Йо-хо! – выкрикнул Роберт.

Тетя Люсильда строго взглянула на племянника, но смягчилась при виде его сияющего лица.

— Нравится? Да, вот он, Виндзор! Над парком еще работать и работать, но дом уже готов.

Роберт посмотрел вперед и забыл обо всем на свете.

Надвигающийся замок был как будто целиком сделан из воды. Лес высоких полупрозрачных башен переливался голубым и синим; на шпилях развевались узкие бело-синие флаги; сквозь самые тонкие башни просвечивали облака.

— Неужели внутри все тоже прозрачное?

— Изумительно, правда? — ответила вопросом на вопрос тетя Люсильда. — Этот замок, Рыжуля, спроектировал знаменитый Ти Би Джой, лучший в Галактике специалист по полиморфным домам…

— Что такое «полиморфные дома»?

— Дома, которые могут менять свой облик.

Роберт снова обернулся. Космосити поднялся так высоко, что его тень накрыла край парка. То, что всю жизнь было единственным миром Роберта, отправлялось на утилизацию. Как можно утилизировать целый мир?

— У нас на «Твердыне» тоже есть комнаты, меняющие облик, — сказал он.

— Полиморфные дома меняются целиком, не только внутри, но и снаружи, — слегка обиженно отозвалась тетя Люсильда. — У нашего дома двести пятьдесят три внешних облика, а сменных дизайнов внутренних интерьеров еще больше. Ти Би Джой предложил, чтобы сегодня дом был в морском стиле, но завтра он станет настоящим Виндзорским замком…

— Каким-каким замком?

— Виндзорским. В этом замке на Старой Земле была резиденция британских королей. Не представляю, как они ютились, бедняги, на жалких пятидесяти тысячах квадратных метрах! Наш Виндзор намного просторнее…

— Волна!!! — завопил Роберт, выбросив руку вперед.

За замком поднялась громадная темно-синяя волна с загнутым пенным гребнем, заслонила собой солнце — и ринулась вперед, сметая флаги, поглощая полупрозрачные стены, подминая под себя башни, ломая перекинутые между башнями галереи…

С зеленого поля перед замковыми воротами, где собралось множество людей, взмыл истошный многоголосый вопль, к нему присоединился тонкий визг тети Люсильды внутри гравибуса. Роберт зажал уши, но не зажмурился — и увидел, как волна ахнула вниз… Ахнула и исчезла, рассыпавшись белыми клочьями пены. Вскоре пена рассеялась без следа, а на месте водяного дворца появился замок из ярко-желтого камня в кольце зубчатой стены, со своим сложным узором башен и галерей. Волна как будто стерла одно жилище и оставила на его месте другое.

— Полиморфный дом — это офигительно круто! — крикнул Роберт, подпрыгивая на сиденье.

— «Офигительно»? «Круто»? — нетвердым голосом переспросила тяжело дышащая тетя Люсильда. — Где ты набрался таких слов, Рыжуля?

Невозмутимый андроид опустил гравибус на поле перед высоченными двустворчатыми закрытыми воротами. Роберт выскочил на траву — и очутился в таком скоплении народа, в каком ни разу в жизни не бывал.

Повсюду звенел колеблющийся смех, звучали громкие возбужденные голоса: гости Виндзора все еще переживали нашествие иллюзорной волны. Между гостями кружили летающие подносы с напитками и закусками, останавливаясь, если кто-нибудь протягивал к ним руку. Откуда-то доносилась негромкая музыка, и Роберт, покрутив головой, увидел, что это поют большие и маленькие фонтаны — вися в воздухе по периметру поля, они плавно изгибались, танцуя под жизнерадостный мотив. Из некоторых фонтанов били разноцветные струи, гости подставляли под них свои бокалы. От пестрых нарядов рябило в глазах.

— Госпожа Сингер-Дюпо-он! Наконе-ец-то! И, как я понимаю, юный Ро-оберт? Как вам понравился мой маленький сюрпри-изик?

Человек в синем обтягивающем костюме — гибкий, невысокий, еще не старый, но серебристо-седой — зубасто улыбнулся Роберту и прижался губами к руке тети Люсильды.

Роберт хихикнул. Так целовали дамам ручку мужчины в мыслеобразах из тетиных книг, и это всегда казалось ему очень смешным. Тетя не засмеялась, а вспыхнула и пролепетала:

— Ти Би Джой… Вы все-таки прибыли на новоселье… Как замечательно!

— Разве я мо-ог пропустить открытие самого грандио-озного на моей памяти жили-ища с самой очарова-ательной в Галактике хозяйкой?

Отпустив руку тети Люсильды, Ти Би Джой снова сверкнул ослепительно-белыми зубами. Тетя нервно поправила волосы и тоже улыбнулась.

— Ваш сюрприз… Волна… Это было изумительно!…

— Рад, что вам понра-авилось, — лениво сказал Ти Би Джой. — Конечно, это лишь ма-аленький штришок морского облика дома и спо-особ удивить гостей, но выглядит эффектно, не та-ак ли? — последние слова он произнес, переведя взгляд на Роберта.

Тот быстро закивал.

— Еще как!

— Отли-ичненько. Вот Януария такими эффектиками да-авно уже не удиви-ишь…

— О, да вы не один! — воскликнула тетя Люсильда, когда рядом с Ти Би Джоем возник высокий худой юноша, от шеи до пят затянутый в зеленую чешую. — Как мило! Рыжуле будет полезно пообщаться с другим ребенком, он у нас немножко диковат…

Она взъерошила волосы племянника. Роберт, поморщившись, отстранился.

— Ты инп? — выпалил он, уставившись на Януария.

Архитектор перестал блестеть зубами, Януарий нахмурил разноцветные брови (правая была зеленая, левая — красная).

— Роберт! — возмутилась тетя Люсильда.

— А чего он такой чешуйчатый? Я недавно смотрел в информатории про скиллов, так вот он — вылитый скилл!

Януарий провел рукой по чешуйкам на груди и выпрямился во весь рост (он был на полголовы выше Ти Би Джоя).

— Между прочим, — процедил он, — мой костюм стоит больше, чем вся твоя…

— Костюмчик, конечно, не са-амый удачный, — снова включив белозубую улыбку, перебил Ти Би Джой. — Но у моего сыно-очка свои понятия о том, что ему к лицу-у. Может, дадим деткам познакомиться полу-учше, госпожа Сингер, а сами обсудим кое-какие вопро-осики, касающиеся обустройства вашей уса-адьбочки?

— Да-да, конечно, — завороженно глядя на архитектора, закивала тетя Люсильда. — Вопросики… Усадьбочка… Разумеется! Рыжуля, веди себя прилично, умоляю, — наклонившись к племяннику, прошептала она, — чтобы мне не пришлось за тебя краснеть!

Ти Би Джой подхватил тетю под руку и увлек прочь, а Роберт и сын архитектора остались вдвоем — среди трех сотен людей. Сквозь музыку и гул голосов прорывался баритон Стивена, важно роняющего такие слова, как «инвестиции», «абсолюция» и «вариационная маржа». Роберт приподнялся на цыпочки, но не сумел разглядеть двоюродного брата в калейдоскопе гостей.

— И чем тебе не нравится мой костюм? — сложив руки на груди, осведомился Януарий.

— Вообще-то он клевый, — неуверенно сказал Роберт, но, не удержавшись, добавил: — Просто ты в нем похож на ящерицу.

Януарий фыркнул и тряхнул волосами, слева — зелеными, падающими на плечо, справа — красными, заплетенными в короткие косички.

— «Клевый»… Кто так говорит, трудяги на скиолитовых разработках? Между прочим, я отчасти и есть ящерица.

— Как это? — не понял Роберт.

На всякий случай он заглянул за спину сына архитектора – нет ли у того хвоста. Хвоста не было.

Януарий страдальчески возвел глаза к небу и снисходительно объяснил:

— На прошлый день рождения мне подарили усиленные гены ящерицы. Теперь я — лизардмэн, человек-ящерица. Гены стоят баснословную кучу денег, но цена для моего отца не вопрос. Не поверишь, во сколько ему обошелся этот унибраслет…

Януарий продемонстрировал широкий сине-серебряный браслет на левом запястье, небрежно к нему прикоснулся — и его чешуйчатый костюм сменился черной с алым узором рубашкой, такими же штанами и высокими обтягивающими черными сапогами.

— Ну, как тебе этот наряд? — небрежно спросил он.

— Офигительно! — честно ответил Роберт.

Его впечатлила не сама одежда, а возможность мгновенно переодеваться. Он даже не знал, что есть унибраслеты, которые такое умеют!

Покусав губу, он спросил:

— А андроид мог бы это проделать?

— Что проделать?

— Ну, так же переодеться с помощью унибраслета?

Януарий сверху вниз посмотрел на Роберта и дернул зеленой бровью.

— Ты и вправду какой-то дикий, не знаешь простейших вещей. Хотя… Что с тебя взять, ты всю жизнь безвылазно проторчал в космосити, да и сколько тебе там лет…

— Между прочим, почти одиннадцать! А тебе?

— Пятнадцать, мой юный друг. Скоро будет шестнадцать. И в браслетах я разбираюсь получше многих спецов. У андроидов нет гуманоидных идентификаторов, малыш. А без контакта с идентификаторами унибраслеты не работают.

— Сам малыш! Слушай, а зачем тебе гены ящерицы?

Януарий длинно вздохнул, всем своим видом говоря: «Какой же ты тупой!»

— Может, ты слышал, что ящерицы умеют регенерировать — отращивать взамен оторванных новые хвосты, даже лапы?..

— Не только ящерицы, — перебил Роберт, торопясь доказать, что не такой уж он дикий и тупой. — Скиллы тоже умеют регенерировать.

— При чем тут скиллы? — поморщился Януарий. — Гены инпов нам не подходят. Другое дело — усиленные гены земной ящерицы. Благодаря им я могу отрастить новую руку или ногу, а про синяки и царапины давно и думать забыл.

Вот бы Джосси с его невезучестью и шрамами такие гены! А еще ему не помешали бы гены рыбы, чтобы он мог плавать, как рыба. Час назад рыбьи гены не помешали бы самому Роберту.

Вспомнив недавний ужас в бассейне, Роберт оглядел лужайку, где между гостями расхаживали андроиды в красной с золотом одежде, ловко держа на одной руке подносы с бокалами, вазочками и тарелками. Летающие подносы не хуже слуг разносили угощение, но тетя Люсильда говорила, что слуги-андроиды – это престиж. Андроиды-уборщики, андроиды-шоферы, андроиды-посыльные… Роберт заново возликовал, что никакой престиж больше не попытается его убить.

Януарий взял бокал с летающего подноса, сделал глоток и с видом знатока почмокал губами.

— Свирское пятилетнее. Букет неплох, но послевкусие недостаточно переливчатое.

— Послевкусие?

Роберт попытался ухватить такой же бокал, но поднос развернулся к нему другой стороной, предлагая стаканчики с безалкогольной шипучкой.

Януарий захихикал.

— Да, малыш, немногому ты научился в своей космической жестянке. Я-то в твои годы повидал больше планет, чем у тебя весну…

По ушам ударил знакомый скрежещущий вопль, и Януарий, выронив бокал, низко пригнулся и прикрыл голову руками. Роберт успел только ойкнуть, когда сверху спикировал чехвост — сплошные когти и зубы.

Вслед за первым чехвостом с неба обрушилась целая стая, но в десяти метрах над лужайкой хищников остановила невидимая преграда. Чехвосты били по преграде крыльями, полосовали ее длинными когтями, разевали зубастые пасти, но отлетали в сторону, вспугнутые голубыми вспышками, которые выбрасывал силовой купол.

— Виндзор полностью защищен от агрессивной местной фауны! — загремел откуда-то сверху гулкий голос, перекрыв взволнованный гомон толпы. Кроме Януария, никто больше не пригнулся, хотя многие гости ежились, когда крылатые чудовища врезались в купол над их головами. — Сейчас вы наблюдаете атаку pterosaurus kertisia, крылатых хищников, названных в честь техника Теодора Кертиса — первой жертвы этих созданий. Девять дней назад мистер Кертис подвергся нападению крупного экземпляра данного вида, но сейчас его здоровью ничто не угрожает, спустя две недели он закончит курс регенерации левой руки и правой ноги…

Януарий выпрямился, сделав вид, что нагнулся только затем, чтобы подтянуть голенище сапога.

— Если бы у этого нищеброда были усиленные гены ящерицы, — надменно заявил лизардмэн, — он бы уже регенерировался!

Убедившись, что добыча им не по зубам, чехвосты с обиженными воплями взвились под небеса.

— …Через пять минут начнется праздник открытия Виндзора, — продолжал вещать голос, — после которого вы сможете познакомиться с другими представителями местной фауны — как живыми, так и голографическими — обнаруженными к сегодняшнему дню на Сингериане…

— На какой такой Сингериане? — удивился Роберт.

Януарий смерил его презрительно-сочувствующим взглядом.

— Ты не знаешь, как называется планета, на которой ты живешь? Твой отец назвал эту планету вашей фамилией, малыш. Похоже, родственники держат тебя вместо песика — треплют по головке, но ни о чем не рассказывают…

Роберт вспыхнул и сжал кулаки.

— Давно не регенерировался, да? Сейчас как оторву тебе чего-нибудь!

Януарий медленно растянул губы в ухмылке.

— Давай, малыш, оторви. Мечтаю это увидеть.

Роберт шагнул вперед, но замер, услышав тетин голос:

 — Я вижу, вы уже подружились, ах, как славно!

Тетя Люсильда, улыбаясь какой-то лихорадочной улыбкой, вынырнула из толпы и протянула руку, чтобы потрепать Роберта по волосам. Тот увернулся.

— Дру-ужба между нашими семьями — как раз то, что на-адо, — сказал Ти Би Джой, возникнув вслед за тетей с бокалом в руке. — Сынок, ты уже преподнес Роберту пода-арочек?

Януарий молча насупился.

— Какой подарочек? — встрепенулась тетя Люсильда.

— Януарий преподно-осит детишкам моих любимых клие-ентов памятные вещи-ицы, — объяснил архитектор. — Такая у нас тради-иция. Что может быть лучше семейных тради-иций?

— Да-да, вы правы! — загипнотизировано закивала тетя. — Традиции… Совершенно верно…

— Отведи Ро-оберта на «Звездную Сла-аву», — широко улыбаясь, обратился к сыну Ти Би Джой. — Пусть мальчик выберет, что ему понра-авится.

— Может, после праздника? — нерешительно спросила тетя Люсильда. — Гарольд вот-вот освободится, и начнется церемония открытия…

— Думаю, мальчикам лучше пойти сейча-ас, — крутя в руке бокал, с загадочным видом протянул архитектор. — Я осмелился ввести в церемонию пару сюрпри-изиков, не предназначенных для детских гла-азок…

— Роберт! — громко сказала тетя Люсильда. — Немедленно отправляйся с Януарием за подарком!

*

Церемония началась в тот миг, когда мальчики выпрыгнули из гравибуса на краю поля, на котором стояли космические корабли. Грянула музыка, из-за желтых зубчатых башен рванулись сполохи, раскрасив небо в радужные цвета; потом краски собрались в крутые дуги, и по ним поскакали гигантские белые единороги.

— Из-за тебя я пропущу все самое интересное! — сердито бросил своему спутнику Януарий.

— Радуги ненастоящие, — тоном знатока заявил Роберт. — Настоящие в сто раз красивее. И послевкусие у них лучше!

— Что ты понимаешь, — Януарий пинком отворил люк громадного корабля. — Заходи давай, быстрей!

Роберт зашел так быстро, что чуть не наступил Януарию на пятку. Подарок не очень его интересовал, но ему хотелось посмотреть на «Звездную Славу», звездолет Ти Би Джоя. Может, корабль архитектора тоже полиморфный?

Роберт успел увидеть только начало громадного коридора, уходящего в серебристый полумрак: Януарий обернулся, схватил гостя за руку, втащил в ближайшую дверь и сказал:

— Выбирай!

— Ух ты-ы! — выдохнул Роберт.

Комната величиной с гостиную на «Твердыне» была от пола до потолка забита самыми разными вещами. На подставках стояли скейты-антигравы, в витринах швырялись искрами девчачьи побрякушки, на стене висели игрушечные бластеры и плазмоганы, на полу сидели большие игрушечные зверята: они повернулись к вошедшим и захлопали глазами, издавая умильные звуки. На полках громоздились прозрачные коробки с шариками разных игр, вдоль одной стены выстроились модели звездолетов, вдалеке Роберт увидел даже детский ракетодром….

— Возьми унибраслет, — нетерпеливо предложил Януарий, кивнув на полку слева. — Они, конечно, простенькие, не то что мой, но у тебя-то вообще никакого нет.

— Нет уж. Мне на день рождения подарят унибраслет еще лучше твоего, — ответил Роберт, не зная, на что смотреть в первую очередь.

— Вон там — куча детских аттракционов, — показал Януарий. — Выбери уже что-нибудь! Я из-за тебя пропущу весь праздник!

— А это что такое?

Роберт подошел к трем большим прозрачным шарам с сиденьями внутри — каждый шар был чуть выше его головы.

— Мыслелёты! — с видом мученика простонал Януарий. — Ты что, никогда не видел мыслелетов?

— Неа. А как они…

Сын архитектора оттолкнул Роберта, ткнул в большую кнопку на боку ближайшего шара (купол бесшумно скользнул назад), впихнулся на сиденье, неловко согнув длинные ноги, снял с подлокотника широкий серебристый обруч и водрузил на свои разноцветные волосы.

— Надел мыслепередатчик — и лети, куда захочешь, надо только представить себе, что летишь.

Шар плавно поднялся на метр от пола, повисел и опустился обратно.

— Уле-ет! — выдохнул Роберт, впечатленный до глубины души.

— Еще он может катиться, — скороговоркой сообщил Януарий.

Купол задвинулся, и шар покатился на Роберта, заставив его отпрыгнуть. При этом сиденье внутри оставалось неподвижным, крутилась только прозрачная оболочка мыслелета.

— И далеко на нем можно докатиться? — с сильно бьющимся сердцем спросил Роберт. — Какой мощности в нем скиолит?

— Спятил? Какие скиолиты, это же детская игрушка, — Януарий убрал купол и высунул ноги наружу. — Здесь стоит магнетитовая батарея, и одного заряда хватит, чтобы облететь вокруг вашего парка десять раз. Бери и катись отсюда, а?

— Беру! — радостно закивал Роберт. — И качусь! Уже выкатываюсь!

Януарий вздохнул с таким облегчением, будто только что успешно регенерировал руку или ногу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. КАТАСТРОФА

Януарий вывел шар из «Звездной славы», прыгнул в гравибус и исчез в рвущихся от спецэффектов небесах, а Роберт остался осваивать подарок.

Катиться у него получилось сразу — достаточно было наметить какую-нибудь цель и мысленно устремиться к ней. Зависать на высоте внутри прозрачной штуки было сперва страшновато: руль в мыслелете отсутствовал, и Роберт, глядя вниз, вцеплялся в подлокотники кресла и испуганно думал: «Сейча-ас упаду!» В ответ на такие мысли шар и вправду начинал падать, но в нем имелась защита от приступов паники малолетних пассажиров: в метре над землей он замедлял падение и мягко опускался на траву.

Убедившись, что разбиться в мыслелете невозможно, Роберт принялся носиться над полем со звездолетами, радостными воплями встречая вылетающие из-за замка праздничные чудеса.

Пластик шара вибрировал от музыки, Виндзорское поместье то и дело озарялось разноцветными огнями: в темно-синем вечернем небе огнедыщащие драконы пускались в погоню за пылающими кометами, световые кони мчались по иллюзорному Млечному Пути. Никто из семьи не видел, что вытворяет Роберт, — жизнь была прекрасна!

Наконец, музыка выдала последний торжественный аккорд и стихла, сияющая птица распахнула крылья от горизонта до горизонта и медленно погасла, и Роберт поднял шар высоко в опустевшее небо, чтобы оттуда как следует рассмотреть замок.

Ярко подсвеченный снизу и со всех сторон, замок был офигительным: золотистый, весь в башнях, воздушных мостиках, галереях, с разноцветными окнами… Но Роберту вдруг стало неуютно и одиноко. На поле перед воротами не осталось ни одного человека, значит, праздник переместился внутрь замка. Он не знал, сколько времени бесился в мыслелете, но семья наверняка уже его потеряла. Тетя Люсильда скажет: «Где ты пропадал, я вся переволновалась!» — а то и снова засадит его под арест…

Роберт перелетел через зубчатую стену и понесся над внутренним двором, выложенным светящимися желтыми плитами. По двору бродили андроиды, загоняя в шатры летающие кресла и столики; никто из слуг даже не взглянул на мыслелет, опустившийся у нижней ступеньки широкой лестницы. Двустворчатые двери были приоткрыты, из-за них доносилась музыка и гул голосов.

Роберт снял с головы передатчик, вылез из мыслелета и замешкался на нижней ступеньке, прикидывая, как бы потихоньку проскользнуть внутрь и сделать вид, что он здесь давным-давно, с самого начала…

Из дверей вышел андроид в красно-золотой одежде, с пустым подносом в руке, и начал спускаться по лестнице наискосок, направляясь прямиком к мальчику.

Роберт замер.

Слуга сильно и резко подбросил поднос, ловко поймал его за ребро и занес за плечом, глядя на Роберта знакомым тупым, неотрывным взглядом.

Роберт кинулся к мыслелету, прыгнул в кресло, в дикой спешке напялил передатчик и взмыл в воздух, на ходу задвинув колпак.

— Летим!!! – вслух выкрикнул он.

Шар послушно рванулся прочь, но потом беспорядочно заметался, как растерянные мысли его пилота.

«Папа сейчас в доме, вместе с гостями…»

«Я не могу влететь в дверь! Вдруг андроид проломит своим подносом оболочку мыслелета, а потом…»

«Позвать на помощь? Подождать, пока выйдет кто-нибудь из людей?»

И тут Роберт заметил то, чего не замечал раньше: несколько окон были открыты, легкий ветерок выдувал из них короткие полупрозрачные занавески. Мальчик оглянулся на лестницу. Андроид быстро шел по ступеням вниз, все еще держа наготове свое странное оружие.

Роберт очертя голову ринулся к ближайшему окну, направил шар в проем, вписавшись в него с точностью до сантиметра… И очутился в стае ярко-голубых птичек, сжимающих в клювах пухлые алые сердечки.

Птички бросились врассыпную, роняя сердечки, а Роберт в панике сделал крутой вираж, чтобы вырваться из стаи. Птички исчезли, но перед мыслелетом возникло нечто громадное, пестро-разноцветное. Мыслелет с разгону врезался в это «нечто», и оно с громким хлюпаньем разлетелось на куски.

— Аааах!.. — единым выдохом донеслось снизу.

Мысли Роберта так же дружно выдохнули: «Ааах!» — и упали в обморок.

Мальчик замер внутри заляпанного белым, желтым и красным шара, и мыслелет тоже замер, не получая от своего пилота никаких указаний.

Все вокруг затихло, застыло, даже музыка перестала играть.

Вися над круглым столом величиной с арену старинного цирка, Роберт сквозь перепачканный пластик смотрел на ошарашенных людей внизу. Лица, наряды и волосы гостей были в разноцветных пятнах, по всему столу валялись руины того, что в клочья разнес мыслелет, и птицы, побросав сердечки, с радостным щебетом клевали эти руины.

Время остановилось, и Роберт всей душой пожелал, чтобы оно остановилось навсегда! Потому что он понял, во что влетел.

В громадный воздушный торт.

Тетя Люсильда обожала такие торты и всегда настаивала на том, чтобы они не просто появлялись на столе, а торжественно над ним взмывали: не зря же их называют воздушными! И вот теперь ее любимое лакомство оказалось на пути мыслелета.

— Ро-берт!!! — донесся снизу пронзительный вопль, и время, вздрогнув, понеслось дальше.

Многоголосый крик ударил в прозрачный потолок, отразился от него и накрыл затрясшийся от ужаса шар. Крики неслись отовсюду, Роберт едва успевал крутить головой, отыскивая среди крикунов своих родных.

Вот Стивен счищает с волос липкий крем и, надсаживаясь, орет:

— Рыжий придурок!..

Вон тетя Люсильда ломает руки, как героини ее мыслекниг, и причитает:

— Да что же это такое?!

На тетином платье цвета морской волны, словно пена на штормовых валах, белеют взбитые сливки.

Вот дядя Альт, не обращая внимания на желтый кремовый цветок, накрывший его голову наподобие кокетливой шляпки, размахивает руками и возмущается:

— Как можно летать на таком аппарате? Где балансировка? Где дифферент? Кто тебе разрешил летать на этом убожестве?..

Почти все гости что-то орут, размазывая по лицам и одежде останки торта, а андроиды вместо того, чтобы передвигаться размеренной целеустремленной походкой, дергаются и суетятся, не зная, куда устремиться в первую очередь…

Среди всеобщего хаоса Роберт мельком увидел Ти Би Джоя: откинувшись на спинку кресла с бокалом в руке, перепачканный кремом архитектор наблюдал за всем с таким белозубым интересом, как будто катастрофа с тортом была одним из его «ма-аленьких сюрпризиков». Януарий рядом с отцом сползал от хохота под стол, тряся перепачканными волосами.

— Р-роберт!!! — прорвался сквозь шум яростный рявк.

Гарольд Сингер встал из-за стола и отлепил от груди красную масляную розу.

Роберт отодвинул колпак мыслелета и закричал:

— Папа, там андроид-убийца!..

— Это ты убийца! – завопила тетя Люсильда. — Загубить такой торт!!!

— Папа, но там правда…

Скиолитовый король отшвырнул масляную розу и бешено гаркнул:

— Вон!

Роберт всхлипнул, развернул мыслелет и вылетел из зала тем же путем, каким в него влетел.

*

Он мчался над парком до тех пор, пока не заметил впереди легкое переливчатое поблескивание — границу силового поля. Граница проходила по ручью, за которым ухоженная трава и постриженные, искусно подсвеченные деревья сменялись буйным разнотравьем и дикими рощами.

Роберт несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что за ним никто не гонится, опустил мыслелет на берегу, сорвал с головы передатчик, откинул купол и вывалился из шара.

Он долго лежал на траве, глядя в кровавое закатное небо, снова и снова вспоминая все, что случилось, от андроида с занесенным подносом до отцовского бешеного: «Вон!»

Крем и тесто, которыми был облеплен шар, приторно воняли. Роберта тошнило от этого запаха, но его живот громко жаловался, что сегодня не получил обеда. В конце концов Роберт встал, собрал с купола пригоршню пропитанного сиропом теста и запихал в рот. Через силу проглотил приторную дрянь, растянулся у воды, напился и сполоснул лицо.

Не зная, что делать дальше, он забрался в мыслелет и принялся кататься по мелководью, смывая с пластика следы крема, следы своего преступления. Десяток метров по течению, десяток метров — против, после — наискосок…

Он даже не заметил, в какой момент очутился на другом берегу. Просто купол вдруг с тонким звоном облепила мошкА, и Роберт понял: он выбрался за пределы защитного поля. Поля, созданного для того, чтобы не пропускать на территорию поместья агрессивную местную фауну, но запросто пропустившего внутрь андроида-убийцу и выпустившего другого убийцу, загубившего праздник открытия Виндзора.

Роберт оглянулся на сияющий подсветкой парк, посмотрел на сумеречную глушь дикого поля… Передернул плечами и так резко взмыл в закатное небо, что десяток настырных насекомых размазало по пластику перед ним.

«Вперед! — мысленно приказал он. — К Дому!»

Его прежнего дома, «Твердыни», больше нет, в его новом доме, Виндзоре, его ничего хорошего не ждет, значит, осталось лететь к дому-кораблю — к Джосси, к Мяушше, к их странным, но добрым родителям.

Вот только хватит ли у мыслелета энергии, чтобы туда дотянуть? Януарий сказал, что на одном заряде магнетитовой батареи можно десять раз облететь вокруг парка. Но Роберт невесть сколько носился над полем и замком, а мыслелет, может, даже не был заряжен на полную катушку.

— Мне повезет, — сказал Роберт, хотя в последние несколько дней вовсе не чувствовал себя везучим. —Заряда обязательно хватит, мне повезет!

Шар мчался, оставляя позади милю за милей. Он благополучно миновал Дикое Поле, впереди уже показался Разноцветный Лес, но тут мыслелет начал замедлять ход.

— Нет! Лети! Пожалуйста, лети!

Роберт мысленно рванулся вперед, не сводя глаз с приближающегося леса. Сейчас, в закатном зареве, все деревья в нем казались одинаково оранжево-красными.

Роберт уже летел между лесным «пожаром» и небесным, когда шар начал снижаться, не реагируя на мысленные приказы. Несколько мгновений прошли в отчаянной молчаливой борьбе силы мысли с силой притяжения… В конце концов сила притяжения победила.

Шар падал медленно, как во сне, неумолимо приближаясь к огненным деревьям. Роберт сжался, представляя, как сейчас врежется в них. Мыслелет содрогнулся, срывая листья с верхушек, рывком набрал высоту, снова нырнул… По куполу захлестали ветки, и Роберт прикусил язык: шар жестко стукнулся об одну из них.

Пожар в небе погас, скрытый густыми кронами, мыслелет еще несколько раз ударился о ветки – и, как обычно замедлив падение у самой земли, плавно опустился на небольшой прогалине.

Роберт длинно выдохнул и неверным голосом пробормотал:

— Я же говорил, что я везучий…

Как только шар окунулся в лесную темноту, его оболочка засветилась, и этого молочного света хватало, чтобы видеть в паре метров вокруг. Роберт попробовал направить мыслелет к концу прогалины и радостно вскрикнул, когда шар покатился вперед: наверное, для передвижения по земле требовалось меньше энергии, чем для полета.

— Я назову тебя «Неустрашимым», если дотянешь до Дома, — вглядываясь в чащу, пообещал мыслелету Роберт. — Я раздобуду тебе скиолит вместо магнетитовой батареи! Давай, осталось уже немного!

В лесу кто-то шуршал и вскрикивал, заставляя мальчика вздрагивать и испуганно таращить глаза. Сколько опасных для жизни животных насчитали отцовские биологи на Сингериане?

Несколько раз ему чудилось, что в полутьме светятся зловещие багровые точки. Порой на пути попадались буреломы, но всякий раз шару удавалось продраться или перекатиться через них. И, наконец, черноту впереди разбавили красные отблески: лес редел.

— Теперь уже совсем недалеко!

Сбоку мелькнула громадная тень, и лапа с выпущенными когтями ударила по мыслелету, подбросив его на три метра в воздух.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Пшел вон! Уйди! А-а-а!

Шар врезался в дерево, пластик перед лицом Роберта покрылся тонкими трещинами. Сзади раздался гортанный рык, на мыслелет обрушился еще один удар, пославший его в просвет между деревьями.

Система, удерживавшая кресло в нужном положении, продолжала работать, но Роберту все равно казалось, что его вертит и крутит внутри шара — наверное, потому, что перед глазами то возникала, то пропадала путаница трещин. Он обернулся, взглянул поверх спинки и наконец-то увидел тварь, которая решила поиграть мыслелетом в мячик.

Тварь была размером с тигра из голографического зоопарка, но в отличие от тигра у нее было шесть лап, коротких и мощных. Длинное гибкое тело опоясывали яркие оранжевые и черные полосы; круглые, мерцающие красным глаза смахивали на глаза дяди Бозза; под нашлепкой кожистого носа скалилась пасть с таким множеством торчащих наружу зубов, что было непонятно, как она может закрываться.

— Отстань! — заверещал Роберт, когда полосатый ужастик снова скользнул к нему, проворно перебирая шестью лапами.

Бац! Одна из лап ударила по шару, скрежетнув по нему когтями.

Удар выбросил мыслелет на открытое место, и он покатился по полю, озаренному закатным заревом.

— К Дому! К Дому! — заорал Роберт, как будто шар мог знать, где находится дом-корабль.

Но сам Роберт прекрасно это помнил — и рванул в ту сторону, заставляя себя смотреть только вперед. Мыслелет так быстро покатился по траве, что трещины на пластике, размытые скоростью, почти исчезли.

Сзади снова прогремел рык, и Роберт вильнул вбок. Его преследователь проскочил мимо, развернулся гибким движением, будто в полосатом теле вообще не было костей, и ринулся на добычу.

— Ниту-уб!..

Шестилапый зверь обхватил шар двумя передними лапами, разинул широченную пасть и попытался укусить мыслелет.

Роберт завизжал, глядя в зияющую перед ним глотку. Длинные зубы царапали шар, язык оставлял на пластике мутные полосы слюны. С резким звуком пластик треснул, один из кинжально-острых клыков проткнул его насквозь.

Роберту захотелось зажмуриться и проснуться в своей кровати на «Твердыне», но вместо этого он с таким отчаянным желанием дал мысленную команду «Вперед!», что шар ринулся напролом, подмяв под себя зверюгу. Длинное полосатое тело намоталось на шар, несколько секунд хищник с возмущенным воем царапал мыслелет когтями, потом чудище куда-то отбросило.

— Вперед! Вперед! Вперед!

Внутри мчащегося мыслелета свистел ветер, врываясь в трещины. Из-за трещин трудно было разглядеть, что там, снаружи, но задремавшее везенье Роберта наконец проснулось, и он увидел впереди знакомый холм с невысокими деревцами на склоне.

— Вперед!!!

Сзади раздался яростный рев, который гремел все громче — зверь настигал добычу.

Но и Дом был уже совсем близко, так близко, что Роберт разглядел, что люк его закрыт.

Шестилапый догнал шар, когда до грузовоза оставалось метра три. Удар когтистой лапы швырнул мыслелет прямиком на люк, и рев полосатого хищника, отчаянный вопль Роберта и гулкий металлический звон слились с коротким треском: пластик не выдержал и разлетелся в том месте, которым мыслелет ударился о дверь.

— Откройте!!! — завопил Роберт, спрыгивая с сиденья.

Кресло дернулось, толкнуло его под коленки, и он упал, вытянув руки, на скалящийся острыми осколками пробитый купол. Уперевшись ладонями в пластик слева и справа от дыры, Роберт почувствовал на своей спине жаркое вонючее дыхание и заорал уже без слов…

Люк Дома скользнул в сторону, в ярко освещенном проеме возник маленький силуэт.

В тот же миг хищник перестал дышать жертве в спину и как-то несолидно, обиженно взвизгнул.

Обдирая одежду об острые края, всхлипывая и дрожа, Роберт пролез сквозь дыру в разбитом куполе и прыгнул в открытый люк Дома.

— Робби пришел! — радостно пискнула Мяушша.

— При… вет, — выдавил Роберт и рискнул обернуться, чтобы посмотреть — что там делает шестилапый страшила.

Страшила горестно выл, пытаясь прорваться к добыче. Куда там! Охранник на шее Мяушши не подпускал его к кораблю, а потом люк скользнул на место, скрыв шестилапого, оборвав его вой.

Роберта окутало безмятежное, пахнущее чем-то вкусным, тепло. Его все еще потряхивало, лоб щекотали капельки пота, он попытался их вытереть и наткнулся рукой на обруч мыспередатчика.

— Робби пришел! — заверещала Мяушша, вприпрыжку двинувшись по коридору. — Джосси, Робби пришел!

Роберт неуверенно двинулся за ней, и тут из боковой двери вынырнул Джосси, одетый только в короткие лоскутные штаны.

— Робби пришел! — еще раз возвестила Мяушша, упала на четвереньки и поскакала к брату.

Роберт остановился.

Из-за обведенных темными кругами глаз Джосси стал смахивать на Мяушшу, и он смотрел на Роберта так, что тому стало не по себе.

— Привет, — пробормотал Роберт и слегка помахал рукой.

Джосси молча подошел к нему, шлепая босыми ногами по металлическому полу, и так же молча обнял.

— Ты чего… — растерялся Роберт. — Э-эй?

Джосс цеплялся за него так, будто снова тонул, и даже сквозь куртку Роберт ощутил, какой он горячий. Он неловко похлопал Джосси по костлявой спине и чуть не обжег ладонь.

— Я думал, ты больше не придешь, — сипло сказал Джосс, наконец выпустив Роберта и уставившись на него блестящими серыми глазами, очень светлыми на фоне темных кругов. — Думал, ты не хочешь со мной водиться…

— Почему? — поразился Роберт.

— Я же тебя чуть не утопил, — просипел Джосси и гулко закашлял. — И потом струсил… Там, на столбе…

— Ты того? — Роберт повертел пальцем у виска (жест, подсмотренный у Джосси). — Меня не выпускали из «Твердыни»! Стивен поймал меня, когда я вернулся в космосити, и меня заперли думать над тем, как я плохо себя веду…

— Робби?

В коридоре возникли па Геф и ма Нэн. Ма Нэн ахнула и быстро покатилась вперед; па Геф, проворно перебирая ногами, следовал за ней по пятам.

— Робби, детка! — ма прижала Роберта к себе. Она была теплая и удивительно мягкая. — Наконец-то! Мы просто места себе не находили…

Ма отстранилась, погладила Роберта по щеке, и он невольно заулыбался, глядя в ее круглое ласковое лицо. Долгий путь сюда, темный лес, кошмарный шестилапый хищник, даже андроид-убийца — все это стало таять в памяти, как сон, растворяясь в добром тепле Дома.

— Я-то прекрасно находил себе место, — сверкая линзами, возразил па Геф. — И повторял Джоссу: Робби прибудет, как только для его визита сложатся благоприятные обстоятельства…

— Обстоятельства были ого-го какие!

И Роберт начал взахлеб рассказывать обо всем, что случилось после того, как они с Джосси виделись в последний раз. О своем заточении на «Твердыне» (об андроиде он решил пока не гворить), о поместье Виндзор, о мыслелете («Разреши-ка взглянуть на передатчик», — живо заинтересовался па Геф), о катастрофе с тортом и о долгом пути сюда. Когда он дошел до своей встречи с полосатым страшилой, ма Нэн вскрикнула и всплеснула руками.

— Милый, ты цел?!

— Это тигрожуть, — определил Джосси и показал на отметины когтей у себя на плече. — Когда у меня еще не было Охранника, я хотел сделать своим питомцем маленького тигрожутика, а его мать…

Он не договорил, разразившись лающим кашлем, и па Геф с ма Нэн, встрепенувшись, в один голос воскликнули:

— Марш в постель!

— Ты что, болеешь? — спросил Роберт.

— Я — во! — сквозь кашель выдавил Джосси, показав большие пальцы, но ма Нэн стала теснить его по коридору, приговаривая:

— Ложись, ложись, ложись… Робби тоже с тобой пойдет. Подождите в комнате, пока я приготовлю ужин!

*

Комната, в которой очутился Роберт, была даже меньше рубки «Леди Удачи». В тесной коморке стояли двухъярусная деревянная кровать, продавленное кресло и крошечный столик углу. Над столиком чернел круглый иллюминатор, к вертикальному брусу между нижней и верхней койками была привинчена лампа на гибкой ножке, почти всю стену напротив кровати занимали полки, уставленные множеством загадочных предметов, среди которых Роберт опознал только миниатюрную модель крылолета.

Мяушша проворно забралась на верхнюю койку и затаилась там, поблескивая голубыми глазищами, а Джосси поднял с нижней постели знакомый плащ и спросил:

— Заберешь?

— Ладно, оставь себе, — отмахнулся Роберт, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Над кроватью Джосса висели листки с рисунками — ма Нэн, па Геф, Мяушша с мышариком, какие-то неизвестные пучеглазые зверьки…. Рисунки были так себе, зато листки очень заинтересовали Роберта. Он осторожно потрогал один из них, вспоминая, как называлась в древности такая штука. То ли пергамонт, то ли папирос… А может, бодяга? Или бумбага?

— Как — «оставь»? — просипел Джосси. — А что тебе скажут родные?

— Ничего не скажут. Папе, Стиву и дяде Альту плевать, во что я одет, а тетя Люсильда, наверное, и не помнит, какие вещи у меня есть, а каких нету.

— Фигассе! — Джосси лег и укрылся плащом. — У тебя так много шмоток?

Роберт пожал плечами.

— По сравнению с ней — мало. У нее пять гардеробных комнат, в них несколько сотен шкафов, а сколько там всего понапихано, наверное, она сама не знает… Что это такое, Джосс?

Роберт ткнул пальцем в стоящий на столе блестящий серый параллелепипед.

— Где? — Джосси приподнял голову с залатанной подушки. — А-а, это квантовый моноблок. Па его починил и на нем можно работать, только выхода в информаторий у нас нет… А у тебя дома есть?

— Конечно! Только в учебный. Квантовый моноблок — я и не слышал про такие! Потом покажешь, как он работает?

— А то. Я гоняю на нем обучающие программки.

— Хм, а это что?

— Книги. Хочешь, дам почитать? Или возьми насовсем, любую!

Роберт снял с полки первую попавшуюся книгу и повертел в руках, снова озадачившись, из чего же она сделана. Похоже, из того же, из чего листки с рисунками, только не из белого, тонкого и гладкого, а из потрескавшегося, толстого и настолько ветхого, что с трудом можно было разобрать надпись на староанглийском: «Семь радуг».

— Как ее включать? — спросил он, крутя книгу и так и эдак.

— Включать? Ее не надо включать, ее надо читать! Дай сюда…

Роберт протянул Джосси книгу, тот откинул верхнюю толстую часть («обложку» — всплыло в памяти Роберта слово из уроков древней культуры) и ткнул пальцем в страницу:

— Вот!

— А-а! Я видел такие на виртуальных экскурсиях и в фильмах про Старую Землю! — вспомнил Роберт. — Мой учитель, мистер Ортега, обещал когда-нибудь показать мне настоящую древнюю книгу, но потом у меня начались каникулы и папа распустил всех учителей.

— На нашем корабле нашлось… кха… четырнадцать мешков старых книжек, — сквозь кашель сообщил Джосси. — Вот уж повезло так повезло!

Роберт поводил глазами по строчкам, слово за словом разбирая письменный староанглийский, тряхнул книгу, зажмурился, снова открыл глаза и недоуменно взглянул на Джосса.

— Она сломана, что ли?

— Почему… кха… кха… сломана?

— Мыслеобразы не появляются!

— Как не появляются образы? — Джосси привскочил на кровати. — Еще как появляются! Дай-ка мне…

Он выхватил книгу у Роберта.

— Робби не умеет читать книжки! — с хихиканьем пропищала Мяушша.

Роберт показал ей язык. Мяушша в ответ высунула длинный розовый язычок и скорчила такую гримасу, что ее нос пополз куда-то к уху. Роберт тоже скорчил гримасу, Мяушша не осталась в долгу, распялив губы пальчиками и зажмурившись от усердия. Некоторое время они строили друг другу рожи, потом малышка заявила:

— У Мяушши получается лучше!

— Она говорит глаголами! — вдруг понял Роберт.

— Позавчера начала, — гордо кивнул Джосси.

— Мяушша глаголет! — похвасталась Мяушша и повисла на кровати вниз головой.

— Упадешь!

Роберт вытянул руки.

— Не упадет, — листая книгу, рассеянно сказал Джосси. — Она может даже ползать по потолку, как мюмзики…

— Как кто?

— Мяушш, дай Робби книжку про мюмзиков…

Мяушша отцепилась от кровати, приземлилась на четвереньки, одним неуловимым движением оказалась у полок, вытащила нужную книгу и сунула Роберту.

— Ужин готов! — дверь открылась, и в комнату вкатилась ма Нэн с подносом в руках. — Манная каша и малиновый компот. Отложите книжки, пора ужинать!

Тарелка с кашей была большой и глубокой, но Роберт не успел опомниться, как съел все. Никакой воздушный торт не сравнился бы с этой вкуснотищей! Джосси справился только с половиной своей порции, но ма Нэн, с улыбкой наблюдавшая, как дети едят, почему-то воскликнула:

— Наконец-то!

Мяушша, начав с компота, быстро съела кашу из голубой тарелки, вылизала остатки и, хитро посмотрев на Роберта, хотела надеть тарелку себе на голову, но ма Нэн проворно отобрала у нее посудину.

— Мяушша, что ты, такая большая девочка! Пойдем, сегодня поспишь у меня, а Робби будет спать наверху, на твоем месте. Давай скажем мальчикам «спокойной ночи»…

— Мяушша хочет с Робби и Джосси! — возмутилась малышка, но ма Нэн подхватила дочку на руки и выкатилась за дверь: напрасно Мяушша извивалась, шипела и пыталась ухватиться за край кровати руками, ногами и, кажется, даже хвостом.

Джосси и Роберт молча слушали, как в коридоре Мяушша негодующе сыплет глаголами:

— Мяушша хочет! Жаждет! Требует! Просит-умоляет-обижается-заявляет… Я хочу спать с Джосси и Робби!..

— О! — Джосси радостно поднял палец. — Она впервые сказала «я»!

*

Вернувшись из туалета-душевой, куда его проводил па Геф (и давал указания из коридора, чем и как пользоваться в этом загадочном месте), Роберт забрался на верхний ярус кровати и стал искать переключение спальных режимов. Он не сразу понял, что режим тут один-единственный: «кровать деревянная старинная с тонким матрасом, тощей подушкой и с маленьким лоскутным одеялом». Это было даже интересно! Он растянулся на спине и потрогал вырезанные из металла фигурки, подвешенные на нитках к низкому коричневому потолку — большеклюва, чехвоста и птерочушь. Наверное, Мяушша забавлялась этими игрушками перед сном.

— Выключить свет? — сипло спросил снизу Джосси.

— Давай…

Джосси чем-то щелкнул, и лампа погасла. Теперь стало видно, как за иллюминатором шевелятся стебли травы, ускользнувшие от дяди Бозза.

— Джосс! — окликнул Роберт. — Одолжишь мне завтра свой крылолет?

— Бери, — сразу сказал Джосси. — А зачем?

— Мне надо на чем-то вернуться в Виндзор.

Роберту было страшно думать о возвращении, но…

— Может, па починит твой мыслелет? — неуверенно предположил Джосси.

— Да там нечего чинить, тигрожуть разнесла его в мелкие дребезги! Но я тоже ей дал — ка-ак проехался по ней! А потом — бац, бац, бац! И выбил ей клык!

— Врешь…

Джосси засмеялся и тут же закашлялся.

— Не вру! Но знаешь, Джосс… Что-то с моей везучестью не так. Сперва меня засадили в детской…

Роберт заколебался, говорить ли про андроида-уборщика. Его распирало желание рассказать про ужас в бассейне, про слугу, собравшегося метнуть в него поднос… Но если в Доме узнают, что его преследует андроид-убийца, вдруг его больше сюда не пустят?

— …потом птички и торт, — торопливо продолжал Роберт, — потом в мыслелете почти закончился заряд, а потом я нарвался на тигрожутика…

— С Улафом из книжки «Семь радуг» тоже так было, — откашлявшись, просипел Джосси. — Ему в мелочах не везло-не везло — а потом ка-ак повезло по-крупному! Он нашел старинный инопланетянский город, и инпы назначили его своим правителем.

— Да? Надо будет почитать. Может, завтра я разберусь, как в твоих книгах включаются мыслеобразы…

— Робби?

— Мм?

— Слушай, оставайся здесь насовсем, а?

Выпалив это, Джосси притих, перестав не только кашлять, но и дышать.

— Не… У вас здорово, но… — Роберт тяжко вздохнул. — У меня же своя семья.

При слове «семья» его окружили непрошеные мыслеобразы: отец с вытянутым в сторону двери пальцем: «Вон!»

Стивен, вопящий: «Рыжий придурок!»

Тетя Люсильда, трагически заламывающая руки и называющая его убийцей…

Роберт заерзал и, чтобы отвлечься, стал качать пальцем подвешенные к потолку фигурки. Они еле слышно зазвенели, стукаясь друг о друга, и отец, Стивен и тетя Люсильда начали таять, пока не исчезли. Андроид еще некоторое время сопротивлялся, но вскоре тоже исчез.

— Это Мяушшин ловец снов, — раздался снизу шепот Джосси. — Па Геф смастерил. Здорово помогает, рубит влет…

— Угу… — сонно пробормотал Роберт.

— Спокойной ночи, Робби.

— Спокойной ночи, Джосс.

Роберт закрыл глаза и сразу уснул.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ

Ему снилось что-то разноцветное и веселое, но что именно — он не вспомнил, проснувшись под перезвон металлических фигурок, которые, наверное, случайно задел во сне.

В комнате посветлело, за иллюминатором тоже — приближался рассвет. Роберт никогда еще не видел настоящего рассвета.

Зевая и ероша волосы, он посмотрел вниз. Джосси спал, разметавшись на спине, укрывшись до пояса плащом; его неровно постриженные черные космы прилипли к мокрому от пота лбу. Между его боком и стенкой посапывала, свернувшись пушистым клубком, невесть когда прокравшаяся сюда Мяушша.

— Робби… — раздался из коридора тихий скрежещущий голос.

— А? — Роберт вскинулся и стукнулся головой о потолок.

— Прошу прощения… Не мог бы ты выйти, по возможности не разбудив Джосса? — попросил па Геф.

Моргая, Роберт быстро слез с кровати. Джосс не проснулся, а Мяушша открыла один глаз, развернулась, потянулась и уснула снова — на этот раз на боку, обхватив брата поперек груди шерстистой рукой с черными тонкими пальчиками.

Па Геф отступил, пропуская Роберта в коридор.

— Извини, если разбудил. Тшшш… У меня есть для тебя кое-что…

Одной рукой робот прикрыл дверь в комнату, другой протянул Роберту что-то блестящее, болтающееся на крученом шнурке.

Роберт тихо выдохнул, не в силах поверить своему счастью.

— Это — мне?

— Да, на память о твоем недавнем приключении.

— Где вы его взяли? — шепотом воскликнул Роберт, схватив желтовато-белый изогнутый клык длиной с указательный палец с просверленным на широком конце отверстием. Острый клык был заключен в прозрачную гладкую оболочку.

 — Извлек из купола твоего мыслелета. Чтобы исключить возможность случайных травм, на всякий случай залил сувенир стеклопластом.

— Спасибо! Спасибо огромное!

Напрочь забыв, что ему запрещено принимать подарки от чужих, Роберт торопливо надел клык на шею. Полюбовался им, не выпуская из рук, и спохватился:

— А как вы нашли мыслелет?

— Тигрожуть хорошо с ним поиграла, закатила почти на вершину Дома. Но, поскольку у меня был мыслепередатчик, искать аппарат не пришлось: находясь в радиусе действия мыслеприема, он сам прибыл в ответ на мою команду.

— Разбитый вдребезги, да? Его уже не починить?

— Почему? — удивился па Геф. — За ночь я привел его в порядок и, смею надеяться, он стал лучше прежнего. Я залил трещины тем же стеклопластом, расширил объем магнетитовой батареи и соорудил под сиденьем багажное отделение. Как только батарея зарядится, мыслелет будет готов к отлету.

— А-а… Спасибо.

Роберт постарался обрадоваться, что скоро сможет попасть домой, но клык тигрожути радовал его гораздо больше.

— Мы с Нэн хотели бы кое о чем с тобой поговорить, — сказал па Геф. — Проделай все необходимые утренние процедуры и приходи в столовую, хорошо?

— Х-хорошо…

*

В столовой уютно горела лампа в разрисованном абажуре, офигительно пахло свежей выпечкой, и ма Нэн расставляла на столе посуду.

— Доброе утро, милый! — с широкой улыбкой приветствовала она Роберта. — Хорошо выспался, Мяушша тебя не разбудила? Садись, сегодня на завтрак омлет, булочки и вишневый компот.

Роберт пробормотал: «Доброе утро» и «Не разбудила», сел и взял вилку. Омлет был очередной вуснятиной-язык-проглотишь, но Роберту было очень не по себе из-за того, что па Геф растопырил ноги между столом и дверью, не сводя с него ярко-голубых линз.

О чем с ним хотят поговорить родители Джосси? Может, будут расспрашивать о происшествии на озере? А вдруг они решат, что это из-за него Джосси чуть не утонул? А вдруг па Геф переделал мыслепередатчик так, что сумел уловить мысли Роберта об андроиде-убийце и сейчас скажет: «Полагаю, тебе лучше не посещать больше это жилище, подвергая его обитателей смертельной опасности»?

Глотая омлет, Роберт старался приготовиться к самому худшему, но слова па Гефа застали его врасплох:

— Как по-твоему — Джосси похож на человека?

Роберт подавился омлетом.

— Неужели нельзя дать ребенку спокойно поесть? — расстроилась ма Нэн, мягкой рукой хлопая мальчика по спине. — Запей, милый… Выпей компотику… Вот так!

— А он… разве… не человек?! — кашляя, выдавил Роберт.

Па Геф длинно вздохнул и наполовину зашторил голубые линзы, так похожие на глаза.

— Прошу прощения, я некорректно сформулировал вопрос. Я хотел узнать — какое впечатление производит мой сын на другого человеческого ребенка? Не удивляет ли тебя то, как он двигается… как говорит?

Роберт залпом выпил полстакана компота и отдышался.

— Нормально двигается, — пробормотал он. — Ну, дергается иногда… и хихикает немного скрипуче… Подумаешь!

Па Геф сник, осев на растопыренных ногах.

— Это из-за меня. Он подражает мне, а мне определенно недостает плавности движений. Я стараюсь говорить как можно правильнее, но мой разговорный модуль не предназначен для того, чтобы обучать речи человеческого малыша…

— По-моему, надо объяснить Робби все с самого начала, — заявила ма Нэн. — Ты кушай, детка, кушай… Возьми булочку! Кушай и слушай…

— Согласен. Робби нуждается в информации, чтобы сделать правильные выводы, — па Геф распахнул линзы во всю ширь. — Скажи, друг мой, тебе известно имя Клауса Гербера?

— Конечно! Так зовут любимого модельера моей тети.

Па Геф скрежещуще засмеялся. Роберт впервые услышал, как па смеется, и эти звуки действительно напоминали скрипучий смех Джосси.

— Нет, я имею в виду другого Клауса Гербера: изобретателя эпохи Великой Колонизации, главу корпорации «Спутник», создателя разумных роботов.

Роберт забыл про недопитый компот.

— Я искал в учебном информатории что-нибудь про разумных роботов, но вся информация о них была закрыта!

— Неудивительно. Роботов Гербера запретили почти во всех колонизованных людьми планетных системах.

— Почему?

— Видишь ли, друг мой… В ту пору, когда человечество стремительно осваивало новые планеты, разумные роботы были неизменными помощниками людей. Корпорация «Спутник» создавала роботов-астронавигаторов, умеющих проложить курс корабля и обслуживать его системы, роботов-медиков, способных лечить больных, роботов-защитников, спасавших людей от агрессивной флоры и фауны на недавно открытых планетах… Роботы Гербера часто работали в условиях, неприемлемых для человеческого организма, и долгое время были незаменимы… Пока на смену им не пришли андроиды — искусственно выращенные существа, внешне похожие на людей.

Роберт вздрогнул.

— А чем андроиды лучше роботов?

— На эту тему некогда велись бурные дискуссии, — задумчиво сказал па Геф. — Что лучше — безмозглые исполнительные человекоподобные слуги или разумные помощники, внешне не похожие на человека? Некоторые люди считали, что металлические и пластиковые машины, наделенные разумом, — это кощунство. Другие даже боялись, что обладающие интеллектом роботы когда-нибудь поднимут восстание против человечества…

— Какая бессмыслица, — покачала головой ма Нэн. Кончики ее обычно улыбающихся губ печально загнулись вниз. — Разве могут кормилицы-няньки вроде меня восстать против людей? Наше призвание — присматривать за малышами, петь им колыбельные, учить их ходить и говорить…

— А призвание мастеров вроде меня — не только чинить любую технику почти в любых условиях, но и создавать нечто новое из того, что окажется под рукой.

Па Геф растопырил гибкие пальцы, и из каждого выдвинулся инструмент, названий которых Роберт не знал.

— Но всему этому пришел конец, когда андроидов научились выращивать с минимальными затратами и в огромных количествах. Противники роботов победили, корпорация «Спутник» закрылась, и во многих планетных системах объявили запрет на роботов Гербера.

— Но ведь вас… этих роботов было уже много, так? — спросил Роберт. — Куда же они подевались? У нас на «Твердыне» не было ни одного…

Па Геф и ма Нэн переглянулись.

— Тебе знакомо слово «утилизация»? — осторожно спросил па Геф.

Роберт крепко стиснул в кулаке вилку, зазвеневшую о край тарелки.

— Но… вы ведь живые!

— Геф, перестань, ты волнуешь ребенка, — сказала ма Нэн.

— Я не ребенок!

— Мальчик имеет право знать, — проскрежетал робот-мастер. — К тому же, Роберт, все было не так уж плохо: не все колонизованные людьми планеты поддержали запрет на роботов Гербера. Но маленькая планета Альбейт, где жили мы с Нэн, в конце концов присоединилась к запрету.

— И? — шепотом спросил Роберт.

— Четыре робота Гербера были погружены в мусоровоз, направлявшийся на Амбу — одну из самых больших галактических орбитальных свалок. Полностью автоматизированный, с заранее проложенным маршрутом, грузовоз-мусоровоз опускался на определенных планетах, где в его трюмы впихивали новые партии хлама, — и летел дальше…

— Надо было его захватить! — Роберт взмахнул вилкой. — Вам надо было сделаться космическими пиратами!

Па Геф скрипуче рассмеялся и посмотрел на ма Нэн:

— Видишь, мальчик одобряет наши тогдашние планы.

— Ой, горюшко горькое, — сказала ма Нэн, тихо покачиваясь на месте.

— Нечто подобное мы и предполагали сделать, — подмигнул Роберту голубой линзой па Геф. — За исключением, разумеется, пиратства. Кроме меня и Нэн, на мусоровозе были робот-защитник и робот-астронавигатор. Мы собирались перевести корабль на ручное управление сразу после того, как он сделает последнюю промежуточную остановку, и направиться в систему Мста, населенную инпами, игнорировавшими людские законы. Но наши планы спутало одно непредвиденное обстоятельство…

— Какое? — нетерпеливо спросил Роберт, когда робот совсем некстати решил сделать длинную паузу.

— …После того, как корабль забрал последнюю партию мусора, выяснилось, что у нас на борту появился человек.

Ма Нэн погрозила па Гефу пухлым пальчиком.

— А ты еще говорил, что мне мерещится! Что в девятый отсек выкинули разлаженный музыкальный синтезатор! Как будто я могу перепутать с чем-то детский плач…

Па Геф смущенно развел всеми четырьмя руками.

— Кто же мог подумать, что в очередной партии мусора окажется человеческий ребенок?

— Джосси выкинули в мусор?! — выронив вилку, воскликнул Роберт.

— Выкинули, бедняжку! — простонала ма Нэн. — Выкинули, горемычного, засунув в кошмарный рваный мешок вместе с…

— Предлагаю воздержаться от печальных подробностей, — поспешно перебил па Геф. — И дальнейшее постараюсь изложить как можно короче. Чтобы спасти ребенка, мы решили изменить планы и вернуться на планету, с которой только что стартовали. Но на то, чтобы перевести мусоровоз на ручное управление, потребовалось значительное время, к тому же навигацию затрудняли плотные метеоритные потоки и космические излучения…

— А пока эти горе-навигаторы мудрили над маршрутами и управлением, — укоризненно сказала ма Нэн, — я выхаживала малыша в крошечной каютке с помощью старого обогревателя, дюжины полупустых кислородных баллонов и еле работающего пищевого синтезатора… Мы-то не нуждаемся в кислороде, еде и тепле, но наш сын без этого просто бы не выжил!

— Признаю, из-за спешки и треволнений все пошло не так, как предполагалось, — согласился па Геф. — И мы очутились на этой землеподобной планете скорее в результате случайного везения, чем в результате хладнокровно выполненных расчетов…

— А Джосс говорил: вы шлепнулись сюда из-за того, что он такой невезучий, — вспомнил Роберт.

Па Геф и ма Нэн переглянулись.

— Невезучий? — округлила голубые глазки ма Нэн. — Если бы он был невезучим, разве он уцелел бы после того ужасного приземления, убившего астронавигатора Стара и превратившего защитника Бозза в…

— Нэн, пожалуйста, не будем говорить о прискорбных последствиях крушения, — мягко, но решительно попросил па Геф. — Что касается невезучести нашего сына… Это спорный вопрос. С Джосси и вправду случается слишком много неприятных происшествий…

— И слышать об этом не хочу! — замахала ручками ма Нэн. — Он просто очень подвижный мальчуган. Замечательный, умный, добрый, талантливый! Посмотри на рисунки на абажуре, Робби. Это он нарисовал. Правда, мило?

Роберт посмотрел на каракули, изображающие большеклювок (птицы смахивали на бананы с крылышками) — и промямлил:

— М-м… Да… Мило…

— А как было мило, когда Джосс полез прилаживать обратно разрисованный абажур, и его ударило током, — заметил па Геф.

— Это ты виноват, — круто повернулась к нему ма Нэн. — Ты недосмотрел и не выключил рубильник!

— Нет, выключил. Но Джосс снова его включил, чтобы, цитирую «не вешать эту штуку в темноте».

— Все равно ты должен был за ним следить, ты отец и мастер!

— Дорогая, даже с моими четырьмя ногами и четырьмя руками я не мог одновременно управиться с рубильником и поймать Джосса, который летел на пол с криком: «Абажу-ур!», застряв при этом ногой в кастрюле с кашей и сбив со стола стопку тарелок. И, если уж речь зашла о невезучести: тебе не кажется, что получить удар током, набить шишку о спинку стула, порезаться осколками тарелки и обжечься кашей из-за такого простейшего дела, как прилаживание абажура — чересчур травматичный результат?

— Такое со всяким может случиться, — отрезала ма Нэн. — Ни один мальчишка не вырос без синяков и шишек. У Робби их тоже наверняка полным-полно, да, милый?

Роберт невольно обшарил глазами свои руки, нашел единственную небольшую царапину (он слегка порезался, протискиваясь сквозь пробоину в куполе мыслелета) — и радостно предъявил ее родителям Джосса.

— Вот видишь! — воскликнула ма Нэн.

Па Геф возвел линзы к потолку.

— Не будем сейчас обсуждать проблему невезения, хорошо? В первую очередь надо решить другой, более насущный вопрос… Понимаешь, Робби, мы растим и воспитываем Джосса, как своего сына. Но он не может всю жизнь провести в изоляции от себе подобных, вдали от других людей. Поэтому скажи, пожалуйста: можно ли доверять твоей семье?

Роберт облизнул губы.

— В ка-аком смысле?

— Извини, я снова задал некорректный вопрос. Переформулирую так: если твоя семья узнает о существовании нашей, какими могут быть последствия? Я прекрасно понимаю, что раз эту планету начали осваивать, рано или поздно наш Дом обнаружат. Как по-твоему, стоит ли нам первыми пойти на контакт? Джосси рассказал, что ты живешь с отцом, тетей, дядей и двоюродным братом. Способны ли они разумно отнестись к нашей несколько… э-э… нестандартной ситуации?

Роберт уставился в тарелку с недоеденным омлетом, пытаясь представить, что будет, если отец и тетя узнают о существовании Дома и его обитателей. В его голове возникали разные варианты развития событий, и все они были пострашнее альтернативных концовок ужастика «Проклятие бездны».

Молчание тянулось и тянулось, уши Роберта багровели все больше и больше.

— Что ж, будем действовать по обстоятельствам, — наконец задумчиво проговорил па Геф.

А ма Нэн как ни в чем не бывало спросила:

— Робби, детка, у тебя есть дома лекарства? Синтезированное малиновое варенье, травки, молоко и припарки — слишком слабые средства против бронхита…

Роберт понятия не имел, как вообще выглядят лекарства (на «Твердыне» в медотсеке киберврач ставил диагнозы и тут же автоматически проводил лечение), поэтому помотал головой, не поднимая глаз от тарелки.

— А какая-нибудь ненужная одежда? — продолжала ма. — Или ткани? С тканями у нас просто катастрофа! Их с самого начала было немного, они такие непрочные, а Джосси так быстро растет…

— Нэн! — укоризненно проскрипел па Геф.

— А что здесь плохого? — удивилась ма Нэн. — У нас, можно сказать, родительское собрание. А на родительских собраниях всегда обсуждают, что нужно детишкам.

— Одежды у нас завались, — вскинув голову, радостно сообщил Роберт. — Я привезу! А что еще нужно?

— Вот спасибо, детка! — обрадовалась ма Нэн. — Еще очень нужны обучающие детские программы. У нас есть интерактивный курс «Юный гений — от года до десяти», даже с примерами детского и подросткового сленга, но я не знаю, насколько современные там выражения…

— Поскольку курс был выпущен семьдесят два года назад, я бы больше волновался насчет современности содержащихся там сведений по науке и технике, — заметил па Геф. — Хотя, не спорю, для успешной социализации важно найти с соплеменниками-ровесниками общий язык…

— У меня сейчас каникулы, но я посмотрю обучалки, — пообещал Роберт. Теперь он понял, откуда взялись Джоссины «офигительный», «потрясно» и «улет». — А что привезти Мяушше?

— С Мяушшей все еще сложнее, чем с Джосси, — вздохнул па Геф. — К примеру, мы учим ее ходить на двух ногах — но что, если ее народ отвергает прямохождение? Еще один неразрешимый вопрос — нужно ли приучать ее к одежде…

— Мяушша — чудо-девочка, в одежде или без! — горячо воскликнула ма Нэн. — Смышленая, ласковая, добрая, послушная…

— Ааааааууууууууууууааааайййййй!!! — раздался из коридора ужасный захлебывающийся вопль.

Па Геф, быстро перебирая ногами, развернулся к двери, Роберт вскочил.

Дверь распахнулась, и в столовую ворвался Джосси, кашляя и крича:

— Мяушша застряла в раковине! Полезла учиться плавать — и застряла! Мне ее не вытащить, скорей!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ОБМЕН

Роберт ворвался в туалет сразу вслед за Джоссом.

Над большой металлической раковиной из крана хлестала вода, щедро выплескиваясь через края, заливая пластиковый пол, а в раковине отчаянно барахталась Мяушша. Облепленная мокрой шерстью мордашка то показывалась над краем раковины, посылая очередной сигнал бедствия, то скрывалась под водой, и вой переходил в жуткое «бл-бл-бл!»

— Мяушша, деточка! — возопила ма Нэн, протиснувшаяся в туалет вслед за Робертом. Схватив «деточку» под бока, ма попыталась ее вытащить, но в ответ раздался вибрирующий визг, и Мяушша снова погрузилась по самые кончики ушей.

— Выключите кран! — закричал па Геф. «Крабье» туловище робота застряло в узком дверном проеме, так что две ноги и две руки оказались в туалете, а остальные — в коридоре.

— Не получается! — завопил в ответ Джосси. — А она запихала руку в дырку и не может вытащить!

Роберт попытался завинтить кран, но круглая металлическая штуковина и вправду не подалась ни на волосок. Джосси схватил стоящий на полу ковшик и начал было вычерпывать воду, но Мяушша растопырилась по всей ширине раковины, молотя ногами и свободной рукой, и Джоссу никак не удавалось просунуть ковшик между ней и краем. Тогда он принялся вычерпывать воду ладонями, пока ма Нэн отчаянно и безнадежно продолжала тянуть дочку из водяного плена.

Роберт сунул руки в раковину, где бешено извивалась Мяушша, и нащупал плотно застрявшую в дырке слива дергающуюся ручку. В тот же миг в его палец вцепились острые зубки: Мяушша с визжащим рыком снова нырнула с головой.

— Ай! — Роберт сунул укушенный палец в рот.

— Доча, держись! — Па Геф включил спрятанные в его руках инструменты и принялся выпиливать вокруг себя кусок дверного косяка.

Маленькая комната в придачу к душераздирающим воплям Мяушши наполнилась пронзительными звуками разрезаемого металла.

— Сделайте же что-нибудь, мужчины! — рыдающе воскликнула ма Нэн.

 Роберт лихорадочно огляделся, схватил с полки флакон жидкого мыла, выдавил на ладонь густую фиолетовую жидкость, сунул в воду сжатый кулак и, как мог, обмазал мылом застрявшую лапку Мяушши.

Со звуком: «ПЛОП!!!» Мяушша вырвалась из раковины и стрельнула в потолок.

— Мяушша, доченька! — простонала ма Нэн, воздев ручки вверх. — Иди к маме!

Облепленная мокрой шерстью доченька, рассыпая брызги и фиолетовые пузыри, с дикими завываниями заметалась от стены к стене, напоминая взбесившийся мыльно-водяной вихрь. Джосс был прав — даже намыленная, Мяушша отлично держалась на потолке.

— Я здесь! — крикнул па Геф, вместе с выпиленным куском косяка наконец-то рухнув в туалет. — Мяушша, я здесь, не бойся!

Но едва робот сделал шаг по мокрому мыльному полу, как его ноги неудержимо расползлись, и он в попытках сохранить равновесие исполнил замысловатый танец. Танец закончился тем, что па Геф заскользил вперед и со звоном врезался в раковину, чудом не разбив свои линзы.

Мяушша перестала с воем носиться по потолку и зависла прямо над па Гефом, обеспокоенно глядя на него сверху громадными глазами, слишком большими для облепленной мокрой шерстью треугольной мордашки.

В туалете стало почти тихо, только кашлял Джосси и шумела хлещущая из крана вода.

Па Геф вцепился в край раковины, приподнялся и несколькими движениями завинтил кран.

— Мяушшенька, девочка моя! — снова воззвала ма Нэн.

Мокро-мыльное тощее неузнаваемое существо, оттолкнувшись от потолка, упало ей на руки и тут же было запеленуто в белый потрепанный передник под заверения, что все будет хорошо, ах ты моя умничка, как ты замечательно помылась…

Роберт скинул парадную куртку, которую тетя Люсильда всучила ему по случаю открытия Виндзора.

В несколько рук (считая четыре руки па Гефа) малышку завернули в эту куртку и вытерли так энергично, что шерсть на ее голове встала дыбом, и глазищи чуть не вылезли на лоб.

— Ну ка-ак ты? — дрожащим голосом спросил Джосс, заглядывая в сверток, дергающийся на руках ма Нэн.

Некоторое время из свертка доносились только взвизгивания, короткие попискивания и постанывания, но, наконец, малышка доложила:

— Мяушша в шоке!

— Мы все в шоке, — заверил па Геф.

В следующий миг всем пришлось пережить еще один шок.

Туалет содрогнулся от пола до потолка, и Роберт с Джоссом ухватились друг за друга, чтобы не упасть. В металлический косяк снаружи снова врезалось что-то огромное, вдавив его левую часть в комнату, а после третьего удара в туалет прорвался дядя Бозз с грохотом гусениц и с громовым ревом:

— Где противник?!

Роберт впервые услышал голос уничтожителя травострела и попятился под безумным взглядом горящих красных глаз, подальше от нетерпеливо клацающих пальцев-ножниц.

— Отбой тревоги, Бозз! — громко и четко скомандовал па Геф. — Здесь нет противника, здесь все свои!

Бозз с сомнением обвел взглядом всех по очереди и, наконец, уперся глазами в Роберта.

— Он свой! — крикнул Джосс, схватив Роберта за плечо. — Он наш! Он — Робби!

— И нам его послал сам Высший Разум! — воскликнула ма Нэн. Расплескивая воду, она подкатилась к Роберту и, к его огромному смущению, расцеловала в обе щеки. — Спасибо тебе, спасибо, деточка, спасибо тебе за Мяушшу!

— Мяушше тесно, — возмущенно пискнула малышка, зажатая между своим спасителем и ма Нэн.

— То был действительно великолепный тактический ход — воспользоваться жидким мылом, — положив Роберту на плечо металлические пальцы, сказал па Геф. — Быстрота твоего мышления впечатляет.

— Просто утром, когда я умывался, я заметил, какое оно скользкое, — объяснил Роберт, с опаской поглядывая на Бозза.

— И все-таки ты крут! — крикнул Джосси и стукнул друга кулаком по спине.

— Понял. Отбой тревоги, — прогудел Бозз, пригасил пылающие глаза и неуклюже дал задний ход. На полдороге он остановился, посмотрел на Роберта и гаркнул, подняв обе руки: — Гип-гип-ура!

С этими словами робот-защитник выехал из туалета, снеся остатки косяка и, судя по грохоту, бросив их где-то в коридоре.

*

— Все-таки ты везучий, — пробормотал Джосс, вертя в руках висящий на шнурке клык. — На меня один раз кинулась тигрожуть, когда я попытался спереть ее детеныша… кха… В далеком детстве… Меня тогда спасли па Геф и дядя Бозз, но не выбили ей ни одного клыка, вот досада… И я еще никогда не слышал, чтобы Бозз кричал кому-то: «Гип-гип!» Ну как, появляются образы?

Он лежал на боку, свернувшись и укрывшись курткой-плащом, а Роберт, сидя у него в ногах, осторожно переворачивал хрупкие страницы старинной книги.

Где-то в недрах Дома звенели протестующие глаголы: ма Нэн отмывала Мяушшу от фиолетового мыла.

— Кажется, появляются, — неуверенно сказал Роберт. — Хотя… Может, не такие, как надо?

— А какие «надо»? Они у каждого свои, — сипло сказал Джосс. — Почитай вслух, а?

Роберт кивнул и начал медленно читать с того места, на котором остановился:

— …И вернулись они в решете, в решете

Через двадцать без малого лет,

И сказали друзья: — Как они подросли,

Побывав на краю отдаленной земли,

Повидав по дороге весь свет!

И во славу пловцов, что объехали мир,

Их друзья и родные устроили пир

И клялись на пиру: — Если мы доживем,

Все мы тоже туда в решете поплывем!..

За морями — вдали

От знакомой земли –

На неведомом горном хребте

Синерукие Джамбли над морем живут,

С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете! [4]

— Мяушшин любимый стих, — зевая, сказал Джосси. — Я ей все время читаю про джамблей, но так и не понял, что такое «решето»… А как по-твоему, что это такое?

— Наверное, межзвездный корабль, — предположил Роберт. — Древние дикие разведчики отправились в планетную систему, в которую еще никто не летал, на старом-старом корабле. Все их отговаривали, но все-таки они добрались туда, где жили синерукие инпы джамбли, торгующие сыром и безусыми котами!

— А мне кажется, дело было на Старой Земле и они плыли по океану, — прохрипел Джосси. —

По волнам они плыли и ночи и дни,

И едва лишь темнел небосклон,

Пели тихую лунную песню они,

Слыша гонга далекого звон:

«Как приятно нам плыть… кха… в тишине при луне

К неизвестной, прекрасной, далекой стране.

Тихо бьется вода о борта решета,

И такая кругом красота!..»

— Может, волны были гравитационными? — не сдавался Роберт. — А вода билась потому, что у них сломался водный резервуар:

Но проникла вода в решето, в решето,

И, когда обнаружилась течь…

— Ну, не знаю… — сонно пробормотал Джосси.

— Все-таки в старых книгах никакого порядка, — пожаловался Роберт. — Где, кто, куда — ничего непонятно!

— Притащи парочку своих книг, — с закрытыми глазами попросил Джосси. — Хочу посмотреть, какие они…

— Обычные мыслекниги или альтернативки?

— Что такое альтернативки? — Джосси приоткрыл один глаз.

— Книги, в которых можно выбирать разные концы.

Джосс распахнул оба глаза и вытаращил их так, что стал похож на мокрую Мяушшу.

— То есть… кха… в альтернативных «Трех мушкетерах» можно сделать так, что Констанция не умрет?

— Я не читал «Трех мушкетеров», — признался Роберт. — Но наверняка можно. В альтернативках бывает много разных концов.

— А-а… О-о… — простонал Джосс, наполовину свесившись с кровати. — Я еще слишком слаб для таких офигительных открытий…

— Детка, тебе плохо? — вскричала ма Нэн, влетев в комнату.

— Я пошутил! — Джосс быстро сел — и снова раскашлялся.

Следом за Нэн вошла Мяушша — вернее, вкатилась, потому что после мытья распушилась так, что ее ножек почти не стало видно.

— А па НЕ починил мыслелет! — подскочив к Робби, заявила она. — Он его СЛОМАЛ! И погода снаружи — фу! Ураган! Землетряс! Летать нельзя-нельзя-нельзя!

— А врать можно? — укоризненно сказала ма Нэн, щупая лоб Джосси. — Вообще-то Геф как раз просил передать, что батарея мыслелета полностью заряжена, и…

— Разряжена! — взвизгнула Мяушша, обхватив Роберта за ноги, чтобы не дать ему встать. — Робби остается здесь! Сидеть! Лежать! Не уходить!

— Милая, Робби ведь не питомец, ему нужно вернуться к семье, — мягко сказала ма Нэн.

— Он уже в семье! Он у нас!

— Я прилечу завтра, — пообещал Роберт, осторожно погладив пушистую голову. — И покатаю тебя на мыслелете, идет?

Два круглых голубых глаза, глядящих на него с требовательной мольбой, поморгали, а потом с возгласами:

— Да! Летать! Летать! — Мяушша выпустила его и радостно запрыгала по комнате.

— Ой, а куртка-то! — всплеснула руками ма Нэн. — Я ее вычистила и высушила, а принести забыла. Доча, принесем Робби куртку?

Мяушша поколебалась, но все-таки выкатилась за дверь вслед за мамой, напоследок напомнив Роберту:

— Завтра — летать!

— Ты завтра точно вернешься? — спросил Джосс.

— Обязательно… Если меня снова не запрут.

Роберт встал и убрал книгу на полку. Он старался не думать о том, что ждет его дома, но в голову лезли мысли одна страшнее другой. И он не мог решить, что его пугает больше: встреча с отцом и тетей Люсильдой или возможная новая встреча с андроидом-убийцей.

— На, возьми… — Джосси протянул другу клык. — И знаешь что? Возьми еще вот это….

Он стащил через голову три шнурка, на которых болтался Охранник.

— Меня все равно еще нескоро выпустят из Дома, а всякие там тигрожути и чехвосты гуляют, когда хотят… Тебе Охранник нужнее.

Роберт взял тяжелый металлический кружок и недоверчиво уставился на Джосса.

— Точно можно взять? Па Геф не рассердится?

— Да ни в жизнь.

— Спасибо!!!

«Попробуй сунься ко мне теперь, нитубский убийца!»

Роберт посмотрел на клык, который держал в другой руке, и, чуть поколебавшись, отдал свое сокровище Джосси.

— Пусть клык пока побудет у тебя. После поменяемся обратно.

— Правда?

Джосси просиял так, что Роберт перестал жалеть о временном расставании с тигрожутким сувениром.

Он надел через голову три шнурка (второй и третий шнурки явно были страховкой от невезучести Джосси) и убрал Охранника под рубашку. Что за начинку запихал па Геф в эту штуку, Роберт понятия не имел, но, когда прохладная ребристая тяжесть легла ему на грудь, скорое возвращение в Виндзор перестало выглядеть надвигающейся катастрофой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. НАКАЗАНИЕ

Виндзор снова стал другим.

Усовершенствованный па Гефом «Неустрашимый» мчался над парком так быстро, что внизу все слилось в пестрое пятно, но метров за двести до замка Роберт сбавил скорость.

Вот это теперь его дом?!

Вместо ярко-желтого замка, широко раскинувшегося на зеленой траве, впереди вставал узкий мрачный ужас. Прямоугольные башни из черного камня заканчивались острыми, как копья, шпилями, окна-щели светились так, будто внутри полыхал пожар. В центре самой большой башни скалилась выступающая из стены голова дракона; пробитые в черной каменной морде глаза и распахнутая пасть с каменными клыками тоже мерцали красным. Замок окружала глухая стена без ворот, зубцы которой почему-то шевелились… Подлетев ближе, Роберт понял — почему.

Это были не зубцы, а птицы! Сотни черных птиц, которые при приближении шара взмыли со стен и ринулись к мыслелету с хриплыми воплями:

— Явился! Явился! Явился!

Кажется, Роберт тоже что-то заорал. Он резко нырнул к земле, чтобы уйти от кошмарной стаи, но, в отличие от птичек с сердечками, черные твари не дали от себя оторваться: они окружили шар со всех сторон, продолжая злорадно голосить:

— Явился! Явился! Явился!

— Отстаньте!

Роберт нашарил под рубашкой Охранника и вцепился в него, не понимая, почему тот не действует…

Нитуб, ясное дело, почему! Птицы были иллюзорными. Они не могли напасть и ранить, они могли только орать и хлопать крыльями, пытаясь загнать мыслелет к главной башне, к красной пасти дракона…

У Роберта мелькнула мысль пролететь сквозь стаю и дать деру. Но пусть птицы и были иллюзорными, в замке его ждала неиллюзорная семья и неиллюзорное наказание, которого все равно не избежать.

Закусив губу, он повел шар вверх, к дракону.

Птицы тут же замолчали и черными вереницами потянулись рядом, словно конвоируя преступника.

В десяти метрах от зубастой пасти Роберт дрогнул, его мысли всполошено завопили: «А может, не надо?» и «А вдруг внутри настоящий огонь?»

Мыслелет остановился, и птицы закаркали снова:

— Вперед! Не трусь! Вперед! Вперед!

— Заткнитесь! — крикнул им Роберт, втянул голову в плечи и повел шар между двумя рядами каменных зубов, в багровую глубину драконьей пасти.

Птицы остались снаружи.

*

Мыслелет вынырнул в высоком круглом зале, и Роберт облегченно вздохнул. Вот почему драконья глотка отсвечивала красным! В зале пылал камин, уходящий под потолок, а на стенах в железных держателях горели старинные факелы.

Роберт медленно повел «Неустрашимого» вниз, мимо укрепленных на стенах заржавленных щитов, мимо факелов, чье трепещущее пламя оставляло черные пятна на сером камне, мимо перекрещенных мечей и копий, мимо прибитых к темным доскам отрубленных голов кабанов и волков…

— Яви-ился! — грянул в зале гулкий крик.

Роберт, вздрогнув, посмотрел вниз: возле круглого массивного стола стоял Стивен и надрывался с интонациями черной птицы:

— Яви-ился! Дядя Га-арольд, он здесь!

Роберт опустил мыслелет на пол, вымощенный грубыми камнями, откинул купол, вылез, и в стене тут же открылись две почти незаметные двери: из одной вышел отец, из другой — тетя Люсильда.

Отец был в обычном деловом костюме, и по его лицу, как всегда, ничего нельзя было прочесть. За тетей Люсильдой волочился шлейф длинного черного платья, ее лицо под пышной прической застыло в ледяном негодовании.

Гарольд Сингер подошел к столу, отодвинул деревянное кресло с высокой спинкой, сел и молча уставился на сына. Тетя Люсильда осталась стоять со сложенными на груди руками, глядя куда-то поверх головы племянника. На физиономии Стивена, быстро занявшего место рядом с дядей, злорадство мешалось с возмущением.

Наступившая вслед за тем тишина была самой длинной и ужасной тишиной в жизни Роберта Сингера.

— Возможно, тебе интересно будет узнать, что ты сорвал мне миллиардную сделку, — наконец проговорил отец.

— А мне!.. А я!… — срывающимся голосом тут же вступил Стивен. — Господин Чо уже готов был обсудить со мной вопрос об инвестициях, когда этот… убийца тортов… обрушил нам на головы тонну липкой дряни! И теперь господин Чо вообще не хочет со мной разговаривать, как будто я виноват в том, что у меня умственно отсталый кузен!

«А па Геф сказал, что его впечатляет быстрота моего мышления», — подумал Роберт. Он вцепился в это воспоминание, как в Охранника.

— Откуда ты взял эту штуку? — замороженным голосом спросила тетя. — Что это вообще такое?

По-прежнему не глядя на Роберта, она подняла руку в длинном широком рукаве и показала на шар.

— Мыслелет, — ответил Роберт. И быстро добавил: — Мне его подарил Ти Би Джой.

Как он и надеялся, упоминание о Ти Би Джое заставило тетю Люсильду оставить мыслелет в покое. Она отвернулась от шара, наконец-то перевела взгляд на племянника, и это был такой взгляд, что Роберт уставился в пол.

— Ты уничтожил лучший торт в моей жизни, — надломленно сказала тетя Люсильда. — Такого праздника, который ты загубил, никогда больше не будет. После всего, что я для тебя сделала…

 Ее голос сорвался.

— Я нечаянно, честное слово, — прошептал Роберт.

— …Ты снова доказал, какой ты неисправимый эгоист!

«А ма Нэн сказала, что я послан самим Высшим Разумом…»

— Где ты был все это время? — ровным тоном осведомился Гарольд Сингер.

— Летал по парку, — пробормотал Роберт, рассматривая отсветы каминного пламени на камнях у себя под ногами.

— Всю ночь? Тебя искали тридцать человек охраны, но не смогли найти.

— Он прятался от андроида-убийцы, — с глупым хихиканьем ввернул Стивен.

Роберт вскинул голову и в упор уставился на улыбающегося кузена.

— Андроид-убийца правда есть! Он оделся уборщиком и чуть не утопил меня в детской, а потом оделся слугой и хотел убить меня здесь, в Виндзоре! Поэтому я и влетел в окно… И случайно врезался в торт…

Тетя Люсильда со стоном поднесла пальцы к вискам.

Скиолитовый король нахмурился.

— Андроиды не могут менять имидж, Роберт. Слуги всегда слуги, уборщики всегда уборщики.

— Папа, я правду говорю! Андроид…

— И андроид-прислужник никогда, ни при каких обстоятельствах не нападет на человека, — отрезал Гарольд Сингер. – Больше я не желаю слушать такие нелепые выдумки.

— Правильно, Гарольд, — подхватила тетя Люсильда. — Он должен отвечать за свои поступки сам, не прячась за глупыми фантазиями!

Роберт понял, что упорствовать бесполезно. Его никто не хотел слушать, ему никто не верил. Только Стив, перестав улыбаться, смотрел на двоюродного брата с сомнением и с… тревогой, что ли? Но, когда Роберт встретился с ним глазами, Стивен быстро отвел взгляд. Даже если Стив хоть немного поверил кузену, от Крупного Бизнесмена нечего ждать поддержки, потому что он никогда не пойдет против дяди.

Гарольд Сингер забарабанил пальцами по столешнице, как делал всегда, обдумывая важное решение. Роберт насчитал двенадцать «тук», «тук», после чего отец встал и пошел к нему.

«Ой, что сейчас будет… О-е-ей!»

Роберт невольно потянулся к Охраннику, хотя знал: от наказания, которое может придумать для своего сына скиолитовый король, не убережет никакой Охранник.

Подойдя ближе, Гарольд Сингер вынул из кармана широкий синий браслет и протянул его Роберту.

— Возьми.

Роберт разинул рот и забыл, как надо моргать.

— Я хотел подарить тебе унибраслет на день рождения, но, думаю, лучше сделать это сейчас. Бери.

Долгожданный унибраслет — в награду за срыв миллиардной сделки? Получив по голове тортом, отец повредился в уме?

— Надевай, — велел Гарольд Сингер.

Роберт нерешительно взял гибкий эластичный браслет и надел на левую руку. Браслет сразу сжался, плотно охватив запястье. По синему фону побежали разноцветные узоры, буквы, цифры, круги, многоугольники, промелькнул даже золотистый дракон…

Роберт посмотрел на отца, пытаясь понять — можно радоваться подарку или еще рано? Его простили или нет?

Отцовское лицо оставалось деловито-бесстрастным.

— Ты легко разберешься, как им пользоваться, но запомни несколько правил. Во-первых, ты будешь носить браслет, не снимая.

— Конечно, пап.

— Во-вторых, если ты попытаешься пересечь периметр поместья, браслет подаст сигнал команде охраны.

— Но я не…

— В-третьих, ты обязан отвечать на все вызовы.

— Что?

— Ты будешь отвечать на все вызовы и никогда не будешь отключать визор, чтобы твоя семья могла видеть, где ты сейчас находишься.

— А если я буду спать? Или сидеть в туалете? — не выдержал Роберт.

На твердом лице скиолитового короля не дрогнула ни одна жилка.

— Ты будешь отвечать на вызовы всегда и везде. Люсильда, будь добра, покажи Роберту, как с помощью унибраслета найти его комнаты. А у меня деловая встреча.

Гарольд Сингер развернулся и пошел к двери, не обернувшись на отчаянное:

— Но, пап!…

— Пусть ему все покажет Стивен, — ледяным тоном заявила тетя Люсильда. — Я лично больше не скажу этому эгоисту ни слова!

Задрав подбородок, она зашагала к другой двери. Ей пришлось замешкаться, чтобы подобрать шлейф платья, и Роберт успел заметить за дверной створкой знакомый переливчатый блеск — там была нуль-кабина.

Дверь за отцом закрылась, дверь за тетей закрылась, и Роберт остался в зловещем зале со своим новым унибраслетом, мыслелетом и Стивеном. У Крупного Бизнесмена был уже не возмущенный, но очень недовольный и надутый вид.

— Дядя Гарольд прав – за тобой нужен глаз да глаз, – сказал Стив, вылезая из-за стола. –Надеюсь, когда-нибудь ты прекратишь безобразничать и дядя снимет контроль.

— Надеешься?

— Конечно. Дядя всегда занят, значит, присматривать за тобой придется мне. Как будто у меня нет дел поважней, чем следить за безмозглым двоюродным братцем!

— А ты не следи, — быстро предложил Роберт. – Дела, конечно, важнее!

— Я не могу подвести дядю Гарольда, — твердо сказал Стивен. – Но сейчас мне надо срочно повидаться с господином Чо, пока он не улетел, так что ищи свои комнаты сам.

И Стив пошел к нуль-кабине, в которой скрылась тетя Люсильда.

– Не надо за мной следить! Скажи папе, что я все понял и буду хорошо себя вести! – крикнул вдогонку кузену Роберт.

— Раньше надо было думать, – бросил через плечо Стив и скрылся за низкой деревянной дверью.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ОБМАНКА

С навигатором в унибраслете Роберт разобрался быстро. Красная точка, передвигаясь по трехмерному плану замка, привела мыслелет к глухой с виду черной стене, которая распахнулась в ответ на подсказанный браслетом словоключ «дисциплина» и впустила «Неустрашимый» в детскую.

Роберт сорвал с головы передатчик, вылез из шара и зашагал из комнаты в комнату, мрачно поглядывая по сторонам.

Подумаешь, игровая размером с Шестой шлюз! Подумаешь, спортивный зал с кучей тренажеров! Подумаешь, громадный аквапарк с пальмами на песчаных островах, со сложным переплетением водяных горок! Все это он с радостью променял бы на тесный, обветшалый Дом-мусоровоз.

Добравшись, наконец, до спальни, Роберт рухнул на широченную кровать, изображающую зеленый луг.

Его поймали в ловушку, из которой не было выхода. Если он снимет браслет и удерет к Джосси, его будут искать — и очень быстро наткнутся на Дом. Если он не снимет браслет и навсегда останется в поместье… Он чуть не взвыл, представив себе такое.

Браслет на его запястье мелко завибрировал, раздался строгий голос:

— Вызов. Отец. Вызов. Отец. Вызов. Отец.

— Нитуб!!!

Роберт саданул рукой с унибраслетом по шелковистой траве. Ему хотелось сорвать отцовский подарок и швырнуть его в стену, но вместо этого он медленно перевернулся на спину и прикоснулся к крутящемуся над браслетом объемному изображению глаза.

Гарольд Сингер возник в двух шагах от кровати, огляделся по сторонам и сверху вниз посмотрел на Роберта. Роберт, лежа на спине, молча глядел на голограмму отца.

— Вижу, ты не заблудился. Хорошо.

Гарольд Сингер кивнул и исчез, не прибавив больше ни слова.

Роберт закрыл глаза, но браслет тут же завибрировал снова.

— Прошу доступ в помещения. Прошу доступ в помещения. Прошу доступ в помещения.

Роберт не хотел никого видеть, но мерзкая тварь, вцепившаяся в его запястье, продолжала настырно верещать. Он на ощупь нашел вибрирующий кружок и дотронулся до него, лишь бы браслет заткнулся. Если это андроид-убийца, пусть попробует прорваться сквозь защиту Охранника!

— Отсыпаешься после ночной гулянки, Сингер?

Роберт открыл глаза и сел.

В дверях стоял долговязый парень, в котором Роберт не сразу узнал Януария. Сын архитектора не только сменил черный костюм на багровый, но и избавился от своих разноцветных волос; на его голом черепе от макушки до красных бровей светился рисунок из ярко-алых переплетенных языков пламени. Если Ти Би Джой был мастером по полиморфным домам, то его сыну, похоже, самому нравилось быть полиморфным.

— Отец велел зайти попрощаться, — Януарий, поморщившись, плюхнулся на кровать рядом с Робертом. — Через пару часов улетаем: крупный проект в системе Даос. Отличную штуку ты проделал с тортом, отец подумывает устроить такой сюрпризик в одном из своих следующих проектов — с иллюзорным тортом, конечно… Хотя, по-моему, с настоящим было бы веселее. Куда ты потом подевался? Тебя искали везде и всюду, хотели скормить тебе остатки торта…

Роберт молчал.

— Что, песика поймали и посадили в конуру?

Роберт врезал кулаком по ухмыляющимся тонким губам и тут же хотел стукнуть Януария в нос, но его занесенную руку перехватили твердые пальцы.

— Спятил?

— Сам спятил! Сам песик!

— Я — лизардмэн, детка!

— А мне плевать! Пусти!

Роберт перестал вырываться, увидев, как разрыв на разбитой губе позеленел и перестал кровоточить. Спустя три секунды от ссадины не осталось и следа, только на подбородке темнела полоска засохшей крови.

— Гены ящерицы, помнишь? — самодовольно сказал Януарий. Кажется, он был даже рад, что наконец-то может продемонстрировать свои хваленые гены в действии. — А это у тебя что такое?

Он повернул руку Роберта, разглядывая унибраслет.

Роберт принялся мрачно облизывать разбитые костяшки пальцев другой руки.

— Клянусь Высшим Разумом! «Драксус»! — воскликнул Януарий. — Настоящий! Где взял?

— Отец подарил, — буркнул Роберт.

Ему расхотелось бушевать и драться. После черно-красного зала он жил и двигался в каком-то оцепенении, словно под толщей мутной воды, где даже дышать было трудно, не говоря уж о том, чтобы размахивать кулаками…

— Настоящий «драксус»… — восхищенно выдохнул Януарий. — Можно посмотреть поближе?

 Роберт снял унибраслет и сунул ему, забыв об отцовском приказе носить браслет, не снимая.

— Чтоб мне никогда больше не регенерировать! — вскричал сын Ти Би Джоя, рассматривая браслет со всех сторон, даже с изнанки. — Модель третьего выпуска… Во повезло тебе, Сингер!

— Ага, я везучий, — убито согласился Роберт.

— Вызов. Тетя. Вызов, — забубнил, вибрируя, унибраслет. Роберт выхватил его у лизардмэна, быстро надел на руку и ответил на вызов.

Возле кровати возникла тетя Люсильда. Она холодно огляделась по сторонам, но при виде Януария удивленно приподняла брови и даже слегка улыбнулась перед тем, как исчезнуть.

— Видел, какой быстрый отклик, какая достоверная голограмма? — вскричал Януарий. — «Драксус» третьего выпуска, с ума сойти!

Он вытер с подбородка засохшую кровь, искоса посмотрел на Роберта и вдруг толкнул его коленом в колено.

— Слушай, давай меняться? Ты мне — свой унибраслет, а я тебе…

— Нет. Я должен носить браслет, не снимая. И отвечать на все вызовы.

— Ясно, песика посадили на цепоч… Шучу-шучу! А если так: я дам тебе копию «драксуса» и в придачу — что угодно из комнаты подарков? Копия немногим хуже твоего браслета, и я перекину в нее все твои контакты, настрою ее на твои идентификаторы. Ну глупо же носить настоящий «драксус» только для того, чтобы отвечать на вызовы родственников!

— Если тебе так нравится этот браслет, попроси у отца такой же, — предложил Роберт.

— Да ты знаешь, сколько в Галактике осталось третьих «драксусов»? — возмутился Януарий. — Штук пять или даже меньше! «Попроси»…

Роберт встряхнулся. В окружающей его мути появился просвет, и он с надеждой взглянул на сына архитектора, который с такой же надеждой смотрел на него.

— Ты правда хорошо разбираешься в унибраслетах?

— Мой юный друг, — Януарий скрестил руки на груди со знакомым снисходительным видом, — я коллекционирую унибраслеты с шести лет и разбираюсь в них не хуже, чем мой отец — в полиморфных домах!

— А ты сможешь настроить браслет так, чтобы во время вызова меня видели не там, где я есть, а в каком-нибудь другом месте?

— Задачка для имбецилов, — фыркнул Януарий. — Я обману твой визор на раз-два, тебе останется только запастись панорамами. В своем браслете я уже давно такое проделал… на всякий случай.

— Какими панорамами? Зачем?

Януарий возвел глаза к голубому потолку, по которому плыли облачные барашки. Потом взял Роберта за руку и прикоснулся к золотистому шестиугольнику на его унибраслете. Из браслета взмыл радужный шарик, похожий на крошечный мыльный пузырь, описал стремительный круг над кроватью и лопнул.

— Я сделал панораму твоей спальни — для примера. Теперь смотри, как это выглядит в подсказке.

Повинуясь новому прикосновению длинного пальца, над браслетом всплыла небольшая голограмма: кровать и Роберт с Януарием на ней. Януарий покрутил голограмму, и в ней промелькнула вся спальня целиком.

— Сделай несколько десятков разных панорам — и с помощью программы-обманки ты сможешь «отвечать» на вызовы тетки хоть из бассейна, хоть из туалета, а она будет видеть не бассейн и не туалет, а панораму, которую ты задашь.

— Но она же будет со мной разговаривать! Как тогда?..

Януарий снова фыркнул.

— И ты разговаривай, олух. Твой голографический двойник повторит все, что ты скажешь, все твои гримасы и жесты. Да я за минуту научу тебя, как пользоваться обманкой… Если ты согласишься поменяться браслетами.

Роберт заерзал на кровати.

— Соглашайся! — упрашивал Януарий. — Никто, кроме крупных спецов, не догадается, что ты носишь не «драксус», а реплику!

— А ты… — Роберт облизнул губы. — Ты можешь сделать так, чтобы реплика не заметила, как я выйду за периметр поместья?

*

Бормоча: «Два часа, два часа, два часа до старта», Януарий втащил Роберта в одну из комнат «Звездной Славы» — на этот раз не в комнату с подарками, а в небольшое помещение, где в воздухе висели и крутились сотни унибраслетов, подсвеченные со все сторон.

— Вот это да-а! — поразился Роберт. — Сколько же их у тебя?

— Триста пятьдесят три, — гордо ответил Януарий. — Есть совершенно уникальные экземпляры… Но ты в этом ничего не понимаешь и времени у нас мало, поэтому — к делу!

Он прошел между экземплярами своей коллекции, выхватил из воздуха один браслет и вернулся с ним к Роберту.

— Вот она, копия «драксуса». Можешь отличить от своего?

— Нет, — признался Роберт, внимательно сравнивая свой браслет с тем, который вертел перед его носом Януарий.

— Именно. Я носил его два года, но он в отличном состоянии. Как и настоящий «драксус», не боится ни воды, ни ударов, ни высоких или низких температур. Тут есть даже аптечный модуль…

— Аптечный модуль? — быстро переспросил Роберт.

— Ну да. Пока у меня не появились гены ящерицы, я, бывало, чем-нибудь болел, а мы с отцом часто попадали в такие места, где врач был в лучшем случае в соседней планетной системе. Отец выбрал реплику «драксуса» потому, что ее аптечный модуль заправлен снадобьями против сотни болезней. Но не надейся, что тебе это поможет, если попадешь в зубы к pterosaurus kertisia!

— Не попаду, — заверил Роберт, теребя шнурки Охранника, спрятанного под рубашкой.

— Слушай, а зачем тебе надо удирать из поместья? — Януарий вдруг словно очнулся и, тряхнув разрисованной головой, подозрительно прищурился на Роберта. — Лезть в дикие места, не умея регенерироваться, даже для тебя слишком глупо.

— Тебе-то что? — ощетинился Роберт.

— То, мой юный друг, что если тебе откусят руку или ногу и выяснится, что я подменил твой браслет, Гарольд Сингер отыщет меня даже в черной дыре. С твоим папулей шутки плохи.

— Не выяснится. Я ничего никому не скажу, честное слово!

— Если тебя как следует прижмут…

— Раздумал меняться? — самым небрежным тоном спросил Роберт, хотя сердце его гулко бухало и во рту пересохло. — Ладно, тогда я пойду.

Януарий перевел взгляд с одного браслета на другой — и опустил плечи, сдаваясь.

— Пошли в комнату с подарками. Если кто-нибудь тебя вызовет, скажем, что ты выбираешь себе еще одну цацку. Отец не будет возражать.

*

В комнате подарков Януарий уселся на огромного мягкого медведя («Никакого уважения», — проворчал медведь), а Роберт опустился рядом на корточки и затаил дыхание.

Януарий взял два браслета и пробежал длинными пальцами сперва по одному из них, потом — по другому. Над каждым браслетом поднялся тонкий красный луч.

— Сейчас пойдет обмен информацией, — сказал он, соединив лучи под острым углом. — Не дыши в ухо специалисту.

Роберт поспешно отодвинулся, сел на пол напротив «специалиста» и стал завороженно наблюдать, как лучи сделались толще, как слились в один, как внутри обоих браслетов забегали зеленые огоньки…

— Вызов. Тетя. Вызов, — запищал и завибрировал браслет в левой руке Януария. — Тетя. Вызов. Тетя!

— Только не сейчас, — сквозь зубы простонал Януарий.

— Вызов. Тетя! Вызов! Тетя! Вызов!!!

Браслет затрясся так, будто готов был взорваться, его негромкий писк перешел в пронзительный вопль.

Роберт в ужасе схватился за уши.

— Вы-ы-ы-ызов!!!!

Луч исчез.

— Держи! — Януарий кинул Роберту реплику «драксуса», и тот в дикой спешке надел браслет на руку.

Он попал пальцем в крутящийся объемный глаз только с третьего раза — и между ним и Януарием возникла тетя Люсильда, разъяренная, как тигрожуть.

— Почему ты так долго не отвечал?! — взвизгнула она, забыв, что никогда больше ничего не скажет «этому эгоисту».

— Мы слегка заигрались с Робертом, простите, — улыбаясь отцовской зубастой улыбкой, сказал Януарий.

Тетя Люсильда перевела взгляд на него, потом огляделась по сторонам.

— Понимаете, мы скоро улетаем, — Януарий обнял медведя за шею («Какая фамильярность», — пожаловался тот). — И кто знает, когда снова увидимся! Кстати, отец хотел с вами попрощаться, он вас нашел?

С лица тети Люсильды как будто осыпалась сковывавшая его корка льда.

— Конечно, мальчики, играйте, не буду вам мешать…

Она исчезла, и Роберт попытался встать, но тут же плюхнулся обратно — он отсидел ноги, и его слегка трясло.

— Чуть все не испортила, — проворчал Януарий, влюбленно вертя в руках настоящий «драксус». — Ладно, с контактами в твоем новом браслете все в порядке, теперь разберемся с «маячком».

— С каким «маячком»?

— Дитя-а! — противным голосом протянул Януарий. — Неужели ты думаешь, что твоя семья полагается только на свои вызовы? В «драксусе» стоит «маячок», а в унибраслетах твоих родственников наверняка есть отслеживающие модули, которые в любой миг покажут, где ты сейчас болтаешься. И вот представь: ты отзываешься из своей спальни, а твой папуля на голографическом плане видит, что козявка, обозначенная «Роберт», уползла за границу парка… Дошло?

Роберта затрясло сильнее.

— Зачем же тогда меня вызывать?! — крикнул он, с ужасом чувствуя, как к глазам подступают слезы.

— Дрессировка песика, друг мой. Песик должен знать, что за ним следят, тогда он не будет шалить. Эй, хватит хлюпать! Гению-лизардмэну обмануть систему слежения легче, чем переодеться.

— Убери этот «маячок» к нитубу из моего нового браслета! — крикнул Роберт.

— Чтобы вся твоя родня ринулась выяснять, почему козявка «Роберт» исчезла с их планов?

Роберт и сам понял, что сморозил чушь.

— Не-ет, я просто скоординирую «маячок» с программой-обманкой, — сказал Януарий, надев на запястье настоящий «драксус» и снова взяв его реплику, — тогда на всех планах рыжая козявка будет там, где ей положено.

— Это где? — проведя кулаком по глазам, спросил Роберт.

— Там, откуда ты будешь отзываться, олух! Ты отзываешься из бассейна — козявка на плане маячит в бассейне. Еще можно будет включить автоматический переход по панорамам, чтобы браслет сам решал, где тебе лучше «оказаться» в данный момент, — Януарий с фанатичным блеском в глазах быстро перебирал почти невидимые сенсорные кнопки. — Ведь если ты сперва отзовешься из своей спальни, а через пять минут — с края парка, даже твой тупой кузен озадачится: как ты перенесся туда так быстро? До старта еще есть время, я как раз успею все наладить!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. КУРС ЛЕЧЕНИЯ

Весь день Роберт лихорадочно пополнял галерею панорам, и к пяти часам вечера в ней было три десятка сюжетов на тему «я в парке», столько же сюжетов «я в своих комнатах» и несколько сюжетов «я в мыслелете». Панорам на фоне замка он не делал — кто знает, каким Виндзор окажется в следующий раз? — и избегал мест, где болтались гости. Как объяснить отцу, почему на голограмме рядом с его сыном маячит человек, уже покинувший Везуху или, наоборот, как раз беседующий с отцом?

Но гостей в Виндзоре осталось не так уж много, гостевое поле с космолетами на две трети опустело. Улетела и «Звездная Слава», а вскоре Роберта вызвал Стив и яростно проверещал, что господин Чо отбыл, даже не поговорив с ним, Крупным Бизнесменом Стивеном Сингером! Роберт с удовольствием «ответил» на вызов из туалета («Папа же сказал, чтобы я отвечал всегда и отовсюду!») — и ему показалось, что визг Стива донесся до него без помощи унибраслета.

После этого Роберт задействовал автоматический переход по панорамам, и, когда пару раз его вызвал отец, «откликался» из игровой, делая вид, что восторгается своими новыми аттракционами. Оба раза все прошло гладко. Так же гладко прошел ответ на вызов тети Люсильды: Роберт якобы уныло торчал в спальне с мыслекнигой в руках.

На самом деле он в это время обшаривал многочисленные шкафы в гардеробной, швыряя в вакуумный пакет одежду и обувь. В одном из шкафов среди своих новых шмоток он с удивлением обнаружил длинный ряд платьев тети Люсильды — наверное, идиоты-андроиды перепутали, что куда вешать. Каждый из широченных нарядов был в двадцать раз больше Мяушшиного одеяла, и, вспомнив слова ма Нэн о катастрофе с тканями, Роберт бросил в пакет еще десяток платьев. Все равно тетя не носит такие балахоны и никогда о них не вспомнит.

Вслед за платьями в пакет отправилась пара мыслекниг, игрушка из комнаты подарков «Звездной Славы» для Мяушши, рисовальный планшет для Джосса, три пенофлексовых лежака из аквапарка… И тут стало ясно, что даже при максимальном сжатии в вакуумный пакет больше не влезет ни-че-чего.

Очередной тетин вызов застал Роберта в мыслелете, когда он, пыхтя, пытался утрамбовать под сиденьем проклятущий пакет. Влезть-то пакет влез, но сиденье никак не опускалось.

Над унибраслетом Роберта всплыла небольшая голографическая подсказка: ага, он все еще торчит в спальне, уткнувшись в мыслекнигу… Спустя секунду подсказка исчезла, и перед мыслелетом возникла тетя, с отвращением глядя туда, где она «видела» своего племянника, развалившегося в текучем кресле.

— Пока ты не заслужил права являться к семейному столу, будешь ужинать, завтракать и обедать у себя, — отчеканила тетя Люсильда. — Не забудь про суп!

Тетя исчезла, и Роберт с радостным:

— Йо-хо-о! — запрыгал по сиденью коленями.

Сиденье, наконец, встало на место. Роберт кинул взгляд на цифры, пробегающие по кайме унибраслета: семь четыре по местному времени. Когда он доберется до границы парка, как раз начнет темнеть.

Он нахлобучил на растрепанные волосы мыслепередатчик, выкрикнул словоключ «дикая разведка» — и стена, распахнувшись, выпустила его в золотистый вечер Виндзорского поместья.

Роберт, не таясь, промчался над парком (никто не запрещал ему пользоваться подарком Ти Би Джоя) и не сбавил скорость даже перед пограничным ручьем. Если система тревоги все-таки сработает, не все ли равно, медленно он пересечет границу или быстро?

И все-таки он невольно закрыл глаза, когда мыслелет «Неустрашимый» с разгону пронесся над ручьем…

Ничего не случилось.

Вокруг было тихо, только звенела мошкА.

Тревога не сработала!

Януарий и вправду гений!

Не оглянувшись на зарево Виндзора, где было подсвечено все и вся, от замка до самого маленького кустика, Роберт устремился в простор над сумеречными полями.

Через минуту он приоткрыл купол мыслелета, и внутрь ворвался теплый ветер, пахнущий травой, землей и влагой. В полях недавно прошел дождь, хотя на поместье не упало ни капли: нельзя было мешать гостям гулять и восхищаться Виндзорским парком. Пролетая мимо дерева, мыслелет слегка задел ветку с густой листвой, стряхнув в кабину холодные брызги.

Роберт вскрикнул, захохотал — и загорланил на какой-то дикарский мотив:

— В решете они в море ушли, в решете,

В решете по седым волнам!

С берегов им кричали: «Вернитесь, друзья!» —

Но вперед они мчались — в чужие края —

В решете по крутым волнам!

Колесом завертелось в воде решето,

Им кричали: «Побойтесь греха!

Возвратитесь, вернитесь назад, а не то

Суждено вам пропасть ни за что, ни про что!..»

Отвечали пловцы: «Че-пу-ха!»

Солнце скрылось за Виндзором, но лучи веером уходили в небо, превращая облака в золотисто-розовые костры на фоне отступающих грозовых туч. Кое-где тучи закручивались спиралями, от спиралей отрывались лохматые «перья» — куда было спецэффектикам Ти Би Джоя до такой офигительно-улетной красоты!

— По волнам они плыли и ночи и дни,

И едва лишь темнел небосклон,

Пели тихую лунную песню они,

Слыша гонга далекого звон:

«Как приятно нам плыть в тишине при луне

К неизвестной, прекрасной, далекой стране.

Тихо бьется вода о борта решета,

И такая кругом красота-а!..»

Несколько раз Роберт видел проносящихся по вечернему небу птиц, а перед самым Разноцветным Лесом заметил внизу яркие точки и снизился, чтобы разглядеть их поближе. Он так и не понял, что это за существа: они махали светящимися крылышками так быстро, что все время находились внутри голубого сияния. Надо будет спросить у Джосси, как они называются.

В лесу коротко рявкнула тигрожуть… Че-пу-ха! С Охранником на шее Роберт не боялся ни земных, ни летающих хищников, ни спятившего андроида.

— И приплыли они в решете, в решете

В край неведомых гор и лесов!

И купили на рынке гороха мешок,

И ореховый торт, и зеленых сорок,

И живых дрессированных со-ов!

Мыслелет уже начал светиться, когда Робби добрался до Дома.

В молочном сиянии мелькнули круглые ушастые тени: возле закрытого люка маячила стайка мышариков. При приближении мыслелета мышарики разлетелись в разные стороны, но, когда «Неустрашимый» приземлился, поплыли обратно к люку, недоуменно побулькивая.

— С вами давно не играли? — вылезая, спросил Роберт. — Извините, сейчас я тоже не могу…

— Стой, кто идет?! — громыхнул гулкий голос, и из-за дома-корабля вылетел дядя Бозз, широко расставив железные руки: массивный темный силуэт с красными кругами горящих глаз.

Роберт испуганно шарахнулся, наткнулся спиной на люк и выдавил:

— Это я… Роберт!

— Ни с места! — дядя Бозз продолжал катиться к нему.

Роберт от ужаса напрочь забыл про Охранника, зато вспомнил недавние слова Джосса: «Он — наш! Он — Робби!»

— Я — Робби! — выкрикнул он, и дядя Бозз резко остановился, скрежетнув гусеницами.

— Робби. Гип-гип. Отбой тревоги.

Бозз опустил руки, развернулся и укатил обратно за холм.

Роберт длинно выдохнул… И чуть не упал назад, когда люк, к котрому он прижимался спиной, со скрипом открылся.

— Пойдем, — тихо сказала Мяушша.

Взяла его за руку шершавыми пальчиками и повела в Дом.

В коридоре горело всего пять-шесть тусклых желтых ламп; здесь было сумрачно, тихо и до озноба тревожно.

— Почему Бозз носится вокруг дома? — спросил Робби, шагая рядом с Мяушшей по металлическому ребристому полу.

— Патрулирует. Летали чужие.

— Какие чужие?

Мяушша не ответила. Тогда Роберт спросил:

— А где Джосси?

— Мяушше туда нельзя, — остановившись у знакомой двери, горестно моргая голубыми глазищами, сообщила малявка. — Мяушша линяет. Джосси кашляет хуже.

Озноб усилился, колючей лапой провел по спине.

— Иди, — выпустив руку Роберта, велела Мяушша.

Роберт распахнул дверь и вошел.

В комнате странно пахло — наверное, из-за разбросанной по полу травы. Лампа, укрепленная на брусе кровати, еле светила, и Роберт сперва услышал громкое дыхание Джосса, а потом уже разглядел его самого. Джосси выглядел жутковато, хуже, чем в прошлый раз.

— Привет, — нерешительно сказал Роберт.

— Привет… — Джосси приподнял голову с подушки. Его и без того вечно торчащие во все стороны волосы склеились от пота и смахивали на черные иглы. — Вырвался?.. Молодец…

Он выдавливал слова в промежутках между вдохами, которые давались ему с трудом.

— Мяушша не входит, — сообщила малышка из-за приоткрытой двери. — Джосси плохо-плохо?

— Джосси классно-классно, — просипел Джосс, попытался сесть — и разразился таким кашлем, будто что-то разрывало его изнутри.

— Где Нэн и Геф? — обернувшись к двери, испуганно спросил Роберт.

— Па — за свежей травкой, ма — греет молочко, — сквозь кашель брата с прискуливанием ответила Мяушша. — Джосси плохо-плохо-плохо!

— Ничего, я сейчас…

Роберт сорвал с руки унибраслет и надел на руку Джосса. Унибраслет сжался на раскаленном тонком запястье, и Роберт активировал аптечный модуль так, как показывал Януарий. По браслету побежали светящиеся изображения чаши с обвившей ее змеей. Хвала Высшему Разуму, модуль все-таки включился, хотя браслет был настроен на идентификаторы Роберта, а не Джосса.

— Это еще чт… — выдавил Джосси, но ударил новый приступ кашля, и он стал корчиться в попытках вдохнуть.

Под взглядом перепуганных глаз, мерцающих в щелке приоткрытой двери, Роберт постарался сделать вид, будто отлично знает, что делать, и ничегошеньки не боится. Он схватил Джосса в охапку, посадил, подпер подушкой и сел рядом с ним на край кровати.

— Сделай, чтобы было хорошо! — подвывая, потребовала Мяушша — но озадаченно смолкла, когда из браслета раздался журчащий ласковый голос:

— Аптечный модуль активирован. Диагноз… Острая бронхопневмония. Лечение… Разработано…

Джосси дернулся и попытался сорвать браслет.

— Перестань! — Роберт стукнул его по руке.

— Колется… — прохрипел Джосс.

— Что происходит? Детка, что такое?

В комнату вихрем ворвалась ма Нэн с кружкой в руках.

— Робби лечит Джосса, — ответила из-за двери Мяушша. — Мяушша не заходит, линяет в коридоре…

— Робби? — круглые глаза ма Нэн тревожно уставились на Роберта, и тот отвел взгляд.

Джосс привалился к нему боком, и Роберт не только слышал, но и чувствовал, как клокочет у друга внутри, когда тот пытается вдохнуть… А вдруг лекарства не подействуют, ведь браслету уже столько лет? А вдруг все пойдет не так из-за чужих идентификаторов?

— Советую приготовить пустую посуду, — сказал журчащий голос, и глаза ма Нэн вылезли на лоб, коснувшись светлых кудряшек.

Роберт огляделся, увидел на табурете у кровати миску, в которой мокла какая-то тряпка, выплеснул на пол воду вместе с тряпкой и сунул посудину под подбородок Джосси, который сгорбился, хрипя и давясь.

— Рекомендую постучать пациента по спине, — бодро подал голос браслет.

Роберту и самому очень хотелось это сделать, и он свободной рукой от души саданул Джосса ладонью между лопаток. Тот нырнул вперед (клык тигрожути звякнул о край миски) и выплюнул в посудину что-то мерзкое.

— Сохрани нас Высший Разум! — вскричала ма Нэн.

— Повторение процедуры, — жизнерадостно донеслось из браслета.

— Колется, — пожаловался Джосс.

— Терпи! — велел Роберт, стараясь не глядеть в миску.

Джосси снова зашелся в кашле, опять получил ладонью по содрогающейся спине и выплюнул новую порцию гадости, которая мешала ему дышать.

— Джосси проглотил рыбу, когда купался? — предположил из коридора тонкий голосок.

— Большую… колючую…. — просипел Джосси.

Он еще несколько раз кашлял и сплевывал, пока, наконец, браслет не сообщил:

— Лечение закончено… Провожу контрольный осмотр…

— Хочу посмотреть на рыбу, — сказала Мяушша.

— Лучше не надо, — ответил Роберт и поставил миску на пол.

— Контрольный осмотр! — настаивала Мяушша, сунув голову в комнату.

Джосси, прислонившись к Роберту, дышал теперь ровно, глубоко и бесшумно.

— Молочка? — неуверенно предложила ма Нэн, поднося кружку к губам сына.

— Начинаю процедуры для ускорения реконвалесценции, — сказал браслет. — Курс витаминизации…

— Опять колется, — Джосс дернулся, расплескав молоко, приподнял руку и посмотрел на браслет. — Что это за штуковина?

— Мой новый унибраслет, — ответил Роберт. — С аптечным модулем. В нем лекарства, так что жди, пока он не введет все, что положено.

— Фигассе, — вытирая предплечьем молочные усы, пробормотал Джосс.

— Вызов. Стивен. Вызов! — вдруг совсем другим голосом завел браслет, и Мяушша отскочила от двери.

— Чтоб тебе, — скрипнул зубами Роберт.

— Снять? — Джосси нерешительно взялся за вибрирующий браслет.

— Нет! Нельзя снимать, пока не выключился аптечный модуль!

— Но… тебя вызывают?..

— Вызов. Стивен. Вызов. СТИВЕН!!! ВЫЗОВ!!!

Роберт лихорадочно размышлял, сжав кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Голографическая подсказка не появилась, значит, пока унибраслет на руке Джосси, от идентификаторов Роберта не будет никакого толку — и не будет толку от заготовленных панорам. Если ответить на вызов, Стивен увидит все, как есть: комнату в Доме, Джосса, ма Нэн…

От воплей браслета уже вибрировала кровать, и Мяушша в коридоре неожиданно разразилась длинным грозным шипением.

— ВЫЗОВ!!! СТИ…

Роберт схватил Джосса за руку, выключил визор и прикоснулся к крутящемуся глазу.

Голограмма Стивена возникла в тесном пространстве у кровати, наполовину уйдя в полки с книгами, моноблоком и поделками. Ма Нэн шарахнулась к двери.

— Почему ты не отвечал?! — крикнул Стив. Прищурился и повел глазами по сторонам. — И почему я тебя не вижу? Ты что, отключил визор?

— Нет, выключил свет и лег спать, — лениво и сонно, насколько позволяло отчаянно стучащее сердце, ответил Роберт.

— Включи визор! Немедленно!

— Я уже сплю… Отстань…

— А почему тебя не видно на карте?

«Потому что «маячок» скоординирован с визором, который я отключил!»

— На какой карте? — сквозь зевок спросил Роберт.

Стивен дернул щекой и промолчал — про карту «песику» явно не полагалось знать.

— Скажу обо всем дяде Гарольду, — наконец заявил Стив, угрожающе выставив подбородок.

— Беги прямо сейчас…

— Роберт, предупреждаю, если немедленно не включишь визор — будет плохо, рыжий паршивец!

— Сам паршивец! — вдруг взвизгнула Мяушша, и Стив метнул взгляд туда, откуда послышался голос.

— Кто это?

— Я! — крикнул Роберт. — И меня зовут Робби!

Он прервал вызов, заблокировал контакт «Стивен» и снова включил визор.

— Лечение завершено, — сообщил унибраслет, словно только и дожидавшийся этого момента. — Рекомендую гигиенические процедуры, отдых и повторный осмотр через восемь земных часов. Не болейте!

Изображения чаши со змеей погасли.

— Что еще за гигиенические процедуры? — подозрительно спросил Джосси.

— Тебе надо помыться, милый, — тихо сказала ма Нэн.

Потом она повернулась к Робби, который все еще смотрел туда, где только что была голограмма Стивена.

— У тебя будут неприятности, детка? Этот человек…

— Стив, мой двоюродный брат.

— …Выглядел таким сердитым…

— Он злой, — сунув голову в дверь, прошипела Мяушша. — Шпендрик занюханный!

— Откуда такие слова? — ахнула ма Нэн.

— Из Джоссиного моноблока… — Мяушша упряталась обратно в коридор.

Ма Нэн подкатилась к Робби и стала ласково гладить его по голове.

Робби не шевелился. Он почему-то так устал, что даже думать ему было трудно, а мягкая рука ма снимала усталость и делала самые страшные мысли не такими уж страшными.

Такой вот курс лечения…

— Правда, что теперь тебе будет, старик? — слегка подтолкнув его, тихо спросил Джосси.

— «Отвечали пловцы: «Чепуха»… — пробормотал Робби.

Рука ма Нэн соскользнула с его волос, и он, встрепенувшись, сказал:

— У меня в мыслелете под сиденьем пакет со всякой всячиной, надо его принести!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. СЕРДЦЕ ДОМА

— Прошу за мной, — сказал па Геф и, медленно перебирая ногами, переступил через порог.

Робби вслед за роботом вошел в комнату, в которой еще ни разу не бывал.

В центре просторного помещения висел большой, с две линзы па Гефа, мягко светящийся кристалл, опутанный трубками и проводами: они разбегались в разные стороны и уходили в стены и потолок.

— Знаешь, что это? — показав на кристалл, спросил па Геф.

— Скиолит, — ответил Робби. Присмотрелся и поправился: — Несколько скиолитов уровня «сигма» и «таф».

Светящийся октаэдр и вправду был составлен из двух десятков желтых и оранжевых кристаллов, так плотно слипшихся гранями, что зазоров между ними почти не было видно. Кристаллы мерцали в такт друг с другом, то разгораясь, то слегка тускнея.

Па Геф обратил голубые линзы к Робби.

— Ты можешь с ходу определить уровень скиолитов? А что еще ты о них знаешь?

— Благодаря особым связям своих атомов скиолиты могут служить почти неиссякаемым источником энергии и в зависимости от величины и уровня используются в самых разных устройствах, от унибраслетов до двигателей звездолетов, — отбарабанил Робби. — Уровень скиолитов означает их мощность и емкость: например, при питании от скиолита уровня «дельта» весом в восемьдесят карат стандартный аэрокар может непрерывно двигаться в течение восьмидесяти пяти лет. Скиолиты — самые дорогие кристаллы в исследованной человеком части Галактики, синтезировать их не удалось. Были открыты двести восемьдесят четыре года назад, сейчас их месторождения известны на пяти планетах, но активные разработки ведутся только на четырех. Добыча скиолитов на Уне так и не началась из-за крайне сложных атмосферных условий…

Теперь в линзах па Гефа светилось откровенное удивление. Робби уже научился распознавать выражения «глаз» робота-мастера и интонации его механического голоса.

— Ты, видимо, очень интересуешься скиолитами…

— Попробовал бы я ими не интересоваться, — вздохнул Робби. — Если мой отец — король скиолитовой империи.

Па Геф издал странный звук — нечто среднее между скрежетом и свистом.

— Ты сын Гарольда Сингера?!

— Угу.

— Ну и ну-у! — протянул отец Джосса. — Даже на нашей маленькой планетке Альбейт все знали имя Гарольда Сингера, владеющего четырьмя пятыми скиолитовых месторождений в Галактике…

— Уже не четырьмя пятыми. После покупки Уны папе принадлежат все известные месторождения скиолитов.

— Неудивительно, что он смог приобрести эту планету, — сказал па Геф. — Итак, скиолитами тебя не удивишь.

— Как вы смогли вытащить скиолиты из контура вашего корабля – вот что удивительно! И зачем? И для чего все эти штуки?

Робби с любопытством разглядывал путаницу проводов, трубок и пульсирующий светом октаэдр в центре этой паутины.

— Перед тобой Сердце нашего Дома, — серьезно сказал па Геф. — Источник энергии, источник жизни. Благодаря ему работают синтезаторы пищи, светят лампы, обогреваются комнаты, заряжается Бозз…

— И вы с ма Нэн, да?

— Нет. У всех роботов Гербера есть автономные скиолиты, но Бозз слишком пострадал при аварии, и без Сердца ему не выжить.

— А у него… — Робби замялся, не зная, как бы повежливее спросить — но в конце концов бухнул напрямик: — Мозги у него тоже пострадали?

— Боюсь, что так, — грустно сказал па Геф. — Бозз все еще помнит, что он — защитник, но в остальном… А я — не Клаус Гербер, я не разбираюсь в умах и душах и не умею их чинить.

— Зато вы вон сколько всего смастерили и починили! — горячо утешил Робби. — Если бы запатентовать ваших Охранников, вы бы стали миллиардером.

— Как раз об Охранниках я и хотел с тобой поговорить.

«Заберет, — тоскливо подумал Робби. — Скоро Джосс начнет выходить из Дома, и без Охранника ему никак…»

— Пойдем-ка. — Па Геф зашагал к правой стене, где на длинной полке стояло несколько ящиков.

Заглянув в первый из них, Робби с удивлением увидел, что ящик набит такими же ребристыми круглыми штуками, какая висела у него на шее.

— Охранники!

— Нет, — в голосе па Гефа чувствовалась улыбка. — Всего-навсего металлические гайки. Сейчас они редко где используются, но в четвертом отсеке обнаружился порядочный запас. Можешь выбрать любую, и я сделаю тебе Охранника. Скоро одного на двоих вам с Джосси будет маловато.

— Спасибо огромное!

Па Геф показал на ящик.

— Выбирай гайку… Не слишком маленькую, пожалуйста.

Робби порылся в ящике и вскоре нашел примерно такую же гайку, как та, которую дал ему Джосс (Охранник Мяушши был чуть поменьше).

— Эта подойдет?

— Идеально.

Па Геф протянул руку, и Робби вложил гайку в металлические пальцы.

— А как вы будете делать Охранника?

— Самое сложное — отделить от одного из скиолитов крошечный кусочек, не повредив при этом всю конструкцию. — Па Геф показал на мерцающее в центре комнаты Сердце. — Потом я просверлю в гайке полость, помещу туда кристалл, после чего… Тебя действительно интересуют технические детали?

— Вы будете распиливать Сердце? А вдруг оно повредится?

— Определенный риск, конечно, есть. — Па Геф сжал гайку в руке. — Но я должен знать, что все дети нашего Дома в безопасности. Несколько лет назад, когда я понял, что Джоссу без подобного устройства не выжить, я разработал конструкцию Охранника и рискнул взять для него кусочек одного из скиолитов. Зачем нам Сердце, решил я, если с нашим сыном случится непоправимое? С его «везучестью» Джосси притягивает к себе всех хищников в округе — ты, наверное, видел, какие у него шрамы…

Робби кивнул, пытаясь уложить в голове, что теперь он тоже один из «детей нашего Дома».

— …Но сидеть все время взаперти — разве это жизнь для шустрого мальчишки? – продолжал па Геф. — Мое мероприятие закончилось благополучно, и позднее я взял еще один кусочек скиолита, чтобы сделать Охранника для Мяушши. Сейчас все тем более должно пройти гладко, ведь у меня уже есть опыт. Но смастерить Охранника — дело небыстрое, я управлюсь не раньше, чем за пару недель. Вы с Джоссом сможете пока обходиться одним Охранником на двоих?

— Наверное… –  Робби покусал губу и небрежно спросил: – А интересно, если в меня чем-нибудь бросят издалека, Охранник меня защитит?

Па Геф уставился на Робби, и мальчик отвел взгляд, чувствуя, как теплеют уши. Похоже, робота-мастера его небрежный тон не обманул.

— В тебя чем-то кидали? – спросил па Геф. – Кто и зачем?

Робби снова посмотрел в голубые линзы, сделал глубокий вдох, как перед нырком – и выпалил:

— Меня пытался убить андроид!

— Я в замешательстве, — сказал па Геф, когда Робби закончил сбивчивый рассказ. – Полагаю, ты должен обо всем проинформировать отца.

Робби махнул рукой и сел на перевернутый ящик у стены.

— Уже информировал. Папа мне не поверил. Он сказал, что андроиды не умеют менять имидж и что андроид никогда не нападет на человека.

— Да, — медленно проговорил па Геф. – Если только это не боевой андроид.

Робби закусил губу, но тут же замотал головой.

— Боевых андроидов здесь не может быть! Папа всегда нанимал в охрану только людей. Еще когда мы жили на «Твердыне», дядя Альт хотел заказать на распродаже старого боевого андроида, чтобы переделать в садовника…

В голубых линзах па Гефа засветилось безмерное удивление.

— Твой дядя не попадал в такую же катастрофу, как Бозз, с такими же последствиями для своей мозгововой деятельности?

Робби засмеялся.

— Нет, он всегда был такой. Так вот, папа сказал, что боевых андроидов на «Твердыне» никогда не будет. И точка.

— И твой дядя отказался от своей затеи?

— Конечно. С папой не поспоришь. Дядя Альт скоро забыл про андроида и стал мастерить для меня самокат.

— Разумное решение. Функции андроидов задаются при их синтезе, и боевой андроид никогда не станет садовником. Так же как андроид-уборщик никогда не сможет стать, к примеру, помощником техника. Андроиды подчиняются командам, которые улавливают с помощью мыслеклипсы, но действия этих существ ограничены рамками их предназначения.

— А андроид может разладиться?

Па Геф наполовину зашторил глаза-линзы и тихо загудел. Робби встревоженно смотрел на робота-мастера. Он никогда еще не слышал, чтобы па издавал такие звуки.

Спустя минуту па Геф распахнул глаза.

— Я не специалист по андроидам, — сказал он, — и, к сожалению, не смог найти в памяти сведений, которые помогли бы разобраться в происходящем. Не скрою, я очень встревожен. Постараюсь как можно быстрее сделать для тебя Охранника, хотя не знаю, поможет ли он, если в тебя чем-нибудь кинут издалека. Друг мой, я советую тебе все-таки поговорить с семьей…

Робби снова помотал головой.

— Папа считает, что я просто фантазирую. Стив никогда не спорит с папой, дядю Альта интересуют только его изобретения, а тетя Люсильда вообще не хочет разговаривать с таким эгоистом, как я.

Па Геф развел всеми четырьмя руками.

— Не обижайся, но у тебя непостижимо загадочная семья. Что ж, как говорит Нэн: «Утро вечера мудренее». Может, утром нас осенят мудрые мысли, а пока… Спокойной ночи, Робби.

— Спасибо!

— Теперь принято говорить «спасибо» в ответ на «спокойной ночи»?

— Нет… Спасибо, что поверили мне.

У Робби стало так спокойно на душе, как будто он передал всю свою тревогу па Гефу. Папа Джосса ужасно умный, его наверняка осенят мудрые мысли, и все будет хорошо.

Робби встал, потянулся и вдруг кое о чем вспомнил.

— Мяушша сказала, тут летали чужие. Какие такие «чужие»?

— Разведчики твоего отца.

Па Геф задумчиво вертел гайку в руке.

— Они появлялись в пределах видимости и раньше, но сегодня впервые прошли так близко от Дома.

— Тогда надо…

Роберт умолк, не сумев придумать, что надо «тогда».

Па Геф вздохнул.

— Робби, мы не можем забрать Дом и откочевать в другие края. Кое-какие меры предосторожности я приму, но давай не будем ломать головы над тем, что лежит за пределами наших возможностей.

— В пределах возможностей — попросить Бозза не ездить вокруг Дома, — возразил Робби. — Его же видно за милю!

— Бозз отлично знает, что такое маскировка, — заверил па Геф. — Его не разглядишь в двух шагах, пока он не шевельнется. И следов гусениц на стриженом под корень травостреле не остается. Ступай спать, дружок. Спокойной ночи!

*

В коридоре слышалось тихое стрекотание — ма Нэн все еще работала за странной штукой под названием «швейная машинка». Робби осторожно заглянул в приоткрытую дверь ее комнаты: ма Нэн самозабвенно шила что-то разноцветное, а Мяушша спала в большом кресле, зарывшись в ворох одежды — из-под рубашек, штанов и бадлонов торчали только ухо и посапывающий нос.

Робби на цыпочках отошел и прокрался в детскую.

Здесь по-прежнему светила единственная лампа, но миска с тряпкой бесследно исчезли, как и трава с чисто вымытого пластикового пола.

Джосси в желтой пижаме с рисунком из красных комет крепко спал, зарывшись головой в чистую подушку и запинав в ноги одеяло, сшитое из двух платьев тети Люсильды — синего и белого. Остатков платьев хватило на то, чтобы сострочить простыню, края которой были заправлены под пенофлексовый лежак, выполняющий теперь роль матраса. Когда ма Нэн успела все это сшить? Наверное, тогда, когда па Геф в четыре руки отмывал Джосса в душевой, не обращая внимания на негодующие вопли сына, уверяющего, что он прекрасно может помыться сам.

Робби забрался на верхнюю кровать: там пенофлексовый матрас был застелен желто-синей простыней, и на нем лежали сшитое из желтых и синих ромбиков одеяло и набитая чем-то душистым красно-белая подушка. Похоже, ма Нэн из-за свалившегося на нее изобилия тканей немножечко сошла с ума, как Бозз при виде травострела.

Робби посмотрел на унибраслет — до повторного осмотра, рекомендованного аптечным модулем, осталось еще шесть часов. Подсказка старательно врала, что хозяин браслета спит в своей спальне. Конечно, тетя или отец могут лично заявиться в комнаты Роберта, чтобы проверить — там ли он, и отца не остановит смена словоключа с «дисциплина» на «дикая разведка»… Но, как сказал па Геф, не стоит ломать голову над тем, что лежит за пределами наших возможностей.

Робби перегнулся вниз, выключил лампу, уронил голову на подушку, укрылся новым одеялом и уснул под стрекотание швейной машинки ма Нэн.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ОТКРЫТИЕ

Робби улетал из высокого черного замка, а вернулся к бело-зеленому длинному двухэтажному дворцу. В лучах утреннего солнца блестела позолота над белыми колоннами и сводчатыми окнами, на верхней ступеньке широкой лестницы застыли два серых каменных льва.

Неподалеку от лестницы несколько людей грузили что-то в большой летательный аппарат, похожий на длинного черного жука с короткими растопыренными надкрыльями. Таких кораблей Робби никогда еще не видел — может, планетарный разведчик?

Он снизился, чтобы получше рассмотреть корабль, и тут заметил сбегающего по лестнице Стивена. Ну и ну! Когда в последний раз Стив не ходил, а бегал? Кажется, происходило что-то из ряд вон выходящее.

Роберт приземлился перед лестницей, вылез из мыслелета и крикнул:

— Привет, Стив! Куда так разогнался?

Стивен замер на предпоследней ступеньке, не сразу вспомнив, что надо опустить занесенную для следующего шага ногу.

— Ты… Где ты был?

— Гулял после завтрака, а что?

— А ну, покажи свой браслет!

Стивен спрыгнул со ступенек. Роберт отскочил и вместо унибраслета показал сперва язык, потом — кукиш. Стив попытался схватить его за куртку, но вытянул руки по швам, когда с верха лестницы донеслось:

— Все готово?

— Готово, мистер Сингер, — ответил один из людей, загружавших черного «жука».

— Дядя Гарольд, он отключил в своем унибраслете визор, а потом вообще меня заблокировал, — наябедничал Стивен спускающемуся по ступеням Гарольду Сингеру.

— Потому что он разбудил меня посреди ночи! — скандальным голосом отозвался Роберт.

— Это был вечер! А кто в твоем браслете верещал: «Сам ты паршивец»?

— Я верещал! Не люблю, когда меня будят и обзывают…

— Хватит, — бросил скиолитовый король, и Стивен с Робертом расступились, давая ему пройти. — Мне сейчас не до детских ссор.

— Что случилось? — спросил Роберт, глядя, как люди один за другим скрываются в «жуке». — Вы куда-то летите? Куда?

— Туда, куда мелких не берут, — Стивен задрал подбородок и зашагал к летательному аппарату.

— Пап! — взмолился Роберт в широкую спину отца. — Можно мне с вами?

Он спросил это, ни на что не надеясь, но Гарольд Сингер остановился, оглянулся, секунду подумал и вдруг окликнул:

— Мистер Лао, моему сыну хватит места?

— Места хватит, но у нас нет лишних страховочных систем, — отозвался невысокий черноволосый человек, задержавшись у люка.

— Тогда останься, Стивен, — распорядился Гарольд Сингер. — Займись пока последними контактами. Пошли, Роберт.

Выражение лица застывшего на месте Стива заставило Роберта захихикать, но взгляд двоюродного брата оборвал его смех. Даже тигрожуть, когда Роберт ускользнул из ее когтистых лап, не смотрела не него с такой яростью.

*

Внутри «жука» черноволосый коротышка Лао объявил:

— Замена в команде. Вместо племянника мистера Сингера с нами летит его сын, — и несколько человек улыбнулись и помахали, а кто-то сказал:

— Привет, Роберт.

— Здрасьте! Куда мне сесть? — спросил Роберт, оглядываясь по сторонам.

Тут было просторней, чем он ожидал, и стены с потолком изнутри оказались не черными, а прозрачными. Впереди за пультом управления сидели двое пилотов в черно-серебристой форме, за их спинами справа и слева от прохода было еще два пульта, а в самом дальнем конце каюты на широком сплошном сиденье разместились шесть человек — один в форме техника, остальные кто в чем.

Отец взял Роберта за плечо и направил к левому краю сиденья.

— Подними руки.

Из сиденья выстрелили уже знакомые Роберту страховочные ленты, только здесь они были не серыми, как на «Леди Удачи», а черными и спеленали мальчика так туго, что перехватило дыхание. Отец сел рядом, активировал свою защиту и сказал:

— Если все готовы, летим.

Нестройный хор голосов подтвердил, что все готовы. В следующую секунду дворец провалился вниз и исчез, Виндзорский парк в мгновение ока остался позади — и вот уже внизу замаячило размазанное скоростью Дикое Поле.

— Йо-хо-о! — издал Роберт вдохновенный клич Патлатого Патрика.

Один из пилотов засмеялся, а отец поморщился.

— Перестань орать.

— Ну мы и несемся! Это планетарный разведчик, да?

— Да, своего рода. Ты действительно отключил визор и заблокировал Стивена?

— Визор я не отключал, — под пристальным взглядом отца соврал Роберт. — А Стива заблокировал, потому что он меня достал. Разбудил, когда я спал, и обозвал паршивцем.

— Ты разве забыл, что я говорил вчера?..

— Вызов. Тетя. Вызов, — вибрируя, перебил унибраслет.

— Уже отвечаю! Видишь — я всегда отвечаю, — затараторил Роберт. — Но Стиву я отвечать не буду, потому что ДОСТАЛ!

Тетя Люсильда возникла в проходе между пультами с возгласом:

— Ты сменил словоключ от своих комнат?!

— Э-э… Да, — ответил Роберт.

— Зачем?

— Так просто… Тренировался. А что?

— У тебя в гардеробной висят мои платья, а я не могу туда попасть!

— Ой… — пискнул Роберт.

— Что — «ой»? — Тетя Люсильда испуганно прижала руку к груди.

— Я думал, они старые и ненужные, и…

— И?

Тетя прижала к груди вторую руку.

— И… утилизировал их.

— Как — утилизировал?

— Отправил в мусор.

Кто-то из людей хрюкнул, пытаясь сдержать смех. У тети был такой вид, будто она вот-вот упадет в обморок.

— Новые платья от Клауса Гербера? В мусор?

— Я же не знал, что они но-овые, — заныл Роберт. — Я думал, это ненужное старье, которое по ошибке запихали в мой шкаф…

Теперь он понял, как и почему платья очутились в его шкафу — раз они там, тетя Люсильда имела право в любое время войти к нему без сигнала, чтобы взять платье.

— И вместо того, чтобы спросить меня, нужны ли эти платья… ты… ты…

Тетя начала задыхаться.

— Мистер Сингер, скоро будем на месте! — окликнул пилот. — Я сбавлю скорость?

— Да, — сказал отец. — Разговор о платьях придется отложить. Роберт, прерви вызов.

Еще никогда Роберт с такой радостью не выполнял распоряжение отца.

Тетя исчезла, он шумно перевел дух, посмотрел сквозь прозрачный пластик — и дернулся в страховочных лентах. Внизу мелькал Разноцветный Лес, край его уже был виден. Они летят к Дому?!

— Пап, а куда мы? — спросил Робби, стараясь говорить с небрежным любопытством, без тревоги.

— Скоро увидишь.

Роберт впился взглядом в отцовское лицо, но ничего не сумел по нему прочитать. Отец всегда был для него загадкой, никогда нельзя было предугадать, что сделает или скажет Сингер-старший… Не то что тетя Люсильда, фразы которой Роберт мог предсказать в восьми случаях из десяти.

Он снова повернулся к прозрачной стене — и разинул рот. Лес кончился, но Дома не было! Внизу сплошным зеленым покрывалом расстилался травострел, поглотивший все небольшие холмы и невысокие деревца. Почему Бозз не расправился со своим противником?!

— Что за дела? — воскликнул один из техников. — Вчера этой зелени здесь не было! Какая-то быстрорастущая трава, что ли?

— Не будем отвлекаться на местную флору, — сказал отец.

Наконец Дом, по всем расчетам, остался позади, и Роберт вздохнул с облегчением. Когда же слева, справа и сверху стали то и дело мелькать птичьи стаи, он, наконец, понял, куда направляется «разведчик».

К Радужному Озеру.

*

— Ну? Кто-нибудь из вас видел что-нибудь подобное?

— Я видел похожие мосты на Дее, но без радуг…

— Но и здесь радуги бывают не каждый день… Мать честная, вы только посмотрите! Все видели этот всплеск?

«Разведчик» опустился на берегу недалеко от того места, где Робби с Джоссом начали играть в «повезет — не повезет», и широкое сиденье тут же разделилось на несколько небольших кресел, свободно заскользивших по каюте. Почти все люди теперь или сидели перед пультами или топтались перед ними, глядя на два возникших над пультами голографических экрана с непонятными графиками и цифрами. На местах остались только пилоты и Роберт, который отчаянно вслушивался в разговоры взрослых, но не понимал, почему все так разволновались. Да, радуги были улетными и прочнее обычных — но с каких пор отец стал интересоваться радугами? Гарольд Сингер, как и все остальные, то смотрел сквозь прозрачную стену на озеро (был отличный «радужный» день), то вглядывался в экраны, не обращая внимания на сына и его вопросы.

Роберт уже начал жалеть, что напросился в полет, когда отец сказал:

— Что ж, проверим ваши предположения, мистер Лао, — и все сразу перестали галдеть.

Стоявшие заняли свои места, почти все кресла вернулись обратно, перед пультами остались сидеть только Лао и высокий белобрысый парень.

Отец снова очутился рядом с Робертом и окинул его быстрым взглядом, проверяя, на месте ли его страховочные ленты.

— Активирую защиту, — сказал пилот, которого Роберт про себя называл Левым, — и колпак «разведчика» стал черным и непрозрачным, зато на левом объемном экране появилось озеро с мостами и радугами. На правом продолжали мелькать строчки цифр над извивающимися синусоидами.

— Грозовой болид пошел! — крикнул белобрысый, и кто-то отозвался:

— Видим, видим…

— А я не вижу, — пожаловался Роберт.

И тут он увидел — яркий шар взмыл над озером, распугав по дороге стаю птиц, и исчез в безоблачном голубом небе. Несколько секунд ничего не происходило, потом небо начало на глазах темнеть: словно из ниоткуда появились и стали быстро сгущаться тучи.

— Пап, это такие спецэффекты? — спросил Роберт, уставившись на левый экран.

— Нет, это такая гроза, — ответил Гарольд Сингер.

В глубине туч замелькали вспышки молний.

— Настоящая?

Отец кивнул.

Больше Роберт не задавал вопросов, не сводя глаз с экрана. Радуги быстро гасли, из туч уже вырывались молнии и змеились по небу; загромыхал гром. Изображение и звуки были настолько реалистичными, что казалось — гроза бушует прямо в каюте. Вскоре радуг совсем не осталось, а молнии начали хлестать по воде и по каменным мостам, словно ослепительные многохвостые плетки. Гром теперь неистовствовал так, что Роберт то и дело вздрагивал и втягивал голову в плечи, но Лао пробежал рукой по панели, и удары, рвущие барабанные перепонки, стали звучать глуше.

— Запускаем щупы, Эрик, — сказал Лао.

— Готов, — отозвался белобрысый, следя за экраном с графиками. — И вы все тоже приготовьтесь — сейчас тряхнет!

— Запускай-запускай, — спокойно сказал Правый пилот. — У нас все под контролем.

«Разведчик» и вправду тряхнуло, но не очень сильно, зато синусоиды на экране заплясали, как сумасшедшие. На втором экране молнии совсем ошалели и стали собираться в пучки, как будто в небе их притягивал к себе десяток точек.

— Забор пошел! — крикнул белобрысый.

— Какой забор? Куда пошел? — не удержался Роберт.

Конечно, ему никто не ответил: все снова загомонили, возбужденно швыряясь непонятными словами.

— Возвращаем щупы, — наконец, сказал Лао, и белобрысый, протянув длинную руку через проход, хлопнул его по плечу со словами:

— Похоже, ты был прав, везунчик!

— Между прочим, это я пролетал над озером в грозу! — обернувшись, крикнул Левый пилот.

— Ага, но только у Лао хватило мозгов понять, что там происходит…

— Пока у меня больше вопросов, чем ответов, — скромно отозвался Лао.

Отец Роберта кивнул.

— У меня тоже. Стоки в загоне? Возвращаемся.

Роберт почувствовал, как «разведчик» поднимется… Разворачивается… Набирает скорость, оставляя позади бушующую над озером грозу…

Стены и потолок снова стали прозрачными, и, когда внизу зарябил Разноцветный Лес, Роберт не выдержал и дернул отца за рукав.

— Папа! А какие у тебя вопросы и ответы?

Гарольд Сингер посмотрел на сына, слегка приподняв бровь.

— К примеру, такой вопрос: знал ли Патрик Бинг, продавая мне эту планету, что ее уже облюбовала некая высокоразвитая цивилизация?

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ЛАБИРИНТЫ И ЗАГАДКИ

— Конечно, облюбовала, — подтвердил Джосс. — Мы и есть высокоразвитая цивилизация!

— Нет, правда — вдруг мосты над озером построили Мяушшины сородичи? — нетерпеливо ерзая на кровати, настаивал Робби.

— Если ее тут бросили какие-то инпы, пусть только попробуют вернуться, я пообрываю им хвосты, — сердито буркнул Джосс. — Роб, а что такое «стек»?

— Шар из супер-изоляционного материала, в котором аккумулируется энергия. С виду ничего особенного, черный, меньше моего кулака, но папа говорит — в десяток стеков мы поймали столько энергии, что они могут вывести на орбиту «Твердыню».

— Не пойму, зачем твоему папе понадобилось ловить энергию над озером в грозу, — сказал Джосс, продолжая увлеченно рисовать в графическом планшете. — Он ведь скиолитовый король, неужели ему мало энергии скиолитов?

— Папа говорит, что бизнес — это как езда на двухколесном велосипеде: если остановишься — упадешь. Наверное, ему хочется попробовать что-то новое, кроме скиолитов.

— На чем, на чем езда?

— На велосипеде. Дядя Альт недавно увидел эту штуку в каталоге распродаж антиквариата и выписал, чтобы исправить конструкцию. Исправлял-исправлял, потом поехал испытывать, остановился прямо перед носом приземляющегося гравикара — и упал. Папа говорит, дяде еще повезло, что остался жив… Но из медицинского блока его пока не выпускают.

— Офигеть! Глянь, а теперь похоже?

Джосси продемонстрировал планшет.

— Ну-у…

— Опять не получилось? — Джосс развернул планшет к себе, поглядел на свое творение и вздохнул. — А, лучше я все равно не нарисую!

Он тряхнул планшетом, и рисунок соскользнул с него на пол, тут же сделавшись трехмерным. Джосси провел по планшету указательным и большим пальцами, разведя их в стороны — и существо из трех шаров выросло до размеров ма Нэн. Общими с ма Нэн у объемного рисунка были только размеры. Из среднего кривобокого шара торчали огромные лапы, на шаре-голове красовалась копна черных кудряшек («Черные волосы проще рисовать, чем светлые», — объяснял Джосс), глаза получились разного размера, а скалящийся в улыбке рот напоминал пасть тигрожути.

— Мальчики, хотите полюбоваться на…

Ма Нэн вкатилась в комнату — и замерла при виде маячащего у кровати страшилища.

— Еще один мой портрет? — почти сразу опомнилась она. — Спасибо, как мило… Мальчики, идите, полюбуйтесь на нашу Мяушшу!

Мяушша, высоко задрав голову, стояла посреди столовой в ярко-красном платье с широкой юбкой, украшенной множеством оборочек; на ее правом ухе чудом держался пышный красный бант.

— Фигассе! — громко выпалил Джосси, а Робби сказал:

— Ух ты! Кто это?

— Королева, — сообщила Мяушша, медленно хлопая глазищами. — Анастрийская.

— Кто? Кто?

— Анастрийская!

— Наверное, Анна Австрийская, — догадался Джосс. — Это из книжки «Три мушкетера», я ей немного пересказывал…

Мяушша медленно и важно подошла к Робби, сняла с уха бант и протянула ему.

— Дароваю тебе подвеску… Милорд.

— Спасибо.

Робби взял бант и повертел в руках, не зная, что с ним делать дальше.

— Точно! — радостно подпрыгнул Джосси. — Ты будешь Бэкингемом и учешешь с подвеской в Лондон. А я буду прорываться к тебе, чтобы забрать подвеску и вернуть ей, — Джосс показал на Мяушшу. — А пока я буду прорываться, ты будешь устраивать мне засады…

— Как же я смогу их устраивать, если улечу в Лондон? — озадачился Робби.

— Но кто-то должен устраивать, иначе неинтересно.

— Я буду засадником, я! — взвизгнула Мяушша и помчалась к двери — сперва на двух ногах, потом на четвереньках, выдираясь на ходу из нарядного платья.

— Доча, куда ты? — вскрикнула ма Нэн.

— В Лондон, — ответила Анастрийская и исчезла за дверью, оставив платье на пороге.

— Что-то она все перепутала, — почесал в затылке Джосс. — А, ладно, там разберемся!

И он ринулся за Мяушшей, но ма Нэн возникла у него на пути с растопыренными руками:

— Нет-нет! Во-первых, обуйся…

— Ма-ам, мне так удобнее!

Джосси поддернул ярко-оранжевые широкие штаны, выбранные из вороха привезенной Робби одежды. Джосс согласился расстаться с полюбившейся ему мягкой пижамой с кометами только ради костюма со множеством потайных и обычных карманов. Под оранжевую куртку он надел черную фуфайку со светящимся изображением планет Солнечной системы, и Робби замечал, как его друг, проходя по коридору, косится на свое отражение в темных иллюминаторах и даже пытается пригладить волосы. Напрасно — черные космы, которые па Геф подстригал ножницами по металлу, продолжали торчать во все стороны.

— Обуйся, пока снова не заболел, — настаивала ма Нэн. — И не забывайте, — она перевела умоляющий взгляд на Робби, — Охранник у вас один на двоих, не отходите друг от друга далеко. Робби, я на тебя надеюсь, ты старше и благоразумнее…

— Почему старше? — удивился Робби (гораздо больше его удивило, что кто-то считает его благоразумным). — Джоссу тоже через месяц будет одиннадцать.

— Ему через два месяца будет десять. Поверь, милый, я могу определить возраст ребенка с точностью до недели.

— Ты мне нахально врал! — возмутился Робби, показав пальцем на Джосси.

— Я скромно врал, — с ухмылкой ответил тот. — Я мог бы сказать, что мне стукнет сто одиннадцать. Ну, пошли!

Он бросился к двери, на пороге упал, запнувшись о платье Анны Австрийской, вскочил и исчез в коридоре. Не понимая, какая затевается игра, но предвкушая веселье, Робби побежал следом.

По коридору бродили трехмерные рисунки: кривобокие крабы, изображающие па Гефа, глазастые мохнатики (Мяушша), три или четыре «ма Нэн» и лопоухая жуть со зверской физиономией: так Джосси изобразил андроида-убийцу. Джосс на целую минуту обиделся, почему Робби не сразу рассказал ему о своих встречах с «разладившимся болванчиком», потребовал описать все столкновения с андроидом от сих до сих и в конце концов нарисовал эту лысую страхолюдину. Джосс не любил стирать свои рисунки и всегда ждал, пока они рассеются сами.

Робби остановился перед страхолюдиной и высунул язык. Убийца давно не давал о себе знать, и Робби перестал подозрительно вглядываться в каждого андроида. Ему надоело бояться, к тому же у него на шее висел Охранник, сделанный гениальным па Гефом!

Пробежав сквозь нарисованного убийцу, Робби выскочил в травяной лабиринт.

*

Па Геф отлично позаботился о маскировке Дома, убедив Бозза на этот раз не косить травострел под корень, а только выстричь в нем ходы. Стебли по бокам тоннелей быстро сплелись друг с другом на высоте двух-трех метров, и Робби, рванувший в Дом вскоре после возвращения отцовской экспедиции в Виндзор, полчаса метался в мыслелете над зеленым полем в поисках дома-корабля, пока не заметил мелькнувший внизу белый клочок. Он устремился туда и увидел фартук ма Нэн, привязанный к травяной кисточке. Посадочный знак! Робби рухнул вниз под хруст ломающихся стеблей — и очутился в пряно пахнущей травяной пещере перед гостеприимно приоткрытым люком Дома.

От пещеры полные зеленого полумрака тоннели тянулись до самого леса, и трудно было придумать лучшее место для игр с прятками, погонями и засадами.

Джосси, Робби и Мяушша долго носились по травяному лабиринту, сумбурно играя в путешествие в Лондон и время от времени натыкаясь на Бозза, который возникал словно из ниоткуда с рявком: «Стой, кто идет?»: робот-защитник бдительно патрулировал подступы к Дому.

 Потом Мяушша увидела Поймайку — игрушку, которую Робби взял для нее в комнате подарков «Звездной Славы». Поймайка умела говорить только одно: «Поймай-ка!», зато могла превращаться то в зайца, то в ящерицу, то в птицу и удирать, уползать, улетать от своего владельца. («Игрушка для гиперактивных малышей, — пояснил Януарий. — Тебе-то она зачем? Ты, вроде, не совсем уже малыш…» — «Зато я гиперактивный», — ответил Робби). Получив Поймайку, Мяушша долго с упоением с ней играла, после потеряла в лабиринте, пятнадцать минут была безутешна — и вот теперь заметила фиолетового зайца впереди на перекрестье двух тоннелей.

— Поймайка! — радостно взвизгнула Мяушша, и заяц с писклявым: «Поймай-ка!» пустился наутек.

— Мяушша, а подвеска? — крикнул Робби, размахивая бантом, но Анастрийская уже завернула за поворот — только мелькнул полосатый хвостик.

 — Ладно, после отдашь, — сказал Джосси. — Слушай, я тут подумал… Давай махнем на Радужное Озеро!

— Сейчас? — Робби забыл про бант. — Зачем?

— Если тамошний мостовой лабиринт и вправду построили инпы, надо посмотреть, что там и как.

— Ты ведь уже много раз там бывал.

— Ага, но тогда я ни о чем таком не думал и не искал никаких следов!

Джосс смотрел на Робби с таким азартом и нетерпением, что тому захотелось стремглав побежать к мыслелету, но все-таки он для порядка спросил:

— А сейчас какие следы хочешь искать?

— Любые!

Вдруг они и вправду найдут что-нибудь эдакое и станут первооткрывателями неизвестной инопланетной цивилизации?

— Летим! — воскликнул Робби — и тут вспомнил, что ма Нэн считает его благоразумным. — Постой… Если отец снова пошлет туда «разведчика», нас увидят.

Джосси задумался, кусая губу, но быстро нашел выход:

— Свяжись с ним и спроси, собирается он сегодня посылать кого-нибудь или нет.

Мысль была простой и в то же время пугающей. С тех пор, как у Робби появился унибраслет, он еще ни разу не вызывал никого из родственников. С Джоссом он бы с радостью поболтал (и почему он не догадался выпросить у Януария хотя бы простенький браслетик в придачу к Поймайке?), но самому вызвать отца?

 — Давай, вызывай! — торопил Джосси. — Ты же будущий дикий разведчик, ты должен дико рваться дико разведать инопланетные мосты!

— Эх… ладно, — решился Робби. — Вызову. Только не влезай в разговор.

Джосси дурашливо зажал рот ладонями, а Робби сунул бант в карман, на всякий случай сверился с подсказкой, которая утверждала, что он сейчас летит в мыслелете над Виндзорским парком, глубоко вдохнул, сказал про себя: «Я — дикий разведчик!» — и сделал вызов.

Отец сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и говорил:

— Надо сегодня же послать запросы в реестровый центр, и…

Он замолчал и нахмурился, когда перед ним возникла голограмма сына.

— Да, Роберт?

— Пап, мы сегодня еще полетим на озеро? — выпалил Робби.

— Нет.

— А еще кто-нибудь туда сегодня полетит?

— Роберт. Никто сегодня никуда не полетит. И у меня важный разговор, разве ты не видишь?

— У тебя все разговоры важные.

— Что-что? — приподнял брови скиолитовый король.

— Ничего. Извини… Пока.

Роберт не стал проверять, где находится отец и с кем разговаривает; он быстро прервал вызов, шумно вдохнул и так же шумно выдохнул.

Джосси перестал зажимать себе рот и спросил:

— Он всегда такой сердитый?

— Он не сердитый. Он… деловой.

Джосси кивнул.

— Вот видишь, сегодня на озере никого не будет, и мы как раз успеем смотаться туда и обратно до ужина — ну, айда?

— Айда! — радостно согласился Робби. Снова вспомнил о своем благоразумии и добавил: — Только сперва обуйся.

*

Робби летел, откинув колпак мыслелета, чтобы удобнее было переговариваться с Джоссом, поэтому еще издалека почуял запах водорослей, воды… И чего-то неизвестного, от чего хотелось вдыхать как можно глубже. Небо было голубым и безоблачным, ветер не шевелил траву, но по рукам Робби пробегали колкие мурашки.

— Джосс! — наконец, окликнул он. — Может, притормозим, оглядимся?

— Зачем? Долетим до моста, там и будем оглядываться, — беспечно отозвался Джосси.

Они уже летели над берегом, направляясь к ближайшему мосту. На желтой полоске песка не шмыгали красные ящерицы, на травинках не качались длинноклювые птички, только у зарослей прибрежной травы на воде маячило что-то черное… Робби резко выдохнул, когда понял, что это такое.

Мертвая обуглившаяся птица.

Ни в воздухе, ни на воде не видно было ни единого живого существа, вместо птичьего гомона над озером раздавался какой-то странный тихий звук. Робби пригляделся и увидел, что по дальним мостам, потрескивая, пробегают яркие огоньки.

— Стой! — крикнул он.

У Джосса оказалась хорошая реакция — он рванул за рычаг, и крылолет завис в воздухе, быстро-быстро взмахивая крыльями. Робби тоже остановился, вглядываясь в огоньки, вслушиваясь в треск.

— Что это, Джосс?

— Не знаю, — негромко ответил Джосси. — Никогда такого не видел…

— Смотри! — вскрикнул Робби.

Огни с нарастающим треском покатились по мостам к берегу, на ходу сливаясь друг с другом, становясь все ярче. Мальчики с разинутыми ртами смотрели, как светящиеся шарики скатываются на тот мост, что уткнулся в берег неподалеку от них. Шарики стремительно приближались, продолжая сливаться — самые большие были уже размером с два кулака — и незнакомый запах, который издалека почуял Робби, стал резким и щипучим.

— Уходим! — крикнул он и взмыл вертикально вверх.

Джосс отреагировал на этот крик, устремившись влево, прочь от моста, но несколько огоньков оторвалось от каменной кладки и полетело прямиком к крылолету. Джосс метнулся вправо — и огни свернули туда же, снова нацелившись на него.

— Джосси! — заорал Робби, спикировав к крылолету и зависнув над машущим крылом. — Давай сюда!

Он опрокинул мыслелет набок, протянул руки… И впервые обнаружил, что в «Неустрашимом» есть страховка: выстрелившие из кресла ленты не дали ему вывалиться за борт. Джосси выпустил рычаги, привстал, и они с Робби схватились за руки в тот миг, когда пара мелких огоньков добралась-таки до крылолета.

 Джосси завопил, а Робби чуть не разжал пальцы: его больно тряхнуло, будто кто-то полоснул по рукам острыми когтями. Мысленно скомандовав: «Вверх!», он заметил, как крыло напоследок задело ногу Джосса, сорвав с нее ботинок. Внизу затрещало, запахло горелым… Робби положил мыслелет на другой бок, и Джосси ввалился внутрь, прижав его к борту.

Как только Робби выровнял «Неустрашимого» и задвинул колпак, ленты исчезли; некоторое время мальчики пихались и брыкались, пытаясь вдвоем уместиться в не слишком просторном кресле, потом посмотрели вниз.

Крылолет лежал на песке, облепленный светящимися шарами, смахивая на скелет убитой птицы, ставшей добычей маленьких огненных хищников. Спустя несколько мгновений в него врезались шары побольше — и с оглушительным треском взорвались, разбросав в стороны колючие искры.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. РАДУЖНЫЕ ЖЕЛАНИЯ

— Лучше бы я не обувался, — хныкнул Джосс. — А теперь вот кранты ботинку!

— Я привезу тебе еще, у меня таких сквизиков три полки, — отмахнулся Робби, глядя на груду кусков металла, которая недавно была крылолетом. От безразмерного ботинка-сквизика, похоже, вообще ничего не осталось. — Скажи спасибо, что тебе не кранты!

— Спасибо, — сказал Джосс.

Робби посмотрел на него и нервно хихикнул. И без того вечно торчащие в разные стороны волосы Джосси топорщились иглами испуганного дикобраза.

— У тебя волосы дыбом, — сказал Робби. — Ну? Что будем делать дальше? Ты хотел поискать следы… Где и что будем искать?

— А я уже понял, зачем инпы построили тут мосты, — пытаясь пригладить игольчатую шевелюру, заявил Джосс.

— Зачем?

— Это сигнал, — Джосси показал на мосты, по которым все еще пробегали огоньки. — Когда па только смастерил мне крылолет, он устанавливал наверху Дома сигнальные прожекторы, чтобы я не заблудился…

— Ха! Неужели ты думаешь, что эти огни можно разглядеть из космоса или хотя бы из стратосферы?

Огоньки быстро тускнели, теперь их было плохо видно даже из мыслелета, висящего в полусотне метров над прибрежным песком.

— Да и зачем нужны сигнальные огни, если есть навигаторы, маяки и Помощники? Я тебе рассказывал, какой Помощник есть у Патрика?

— Рассказывал, раз двадцать.

— Нет, это не сигналы, тут что-то другое, — задумчиво сморщил нос Робби. — Может, инпы ловят здесь в стеки энергию для своих кораблей?

— Но ведь энергия вырабатывается только в грозу! А грозы тут бывают редко, зимой вообще никогда. Ты бы стал ждать полгода, чтобы зарядить свой корабль?

— Не стал бы, — согласился Робби. — Тогда не знаю… Слетаем на середину, посмотрим, как все выглядит оттуда?

Джосси заерзал. Ему явно не хотелось на середину, но и не хотелось показаться трусом.

— На середине искрит сильнее всего, — небрежно заметил он.

— Остаточная энергия после грозы, — уверенно заявил Робби. — Неопасные пустяковины.

— Для тебя, может, и неопасные, ты везучий. Но видел, как шары набросились на меня?

— При чем тут везучий или невезучий? Они набросились вовсе не на тебя, а на крылолет, потому что он металлический!

— Да? — Джосси сразу повеселел. — А я-то думал — чего они ко мне прицепились? Тогда летим, чего ты ждешь!

На середине озера Робби поднял «Неустрашимый» на полторы сотни метров. Мыслелет, сконструированный с тем, чтобы не слушаться совсем уж безрассудных команд малолетних лихачей, отказался взлетать выше, но и с такой высоты открывался вид, от которого захватывало дух.

Синяя чаша озера, лежащая в кольце зеленых склонов, разорванном в одном месте желтым пятном песка, была словно затянута паутиной: мосты тянулись ото всех берегов и, переплетаясь, сходились точно в центре, у круглой каменной площадки. На краях площадки все еще мерцали огоньки, но возле берегов уже начали появляться птицы, и первая полупрозрачная радуга засветилась над каменным лабиринтом, уходя концами в темную зелень лесов.

Робби рискнул откинуть купол и полной грудью вдохнул пахнущий влагой и чем-то неведомым (может, электричеством?) воздух.

— Давай к радуге! — вдруг завопил Джосси, дергая его за плечо. — Скорей, скорей!

Робби швырнул «Неустрашимый» туда, куда показал Джосс, и только потом крикнул:

— Зачем?

— Если до нее дотронуться и загадать желание, оно сбудется! В той книжке…

Робби так разогнал мыслелет, что сквозь свистящий в ушах ветер перестал слышать, что Джосси кричит про книжку… И все-таки не успел, радуга погасла.

Джосси разочарованно выдохнул:

— Э-эх!

Но тут слева зажглась еще одна радуга, очень яркая и крутая, встающая прямо из воды.

Робби ринулся к ней, влетел под радужную арку и остановился под высшей ее точкой.

Лицу стало холодно от мелких капелек, оседающих на коже, все вокруг задрожало и расплылось в фиолетовом тумане. Джосси вскочил, вытянул руку вверх, и его рука окрасилась в фиолетовый цвет. Фиолетовый отсвет лег на его лицо, он пошевелил фиолетовыми губами, выговаривая желание, и громко засмеялся, тряхнув головой с фиолетовыми встопорщенными волосами.

— Загадывай тоже, быстрей! Только не говори, что загадываешь, иначе не сбудется.

Робби встал, сунул руку в радугу и сказал про себя: «Хочу стать диким разведчиком!»

— Ты фиолетовый, — радостно сообщил Джосси.

— Ты тоже. А спорим, сейчас станешь синим?

Робби шлепнулся на сиденье и, не задвигая колпака, рванул вверх, в фиолетовое сияние.

В зыбком влажном мареве качнулись фиолетовые облака, фиолетовые мосты внизу, ярко-фиолетовое солнце. На волосах Джосси заблестели фиолетовые капли, и даже воздух, похоже, стал фиолетовым, душно-ароматным, как фиалки в оранжерее. Мыслелет продолжал подниматься, фиолетовый мир превратился в прохладно-синий, и Джосси, размахивая синими руками, завопил:

— Уйя-а!

Синий цвет сменился голубым, слегка пощипывающим кожу, голубой — буйно-зеленым, пахнущим полевой травой, и Робби пропел:

— Синерукие джамбли над морем живу-ут, с головами зелеными джамбли живу-ут!

Желтый цвет был таким ярким, что Робби на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, мыслелет уже летел сквозь оранжевый мир, похожий на громадного солнечного зайчика. Красный мир взорвался праздничными огнями виндзорского фейерверка — и «Неустрашимый» взмыл над радугой под радостные вопли пилота и пассажира.

Они пролетели сквозь радугу! Что может быть офигительней? Разве что…

Робби дернул Джосси за куртку.

— Сядь и держись!

— Зачем? А-а-а-!..

Ужасаясь самому себе, но не в силах устоять перед искушением, Робби послал «Неустрашимый» вниз, вдоль красного искрящегося сияния. Джосси завопил, и Робби тоже заорал от страха и лихого восторга. Мыслелет наполовину скользил, наполовину падал по крутой красной полосе, обрывающейся у далекой-предалекой воды — ни в одном из аквапарков «Твердыни» и Виндзора не было такой безумной водяной горки!

— Хва-ати-ит!!! — визжал Джосси, но Робби, напрочь забыв о своем «благоразумии», не прерывал сумасшедшего спуска.

Один раз они окунулись в радугу, провалившись до оранжевой полосы, вынырнули и с воплями понеслись дальше, притянутые друг к другу страховочными лентами — Робби даже не заметил, когда они успели выстрелить из сиденья.

— А-а-а!!! Хва-а…

Вода блестела уже совсем близко, но разогнавшиеся мысли Робби было не остановить. К счастью, «Неустрашимый» оказался разумнее своего пилота и стал замедлять скорость над озером так же, как обычно замедлял над землей.

Робби собирался остановить шар в метре над водой, но после головокружительного полета-скольжения его трясло, мысли в голове беспорядочно прыгали, и «Неустрашимый» тоже подпрыгнул и шлепнулся о воду. В воздух взметнулся веер брызг, умыв Джосси и Робби — на этом безумный спуск завершился.

— Офи-геть! Офи-геть! — как заведенный, твердил Джосси.

— Ага! — радостно согласился Робби. — Здорово, да?

Джосс помотал головой, рассыпав капли с волос, и крикнул:

— Ну ты кру-у-ут! Давай еще раз? Эй, Роб, ты чего?..

Робби уставился на то, что покачивалось на поднятой мыслелетом волне. Обугленных мертвых бубнил можно было узнать только по длинному, расширяющемуся на конце клюву.

— Мы их поубивали своей грозой? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Ну… Когда ваш громадный корабль опустился на поле, трупиков наверняка было еще больше, — неуклюже утешил Джосси.

Как ни странно, Робби никогда раньше об этом не думал — и сейчас с ужасом уставился на друга.

— Зато как здорово, что вы не сели на наш Дом! — быстро добавил Джосс.

Робби прикусил губу, задвинул колпак и поднял мыслелет в воздух.

— Мы уже домой? — удивился Джосси. — Мы же еще ничего не нашли и не узнали!

— Мы узнали, что Мяушшу оставили здесь вовсе не инпы, которые построили мосты, — ответил Робби.

— С чего ты взял?

— Ты нашел ее в позапрошлом году, так?

— Угу.

— А на многих мостах растут деревья и кусты. Значит, мостами не пользовались уже давным-давно.

— Но мы же не знаем, как ими «пользуются»! — заспорил Джосси. — Может, деревья инпам ничуть не мешают? Может, их корабли умеют садиться, ничего не повредив? Там, где я нашел Мяушшу, все было целое, только трава чуток примялась по кру…

Тут Джосси сообразил, что сейчас это не лучшая тема для разговора, и замолчал на полуслове, виновато шмыгнув носом.

Некоторое время они молча неслись над полем и рощами. Глядя на облака, тронутые розовыми красками приближающегося заката, Робби в конце концов перестал хмуриться и сказал:

— Когда я стану диким разведчиком, у меня будет корабль, который сможет опускаться где угодно, никого не задавив!

— А такие бывают?

— Не знаю. Если не бывают, я найду того, кто мне такой изобретет.

— Зачем искать, есть же па! — пихнув друга острым локтем, Джосси развернулся так, чтобы лучше видеть его лицо. — Он может изобрести и смастерить все, что угодно, не зря его зовут Геф!

— Разве «Геф» что-то значит?

— А как же! Это сокращенно от «Гефест». Был на Старой Земле такой бог, который изобретал и делал всякие удивительные штуковины.

— А что значит «Нэн»?

— Это от «Нэнни» — нянюшка.

— Понятно… Тебе здорово влетит за крылолет?

— Чего влетит? Куда влетит?

Робби не всегда понимал словечки Джосса, заимствованные из старого курса сленга, но сейчас Джосси не понял его.

— Ну, что сделают твои родители, когда узнают, что крылолет погиб? — переиначил свой вопрос Робби.

— Ма скажет: «Пожалуйста, детка, будь осторожнее!» А па, конечно, сделает мне новую леталку, но еще нескоро, потому что сейчас он по уши занят твоим Охранником.

Робби проводил взглядом направляющихся к озеру птерочушей и выпалил:

— По-моему, это ты ужасно везучий! У тебя такая потрясающая семья… И Дом.

— Разве твой дворец хуже? — удивился Джосси.

Робби промолчал. Он не знал, хуже Виндзор или лучше, но знал, что обязательно постарается вернуться в дом-мусоровоз завтра, и послезавтра, и после-послезавтра, после-после-послеза…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. СХВАТКА

И он возвращался.

Тетя Люсильда упорно не разговаривала с ним из-за платьев, и Робби, решив, что семь бед — один ответ, утащил в Дом и те двадцать или тридцать ее нарядов, которые еще болтались у него в шкафу. Тетя сказала, что никогда не простит племяннику уничтожение новой коллекции от Клауса Гербера — ну и пусть! — зато в Доме теперь на всех иллюминаторах красовались разноцветные занавесочки, пошитые из этой коллекции роботом Клауса Гербера.

Гарольд Сингер рассылал повсюду «разведчиков» в поисках других мостов, и вскоре второе озеро с мостами было обнаружено в другом полушарии Везухи. Еще сильнее ученых взволновали найденные у Радужного Озера останки крылолета Джосси: когда их привезли в поместье, поднялась такая суматоха, какой Робби не наблюдал с тех пор, как ухитрился загубить воздушный торт. Скиолитовый король день и ночь бился над этими загадками вместе со своими учеными, и Робби, пользуясь тем, что отцу совершенно не до него, целыми днями пропадал за границей поместья.

Когда он все-таки прилетал домой, Виндзор почти каждый раз оказывался другим: то средневековым замком из серого камня, то песчаным дворцом, какие строят на планете Сир, то комплексом «подводных» обтекаемых корпусов с плавающими вокруг иллюзорными рыбами. Комнаты Робби не меняли облик, но он отыскивал их только с помощью унибраслета и при первой же возможности удирал обратно в Дом, где все оставалось неизменным, знакомым, уютным и обжитым.

Па Геф еще не закончил работу над третьим Охранником, но мальчишек это не очень огорчало: за пределами Дома они были неразлучны, и Охранник на шее Робби надежно защищал их обоих. В этом они убедились в тот день, когда в травяной лабиринт прокралась крупная тигрожуть. Дядя Бозз примчался на гневные вопли хищника, который никак не мог добраться до облюбованной добычи, схватил тигрожуть в охапку, утащил прочь и вышвырнул в лес… Но, к разочарованию Джосса, не выбил ей ни одного клыка.

— Разве краснокожему брату не нравится мой талисман? — спросил Робби. — Талисман, дарующий удачу в бою?

— Хуг! — ответил Джосси, взявшись за висящий у него на шее клык. — Мой бледнолицый брат очень щедр, но Ищущий Удачу хочет иметь свой талисман.

— Тогда Скользящий По Радуге обещает, что не пройдет и двух лун, как мы добудем такой талисман. Кстати, «две луны» — это сколько?

— Не знаю, — пожал плечами Ищущий Удачу. — Хуг! Я слышу легкую поступь Хвостатой Охотницы. Кажется, она опять упустила добычу!

— Не пройдет и двух лун, как шкура зайца будет лежать в моем вигваме! — проносясь мимо, выпалила Мяушша. И, перед тем как скрыться за поворотом, добавила: — Дабы возрадовались духи предков!

Мяушша с каждым днем говорила все лучше и сильно вытянулась с тех пор, как Робби увидел ее впервые. Робби и Джосс даже не заметили, когда она перестала требовать, чтобы ей читали вслух, и начала утаскивать книжки в свое логово на верхней кровати… Только когда за завтраком Мяушша принялась взахлеб пересказывать приключения Микса с Планеты Солнечных Зайчиков, до всех дошло, что она читает!

— Я же говорил, что она ужасно умная, — сказал Джосс, складывая в отдельную стопку книжки для малышей.

Па Геф соорудил для Робби выдвижное спальное место рядом с кроватью Джосса, и, если Робби оставался ночевать, друзья по вечерам лежали бок о бок, болтая о том, о сем: об андроиде-убийце («Попадись он мне, Роб, я его обратно раз… рас… синтезирую!»), о грозовых мостах на Радужном Озере, о планете Оринокс и татуировке везения, о дикой разведке, о прочитанных книгах… Джосси быстро разобрался, как обращаться с мыслекнигами, но они впечатлили его гораздо меньше графического планшета («Чего они пристают ко мне со своими образами, у меня, что ли, нету своих?»). Спустя неделю он махнул рукой и на обычные мыслекниги, и на альтернативки («Одна из концовок точно врет, но попробуй, пойми — какая!») и вернулся к привычным бумажным.

Робби, не желая отставать от друга, тоже одну за другой читал старинные книги из библиотеки Дома, хотя сначала часто спотыкался на незнакомых словах и по привычке пытался найти на полях настройки режимов мыслеобразов. Но вскоре он привык, что образы появляются сами собой, и не вокруг него, а в его голове, и бывают ярче любого запрограммированного варианта.

Вместе с образами появлялось множество вопросов.

Зачем мушкетерам понадобилось ехать в Лондон, почему они не заказали доставку подвесок по телепорту?

Зачем индейцы пили «огненную воду» и как они ее поджигали?

Почему капитан Питер восемь лет тащился в соседнюю планетную систему вместо того, чтобы воспользоваться нуль-переходом?

Раз на Старой Земле так ценилось золото, почему его часто закапывали в землю?

Если Джосси, ма Нэн или па Геф не могли ответить на вопросы Робби, он искал ответы в информатории — и продолжал глотать книгу за книгой, хотя иногда по его спине пробегал холодок оттого, что он заглядывает в такую временную дыру. Представить, что он читает о том, что случилось за десять, а то и за двадцать веков до его рождения, было так же трудно, как представить бесконечность Вселенной…

Но потом они с Джосси выбегали в травяной лабиринт, и все прочитанное становилось «здесь» и «сейчас».

Мушкетеры попадали в засаду на дороге из Бове в Кревкер (толпу врагов изображал грозно размахивающий руками дядя Бозз), шайка Робина Гуда сама устраивала засады в Шервудском лесу (стайке мышариков пришлось побыть «людьми шерифа»), индейцы выходили на тропу войны, а капитан Питер вел свой корабль в Систему Двух Солнц, отбивая атаки космических пиратов.

У травяного лабиринта имелся только один недостаток — там было слишком тесно, чтобы запустить какую-нибудь игру из коллекции Робби или реал-фильм. В Доме было еще теснее, и, когда Робби обнаружил в своем унибраслете голографический зоопарк, он не смог показать Мяушше и Джосси ни слона, ни дорга, ни тираннозавра в натуральную величину: или морда, или хвост голограммы обязательно терялись в стене.

— Ничего, — сказал Джосси, наблюдая, как по зеленому тоннелю разгуливает стадо слоников величиной с Поймайку, — скоро травострел поляжет, тогда и повеселимся!

— Как — поляжет? — не понял Робби.

— Травострел никогда не держится долго, — объяснил Джосс, срывая пушистую кисточку, свисающую с травяного «потолка». — Мышарики уже вовсю опыляют хвостами его цветы, еще неделька — и он скукожится. Видишь, кисточки пожелтели? Значит, скоро от нашего лабиринта останутся рожки да ножки.

— А как же маскировка?

— Па Геф что-нибудь придумает, — пожал плечами Джосси.

— Конечно, — согласился Робби. — А пока можно слетать в Дикое Поле — там полно мест, где можно развернуть игру или фильм. Или на озеро, а? На берегу тоже есть подходящие места.

— Лучше на озеро, — решил Джосси. — Заодно еще разок прокатимся по радуге и осмотрим мосты. Когда полетим?

— Давай завтра? У отца и его ученых запланирован «мозговой штурм», значит, они весь день будут торчать в Виндзоре. Я нашел в игротеке та-акой улетный симулятор межзвездного корабля, как раз то, что нужно будущему дикому разведчику! Я уж не стал его проходить, решил подождать тебя: тебе тоже не помешает научиться управлять межзвездником…

— Мне-то это зачем?

— Как — зачем? А вдруг тебе придется подменить меня у пульта? Если меня, например, укусит астероидный червь…

Робби перестал размахивать руками и подпрыгивать, увидев, какое странное лицо сделалось у Джосса.

— Ну чего ты разволновался? Может, мы еще и не нарвемся на астероидного червя, это же необязательно.

Джосси сглотнул и спросил:

— Ты возьмешь меня техником на свой корабль?!

— А как иначе? — удивился Робби. Они никогда об этом не говорили, но ему почему-то казалось, что все решено давным-давно.

— Но я… Я же невезучий!

— Если бы ты был по-настоящему невезучим, ты бы помер еще в младенчестве, — заверил Робби. — А ты бываешь даже везучее меня. Вон в какой катастрофе уцелел — это везенье? Везенье. В озеро плюхнулся — не утоп. Тоже везенье! Огненные шары в тебя не попали — еще везенье! А сколько раз ты терпел крушение на крылолете?

— Не помню… Раз десять.

— Вот! Другой давным-давно свернул бы себе шею, а ты — нет. Я – семирадужно везучий, ты – парадоксально везучий; да мы вдвоем такого наоткрываем, что все остальные дикие разведчики взвоют от зависти! А когда разбогатеем, ты набьешь себе на Ориноксе тату и станешь везучее самого Патрика Бинга.

Джосси засиял, как все радуги Радужного Озера, вместе взятые.

— Да, капитан! — он протянул руку. — Пути, что нами пройдены…

— …Потом пройдут другие, — договорил Робби строчку песни о диких разведчиках и ударил ладонью по ладони Джосса. — В общем, завтра приступаем к тренировкам. А сейчас во что будем играть?

— Может, в собаку Баскервилей? — предложил Джосси. — В твоем голографическом зоопарке есть собака? А туман в браслете есть?

Собаки в зоопарке не оказалось, но, к удивлению Робби, в погодном модуле браслета кроме душистого ветерка и десятка других личных микроклиматов и вправду оказался туман. Густой, плотный, он хлынул в травяной коридор клубящимися молочно-белыми волнами, и Джосси радостно воскликнул:

— То, что надо!

Потом понизил голос и принялся зловеще читать наизусть «по книжке»:

— Белая волокнистая пелена, затянувшая почти все болото, с каждой минутой приближалась к дому…[5]

— Чур, я буду Холмсом, — сказал Робби. Он ожидал, что Джосс вызовется быть Ватсоном, но Джосси заявил:

— А я буду собакой Баскервилей! Попробуй, найди меня, лондонская ищейка!

Джосси нырнул в туман, и спустя несколько мгновений оттуда донесся вой: баскервильский пес свернул в один из боковых тоннелей. Только тут Робби вспомнил просьбу ма Нэн держаться вместе. Ма была бы недовольна, узнав, что мальчики разделились, и Робби решил как можно скорей найти проклятие рода Баскервилей.

— Сплошное белесое море, посре… серебренное сверху луной, продолжало свое медленное неуклонное наступление, — сказал он, идя на вой. И продолжал уже не по книжке: — Но великий сыщик, вооружась дедукцией и отвагой, шел по следу в самое сердце Гримпенской трясины!

Вообще-то след безнадежно потерялся. Унибраслет продолжал выбрасывать перед «великим сыщиком» клубы тумана, которые не сразу таяли за его спиной. Утонув в тумане по уши, Робби ощутил тревожный холодок и обрадовался, когда завывания раздались совсем близко. Вой перешел в хихиканье, которое тут же оборвалось – собака явно устыдилась своего несолидного для проклятия рода Баскервилей поведения.

Робби пошел быстрее, потом припустил рысцой, услышав впереди шаги.

— В тишине болот послышались быстрые шаги…

Стоп!

Он резко остановился. Джосс только что выл слева, а шаги слышались впереди. И они были слишком тяжелыми для легких мальчишечьих ног.

Робби ощупью нашел теплый кружок на браслете и выключил туман. Но белая пелена не могла рассеяться мгновенно, она продолжала колыхаться вокруг, постепенно опускаясь к земле.

С сильно бьющимся сердцем Робби напряженно вглядывался в марево…

Из тумана вышел андроид.

Робби попятился, широко распахнув глаза. Белая муть клубилась выше пояса андроида, отдельные завитки, отрываясь от туманной дымки, поднимались к лысой голове. Андроид покрутил этой головой и двинулся прямиком к Робби.

У Робби перехватило горло, дрогнули колени.

Если бы из лабиринта выскочила настоящая собака Баскервилей, он не испугался бы так сильно.

— Что… ты… тут делаешь?

Андроиду в зеленой униформе садовника и вправду нечего было делать за пределами Виндзорского парка. Но он был здесь и мерно шагал к Робби, который пятился, не сводя с него глаз. Меньше всего мальчик ожидал увидеть убийцу в травяном лабиринте, рядом с безопасным уютным Домом.

Неподалеку завыла «собака», и Робби очнулся.

— Джосс, тут убийца!!! – завопил он.

Хоть бы его услышал не только Джосси, но и Бозз! Когда Робби в последний раз видел робота-защитника, тот покатил на зарядку. Пусть его «разбудит» этот крик, только пусть на крик не примчатся Джосси и Мяушша!

Андроид резко остановился. Можно было подумать, его испугал вопль жертвы. Но дело было в другом: убийца подошел к Робби слишком близко, и Охранник остановил его, удерживая на безопасном расстоянии.

Мальчик возликовал… всего на один короткий миг.

Андроид сунул руку в висящую через плечо сумку, выхватил оттуда какую-то длинную штуковину и едва уловимым движением метнул.

Робби резко пригнулся и почувствовал, как свистнувший над ним снаряд взъерошил волосы на макушке.

Па Геф не знал, что будет, если в Робби чем-нибудь бросят издалека. Теперь стало ясно, что будет: Охранник не сможет защитить своего подопечного от такого броска. Провались в Гримпенскую трясину этакое знание!

Робби выпрямился, тяжело дыша, растерянный, перепуганный до стука зубов. Андроид уже держал в руке другой инструмент — металлический штырь, на обоих концах которого щелкали клещи. Бежать? Но если Робби повернется к убийце спиной, он получит удар по затылку этой кошмарной штукой. Оставалось надеяться, что Джосси услышал крик и приведет на помощь Бозза или па Гефа…

Джосс выскочил из туманной мглы и с кровожадным воем прыгнул убийце на спину.

— Джосс, нет!

Андроид стряхнул с себя мальчишку. Убийца как будто едва передернул плечами, но Джосси с такой силой швырнуло на зеленую стену, что он проломил ее и утонул в травостреле.

Только что Робби думал: испугаться еще больше просто невозможно. Оказалось – очень даже возможно! Джосси бултыхался в травостреле рядом со спятившим андроидом, без Охранника, без прикрытия, и, если убийца решит, что два мертвых мальчишки лучше одного…

Забыв про дедукцию и хладнокровие, Робби бросился вперед. Верный своему долгу Охранник быстро оттеснил андроида, тому даже пришлось слегка взмахнуть руками, чтобы сохранить равновесие.

Робби добежал до Джосса в тот миг, когда тот все-таки выкарабкался из зеленого плена, весь исцарапанный, со слезами на глазах.

— Берегись! – вскрикнул Робби.

Мальчики отпрыгнули в разные стороны, и инструмент с клацающими на концах клещами, крутясь, пролетел между ними. Джосс вскрикнул: клещи цапнули его за кончик уха.

— Ну, все, проклятый Мориарти! – схватившись за ухо, завопил Джосс. – Щас я устрою тебе Рейхенбахский водопад!

Водопад?

Робби вскинул к глазам руку с унибраслетом и принялся лихорадочно крутить кружок погодного модуля. Он уже знал, что не успеет. Андроид швырнет очередной убийственный снаряд раньше, чем Робби сумеет его отвлечь…

Земля затряслась, и в травяном коридоре, расплескав остатки тумана, возник дядя Бозз. Красные глаза робота-защитника горели яростью, гусеницы лязгали, руки-ножницы нетерпеливо загребали воздух.

— Повышенная опасность! – прогрохотал он. – Пленных не брать!

Андроид обернулся к урагану металла и гнева, но не успел занести выхваченный из сумки инструмент. Бозз на полном ходу налетел на противника и смял, перемешав с травяной подстилкой.

— Йа-а-а! – восторженно закричал Джосси.

Робби захотелось закрыть глаза, но он не смог оторвать взгляда от того, что происходило в нескольких шагах от него.

Дядя Бозз крутился на месте, взрывая гусеницами траву, расшвыривая ее вместе с какой-то бесцветной склизкой жижей. Несколько капель этой дряни шлепнули Робби по щеке, он с отвращением вытер лицо тыльной стороной ладони, потом вытер испачканную руку другой… И этим движением активировал-таки нужную опцию в погодном модуле.

С травяного потолка тоннеля на дядю Бозза обрушилась шумящая стена воды. В отличие от тумана водопад был иллюзорным, но то была иллюзия высшего класса: от нее веяло прохладой, Робби даже почудились на лице мелкие капельки влаги. Над металлическим корпусом Бозза взлетели фонтаны брызг, и водяной душ как будто погасил боевой запал робота-защитника. Бозз перестал выплясывать на останках поверженного врага, прогрохотал:

— Противник уничтожен! Приступаю к проверке периметра! — развернулся и отбыл в боковой тоннель, из которого появился.

— Гип… гип… – отозвался Джосси. Его голос сорвался, и сиплое «ура» получилось только с третьей попытки.

Бозз, не останавливаясь, отсалютовал поднятой ручищей.

Робби выключил водопад.

Несколько минут друзья молча глядели на то, что осталось от андроида. От него осталось совсем немного: мокрое пятно, где раздавленная трава перемешалась со слизью и несколькими зелеными клочьями униформы садовника. Отлетевшая далеко в сторону сумка уцелела.

— Кранты Наполеону преступного мира… – пробормотал Джосс, прижимая ладонь к уху.

Робби сделал несколько шагов назад (ноги казались ненадежными, словно сделанными из тумана) и подобрал инструмент, который андроид метнул первым: металлическую ручку с короткими свернутыми щупальцами на конце. При нажатии на торец рукояти щупальца быстро распрямились и заизвивались.

Джосси, вытянув шею, с опаской смотрел на странную штуковину.

— Что это такое, Роб?

— Не знаю, как оно называется, — сказал Робби, вертя инструмент в руках. – Но знаю, чье оно.

— Ну? Чье?

Робби нажал на торец, и щупальца обмякли.

— Это инструмент дяди Альта. И сумка тоже его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. НАПОЛЕОН ПРЕСТУПНОГО МИРА

— Я полечу с тобой, — сказал Джосс.

— Об этом и речи быть не может! – в один голос заявили па Геф и ма Нэн.

— Да все будет в порядке, – заверил Робби. – Я просто поговорю с дядей Альтом…

— А вдруг он и есть Наполеон преступного мира?

Джосси перестал размахивать ветхой книгой, открыл ее на заложенном пальцем месте и начал читать:

— Профессор хитро замаскирован и так великолепно защищен…

Робби фыркнул в кружку с горячим молоком, которую дала ему ма Нэн.

— Дядя Альт? Хитро замаскирован? Вчера его прямо в пижаме выставили из медицинского блока.

— За что? – Джосс удивленно уставился на друга поверх книжки.

— За то, что он модернизировал киберхирурга.

— Кого-кого?

— Киберхирург – сложнейшее устройство, которое само делает операции. Как правило, под присмотром врача-человека, — объяснил сыну па Геф.

— Ага, – кивнул Робби. – И после того, как дядя покопался в этом устройстве, оно стало носиться по всему медицинскому блоку, пытаясь прооперировать всех подряд. Папа сказал: дядя Альт опаснее целого отряда боевых андроидов.

— Вот видишь, опаснее! – Джосс торжествующе потряс книгой. – Он нарочно притворяется дурачком, а сам…

— Дядя Альт не дурачок, – слегка обиделся Робби. – Он гений! Просто… не всегда везучий.

— У него наследственная склонность к жестокости. И его необыкновенный ум не только не умеряет, но даже усиливает эту склонность, — снова раскрыв книжку, быстро прочитал Джосс, но Робби отмахнулся:

— Да ну тебя!

Ма Нэн и па Геф переглянулись.

— Детка, прошу, будь осторожен, — попросила ма.

— Я проверю и подзаряжу батарею твоего мыслелета, — пообещал па. – При малейших признаках опасности без колебаний отступай!

Робби улыбнулся и кивнул.

Здесь, в Доме, пережитый кошмар казался ему уже не кошмаром, а приключением.

В столовой, где совещались Робби, Джосс и его родители, уютно мигали огоньками синтезаторы; из коридора доносилось чуть слышное гудение дяди Бозза: обойдя периметр, робот-защитник вернулся на зарядку. Перед тем, как укатить в комнату с Сердцем, Бозз заглянул в мастерскую и доложил, что «транспортное средство противника обнаружено и уничтожено». Па Геф пообещал Джоссу поискать останки этого транспортного средства и посмотреть, можно ли его починить. Мяушша безмятежно спала в детской, пропустив весь переполох.

Робби допил молоко, и у него начали слипаться глаза.

— Я переночую здесь, ладно? – зевая, спросил он. – А завтра утром поговорю с дядей Альтом, и он все объяснит.

Виндзор стал скопищем башен и арок, густо оплетенных вьющейся зеленью с огромными цветами – алыми, желтыми, синими, фиолетовыми. Еще больше разных цветов усеивало раскинувшийся перед поместьем луг. Над цветами жужжали пчелы такой величины, что Робби с легкой опаской уставился на них сквозь пластик шара. Он надеялся, что жужжащие великаны — иллюзорные, но с тети Люсильды сталось бы заказать и настоящих.

В такую рань перед цветочным замком еще никого не было, кроме… Вот удача! Дядя Альт, сидя у заплетенного зеленью входа в центральную башню, возился с каким-то механизмом.

Робби опустил «Неустрашимый» среди цветов и пчел, вылез из мыслелета и окликнул:

— Дядя Альт! Доброе утро!

— Привет, Роберт. — Дядя бросил на него рассеянный взгляд.

Робби шагнул вперед, но дернулся обратно, когда из-под дядиных рук взмыло что-то странное и медленно поплыло к мальчику.

— Ч-что это?

— Сейчас увидишь!

Дядя Альт с жадным интересом следил за своим творением, которое смахивало на одну из кастрюль ма Нэн. На кастрюле была криво намалевана улыбающаяся физиономия; даже Джосс нарисовал бы лучше. По бокам свисали тонкие гибкие металлические ручки.

Кастрюля подплыла к Робби, сорвала желтый цветок и задребезжала:

— С днем рожденья, дорогая,

Я хочу сказать тебе:

Благодарен я бескрайне,

Что ты есть в моей судьбе.

Ты не просто мне супруга,

Ты — подруга и судья,

И уже нам друг без друга

Ну совсем никак нельзя!

С Днем Рожденья тебя,

С Днем Рожденья любя-я!

Пропев последнее слово, кастрюля ткнула цветок в лицо Робби. Если бы мальчик не отпрыгнул, металлическая ручонка расквасила бы ему нос.

— Дядя, убери ее!

Изобретатель завозился с кнопками своего унибраслета. Кастрюля дернулась, метнулась туда-сюда и зигзагами поплыла обратно, срывая по пути цветы вместе с травой.

— Кое-что надо доделать, но концепт вполне удачный, — с довольным видом сказал дядя Альт.

— Этот концепт хотел меня стукнуть!

— Мелкие недоработки, — Альт увернулся от букета, которым попыталась огреть его улыбающаяся кастрюля, ткнул пальцем в браслет – и «концепт» рухнул, похоронив себя в груде сорванных и растущих цветов. – За месяц я доведу тамаду до совершенства. Люсильда будет в восторге.

Робби попытался представить, что сделает тетя Люсильда, если ее огреют букетом. Бррр…

— Что такое «тамада», дядя Альт?

— Тот, кто поздравляет. — Дядя внимательно осматривал обездвиженную кастрюлю. – В древности была такая профессия. В день рождения Люсильды мой тамада будет поздравлять ее с утра до вечера и дарить ей цветы…

Робби подумал, что если дядя натравит сумасшедшую кастрюлю на тетю Люсильду, он снова окажется в медицинском блоке. Но, по опыту зная, что с дядей Альтом лучше не обсуждать его творения, Робби молча вытащил из мыслелета перемазанную зеленью сумку с инициалами «А.С.Д.», подошел к изобретателю и сунул улику ему под нос.

Альт взглянул на сумку и просиял.

— Где ты ее нашел?!

Он выхватил сумку из рук племянника.

— Ее уронил боевой андроид.

Робби впился в дядю проницательным дедуктивным взглядом.

— Боевой андроид? – Дядя Альт перестал сиять и быстро заморгал. – Откуда тут мог взяться боевой андроид?

— Из «Твердыни».

— Но… на «Твердыне» никогда не было… боевых ан… андроидов… — Теперь дядя не только моргал, но и заикался. — Твой отец наложил запрет на покупку даже самого с… старого…

— Но ты все равно его купил, правда, дядя Альт?

У «Наполеона преступного мира» забегали глаза.

— Никогда… С чего ты взял?

— Ладно, пойду к папе, пусть он сам выяснит, что и как.

Робби успел сделать два шага к мыслелету, когда сзади умоляюще окликнули:

— Роберт, подожди! Э-э… Кхм… Да, скорее всего, это был мой андроид.

Робби сидел, скрестив ноги, напротив дяди Альта, который с разнесчастным видом теребил один из сорванных кастрюлей цветов.

— Андроид был очень старый и некомплектный, малыш, но я возлагал на него большие надежды.

Робби решил пропустить «малыша» мимо ушей.

— Как это – некомплектный?

— Его продавали по дешевке без средств нападения и защиты. Ни шлема, ни силового щита, ни оружия… Контроль «Твердыни» все равно не пропустил бы оружие, ты понимаешь.

— Понимаю. Значит, ты потихоньку купил андроида… А что с ним сделал потом?

— Ничего! – Дядя Альт с опаской покосился на подлетевшую пчелу и бросил в нее растерзанным цветком. – Я только-только начал разрабатывать концепт проекта «Мечи на орала»…

— Что на что?

— Это старинный девиз поборников мира, Роберт. Он означает… Гхм… Означает использование в мирных целях того, что раньше использовалось для войны. На планетах, где прекратились войны, больше не нужны боевые андроиды, зато очень нужны садовники, понимаешь? Если бы я наладил массовую переделку боевых андро…

Громадная пчела попыталась сесть дяде на плечо, и он поспешно выдернул из сумки инструмент-захват. Щупальца проворно развернулись и поймали пчелу.

Робби нетерпеливо заерзал.

— Ты разработал концепт – а что потом?

— Потом андроид ушел.

— Как «ушел»?

— Сам удивляюсь. — Дядя рассматривал пчелу, возмущенно жужжавшую в хватке щупалец. – Просто исчез из мастерской. Прихожу – а его нет. Мало того, негодник прихватил мою сумку с инструментами. Как я рад, что ты ее вернул!

Робби смотрел на дядю Альта во все глаза. Дядя всерьез отвлекся на пчелу.

— Из твоей мастерской сбежал боевой андроид, и ты не стал его искать?

— Ну почему, я искал… Но я очень занятой человек, Роберт, а «Твердыня» такая большая… К тому же андроид был безоружен и совершенно безобиден.

— Безобиден?! – вскричал Робби. – Он пытался меня убить!

Дядя вздрогнул и уставился на племянника поверх трепещущих пчелиных крыльев.

— Что за чушь? Зачем ему тебя убивать?

— Не знаю, я думал, ты объяснишь.

— Это какое-то чудовищное недоразумение…

Дядя Альт отпрянул, когда Робби придвинулся ближе и стал загибать пальцы.

— Один раз он чуть не убил меня в детской. Второй раз – здесь, у поместья. Третий раз… в парке. А еще он переодевался то в уборщика, то в слугу, то в садовника!

Дядя выпустил пчелу.

— Переодевался? Да, я велел ему сменить униформу — форма боевого андроида не гармонировала с его мирным предназначением. Но убивать? Наоборот, я самым убедительным образом объяснил ему, что война – это плохо, а мир – хорошо. Я надел на него психоизлучатель и внушил ужас перед войной, от которой страдают даже невинные дети. Не понимаю, как он мог на тебя напасть, ведь как раз на твоем примере я и объяснял…

— Как — «на моем примере»? – перебил Робби.

— Судя по степени износа, андроида непрерывно посылали из боя в бой, — объяснил дядя Альт. — Откуда он мог знать, как выглядят детишки? А у меня под рукой как раз была твоя голограмма…

Робби откинулся назад так резко, что упал бы на спину, если бы в последний момент не оперся на руки.

— Ты надел на боевого андроида психоизлучатель и стал тыкать пальцем в мою голограмму?

— Я не тыкал. – Дядя выпятил нижнюю губу. — Я показывал лучевой указкой, наглядно объясняя, как выглядит малый ребенок…

— Малый ребенок? – возмутился Робби.

Альт сейчас сам был похож на «малого ребенка» — покрасневший, растерянный, недоумевающий.

— Не понимаю, в чем именно моя разработка дала сбой… Решительно не понимаю! Ты не пострадал, Роберт? Нет? Вот и славно! – Альт подался к племяннику и почему-то перешел на шепот: — Я постараюсь как можно быстрей изловить андроида, но прошу, ничего не говори отцу!

— Уже не надо никого ловить, — успокоил Робби. — Я сел на андроида мыслелетом и расплющил его в лепешку.

Дядя облегченно вздохнул.

— Уфф… Все к лучшему, да-да, все это к лучшему. Значит, ты не расскажешь Гарольду?

— Не расскажу. Обещаю.

— Спасибо! – просиял дядя Альт. – А как только я доделаю тамаду, тут же смастерю тебе самокат. Договорились? Мир?

Он протянул племяннику руку, и Робби ее пожал.

— Договорились! Мир.

Поднимая в воздух мыслелет, Робби увидел, что дядя Альт изловил еще одну пчелу и задумчиво ее разглядывает. Наверняка это была уже не пчела, а концепт.

Засмеявшись, Робби задвинул купол «Неустрашимого».

Как хорошо жить, когда отцу не до тебя! Как здорово, что с молчаливого отцовского согласия ты можешь не отвечать на вызовы двоюродного брата! Как офигительно, что тетя все еще с тобой не разговаривает! Какое счастье, что твой дядя – не гений преступного мира, а всего-навсего гений-растяпа!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. ПЕРЕД ГРОЗОЙ

На следующее утро Робби покинул детскую с симулятором звездного корабля в кармане, собираясь сразу рвануть в Дикое Поле. Но, едва вылетев из распахнувшейся стены поместья, он резко остановил мыслелет и вскинул руку перед лицом: его полоснула по глазам яркая снежная белизна.

Цветы и пчелы бесследно исчезли.

Виндзор стал ледяным.

Стена, выпустившая Робби на волю, была из прозрачного льда; все поместье превратилось в груду ледяных башен, обвитых ледяными лестницами; на ледяных шпилях застыли расписанные морозными узорами ледяные флаги… И все это великолепие стояло посреди заснеженного парка, где даже листья на деревьях превратились в блестящие ледышки.

Робби опустил мыслелет между двумя ажурными ледяными беседками, откинул купол и вылез. Он приготовился к тому, что снег окажется иллюзорным, но, если это и была иллюзия, то идеальная: она поскрипывала и проминалась под ногами, опускалась на лицо большими холодными снежинками, сверкала под ярким солнцем миллионами бело-голубых искр.

— Кру-уто! – воскликнул Робби.

Дыхание вырвалось из его рта облачком пара.

Он поспешно натянул на голову капюшон куртки, включил на кармане подогрев, зачерпнул пригоршню снега и стал мять в руках, жалея, что рядом нет Джосси. Что такое «игра в снежки», он знал из фильмов и книг, но для такой игры требовалось минимум двое…

— Куда собрался? — спросил сзади знакомый солидный баритон.

Робби обернулся и метнул снежный комок в двоюродного брата. Он не ожидал, что бросок окажется таким удачным — снежок угодил Стиву прямо в нос. Плюясь и вытираясь рукавом, двоюродный брат заорал уже без всякой солидности:

— Ты что, спятил?

— Давай в снежки? — предложил Робби и нагнулся за следующей пригоршней.

— Прекрати, идиот! — отступая к своему гравикару, взвизгнул Стивен.

— Ну, как хочешь…

Робби бросил снежок в гравикар и пошел к мыслелету, но Стив с удивительным для своей комплекции проворством очутился между кузеном и «Неустрашимым».

— Я спрашиваю — куда собрался, рыжий?

— Лепить снеговиков.

— Что-что? Куда?

— Ох… Отстань уже, а? — вздохнул Робби.

Стивен не отставал.

— Не груби, мутант! Где ты болтаешься целыми днями?

— У меня каникулы. Где хочу, там и болтаюсь.

— Почему к тебе в детскую не могут попасть даже андроиды-уборщики? Почему вчера ты не ответил на вызов тети?

— Наверное, случайно пропустил.

— Все мои вызовы ты тоже случайно пропускаешь?

— Папа разрешил тебе не отвечать. – Робби с вызовом подбоченился.

Стив грозно надвинулся на него.

— Вообразил себя самым умным? Думаешь, если ты заблокировал меня в браслете, я не…

Унибраслет на запястье Стива замигал, и недовольный голос Гарольда Сингера осведомился:

— Стивен, долго еще тебя ждать? Все уже в сборе!

Выражение лица Стивена мгновенно сменилось с подозрительно-угрожающего на виноватое.

— Иду, дядя Гарольд! — крикнул он, зачем-то заглянул в мыслелет — и заспешил к гравикару.

— Думаю, ты «не», — передразнил Робби, запрокинул голову и высунул язык, чтобы поймать на него снежинку.

*

— Ледяной замок, да еще в начале лета? — воскликнул Джосси. — Хотел бы я на него посмотреть!

— Когда я улетал, он уже таял. А вообще мне это надоело — никогда не знаешь, каким окажется дом через минуту. Папа тоже ругается, что в Виндзоре никакого порядка и невозможно найти нужные комнаты без навигатора.

Джосс и Робби сидели бок о бок на ящике у стены мастерской, а па Геф, стоя перед ними, переводил с одного мальчика на другого взгляд тревожно потемневших, ставших почти синими, линз.

— Должен сказать, Робби, меня не удовлетворили объяснения твоего дяди, – проговорил робот.

— И меня, – подхватил Джосс. – Мориарти тоже притворялся безобидным, а сам был организатором половины злодеяний в Лондоне!

Робби начал крутить пальцем у виска, но па Геф очень серьезно продолжал:

– Я верю, что мистер Альт не желал ничего плохого, затевая свой… гм… не очень разумный проект. Но действия андроида после того, как он исчез из мастерской, вызывают у меня глубокую тревогу.

— Мне тоже не нравились эти действия, – кивнул Робби. «Кому понравится, когда тебя убивают?» – Но Бозз расправился с андроидом, значит, все в порядке?

— С андроидом расправился. С его хозяином – нет.

Слегка дребезжащий голос па Гефа звучал мрачно и даже зловеще.

— С ка-аким хозяином?

— Подумай сам, Робби: кто-то должен был снабжать андроида разной одеждой и предметами обихода. Кто-то должен был укрывать его и дать ему вот это…

Па Геф показал на груду искореженных деталей в углу – все, что дядя Бозз оставил от гравикара, на котором убийца нагрянул в лабиринт.

— Кто-то должен был выпустить андроида из «Твердыни» и помогать ему тебя выслеживать.

Джосси повернулся к приятелю.

— А правда, как андроид нашел тебя в лабиринте?

Робби как будто снова очутился в заснеженном Виндзоре; ему пришлось крепко потереть ладонями локти, чтобы прогнать озноб.

— Может, он заметил, как я улетал? Ну, и…

Робби не договорил, поняв, что сморозил чушь. Если бы убийца погнался за мыслелетом на скоростном гравикаре, он настиг бы «Неустрашимый» еще в начале Дикого Поля.

— Он находил тебя много раз, –– напомнил па Геф. –– В шлюзе он, можно сказать, сделал пробную попытку. Потом пытался добраться до тебя в тоннелях космосити, в детской, возле поместья, в травяном лабиринте. Но ни разу не делал попыток напасть, если находился в поле зрения людей. Значит, действия андроида кто-то тщательно направлял. Тот, кто не хотел, чтобы через убийцу вышли на заказчика.

— Кто? – в один голос спросили мальчишки.

Па Геф расстроенно развел всеми четырьмя руками.

— Если б знать! Гарольд Сингер правит огромной империей. У такого человека вполне могут найтись враги, способные на всякие… гм… отвратительные поступки.

Геф замолчал, услышав в коридоре топоток Мяушши. Подождал, пока дочка пробежит мимо мастерской, и заговорил чуть тише:

— Не хочу тебя пугать, Робби, но тайный враг твоего отца может попытаться нанести новый удар.

Робби пожал плечами.

— Папа все равно не станет меня слушать, он думает – я все нафантазировал про убийцу. К тому же я пообещал дяде Альту ничего не рассказывать про мечи и орала…

— Па, можно мы с Робби полетим на озеро? – перебил Джосс, которому наскучил этот серьезный разговор.

Мальчишки замерли, боясь услышать: «нет», но па Геф, помолчав, сказал:

— У вас один Охранник на двоих, помните?

— Конечно! – Джосс вскочил и потянул Робби за руку.

— Осторожность, благоразумие и…

Друзья, не дослушав, выбежали в коридор, и их догнало настойчивое:

— …и предельная осмотрительность!

*

— Твой па очень умный, но тут он ошибся, – сказал Робби, огибая стаю птерочушей. – Даже если у моего папы есть враги, зачем им меня убивать?

Яркий солнечный свет разогнал все его тревоги, и он предвкушал первую тренировку будущих диких разведчиков. Судя по тому, как ерзал рядом Джосс, ему тоже не терпелось добраться до озера.

— Не знаю, Роб. Но все-таки смотри в оба, не то получишь мечом по оралу.

Робби оттолкнул острый локоть, впившийся ему под ребро, и показал вправо:

— Вон подходящее местечко.

Проведя «Неустрашимый» над просторным пляжем, он посадил его на берегу среди снующих по песку желтых змеек.

— Уйя, неизвестные тварюшки, — Джосси выпрыгнул из мыслелета. — Теперь твоя очередь играть в Адама, Роб. Назови их как-нибудь!

— Я уж думал, ты успел назвать всех-всех и мне ничего не достанется, — обрадовался Робби.

— Я же не Адам, — ухмыльнулся Джосси. — Ма рассказывала, что Адам дал названия на Старой Земле всем тварям за один день… Быстрей, они удирают!

Змейки улепетывали по прибрежной траве и камням, на ходу сбрасывая хвосты, отращивая крылья и лапки, покрываясь желтыми перышками. Спустя несколько секунд стайка крылатых бесхвостых созданий взмыла в воздух, и новый «Адам» торжественно сказал:

— Нарекаю вас двудомками!

— Почему двудомками? — спросил Джосси.

— Потому что у них два дома: один — в воздухе, другой — на земле, — объяснил Робби.

— Хорошее название… Эй! Когда ты успел запустить свою игру?

— Я ничего не запускал.

Джосси медленно поднял руку и показал вверх.

— А это тогда что такое?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГРОЗА

Над озером висела гладкая серебристая полусфера, обращенная плоской стороной вниз. Робби никогда еще не видел таких летательных аппаратов — ни в арсенале «Твердыни», ни на взлетном поле Виндзора, ни в мыслекнигах, ни в фильмах.

— Инпы? — тихо спросил Джосси.

— Не знаю… — так же тихо ответил Робби, не сводя глаз с полусферы.

Он удивленно ойкнул, когда неведомый корабль вдруг начал быстро менять форму, вытягиваясь вверх, расширяясь внизу, гася радуги, превращая солнечный день в сумрачный.

— Драпаем! — вскрикнул Джосси.

Мальчики прыгнули в мыслелет, Робби задвинул купол и повел шар прочь от берега, прочь от надвигающейся тени. Спустя несколько секунд его догнал глухой удар грома, он обернулся через плечо… И, остановив «Неустрашимый», быстро развернул, чтобы лучше видеть, что происходит над озером.

Там бушевала гроза, заключенная в круг диаметром в пять миль. Гроза, не вырывающаяся за пределы озерных берегов. На высоте полумили висело нечто вроде воронки, в которой бурлили тучи, и в этой черно-синей кипени крутились молнии, похожие на клубки взбесившихся огненных змей. Раскаты грома догоняли друг друга, но ни одна молния не вылетала из небесного грозового смерча, чтобы ударить в землю, в озеро или в мосты. Больше того — внизу по-прежнему царило безветрие, и по потемневшей, зеркально-ровной глади продолжали невозмутимо плавать птерочуши.

Джосси подпрыгнул на сиденье, когда по мостам от берегов побежали огоньки, и дернул Робби за рукав.

— Летим отсюда, скорей!

— Мы — дикие разведчики! — сквозь удары грома упрямо прокричал Робби. Странная гроза почему-то не пугала, а веселила его. — Мы должны узнать, что здесь происходит!

Вскоре он это узнал. Огни скатились к площадке в середине мостового лабиринта, и оттуда поднялся тонкий, ослепительно-яркий луч. Луч вонзился в грозовые тучи, его тут же обвили извивающиеся молнии, направляя в самый центр воронки, где засияло крутящееся световое пятно.

— Я был прав! — торжествующе заорал Робби, перекрикивая гром. — Эти мосты — зарядная станция инпов!

И инпам не надо было ждать, когда начнется гроза: они приносили ее с собой.

 — Я тоже был прав, — дрожащим голосом отозвался Джосси. — Они умеют пользоваться мостами, ничего тут не повредив…

Все закончилось еще быстрее, чем началось. Громовые раскаты оборвались, луч погас, воронка сжалась и посветлела, над озером снова блеснула серебристая полусфера. Еще несколько мгновений — и, стремительно уйдя в небо, она скрылась из глаз.

— Вот это да-а! — повернувшись к Джоссу, выдохнул Робби. — Представляю, что скажет па Геф, когда узнает, что мы видели!

Джосси вдруг побледнел и сглотнул.

— Летим домой, быстрей!

— Почему? — спросил Робби, снова направив мыслелет в поля. — К чему такая спешка?

— Инпы! Вдруг они явились за Мяушшей?

*

Мяушшу они увидели издалека: она носилась по вершине дома-холма, подпрыгивая и размахивая руками.

— Прыгает у всех на виду, паршивка… Ну, сейчас я ей задам! — с облегчением сказал Джосси.

А Робби воскликнул:

— Эй, а где же травострел?

Поле и холм из зеленых сделались желтыми, ветер нес навстречу мыслелету желтые пушистые клочки с темными крапинками-семенами внутри.

— Полег, — ответил Джосси. — Я же говорил, он скукоживается очень быстро. Убери купол, Роб, пушинки травострела — офигительная вкуснотища!

Робби убрал купол, Джосс поймал на язык клочок желтого пуха и с наслаждением почмокал.

— М-м, лучше любой конфеты! Ешь, пока их не унесло ветром.

Робби поймал комочек слипшихся пушинок, сунул в рот и согласился:

— Вкуснота!

Сперва на языке чувствовалась легкая горечь, но пушинки быстро растаяли и сделались слаще и ароматнее любого праздничного десерта.

Когда мыслелет опустился на вершине холма, облепленная желтым пухом Мяушша подбежала к нему и протянула мальчикам два желтых комка.

— Нате!

— Ну-ка марш домой! — отвергнув угощение, строго сказал выпрыгнувший из мыслелета Джосси. — И не вздумай вылезать наружу, пока па не сделает новую маскировку!

— Мяушша охотится за вкусняшками, — малышка сунула в рот сразу оба комка и невнятно добавила: — Дабы вожрадовались духи предков…

— Вот прилетят чужаки и заберут тебя, что тогда скажут духи? — Джосси принялся выбирать сладкие пушинки из черно-белой шерстки сестры. — Вся перемазалась, попробуй теперь тебя отмыть… Робби, давай, помогай!

Мяушша с хихиканьем крутилась, уворачиваясь от рук мальчишек — и вдруг метнулась за спину брата с писком:

— Уже летят!

Робби вскинул голову. Над желтым полем, быстро увеличиваясь в размерах, неслись три красно-серебристых гравикара, а за ними — три черных универсальных планетолета.

— Это за мной? — испуганно спросила из-за Джосси Мяушша. — Чужаки — за мной?

— Нет, — сквозь колотящееся в горле сердце выдавил Робби. — Это за мной.

Меньший из гравикаров, с намалеванными на куполе синими кристаллами, принадлежал Стивену.

*

Гравикары приземлились рядом с Домом, а планетолеты зависли неподалеку, как черные грозовые тучи; на днище одного из них были изображены три языка пламени.

Спустя пару секунд колпак самого большого гравикара исчез, корпус сделался плоским, и Робби резко втянул воздух сквозь зубы: на платформе, в которую превратился гоночник, стоял отец.

Из меньшего гравикара выпрыгнул Стивен и заспешил к холму с криками:

— Попался! Попался наконец! Я же говорил вам, дядя Гарольд, я же говорил!…

Гарольд Сингер шагнул с платформы. Вслед за ним на желтые лежащие стебли спрыгивали еще какие-то люди и, кажется, андроиды, но Робби смотрел только на отца. Выражение лица скиолитового короля было не разглядеть, но Робби чувствовал на себе его испепеляющий взгляд.

— Я давно догадался о его проделках с браслетом! — кричал Стивен. — Ну, теперь вы видите, что я был прав, дядя Гарольд? Он бы так и морочил нам головы, если бы не мой «сигнальщик»!

Робби обдала холодная волна, и сразу — горячая, как кипяток. Он быстро оглянулся на мыслелет и безнадежно обмяк. «Сигнальщик»… Вот почему Стив утром заглядывал в «Неустрашимый»! Он подкинул туда какую-то штуку, которая привела его прямиком к Дому!

— Роб, что теперь будет? — шепотом спросил Джосси.

— Не знаю, — ответил Робби, сжимая и разжимая кулаки. Он не мог заставить себя посмотреть на друга.

— Стой, кто идет?! — грянул над полем грозный крик.

Из-за холма навстречу Стивену вылетел дядя Бозз, широко расставив руки, разбрасывая гусеницами клочья желтых стеблей.

Стивен тонко взвизгнул и бросился наутек, несколько человек запрыгнули обратно на платформу. Гарольд Сингер не двинулся с места, только поднял руку с унибраслетом и что-то негромко сказал.

Один из «универсалов» скользнул навстречу дяде Боззу. Из черного днища корабля вырвался тонкий красный луч, воткнулся в робота-защитника — и тот исчез, взметнувшись вверх тысячей мелких обломков.

Робби и Джосс завопили в один голос.

Обломки вперемешку с желтыми клочьями травострела еще не успели упасть на землю, как внизу показался па Геф: наверное, вышел из люка Дома. Медленно перебирая ногами, подняв вверх все четыре руки, он двинулся вперед, и Робби судорожно сглотнул, не зная, что сказать и что сделать.

— Мир, люди, мир! — раздался скрипучий голос па Гефа.

Робот-мастер вступил в тень убившего дядю Бозза «универсала»… И вдруг взмыл в воздух, словно подхваченный невидимой сетью.

Мяушша с пронзительным верещанием кинулась вниз по склону холма.

— Па-а!!!

— Робби, сделай что-нибудь! — отчаянно вскрикнул Джосс.

Робби очнулся и припустил вслед за Мяушшей, давя ногами высохшие скрученные стебли.

— Папа, не надо! Папа, отпусти его! Не надо, папа, он живой!

Па Геф поднимался все выше, нелепо размахивая руками и ногами, вскоре долетел до «универсала» и исчез в его раскрывшемся днище. Летательный аппарат круто ушел влево, уступив место второму кораблю.

Мяушша заметалась внизу, заходясь тонкими воплями. Вопли слились в один длинный, невозможно высокий крик, когда невидимая сеть из второго «универсала» подхватила и вздернула в воздух и Мяушшу.

— Не троньте ее! — заорал Джосси. — О-ой!..

Робби, почти добежавший до платформы, оглянулся через плечо и увидел, что Джосс кубарем катится вниз по склону холма: невезучесть Ищущего Удачу снова дала о себе знать, и он споткнулся, ринувшись вниз с вершины.

Робби еще быстрей припустил туда, где отец молча наблюдал за происходящим, где кучкой стояли другие люди, оживленно переговариваясь и показывая на Дом и на Мяушшу. Робби с разбегу отпихнул в сторону Лао и вцепился в рубашку отца.

— Папа, перестань! Опусти ее! Папа, пожалуйста!..

Гарольд Сингер сердито оттолкнул сына.

— Прекрати истерику, Роберт.

— Слышал, что сказано, рыжий? Хватит истерить!

Рядом появился Стивен и схватил двоюродного брата за локоть.

— Сожри тебя нитуб! — Робби вырвался и изо всех сил пнул мерзавца, крепко попав ему по голени ребром подошвы.

— Ах ты, бешеная морковка… — сморщившись, прошипел Стив.

Он выпустил Роберта, занес сжатый кулак — и тут же отлетел назад и с изумленно приоткрытым ртом шлепнулся на задницу в захрустевшие ломкие стебли. Вокруг него взметнулось облачко желтого пуха.

Сделанный па Гефом Охранник продолжал защищать своего владельца и, когда Стив решил перейти от слов к делу, прикрыл Робби так же, как прикрывал от нападения хищников и спятившего андроида.

— Что, взял? — уперев руки в бока, с горьким злорадством выкрикнул Робби. — Попробуй тронь меня, урод!

Сзади Джосси перепугано закричал:

— Ма! Не-ет!..

Робби обернулся, и у него все оборвалось внутри.

Ма Нэн катилась по полю к барахтающейся в силовой сети Мяушше, протягивая вверх короткие ручки; белый фартук развевался, как мирное знамя.

— Ма, вернись в Дом!..

Ма Нэн утащило вверх прежде, чем Джосси успел крикнуть еще что-нибудь. Превратившись в кучку кое-как составленных вместе шаров, ма стала быстро подниматься к днищу «универсала», раньше поглотившего па Гефа.

Вопль Мяушши достиг небывалых высот и вонзился в голову Робби, как игла. Ему показалось, что из ушей у него сейчас потечет кровь; он зажал их и упал на колени. Многие люди возле платформы согнулись и обхватили головы руками, даже Гарольд Сингер качнулся и поднес ладони к ушам.

 Ма Нэн исчезла в утробе «универсала», а Мяушша, извиваясь в силовой сети, еще несколько секунд продолжала хлестать своим невероятным криком, пока, наконец, ее не втянуло внутрь корабля с нарисованными на черном днище языками пламени.

Вопль смолк, в оглушительной тишине люди зашевелились, начали выпрямляться, поднимать низко опущенные головы.

— Я вас убью! — рыдающе прокричал Джосси. — Я всех вас прикончу!

Двое людей тащили его к дальнему гравикару, а Джосси брыкался, вырывался, пытался кусаться и сквозь слезы орал:

— Я всех вас поубиваю, гады!..

— Довольно! — рявкнул скиолитовый король. — Забирайте мальчишку на гравикар, быстро. Роберт, сейчас же вернись!

Но Робби даже не обернулся, продолжая со всех ног бежать к Джоссу. Охранник прикроет их обоих, и тогда можно будет прорваться в Дом, а потом…

Что «потом», он не успел придумать — ему наперерез шагнули двое.

Робби не свернул и даже не притормозил, зная, что Охранник отбросит этих людей так же, как минуту назад отбросил Стивена. Он вообще не смотрел на них, он смотрел только на Джосси, исходящего ненавистью, как Мяушша только что исходила криком… И чуть не упал, с разбегу врезавшись лбом в чью-то твердую грудь. На его плечи легли тяжелые руки, Робби вскинул голову, встретился со взглядом пустых бесцветных глаз и застонал.

Андроиды.

Отец послал за ним не людей, а андроидов. Это были обычные слуги, они не собирались убивать или ранить мальчика, поэтому Охранник не расценивал их, как угрозу.

Робби вцепился зубами в руку, стиснувшую его плечо, и подавился от отвращения — он как будто укусил холодную руку трупа.

Андроиды потащили его к платформе. Робби брыкался, поджимал ноги, ругался, извивался, пытался лечь, но нитубские твари продолжали размеренно шагать туда, где люди уже запрыгивали на платформу. Андроиды получили приказ — и выполняли его.

Они выпустили своего пленника только тогда, когда Гарольд Сингер ухватил его за куртку.

— Папочка, не надо! — взмолился Робби, сквозь слезы уставившись на отца. Лицо скиолитового короля расплывалось, как отражение на неспокойной воде, но оставалось твердым и неумолимым. — Пожалуйста! Папа!..

Гарольд Сингер вздернул сына на платформу и толкнул в выросшее из нее кресло.

Страховочные ленты тут же спеленали Робби, крепко-накрепко притянув к сиденью. Он рванулся, попытался сползти вниз…

Колпак гравикара сомкнулся вокруг него, заглушив крики Джосса, и Дом ушел вниз, превратившись в обычный желтый холмик на желтом поле.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. МЫЖЕСЕМЬЯ

Гарольд Сингер остановился возле каменной головы дорга, выплевывающей струйку воды в чашу в виде двух сложенных когтистых лап, и велел сыну:

— Умойся.

Робби подставил руки под холодную струю, поплескал воду на лицо, смывая слезы, сопли и растаявший липкий пух, и вслед за отцом шагнул в открывшийся в стене коридора проем.

 Он впервые очутился в отцовском рабочем кабинете. Большая круглая комната без окон со сводчатым высоким потолком была совершенно пустой, если не считать круглого стола, такого же матово-черного, как стены и потолок. С потолка лился серебристый неяркий свет. Скиолитовый король подошел к столу, и из пола поднялось и повисло в воздухе черное кресло с низкой спинкой.

Гарольд Сингер опустился в кресло, закинул ногу на ногу и сказал:

— Я слушаю твои объяснения.

Робби провел рукавом по лицу и слизнул оставшуюся на губах пушинку травострела. Она была горькой, как слезы, и даже растаяв, не сделалась сладкой.

— Где Джосси? — сипло спросил он.

— Того мальчишку зовут Джосси? Что ж, начни свои объяснения с него. — Лицо скиолитового короля было бесстрастным, как у андроида.

— Где он?

— Сейчас его осматривают медики. Но речь не о нем, а о тебе, Роберт. Я думал…

Отец не успел сказать, о чем он там думал: в дальней стене открылся проем, и в комнату ворвалась тетя Люсильда с растрепавшимися волосами и безумным видом.

— Гарольд! Я только что узнала… Стивен со мной связался и рассказал… И показал… Какой ужас!

— О чем ты, Люси?

Сингер-старший повернулся к сестре вместе с висящим в воздухе креслом.

— Он забрал па Гефа, ма Нэн, Мяушшу и Джосса! — крикнул Робби, с надеждой подавшись к тете. — Скажи ему, чтобы отпустил!

— Что? Кого? — тетя Люсильда нервно пригладила волосы. — Ох, мне сейчас станет дурно… Новая коллекция от Клауса Гербера — в таком виде… Просто не могу поверить…

— Какая коллекция? — нахмурился Гарольд Сингер.

— Он утащил мои платья от Гербера в ту кошмарную нору! — воскликнула тетя, показав на Робби. — И там их растерзали эти… Эти чудовища!

— Они не чудовища! — закричал Робби, сжав кулаки. — Они не чудовища, не чудовища, не чудовища!

— Тихо! — гаркнул Гарольд Сингер, хлопнув ладонью по столу. — У меня вызов!

Перед ним появилась голограмма высокого чернокожего человека, крутящего на пальце унибраслет.

— Мистер Гарольд, проверил я ваш браслетик. Реплика неплохая, хотя время отклика оставляет, как говорится, желать. Что касается программ…

— Погодите, мистер Янг. То есть как — реплика?

— То есть так. Это добротно сделанная реплика «драксуса» третьего выпуска, не подделка подделки, как говорится. Я бегло протестировал программы…

— Остальное — потом, — перебил Гарольд Сингер. — Вытащите из этого браслета все, что сможете, и предоставьте мне детальный отчет.

— Угу. Как говорится, рад служить, — ухмыльнулся мистер Янг и исчез, а отец давящим взглядом уставился на Робби.

— Вижу, разговор будет долгим. Где ты взял этот унибраслет?

— Ты сам мне его дал. Я хочу видеть Джосси!

Гарольд Сингер сжал зубы, поиграл желваками на скулах и сказал:

— Забудь про него.

— Почему? Что ты с ним сделаешь?

— Отправлю в заведение для детей, у которых нет семей, что же еще? Сегодня стартует «Альдебаран», и Пикс заберет мальчишку с собой.

— У Джосси есть семья! У него есть папа и мама!

Отец приподнял брови.

— Ты про тех роботов?

— Про чудовищ, которые загубили мои платья? — подхватила тетя Люсильда. — Про эти разладившиеся жестянки?

— Они не жестянки!!! — завопил Робби, запрокинув голову, чувствуя, как из глаз снова брызнули слезы. — Они живые!!! Их нельзя утилизировать!!!

— Хватит бредить! — повысил голос отец. — Это роботы Клауса Гербера…

— Клаус Гербер занимается не только платьями? Какой разносторонний человек! — восхитилась тетя Люсильда, и Робби услышал, как отец скрипнул зубами.

— С твоего позволения, я поговорю с сыном, Люси?

— Гарольд, мы же семья!

Гарольд Сингер отвернулся от сестры и велел Робби:

— Иди сюда. Сядь.

Робби сделал несколько шагов вперед, опустился на всплывшее из пола кресло, зажал руки между коленями и уставился в черный блестящий пол. В нем отражались крошечные светильники на потолке, и это было похоже на сверкающий звездами космос.

Пути, что нами пройдены, потом пройдут другие…

«Я всех вас ненавижу!»

Робби помотал головой, чтобы в ней перестали звучать крики Джосси. Джосс смолк, но теперь в ушах зазвенел тонкий отчаянный вопль Мяушши.

— Итак, о чем я… — говорил отец. — Ах, да! Роботов Клауса Гербера осталось так мало, что утилизировать оставшиеся экземпляры — все равно что мостить скиолитами дороги.

Робби вскинул мокрые глаза и сердито провел по ним рукавом.

— Тогда что ты с ними сделаешь?

Гарольд Сингер снова поиграл желваками. Робби никогда еще так сильно не хотелось узнать, что творится в голове отца, но прочесть отцовские мысли было в тысячу раз труднее, чем старинную книгу. Тетя продолжала громко восторгаться разнообразием талантов Клауса Гербера и оплакивать свои «растерзанные» платья, и Робби с трудом удерживался, чтобы не зажать уши.

— Прежде всего надо выяснить, какое отношение роботы имеют к мостам… — наконец пробился сквозь тетины восклицания голос Гарольда Сингера.

— Никакого!

Взгляд Сингера-старшего стал острым и сосредоточенным.

— Что тебе об этом известно? Да помолчи ты, Люси!

— Вместо того, чтобы сказать мне «спасибо»!.. — привычно возмутилась тетя, но, к счастью, умолкла. Робби был уверен, что ненадолго.

Кресло скиолитового короля поднесло его ближе к сыну, Гарольд Сингер наклонился вперед, положил предплечья на колени и, переплетя пальцы, в упор уставился на Робби.

— Рассказывай все, что знаешь. И лучше по порядку.

Робби прерывисто вздохнул, вытер рукавом нос («Какой ужас, что за манеры!» — прокомментировала тетя Люсильда) — и стал рассказывать все по порядку, начиная с того момента, как он впервые вылетел из «Твердыни» на разведочном модуле. О том, почему его занесло в грузовой шлюз, он умолчал: все равно отец не поверит в андроида-убийцу. Робби рассказывал тусклым голосом, не обращая внимания на возгласы тети, которые Сингер-старший унимал досадливым «Тише, Люси!» Желание кричать и бросаться на отца с кулаками угасло, задавленное усталостью и отчаянием, и временами на Робби накатывало странное ощущение, что он слушает себя со стороны. Или читает про себя мыслекнигу. Закончив рассказ, он даже слегка подосадовал — как, и это все?

Неужели и вправду все? И дальше уже ничего не будет, совсем ничего хорошего?

— Мне сейчас станет дурно… — простонала тетя. — Столько времени водить нас за нос! Гарольд, нет, ты слышал?..

— Подожди, Люси! — резко перебил скиолитовый король и снова уставился на Робби. — Ты не сказал, откуда у тебя реплика «драксуса». Она не могла найтись в мусоровозе десятилетней давности.

Робби молчал.

— Роберт, я советую тебе говорить правду. Если ты хочешь стать бизнесменом, тебе нужно научиться…

— Я не хочу стать бизнесменом. Я хочу стать диким разведчиком.

Наступила короткая, но ужасная пауза. Робби, не поднимая глаз от «звездного» пола, крепко стиснул сквозь рубашку Охранника.

Гарольд Сингер досадливо вздохнул.

— Кажется, у нас с тобой серьезный разговор…

— Я серьезно, — Робби поднял голову и посмотрел на отца. Гайка больно врезалась в ладонь. — Я буду диким разведчиком, как Патрик Бинг!

— Я же говорила — нельзя отпускать ребенка с этим питекантропом, — торжествующе заявила тетя Люсильда. — И вот пожалуйста, полюбуйся на результат!

Робби перевел взгляд на тетю.

— Он не питекантроп, он дикий разведчик.

— Он нищеброд! — отрезала тетя Люсильда.

— Какой же он нищеброд, если он триллионер?

— Это ненадолго, дорогой мой, — с непрошибаемой уверенностью заверила тетя Люсильда. — Такие люди всегда быстро скатываются обратно, сколько денег им ни дай. Сейчас он наверняка расшвыривает свои миллионы на всякие… Всякие непотребные глупости!

— Ага! Расшвыривает! На Девяти Планетах, — вскочив, сообщил Робби. — И я тоже полечу на Девять Планет, когда вырасту!

В нем снова поднималась ярость и желание крушить все вокруг, и каждый возглас тети усиливал эту ярость.

— Гарольд, ты слышал?! — возопила тетя Люсильда. — Вот чему научил ребенка твой… Кудлатый Патрик!

— А еще он научил меня стрелять из бэтганов! — со злорадным вызовом крикнул Робби. — И подарил мне разведочный модуль! И рассказал, как находить в Галактике охрененные места! Он клевый!

— «Охрененные»? «Клевый»? До чего ты докатился! — тетя Люсильда прижала пальцы к вискам, но тут же уронила руки и подбоченилась. — А знаешь ли, дорогой мой, почему он взял тебя с собой?

— Хватит, Люси, — Гарольд Сингер встал и шагнул к сестре, но та продолжала, словно не слыша:

— Этот кошмарный Бинг потребовал, чтобы с ним отправился Стивен, но твой отец послал тебя, хотя я была против. Чуяло мое сердце, что такому дикарю нельзя доверить ребенка…

Робби посмотрел на отца и впервые увидел, как в лице скиолитового короля что-то дрогнуло.

— А зачем Патрику было нужно, чтобы с ним полетели я или Стив? Папа?

Отец досадливо щелкнул языком, но не отвел взгляд.

— Это была гарантия, — после короткой паузы ответил он. — Без нее Бинг отказывался ставить на Сингериане маяк. Он должен был вернуть тебя, как только я переведу на его счет всю сумму — что он и сделал.

Робби задумался. Думать было трудно: у него вдруг разболелась голова, а восклицания тети втыкались в нее, как смазанные медом колючки:

— «Триллионер»! Как будто это главное! Главное — что у тебя за душой!

— А если бы он меня не вернул? — наконец, спросил Робби.

— Больно ты ему нужен, — бросил Стивен, ворвавшись в комнату почти бегом. — Вы не поверите, дядя Гарольд, что мы нашли в той норе! Восемнадцать скиолитов, представляете! Правда, уровней «сигма» и «таф», но все же…

— Вы разобрали Сердце Дома?! — прошипел Робби.

— Какое еще сердце? — Стив многозначительно посмотрел на Гарольда Сингера, скосил глаза на двоюродного брата и красноречиво постучал себя пальцем по виску.

— Вы ничего там не трогали? — спросил Сингер-старший.

— Нет, конечно, дядя Гарольд, как вы и велели. Команда Сараджа продолжает осмотр и составление описи, надеюсь, они справятся без меня…

— Без тебя им наверняка придется нелегко.

Краешек рта Гарольда Сингера чуть заметно дернулся, но Стивен, не уловив насмешки, гордо приосанился.

Робби продолжал с ненавистью смотреть на кузена. Секундное облегчение, которое он испытал, узнав, что Сердце еще цело, испарилось. Какой в Сердце толк, если те, для кого оно бьется, никогда больше не появятся в опустевшем Доме?

Робби представил, как какая-то «команда Сараджа» обшаривает комнату ма Нэн и детскую, показывает пальцами на разноцветные занавески и на рисунки Джосси, «описывает» Мяушшиного ловца снов, Поймайку и книжки на полках — и рванулся было к Стивену, но остановился. Если он сцепится со Стивом, вмешается Охранник, и тогда отец непременно поймет, в чем дело… Удивительное везенье, что никто не увидел, как возле Дома Стив шлепнулся на задницу, а этот дурак явно не сообразил, что произошло. Второй раз Робби так не повезет, а как только отец заметит Охранника, он отнимет его, разберет на части и наладит серийный выпуск таких штук, потому что бизнес — как езда на двухколесном велосипеде, во время которой нельзя останавливаться… Только Охранник и остался у Робби от его второй семьи, и он не собирался его отдавать.

— А платья? — ворвался в его лихорадочные мысли голос тети Люсильды. — Удалось найти хоть какие-то уцелевшие платья?

Робби перевел взгляд на тетку.

— Платья — это не главное! — громко заявил он. — Главное — что у тебя за душой!

Тетя Люсильда воззрилась на племянника, как на андроида, отказавшегося выполнить приказ.

— Что-о? Гарольд, нет, ты слышал? У него еще хватает наглости…

— Довольно!

Гарольд Сингер шагнул к сестре.

— Довольно. У тебя есть три дня на то, чтобы выбрать планету, на которой ты будешь жить. Этот дизайнерский кошмар, — он обвел комнату широким жестом, — будет демонтирован и переправлен на твое новое место жительства. Мои техники помогут тебе с переездом.

Впервые на памяти Робби тетя Люсильда онемела.

— Стивен, решай сам — уехать с матерью и отцом или остаться, — продолжал Сингер-старший.

— А что тут решать? — пожал плечами Стивен. — В этой семье только два нормальных человека — я и вы, дядя Гарольд. Конечно, я остаюсь!

— После всего, что я для вас сделала!.. — очнувшись, взвыла тетя Люсильда и в полуобмороке начала оседать на пол, сперва кинув быстрый взгляд назад — всплыло ли за ней кресло.

— Стивен, уведи мать, — распорядился Гарольд Сингер. — И проследи за ее сборами и отъездом.

— Да, дядя Гарольд, — Стив схватил тетю Люсильду за локоть и потянул за собой, но она уперлась.

— Я живу только ради семьи, а ты! Как ты можешь? Как тебе не совестно?

Причитания тети хлестали почти так же больно, как отчаянный вопль Мяушши, и Робби захлопал ладонями по ушам, превращая их в прерывистое кваканье.

— У тебя шесть высших образований и муж — великий изобретатель, — проквакал отец. — Ты не пропадешь, Люси.

— Ты издеваешься! — заквакала в ответ тетя Люсильда. — Гарольд, нам надо поговорить!..

— Говорить ты всегда умела, — проквакал отец. – Если бы еще умела слушать. И держать язык за зубами. Что и кому тебе вздумается рассказать о моих делах в следующий раз? Ты зашла слишком далеко, Люси. Этому пора положить конец.

Стивену удалось поднять тетю Люсильду с кресла и довести до выхода, но там она заартачилась, трагически простирая руку к брату и племяннику.

— Мы же семья!

— Мыжесемья, — забормотал Робби. — Мыжесемьямыжесемьямыжесемья…

Слова, сливаясь вместе, теряли смысл и словно окружали его защитным полем.

Стивен вытащил мать в открывшийся в стене проем, он затянулся, и в комнате воцарилась тишина.

— Мыжесемьямыжесемьямыжесемья…

Робби подпрыгнул, когда на его плечо опустилась тяжелая рука.

— Вот теперь можно поговорить, — сказал отец.

Робби со всхлипом вдохнул и уронил прижатые к ушам руки. Гарольд Сингер несколько мгновений подождал, и, не дождавшись ответа, убрал ладонь с плеча сына.

— Послушай меня внимательно, Роберт. То, что Бинг мог бы тебя не отдать — полная чушь. Я знаю его десять лет. Я знаю, на что он способен и на что не способен. Одно из первых качеств бизнесмена — умение разбираться в людях, запомни это на будущее…

— Я все равно не буду бизнесменом, — подняв глаза на отца, сказал Робби. — У тебя есть Стив, который хочет им стать, зачем тебе я?

Скиолитовый король нахмурил густые брови.

— Ты — мой единственный сын. Тебе, а не Стивену, предстоит унаследовать мое дело. Смотри!

Он прикоснулся к унибраслету, и свет в комнате померк, а на полукруглой стене впереди вспыхнули миллионы ярких точек, захлестывая на сводчатый потолок. Это походило не на звездную карту в учебном информатории, а скорее на космос, ворвавшийся в рубку «Леди Удачи».

— Смотри, — сказал в полутьме отец, и некоторые белые точки стали зелеными. — Вот системы, в которых я веду дела. Только те, где есть мои фактории, а не те, где действуют перекупщики. Ты можешь сосчитать эти звезды?

— Нет.

Робби не собирался их считать.

— А вот системы, в которые я пока только рассылаю своих разведчиков и эмиссаров.

Желтые точки побежали по верху стены и по потолку.

— А где Везу… Сингериана? — тихо спросил Робби.

— Здесь.

Яркая оранжевая точка зажглась впереди и сбоку россыпи дальних желтых звезд.

— Мы сейчас на самом краю обитаемой части Галактики — во многих отношениях удобный форпост. Но ты когда-нибудь пойдешь еще дальше, гораздо дальше и — как знать? — может, вырвешься за пределы Млечного Пути. Ты, а не Стивен! Из Стивена выйдет хороший бизнесмен средней руки, но в нем нет материала, из которого делаются короли.

— Во мне его тоже нету…

— Есть.

— Откуда ты знаешь?

— Я разбираюсь в людях. Я это вижу. В тебе есть упрямство, готовность идти на риск и удачливость, которые нужны для больших дел. Терпения и мудрости пока нет, но это придет. Мне тоже не всегда хватало мудрости, когда я впервые вышел в космос на чужом корабле, с двумя кредитами в кармане и с желанием добраться до края Галактики — парнишка с мелкой планеты, которому прочили будущее экоаналитика. Экоаналитика, подумать только! Сейчас даже смешно об этом вспоминать…

Слова отца падали веско и уверенно, еще вчера Робби слушал бы его, затаив дыхание и разинув рот… Но это «вчера» отодвинулось в такую даль, как будто было описано в одной из старинных книг библиотеки Дома.

— Зачем ты убил дядю Бозза? — горько спросил Робби.

Судя по внезапно наступившей тишине, такого вопроса отец не ожидал.

— «Дядю Бозза»? — наконец переспросил он. — Того спятившего робота? А ты предпочел бы, чтобы он убил Стивена?

«Да!» — кровожадно подумал Робби, но вслух ничего подобного не сказал, побоявшись, что отец тоже заведется на тему «мыжесемья».

— Я хочу увидеться с Джосси, — вместо этого в который раз повторил он… Чем, кажется, основательно вывел из себя обычно невозмутимого скиолитового короля.

— Роберт, ты хоть слушаешь, о чем я тебе говорю?

«А ты слушал, когда я рассказывал, что меня хотят убить?»

Гарольд Сингер глубоко вдохнул, шумно выдохнул и заговорил спокойнее:

— Наверное, это мое упущение. Стоило больше с тобой разговаривать, стоило раньше начать знакомить тебя с делами, но мне все казалось — ты еще мал. Что ж, вот еще одно правило бизнесмена: не сожалей об упущенном, а старайся его наверстать.

Робби смотрел на громадную светящуюся Галактику. Голова у него теперь не только болела, но и слегка кружилась.

— Хочешь быть диким разведчиком? — видя, что он молчит, снова заговорил отец. — Хорошо. Посмотри — вот планетные системы, в которые первыми пришла дикая разведка, авантюристы вроде Патрика Бинга, лезущие в пекло на свой страх и риск в надежде урвать клочок удачи.

Здесь и там звезды окрасились ярко-синим. Самые отдаленные синие точки опережали желтые.

— А возле этих звезд есть планеты, где дикие разведчики нашли свой конец.

Больше половины синих звезд стали багрово-красными.

— И это только смерти, о которых стало известно. А сколько идиотов просто сгинули невесть где? Никто не знает и никогда не узнает. Дикая разведка — хорошая тема для песен, игр, фильмов и книг, но умный человек никогда не сделает ее делом своей жизни. А ты умный человек, Роберт. Тебя в отличие от Стивена пока не интересует маржа, у тебя в голове только геройские рывки в неведомое, но подумай вот о чем: ни одна из освоенных людьми планет, ни одна из планет, населенных высокоцивилизованными инпами, не обходится без моих… без наших скиолитов. Без них жизнь в Галактике скатилась бы к примитивным временам Первой Колонизации, и оторванные друг от друга миры превратились бы в первобытные поселения, какими они были до открытия скиолитов. Подумай о временах, когда за полет от Солнечной Системы до Проксимы Центавра сменялось три поколения людей. Знаешь, какими прибывали к цели полета те, кому удавалось туда добраться? Если уж на то пошло, без скиолитов не было бы и диких разведчиков, не было бы и роботов Гербера…

Услышав про роботов Гербера, Робби дернулся и снова перебил поток уверенных слов:

— Верни па Гефа и ма Нэн! Верни Мяушшу! Она маленькая, с ней так нельзя…

В полутьме он не видел выражения отцовского лица и был этому рад. К счастью, офигительно-жуткая, как сказал бы Джосси, тишина длилась недолго.

Срочный вызов! Срочный вызов! Срочный вызов!

Унибраслет отца замерцал и загудел, и спустя мгновение неподалеку засветилась голограмма растрепанного белобрысого парня, в котором Робби не сразу узнал человека, вместе с Лао устроившего грозу над Радужным Озером.

— Мистер Гарольд! У нас… Подождите, я вызвал Самого…

— Что там у вас такое, Аку? — нетерпеливо спросил отец.

— Нас атаковали в воздухе! — Парень дернул себя за длинные светлые волосы. У него был такой вид, что у Робби похолодело в груди.

— На вас налетели pterosaurus kertisia? — осведомился Гарольд Сингер.

— Нет! Какой-то незнакомый летательный аппарат! Уж не знаю, как он это сделал, но… Связь вышла из строя, и мы зависли в воздухе, не слыша земли и друг друга, пока чужак вытанцовывал в воздухе над «Пламенем». Он менял форму, как проклятущий силурийский фантом!…

— Подождите, Аку, — перебил отец. — Без расплывчатых сравнений, по существу. Что значит — зависли в воздухе?

— То и значит, что мы зависли! — истерично выкрикнул Аку. — На высоте полутора километров! Мы не могли сдвинуться с места, не могли приземлиться, потому что навигационные системы тоже отказали, экраны показывали невесть что, и наши пилоты побоялись идти вслепую…

— Спокойней, — поморщился отец. — Общая картина мне ясна. Но сейчас, вижу, у вас снова есть связь.

— Да! Связь с базой есть, но «Пламя» рухнуло в шестом секторе и не отвечает на вызовы!

— А чужак? — спросил отец. Он невольно шагнул к голограмме, которая, конечно же, отодвинулась.

— Исчез, — ответил Аку, перестав терзать свои волосы. — Навигаторы снова в норме, мы попытаемся сесть рядом с местом падения, это на самом краю леса…

— Ничего не предпринимайте, — быстро приказал Гарольд Сингер. — Точные координаты места падения — охране базы и медикам! Я сейчас буду.

— А если там есть выжившие?! — закричал Аку.

— Прекратите истерику и ждите охрану, медиков и меня! — рявкнул Гарольд Сингер и прервал вызов.

— Мяушша… — прошептал Робби.

Он снова вцепился в Охранника, как будто Охранник мог защитить от такой беды.

— Что? — Отец, не глядя на него, быстро перебирал кнопки своего унибраслета.

— «Пламя» — это «универсал» с тремя языками огня на днище?

— Да.

— На том корабле была Мяушша…

— Джагер! — закричал Гарольд Сингер в раскрывшуюся перед ним голограмму помещения, полного трехмерных экранов и людей. — Код «альфа»! Активируй все орбитальные посты!..

Робби скользнул за спину отца и на цыпочках двинулся к стене. Он не слушал, какие еще приказы отдает отец, а очутившись в коридоре, помчался со всех ног. Он отчаянно надеялся, что везучесть поможет ему добраться до «Пламени», проникнуть внутрь и найти там Мяушшу… Живой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. «ПЛАМЯ» И ПЕПЕЛ

Когда Робби выскочил из дома (сегодня Виндзор был диким нагромождением полупрозрачных кубов), три планетолета уже взлетели, еще шесть готовились взлететь. Какой-то обвешанный оружием верзила в пятнистом комбинезоне рявкнул, пробегая мимо:

— Не путайся под ногами!

Робби с радостью послушался, метнувшись в сторону, потому что увидел «Неустрашимый»: мыслелет, доставленный сюда с вершины холма, стоял возле угла одного из кубов, его прозрачный купол почти сливался со стеной.

Стараясь не сорваться на быстрый бег, поминутно оглядываясь, Робби потрусил к мыслелету. Никто за ним не следил, всем сейчас было не до него. Он благополучно забрался внутрь шара, медленно покатил вдоль стены и скрылся за углом.

Два планетолета промчались высоко в небе над Виндзорским парком, направляясь к Дикому Полю.

Робби поднял мыслелет в воздух и полетел в ту же сторону, держась над самыми верхушками деревьев и при каждом удобном случае ныряя в зеленые тоннели аллей.

*

«Шестой сектор» оказался местом, где поле, образуя неглубокую ложбину, переходило в лилово-желтый подлесок. Еще издалека Робби увидел лежащее в ложбине «Пламя». Кусты и деревья вокруг были сломаны, перепутаны, несколько стволов рухнуло на планетолет; кажется, самый большой из них пробил черный купол. Но — хвала Высшему Разуму! — «универсал» не превратился в груду обломков, как с ужасом представлял себе Робби.

На поле перед местом аварии чернело полукольцо планетолетов, выскочившие из них спасатели быстро и слаженно прорезали какими-то крутящимися дисками путь к переднему люку корабля.

Робби облизнул губы и заложил вираж, стараясь идти против солнца.

Поглощенные своим делом люди не заметили прозрачный шарик, мелькнувший над деревьями, и мыслелет ухнул в кусты рядом с задним, грузовым люком «универсала».

Робби вылез, втянув руки в рукава и подняв воротник, чтобы поменьше царапаться о ветки. С дальней стороны корабля раздавались крики, визг инструментов и треск дерева, из «универсала» не доносилось ни звука.

Раздвигая ветви с мелкими лиловыми листками, Робби добрался до кормы и сразу понял, что отсюда проникнуть в планетолет не удастся. Даже если бы он знал, как открыть задний люк, он не смог бы этого сделать: при ударе корма зарылась в мягкую землю, и крышка люка на четверть погрузилась в нее.

Неподалеку раздался тонкий вскрик — скорее всего, завопила какая-то лесная тварюшка, но Робби показалось, что он слышит голос Мяушши внутри планетолета.

— Мяушш, я иду!.. Я сейчас!..

Не обращая внимания на колючки, царапающие руки, хватаясь за все, за что можно было ухватиться, он быстро полез вверх по упавшим на «Пламя» деревцам. Это оказалось не так уж трудно, и вскоре он добрался до того места, где на черном матовом куполе лежал ствол толщиной с его туловище. Дерево не пробило купол, как Робби показалось издалека. Только одна разлапистая ветка с желтыми листьями уходила внутрь «универсала», но не через рваную дыру, а через большое, идеально круглое отверстие.

Открытый люк?

Робби подобрался ближе и увидел, что это вовсе не люк, просто в куполе невесть как вырезали дыру с гладкими закругленными краями. Из дыры несло тошнотворным запахом горелого.

— Мяушша? — окликнул он, свесив голову через край.

Ему никто не ответил. Внутри ничего нельзя было разглядеть сквозь перепутанные ветки и листья.

— Мяушша! — снова позвал Робби, но в «универсале» царила жуткая тишина.

Лезть в черное отверстие было страшнее, чем катиться в мыслелете по ночному лесу, и, чтобы хоть немного совладать со страхом, холодным комом застывшим в груди, Робби полушепотом запел:

— В решете они в море ушли, в решете,

В решете по седым волнам…

Спустив ноги в дыру, он ухватился за ветку и начал спускаться.

— С берегов им кричали:

«Вернитесь, друзья!»

…Но вперед они мчались,

В чужие края,

В решете…

Запах стал таким невыносимым, что Робби замолчал, чуть не подавившись, и начал дышать через рот. Зато теперь он видел, что лезет не в темноту: освещение в корабле работало, сквозь листья пробивался слабый свет.

Цепляясь за ветви, которые становились все тоньше, Робби сумел спуститься еще на метр, а потом ветка в его руках с треском переломилась, и он упал на четвереньки между двумя рядами сидений. Вверх взметнулось облако мелкой черной пыли, заставив его закашляться.

— Мяушша! — сипло позвал он в серебристо-черный туман, сквозь который медленно падали желтые листки.

Свет исходил от единственного —  поврежденного — экрана. Большой голографический экран медленно колебался перед пилотским отсеком, сквозь сильные помехи показывая то бурелом снаружи (тогда в кабине становилось почти темно), то далекое голубое небо (тогда вокруг светлело). Изображение дергалось, искажалось, рябило.

По-прежнему дыша через рот, Робби встал и огляделся по сторонам с дурацкой надеждой, что Мяушша сейчас бросится к нему из-за экрана или из-под какого-нибудь кресла…

Он широко раскрыл глаза, заметив, как оплавились, осели и перекосились все кресла. Светло-голубые стены над их спинками были исполосованы черными линиями, хаотически пересекающимися друг с другом… И повсюду лежала черная пыль: на полу, на сиденьях, на подлокотниках.

— Мяуш… — сдавленно прошептал Робби, уже зная, что она не ответит, что ее здесь нет.

Здесь никого не было — ни Мяушши, ни андроидов, ни людей. Все, кто летел на «Пламени», исчезли без следа, но на подлокотнике дальнего кресла у правой стены…

Робби на подгибающихся ногах сделал шаг по проходу, убеждая себя, что ему просто мерещится всякая жуть из-за предательского света поврежденного экрана.

Но ему не мерещилось.

На подлокотнике лежала рука, похожая на длинную, по локоть, перчатку из бугристой черной кожи. Рука, вцепившаяся черными скрюченными пальцами в оплавившийся пластик. Выше локтя ничего не было, только на сиденье и на искореженной спинке лежали кучи черного пепла.

Робби замер, глядя на руку, и простоял так то ли пять секунд, то ли пять лет…

…Часть стены с треском рухнула наружу, впустив в корабль яркий солнечный свет и ветер, пол под ногами подпрыгнул, и рука рассыпалась, черными струйками стекла на пол.

В корабль один за другим стали протискиваться люди, пепел высоко взметнулся под их ногами, и Робби завопил, неистово стряхивая его со своих волос, лица и рук.

КНИГА ВТОРАЯ

ПРИНЦ, НИЩИЙ И ПЛАНЕТА СОКРОВИЩ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. БЕДСТВИЕ

Над плазменными жаровнями поднимался ароматный дымок, отовсюду веяло запахами готовящейся рыбы. На окраине понтонного рыбацкого поселка на водяной планете Оушен вокруг жаровни сидели кииты, харсианцы, двое рыбаков-людей – и парень в форме земной косморазведки. Полчаса назад он экстренно приводнился в миле от поселка, чудом не угробив свой корабль и не разнеся вдребезги чужие, и у него до сих пор дрожали руки.

— Я шестьдесят лет рыбачу и знаю все про везение и невезение, — сказал старый рыбак-человек. — Я рыбачил на планете Вир, на Шире, здесь, на Оушене, даже на старушке Земле. Вытащил на Амазонке во-от такого сома! А другой сом, еще больше, ушел, порвав силовую сеть. Я знаю, что такое «не везет»… Но в Бедствие не верю.

— Зря, — сквозь зубы отозвался косморазведчик. – Я еще раз обыщу свой корабль, и уж если найду Бедствие!..

— Твой космолет шлепнулся здесь вовсе не из-за Бедствия. Просто… такое случается.

— Случается, что отказывают все навигационные системы разом?! – заорал парень.

— Всякое бывает, —  вздохнул старик. – Ты отдыхай, отдыхай. Скоро будем ужинать.

— Бедствие есть, — упрямо повторил разведчик. – Мой брат был капитаном у…

Он замолчал, уставившись на мальчишку, который пробрался между чешуйчатым киитом и харсианцем с белоснежным оперением и уселся возле жаровни. С закатанных штанин мешковатого комбинезона мальчика капала вода.

— Ты здесь с кем? – резко спросил парень.

— С папой, — тихо ответил мальчик.

— И где он?

— Рыбачит. Вон там, — мальчишка показал в прохладные закатные сумерки, где уже улегся переполох, поднятый жестким приводнением космолета.

— А ты почему не с ним?

— Ос-ставь малыша в покое, — чуть присвистывая, сказал на интерлингво харсианец. — С-скажи лучше, что ес-сть «бедс-ствие»? У нас на Харс-се про такое не с-слышали.

— Бедствие? Да просто мальчишка вроде него, — косморазведчик показал на мальчика. Тот втянул голову в плечи. – Но там, где он появляется, жди беды! Мой брат чуть не погиб из-за Бедствия. Сид был капитаном одного из звездолетов Гарольда Сингера, и…

— Постой, – перебил самый высокий киит. – Сингера? Скиолитового короля?

— Его самого.

Киит что-то прорычал на своем языке; чешуйчатый гребень на его голове встопорщился, глаза загорелись красным.

Мальчишка, гревший руки у жаровни, опасливо отодвинулся от сердитого инпа. [6]

— В чем дело? – спросил косморазведчик.

— Из-за Гарольда Сингера к нам на Зароб год не поступали скиолиты, — злобно ответил киит. – Скиолитовый король взвинтил на них цену и не захотел снижать. Совет Зароба отказался закупать кристаллы по грабительской цене, и через год начала отказывать техника, питавшаяся от скиолитов низшего уровня. Содружество Разумов с трудом убедило Сингера пойти на переговоры.

— Когда ты владелец всех пяти скиолитовых планет и самый богатый человек в Галактике, ты можешь вытворять все, что вздумается, — со вздохом сказал старик. – Вот уж кто здоровается с везением за руку, так это Гарольд Сингер.

– Ну, год назад ему не повезло, — отозвался косморазведчик. – Сингер купил себе землеподобную планету, думал, что она необитаема, но на самом деле там уже жило Бедствие.

Все запереглядывались. Харсианец пошевелил перепончатыми пальцами у виска, намекая, что косморазведчик слишком сильно ударился при аварии головой.

— Ты говорил, что Бедс-ствие — маленький мальчик. Как маленький мальчик мог жить на планете с-совс-сем один?

— Он жил не один. Младенцем его выкинули в автоматический космический мусоровоз, который вез на утилизацию старых роботов. Хорошенькое начало жизни, да? Мусоровоз, само собой, потерпел крушение, и мальчишку вырастили роботы.

Рыбаки снова переглянулись.

— Конечно, роботам раз плюнуть вырастить человеческого ребенка, — пробормотал старик, проверяя длинной вилкой рыбу на жаровне.

— Это были разумные роботы, — нетерпеливо объяснил косморазведчик. – Роботы Гербера, может, слышали про таких? Их запретили во многих мирах, потому что они слишком уж умны для пластиковых и металлических штуковин. При крушении мусоровоза уцелели робот-мастер, робот-нянька и робот-защитник, и вся эта «семейка» жила под боком у Сингера. Первым их обнаружил сынок Сингера, бедовый мальчишка. Представляете, как «обрадовался» скиолитовый король, когда узнал, что его единственный сын и наследник подружился с Бедствием и тайком удирает из роскошного поместья в старый мусоровоз?

Старик начал выкладывать на тарелки жареную рыбу. Тарелки поплыли в воздухе вокруг жаровни, их разбирали люди и инпы, слушавшие рассказ косморазведчика.

— Планета С-сингериана? – встрепенулся белый харсианец. – Это там людей атаковала неизвестная кос-смичес-ская рас-са?

— «Атаковала»? Можно и так сказать, – пожал плечами разведчик. – Невезучий мальчишка — а роботы как в насмешку назвали его Джосс[7] — притащил откуда-то существо, похожее то ли на кошку, то ли на енота. Когда Сингер выследил своего сынка, он нагрянул к мусоровозу на нескольких планетолетах и захватил роботов, Бедствие и эту мохнатую мелюзгу… Планетолет с мелюзгой не долетел до поместья. До сих пор неизвестно, кто на него напал, только от людей, которые на нем были, остался один пепел.

— А малышка? – спросил мальчик.

Разведчик быстро посмотрел на него, и мальчик поежился под этим пристальным взглядом. Зависшая перед парнем тарелка выжидательно запищала; он вздрогнул, отвел глаза от мальчишки, взял ее и ответил:

— Исчезла.

Мальчуган ухватил подплывшую к нему тарелку, удивительно быстро умял горячую рыбу, пролез между двумя инпами и пошел прочь, в полную огней темноту.

Огней становилось все больше: зажигались в небе крупные звезды; мерцали плазменные жаровни; светились окна домов; горели огни рыбацких летучих лодок и лежащих на воде космолетов. Отбуксированный к причалам гиперпространственник разведчика, опираясь на три громадных поплавка, мигал красными и желтыми огоньками экстренной посадки.

— А малец, которого ты называешь Бедствием? Что сталось с ним? – спросил старик.

— Скиолитовый король велел моему брату отвезти его в приют на планету Пикс. — Разведчик смотрел на свою тарелку, но не ел — похоже, у него не было аппетита. – Когда Сид вышел со мной на связь, он был седым.

— Почему? Что случилось?

— Сбой балансировки скиолитового контура во время нуль-перехода. Вы когда-нибудь слышали про такое?

Люди вокруг жаровни замотали головами. Харсианцы отрицательно взмахнули руками. Кииты дружно прочавкали:

— Нет!

— «Альдебаран» чудом уцелел и дотянул до Лисса, где Сид запросил сопровождение для аварийной посадки, — продолжал разведчик. — К тому времени, как контур космолета полностью заменили, мальчишка исчез. Исчез с «Альдебарана», исчез из ремонтного дока, исчез с Лисса… Лисс, по сути, одна большая обслуживающая станция для космических кораблей, удрать оттуда можно куда угодно, если пробраться на один из этих кораблей. С тех пор мальчишка появляется то там, то здесь, и несчастья идут за ним по пятам. Землетрясения, метеоритные дожди, катастрофы…

Киит, расправившись со своей порцией, с довольным видом рыгнул.

— Байки. Легенды вроде Призрака Пространства.

— Как бы не так! — огрызнулся разведчик. – Если ты встретишься с Бедствием по имени Джосс, ты поймешь…

Он замолчал, поставил тарелку и встал, вглядываясь в пестрящую огнями черноту, туда, куда ушел мальчик.

— Что такое?

Один из харсианцев тоже встал, крутя головой на длинной оперенной шее. Его оранжевые глаза расширились, когда он всмотрелся вдаль. Звезды в небе и их отражения в воде гасли, их заслоняло что-то громадное, приближающееся к поселку. Повеяло горячим ветром. На жаровню начали падать песчинки.

— Высший Разум! – воскликнул один из людей.

Кииты вскочили и грузно затопали к мосткам, которые вели к их космолетам. Харсианцы расправили крылья и взмыли к своим летучим лодкам.

— Не может быть. – Старик приставил ко лбу ладонь козырьком.

Звезды продолжали гаснуть.

Жар усиливался.

На понтонный поселок планеты Оушен, полностью покрытой водой, надвигалась песчаная буря.

— Бедствие! – завопил косморазведчик. – Это все проклятый мальчишка!

Его голос пропал за воем ветра, несущего раскаленный песок.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДВУДОМКА

Гоночный гравикар «Неустрашимый» опустился перед люком Дома, и шесть челноков сопровождения тоже приземлились неподалеку от старого космического грузовоза-мусоровоза – слаженно, ровным полукругом. Из челноков никто не вылез, но сидящие в них охранники наверняка настороженно вглядывались в обзорные экраны, держа руки рядом с кнопками плазмоганов.

 Робби Сингер выпрыгнул из гоночника и вошел в Дом, не оглянувшись на челноки. Приставленная к нему охрана была просто частью Сделки, вот и все.

Мальчик зашагал по пустому гулкому коридору, в котором больше не бродили трехмерные рисунки Джосса, не гонялась за Поймайкой Мяушша. Но из мастерской доносились поскрипывающие звуки, а из столовой чем-то вкусно пахло — Дом жил. И не успел Робби дойти до мастерской, как оттуда появился па Геф, а из своей комнаты выкатилась ма Нэн.

Когда-то Робби поразился и даже слегка испугался, впервые увидев родителей своего нового друга Джосси: робота-мастера Гефа, похожего на четверорукого, четырехногого металлического краба, и робота-няньку Нэн, смахивающую на огромную куклу из трех составленных вместе шаров – из среднего шара росли мягкие ручки, с верхнего, увенчанного светлыми кудряшками, смотрело улыбчивое лицо. Сейчас па Геф и ма Нэн были для Робби красивее большинства людей.

— Есть новости? — эхом отдались в коридоре два голоса: один — слегка скрежещущий, другой — мягкий, совсем человеческий, но оба одинаково полные надежды.

— Есть, — ответил Робби.

— Джосси? Мяушша?

— Джосси… Может быть.

Ма Нэн первой вихрем ворвалась в столовую, за ней вошел Робби, последним через узкий дверной проем, аккуратно перебирая ногами, проник па Геф.

Робби уселся на краешек стола лицом к двери, и Геф сказал Нэн, катающейся вдоль стола туда-сюда:

— Успокойся, пожалуйста. Сейчас Робби нам все расскажет.

Ма Нэн застыла, теребя белый фартук.

— Сначала покажу. Вот, — Робби прикоснулся к своему унибраслету — и вдоль стены напротив развернулся голографический экран. Дверь и развешанные на стене фотографии еды исчезли за бездонной чернотой космоса, испещренной множеством звезд. Конечно, это был не громадный экран в кабинете скиолитового короля, но для своих целей вполне годился.

— Где на этот раз? — спросил па Геф, вглядываясь в россыпь ярких белых точек, среди которых светилось две дюжины оранжевых.

— Здесь, — ответил Робби. Еще одна звезда, далеко отстоящая от пары дюжин, налилась тревожным оранжевым цветом. — Система Лизбет, планета Эйра. Земные сутки назад в ее северном полушарии, на окраине города Го-сити, метеоритный дождь уничтожил стоянку аэрокаров и гравикаров.

— Насколько я понимаю, метеоритные дожди в той части планеты крайне редки? — спросил па Геф.

— Их там вообще не бывает. Погодите, где у меня… А, вот! — Робби еще пару раз дотронулся до унибраслета, и по нижнему краю экрана побежали строчки слов и цифр. — Планета Эйра колонизирована сто шестьдесят семь лет назад, сейчас там живет сорок пять миллионов людей и инпов. И за все это время в северном полушарии не было метеоритных дождей. А сейчас… Посмотрите!

Звезды исчезли, вместо них распахнулось окно в предместье Го-сити: голографический экран показал сверху серебристый купол стоянки, в котором чернела сотня больших и маленьких дыр. Вокруг стоянки, возле вытащенной наружу изувеченной техники, бродили андроиды, люди и большеголовые неповоротливые инпы (кажется, гримсы). Даже с высоты и люди, и инпы выглядели растерянными и ошарашенными.

— Жертвы есть? — абсолютно механическим голосом спросил па Геф.

— Нету! — помотал головой Робби. — Все случилось ночью, когда на стоянке были только дежурные-андроиды.

— Верни звездную карту, будь добр, — попросил па Геф.

Робби так и сделал, и некоторое время все молча смотрели на горсть оранжевых точек, соединенных изломанной линией. Эти звезды отделяло друг от друга расстояние от двух до семи световых лет, а объединяло одно: на планетах возле них (или на проложенных между ними трассах) случались дикие, необъяснимые происшествия. Происшествия, которые вполне могли случиться из-за мальчишки, за которым с младенчества тянулся шлейф неудач и напастей.

— Все-таки метеориты — это чересчур, — задумчиво проговорил па Геф. — Я еще могу допустить, что недавняя вспышка древней болезни ветрянки на Кайенне связана с Джосси, но метеориты? К тому же от Кайенны до системы Лизбет, э-э…

— Около семи парсеков. Их соединяет всего один пассажиро-транспортный путь, — сказал Робби. — Но от Кайенны шастают гиперпространственники контрабандистов, вывозят драгоценные кайеннские камушки, запрещенные к продаже за пределами тамошней системы. Может, Джосси пробрался на один из таких «контрабандистов»? Папа послал на Эйру запрос, остается только ждать…

Минуту в столовой все молчали. Робби ужасно не любил, когда в Доме наступала такая знобящая тишина. Поерзав, он сказал:

— Говорят, Го-сити — спокойное место. Если Джосси там, с ним ничего страшного не случится.

— Там, где наш сын, не бывает спокойно, — заявил па Геф. — Насчет метеоритов я все еще сомневаюсь, но почти уверен, что появление лидского рогача на лайнере «Шерхан» связано с Джоссом. Помнишь, Нэн, как он протащил сюда гнездо мюмзиков? К утру они так расплодились, что Бозз принял этот шевелящийся зеленый ковер за побеги травострела.

— Мальчик не виноват, что любит животных! — сказала ма Нэн, всегда готовая заступиться за сына. — И я не понимаю, почему на лайнере поднялся такой переполох. Одна-единственная ящерица, которая разок куснула одну пассажирку…

— У пассажирки случился анафилактический шок, — напомнил Робби. — К тому же лидских рогачей еще ни разу не вывозили с Лиды — все они поголовно дохли в момент старта, даже погруженные в анабиоз. Биологи до сих пор не понимают, как рогач оказался на «Шерхане», живой-здоровый… Может, Джосс тут все-таки ни при чем? На лайнере его не нашли, и папины люди проверили все места, где до и после этого останавливался «Шерхан» — Джосси там никто не видел.

Все снова помолчали.

— А как у тебя дела? — спросил, наконец, па Геф, переводя голубые глаза-линзы со звездной карты на Робби. — Ты не появлялся целую вечность.

Робби убрал карту, сполз со стола, плюхнулся на стул и, поставив на столешницу локти, подпер щеки кулаками.

— Всего-то три дня. Я кидал вам сообщения на моноблок, вы их читали?

— Читали. И все-таки расскажи сам.

— На Везуху прилетели новые папины партнеры, один притащил с собой девятилетнего сына, и папа велел его развлекать…

— Хороший мальчик? — слегка ревниво спросила ма Нэн.

Робби сморщил нос.

— Нытик. Интереснее было общаться с его папашей — я с ним замутил такой процентный своп, что у Стива глаза от зависти выпучились и стали как на стебельках.

— Что ты с ним заму… сделал? — переспросил па Геф.

— Провернул неплохую сделку. Сегодня они улетели, и отец в награду разрешил мне гулять два дня.

— Два дня! — воскликнула ма Нэн. — Какая щедрость! Совсем замучил бедного ребенка! Ты посмотри на себя, милый — от тебя же остались одни веснушки. Сейчас приготовлю твое любимое рагу.

Она укатилась к пищевому синтезатору, а па Геф, продолжая просвечивать Робби линзами, спросил:

— Тебе хоть немного нравится всем этим заниматься?

— Ну… — Робби обеими руками взъерошил рыжие волосы. — Я уже неплохо разбираюсь во всяких там учетных ставках, кривых бескупонной доходности, курсовых и процентных свопах… Папа говорит, у меня талант бизнесмена. Иногда бывает даже интересно. А вообще…

Ма Нэн поставила перед Робби дымящуюся тарелку, и он с удовольствием зачерпнул полную ложку рагу.

— Вообще? — напомнил па Геф.

— Вообще — какая разница, нравится мне или нет? — жуя, сказал Робби. — Папа выполняет свою часть сделки, я — свою. Он не трогает вас и Дом, я разбираюсь в семейном деле. Папа ищет Джосси, а когда найдет, я выкину из головы дикую разведку на десять лет. Отец считает, что за десять лет я точно поумнею и расхочу быть диким разведчиком.[8]

— Ты и так удивительно умный! — горячо заверила ма Нэн. — Но как ты все это выдерживаешь, бедняжка? Учетная доходность, бескупонные ставки… А помнишь, как вы с Мяушшей и Джосси играли здесь в приключения на Старой Земле?

— То игры, а то бизнес, — умудренно вздохнул Робби, налегая на рагу. — Стивен начал разбираться в таких делах, когда ему было восемь лет. Мне уже одиннадцать, значит, и я смогу. Отец говорит, я талантливее Стива, просто беза… лабернее. Ну, я стараюсь быть лаберным. Зато теперь у меня есть свободный выход в информаторий, свой гоночник, мне даже разрешили снова тренироваться на симуляторах межзвездников.

После исчезновения Мяушши с сожженного планетолета, после того, как Гарольд Сингер решил продать па Гефа с ма Нэн, а Джосса отправил в приют, Робби пять дней как одержимый гонял такой симулятор. На шестой день он попытался сбежать с Везухи. Орбитальная охрана перехватила его на угнанном «триксе» уже в стратосфере, и, когда беглеца вернули в Виндзор, между скиолитовым королем и его сыном состоялся долгий разговор. В результате была заключена Сделка.

В тот же день па Гефа и ма Нэн вернули в Дом. В Дом вернулся бы и Джосс, но он сбежал с планетки Лисс, и только невероятные происшествия вроде песчаного вихря, налетевшего на рыбацкий поселок на водяной планете Оушен, доносили до Робби вести о его невезучем друге.

Над северным полушарием планеты Везуха, в галактических реестрах значившейся как Сингериана, промчалась завывающая ветрами осень; многоснежная зима сорвала все листья с деревьев Разноцветного Леса и сковала Радужное Озеро толстым льдом. Внезапно нагрянувшая весна за несколько дней растопила лед, залила Дикое Поле буйной травой и цветами, снова раскрасила Разноцветный Лес и застелила небо тучами птичьих стай. За короткой весной наступило лето, вокруг Дома вырос травострел, с которым расправилась присланная из Виндзора ультразвуковая косилка… А Джосси и Мяушша так и не отыскались.

— Робби, — неуверенно сказала ма Нэн, придвигая к мальчику вазочку с мороженым. —Есть хоть какие-нибудь вести о Мяушше?

Робби покачал головой.

— Никаких. За обоими радужными озерами непрерывно наблюдают ксенопсихологи, представители Содружества Разумов и куча разного другого народа… На орбите все еще дежурит космостража — папа нанял два их линкора — но баньши как в черную дыру провалились.

— Не нравится мне это название — «баньши», — в который раз недовольно сказала ма Нэн. — Разве наша Мяушша похожа на вопящую нечисть из легенд Старой Земли? А что она громко кричала, так не надо было ее пугать!

— Конечно, не надо было. — Робби зачерпнул ложечкой мороженое. — Но никто не знает, как называют себя эти существа, вот кто-то и приклеил к ним словечко «баньши». Отец говорит: то, что он не распознал в Мяушше разумное существо, а принял ее за местного зверька — самая большая ошибка в его жизни. Чего стоили одни штрафные санкции Содружества Разумов…

— Поделом ему, — пробормотала ма Нэн.

— Рано или поздно Мяушшины сородичи вернутся к своей зарядной станции на Радужном Озере, не сомневаюсь, — твердо сказал па Геф. — И тогда удастся установить с ними контакт и выяснить, где наша дочь.

Робби перестал уплетать десерт, вспомнив, чем закончился контакт с мяушшиными сородичами для людей с планетолета «Пламя».

«Среди пепла людей и андроидов не было пепла инпа, это установлено и перепроверено десятки раз, значит, Мяушша жива, жива, жива…»

 — Можно, я сегодня переночую в Доме? — спросил он, отодвигая вазочку с мороженым.

— Конечно! Зачем ты спрашиваешь? — радостно воскликнула ма Нэн.

А па Геф серьезно сказал:

— Надеюсь, из-за всех этих процентных воплей ты не забыл, что здесь и твой дом тоже?

— Процентных свопов. Ага, я теперь — двудомка.

— Кто-кто?

Робби встал и потянулся.

— У Радужного Озера обитают тварюшки, которые могут жить на земле, а могут отрастить крылья и взлететь. Я назвал их двудомками, потому что у них два дома — в воздухе и на земле. Вот и я теперь вроде двудомки.

— И в каком доме тебе нравится больше? — положив ручку на его плечо, спросила ма Нэн.

Робби мгновенно представил себе новый Виндзор. После отбытия тети Люсильды поместье перестало походить на вечно меняющийся мираж; теперь это была громадная полусфера без окон, способная в случае опасности мгновенно уйти под землю на три километра и закрыть вход в шахту над собой тройной сталепласттитановой плитой. Коридоры внутри полусферы пересекались под прямыми углами, уходя к самому длинному, кольцевому, и Робби больше не приходилось искать свои комнаты по навигатору. Но он все равно редко бывал в детской. Большую часть времени принц скиолитовой империи или занимался в учебном секторе, налегая на экономику, бизнес-управление и финансы, или пропадал в информатории, или уходил в комнату аналитиков, где его давно встречали, как своего («А-а, Роберт! Все ищешь маленького неудачника? Крис, вроде, засек для тебя интересный случай!»). Скиолитовый король даже выделил сыну специальную комнату для упражнений на симуляторах звездолетов, разрешая проводить там пару-другую часов в награду за успехи в Главном Деле.

Главное Дело уже не казалось Робби таким страшным, как в первые месяцы, когда ему в отчаянии хотелось колотиться головой о стену и вопить, что он тупой, тупой, тупой! Теперь он все чаще ловил на себе одобрительные отцовские взгляды… А чего стоила физиономия Стивена, когда Робби удавалось в чем-то его обойти!

Мальчик длинно вздохнул и взглянул на па Гефа и ма Нэн. Ма Нэн все еще держала теплую руку на его плече; па Геф, полузакрыв глаза-линзы, вроде бы не смотрел на него, но явно тоже ожидал ответа.

— Конечно, здесь лучше! — правдиво ответил Робби.

Голубые глазки ма просияли, а па пробормотал что-то вроде: «Гхм-гхм». Проворно перебирая ногами, робот-мастер развернулся к двери, но приостановился и проскрежетал:

— Если еще не хочешь спать, не поможешь ли мне работать над новым летательным аппаратом Джосса? Буду крайне признателен.

— Само собой, помогу! — с готовностью сказал Робби.

Он любил работать вместе с па Гефом. Трудясь над очередным изобретением, робот-мастер рассказывал о том, что перевидел, пока летал техником на звездолете «Суматра» и жил на планете Альбейт, а Робби рассказывал о своем. О прочитанных книгах, об успехах в пилотировании виртуальных звездолетов, о том, как они будут тренироваться вместе с Джосси, когда тот найдется… даже о процентных свопах. Па умел слушать так, как никогда не умел Сингер-старший. Однажды па Геф спросил, почему отец Робби не нанимает инпов.

— Он говорит, что не понимает инпов так, как понимает людей, — объяснил Робби. — Поэтому ведет с ними дела только через посредников или своих ксеноспецов… Странно, да? Я вот понимал Мяушшу даже тогда, когда она еще не говорила глаголами.

— Необязательно принадлежать к одному виду, чтобы понимать друг друга, — ответил па Геф. — Надо просто хотеть друг друга понять.

Ма Нэн вообще старалась не говорить о Гарольде Сингере — она до сих пор не могла простить ему гибель робота-защитника Бозза и исчезновение Джосси и Мяушши.

Сейчас она огорченно смотрела на остатки тающего мороженого.

— Детка, почему ты не доел? Невкусно? Я могу сделать клубничное!

— Офигительно-улетно вкусно! — заверил Робби. — Просто я уже объелся, чесслово. Спасибо за ужин, ма!

Спустя пару часов Робби забрался в детской на верхнюю кровать и растянулся на спине, с удовольствием разглядывая мозоли на ладонях. Из мастерской все еще доносились негромкие поскрипывания и скрежет: па Геф продолжал работать над леталкой Джосси, добавляя в нее то одно усовершенствование, то другое. Робби нравились эти «домашние» звуки.

— Поймай-ка? — пискнула фиолетовая птица, вспорхнув на край кровати.

— Не буду я тебя ловить. Подожди, пока вернется Мяушша! — ответил игрушке Робби и потрогал пальцем сперва одну, потом другую фигурку «ловца снов».

Фигурки тихо зазвенели, и почти сразу на мальчика мягко навалилась теплая дремота.

Только здесь, в Доме, под Мяушшиным «ловцом», он погружался в спокойные и радостные сны. Ему снился Джосси, пробежавший под семью радугами и отплясывающий на мосту победный танец. Ему снилась Мяушша, которая с хихиканьем летела над верхушками травострела, сжимая в ручке хвосты десятка мышариков. Ему снилось, что па Геф смастерил космический корабль в виде решета, и они с Джосси несутся в решете среди звезд, ловко лавируя между метеоритами.

Сегодня ему приснилось, что загадочный чужой корабль, заряжающийся энергией молний, снова прилетел к Радужному Озеру и завис над паутиной каменных мостов. Сквозь серебристую стенку корабля выскочила Мяушша и с ликующим визгом поехала вниз по радуге, а Робби помчался по мосту, чтобы подхватить ее внизу…

— Вызов! Отец! Вызов!

Робби вскинулся на кровати и крепко приложился головой о потолок. Потирая макушку, прикоснулся к значку глаза на унибраслете и сонно заморгал на голограмму отца, возникшую у кровати.

— Возвращайся домой, немедленно! — велел Гарольд Сингер и исчез.

По спине Робби побежал холодок.

Что случилось? Его же отпустили на два дня! Но когда отец говорил таким тоном, лучше было не переспрашивать.

Робби быстро слез, оделся, обулся, выскочил в коридор — и сразу наткнулся на па Гефа. Никогда не спавший робот-мастер, конечно, услышал громкий голос скиолитового короля и теперь поджидал у двери детской.

— Робби?

— Отец велит возвращаться в Виндзор. Зачем — не сказал, — развел руками Робби.

— Похоже, случилось что-то серьезное, — па Геф старался говорить спокойно, но в его слегка скрежещущем голосе слышалась тревога. — Ты пришлешь сообщение, когда выяснится, в чем дело?

— Конечно!

— Детка, подожди!

Ма Нэн подкатилась к Робби и сунула ему большой пластиковый пакет.

— Это тебе на дорогу. Твои любимые пирожки с абрикосовым вареньем.

— Спасибо, ма!

Робби рванул по коридору (за иллюминаторами было еще темно), а за его спиной два таких разных голоса сказали почти одновременно:

— Пожалуйста, будь осторожнее, милый!

И:

— Пришли сообщение, не забудь!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДОМАШНИЙ РАЗВЕДЧИК

«Ма, па, у меня все в порядке. Мы только что стартовали с Везухи по сверхважному делу — не поверите, какому! В пятнадцати парсеках отсюда, в системе Инари, открыли крошечную бескислородную планетку, на которой скиолитов больше, чем на всех пяти папиных скиолитовых планетах, вместе взятых. Говорят, она чуть ли не целиком состоит из скиолитов, представляете? Сейчас мы выходим на орбиту на самом большом нашем гиперпространственнике «Поиск», а за нами мчатся челноки охраны. Наверное, на тот случай, если на нас нападут Мяушшины сородичи. Стивен очень не хотел лететь — он ужасно боится «баньши» — но пришлось. Связь скоро прервется, поэтому я поскорее о главном: знаете, кто открыл эту планету? (Она называется Сакраменто). Мой знакомый дикий разведчик, Патрик Бинг! Его татуировка, приносящая удачу, продолжает действовать! Папа ужасно злится, что Бинг не связался с ним и не предложил купить Сакраменто. В прошлом году они поругались из-за того, что на Везухе оказались инповые мосты, папа обвинил Патрика в несоблюдении условий сделки и даже, вроде, пытался отсудить у него обратно часть денег. Может, поэтому Патрик и не сообщил ему о Сакраменто, а выставил ее долями на аукцион. Папа сказал, надо во что бы то ни стало выкупить планету целиком, от этого зависит судьба скиолитовой империи Сингер…»

— Кому строчишь? — спросил Стивен, ввалившись в каюту двоюродного брата. — Небось, своим любимым роботам? А они умеют читать?

— Тьфу на тебя, — бросил Робби, продолжая набирать сообщение: — «Приперся Стивен, просит, чтобы я дал ему в нос. Ма, па, говорят, на Сакраменто и на ее орбите собралась прорва народу, чтобы поучаствовать в аукционе, может, кто-нибудь из этой прорвы что-нибудь слышал о Джосси. Я буду расспрашивать всех направо и налево…»

— Роберт… Эй, Роберт…

— «Не скучайте, я скоро вернусь!»

Робби отправил сообщение, и экран, на котором он его набирал, превратился в тонкую полупрозрачную полосу и юркнул обратно в унибраслет. Роботы Герберта не имели человеческих идентификаторов и не могли пользоваться унибраслетами, поэтому приходилось отправлять па Гефу и ма Нэн текстовые сообщения на их допотопный квантовый моноблок, снабженный теперь модулем связи.

— Робби… — снова окликнул Стив, шлепнувшись в кресло напротив двоюродного брата и поглаживая верхнюю губу. У него недавно начали пробиваться усики, которые он почему-то обожал, хотя с этими белесыми щетками вид у него был самый дурацкий.

Стивен назвал его «Робби», а не «Роберт»?!

Перестав играть с кнопками унибраслета, Робби с демонстративным изумлением поковырял в ухе.

— Послушай… — удивительно нерешительным и даже заискивающим тоном продолжал Стив. — Дядя Гарольд хочет, чтобы ты первым высадился на Сакраменто и попробовал поговорить с этим твоим знакомцем, Патриком Бингом. Ну, как ты умеешь — вот такие глазки, — Стивен вытаращил глаза, сделавшись похожим на перекормленную стрекозявку, — «я-наивный-ребенок» и все такое прочее.

Робби закинул ногу на подлокотник и уставился на кузена именно с таким видом. Стивена передернуло, но он попытался не показать виду, что злится; отвернулся, кашлянул и сказал:

— Дядя Гарольд хочет, чтобы я отправился с тобой, пока он на орбите Сакраменто будет вести свои переговоры…

— Папа собирается дать откупного всем и каждому, чтобы они не участвовали в аукционе? — хлопая пшеничными ресницами, спросил наивный ребенок Робби.

— Ну… вообще-то да. Дядя Гарольд сам тебе все расскажет, а я вот о чем, — Стив как будто поперхнулся чем-то невкусным, с усилием это проглотил и все-таки посмотрел на Робби. — Мне-то зачем высаживаться на Сакраменто? Там и без того столько народу, что некуда ступить — и людей, и инпов. С тобой может отправиться кто угодно, а я плохо переношу перепады искусственной гравитации… Говорят, у них там еще ничего не налажено для нормальной жизни.

— Вот и скажи об этом отцу, — злорадно посоветовал Робби. Он знал, что ответит скиолитовый король, если его племянник попробует отказаться от делового поручения из-за нелюбви к перепадам гравитации.

Стивен страдальчески сморщился.

— Послушай… Если ты с ним поговоришь и попросишь послать вместо меня кого-нибудь другого, я кину на твой счет три тысячи интеркредитов. Идет?

— Сто миллионов, — серьезно сказал Робби.

Стивен взвился так, будто кресло укусило его за толстую задницу.

— Сдурел?!

— Вообще-то да, я ляпнул, не подумав.

— Вот ви…

— «Сигнальщик», которого ты подкинул в мой мыслелет, стоит не меньше пяти миллиардов.

— Ты… Ты… Да пошел ты!

Стивен вылетел из каюты, чуть не врезавшись в перепонку, которая пропустила его в самый последний миг.

Робби убрал ногу с подлокотника и вздохнул. Ма Нэн и па Геф много раз говорили ему, что он ни в чем не виноват. Ни в гибели Бозза, ни в том, что Мяушша и Джосси затерялись где-то в необозримых пространствах космической Ойкумены… Но Робби никогда не мог до конца в это поверить. Если бы он заметил, как двоюродный братец подкидывает ему в мыслелет отслеживающее устройство, которое привело Сингера-старшего прямиком к Дому…

«Нас все равно рано или поздно бы нашли, — мысленно услышал он рассудительный голос па Гефа. — Скорее всего — рано».

«Но если бы я заранее поговорил с отцом, может, все обернулось бы по-другому?»

«Не знаю, как бы тогда все обернулось, но если бы не ты, нас бы сейчас тут не было, — решительно заявил голос ма Нэн. — И Дома тоже не было, и Джосси с Мяушшей некуда было бы возвращаться!»

Робби снова вздохнул, дотянулся до стола, взял пакет, расстегнул, вынул из него теплый пирожок и откусил сразу половину.

— Через пятнадцать минут — нуль-переход! — раздался гулкий голос Помощника, от которого завибрировали переборки. — Повторяю: через пятнадцать минут — нуль-переход! Всем приготовиться!

Робби вскочил и, подхватив пакет, выбежал из каюты.

*

— Роберт, ты будешь на Сакраменто моим разведчиком. Ты же хотел им стать? Теперь у тебя есть шанс.

«Вообще-то я хотел быть диким разведчиком, а не домашним», — подумал Робби, но молча кивнул.

Ему не терпелось отправиться в путь, предвкушение приключений пробегало по его спине прохладными мурашками, но отец все говорил и говорил. Робби не помнил, чтобы отец когда-нибудь говорил так много.

— Стивен, ты понял свою задачу?

Стивен мрачно кивнул. Он облачился в костюм, который называл «походным», и Робби давился от смеха всякий раз, когда взглядывал на двоюродного брата. В таких высоких ботинках, в маскировочных штанах и куртках ходили биологи и разведчики Сингерианы, но Крупный Бизнесмен Стивен выглядел в этой одежде уморительно нелепо.

— Я должен заключить первичные договоры со всеми, кто согласится отказаться от аукциона, — ответил Крупный Бизнесмен на вопрос Гарольда Сингера. Сделал глубокий вдох, прижал руку к груди и выпалил: — А все-таки, дядя Гарольд, почему бы вам не отправить с Робертом кого-нибудь другого? Эванс и Викрам — наши лучшие специалисты по ксенопереговорам…

— Зачем тогда ты закончил курс ксенопсихологии, Стивен? — нахмурившись, спросил скиолитовый король. — На Сакраменто сейчас находится его сиреневейшество Ло-лиулит, правитель планеты Нибирры. Он не будет вести переговоры с посредниками, ему подавай только членов нашей семьи. Мне самому надо остаться на орбите, чтобы встретить Дольчивеев — они наши главные конкуренты в первом шаге — поэтому с Ло-лиулитом будешь объясняться ты. Скажи ему, что если он откажется от участия в аукционе, я гарантирую ему сумму, равную годовому бюджету Нибирры. Я бы послал с вами Викрама, но обжитая часть Сакраменто настолько мала, что туда пускают всего по два представителя тех, кто подал заявку на участие в аукционе. Не беспокойся, как бы у вас ни пошли дела, через земные сутки вас заберут обратно на «Поиск», а следующими на Сакраменто отправятся Викрам и Даль. Не выключайте передатчики унибраслетов; все, что вы увидите и услышите на Сакраменто, будет записываться и передаваться на «Поиск». Роберт! Ты можешь вести себя серьезней?

Робби перестал корчить рожи в свой унибраслет и постарался принять серьезный вид.

— Ну, удачи! — Гарольд Сингер протянул руку сыну, и тот пожал твердую ладонь. — Помни, твоя главная цель — Патрик Бинг. Уговори его хотя бы выйти со мной на связь.

— Ага… Попробую.

— Пробовать не надо, — жестко сказал отец. — Сделай это.

Робби пожал плечами, потом кивнул.

— Удачи, Стивен, — скиолитовый король протянул руку племяннику.

Стив со страдальческой улыбкой пожал ее и вслед за Робби зашагал к челноку, который должен был доставить их на Сакраменто.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. САКРАМЕНТО

Автоматический челнок выплюнул двоюродных братьев в коридор, похожий на серую трубу. Обернувшись, Робби успел увидеть, как закрываются лепестки шлюзовой камеры тоннеля.

«Плевок» теплым воздухом был таким мощным, что Стивен не удержался на ногах.

— Что за безобразие! — возмутился он, поднимаясь и отряхиваясь. — Что за порядки? Почему нас никто не встречает?

— Нас встречают надписи, целых три! — «обрадовал» его Робби.

На левой стороне тоннеля пылающими разноцветными буквами было написано на интерлингво: «ВЕСЕЛУХА!» Стрелка под надписью легкомысленно шевелила острым концом с хлопающими глазками и  подергивала раздвоенным розовым хвостиком. На правой стороне строгая золотисто-коричневая надпись гласила: «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ» — под ней тоже была стрелка, но без глаз и прочих глупостей. И, наконец, впереди светилась зеленая надпись: «ВАЛИТЕ, КУДА ХОТИТЕ». Стрелки под ней не было, только ярко светящийся зев коридора.

Стивен застыл, таращась на надписи, а Робби, не раздумывая, двинулся вдоль левой стены. Не успел он сделать и трех шагов, как его ухватили за рукав.

— Ты куда?

— Знакомиться с местностью, — ответил Робби, вырываясь из цепких пальцев двоюродного брата. — Слышал, что сказал отец? Я — разведчик!

— А почему ты идешь налево? — подозрительно осведомился Стив.

— По зову сердца, — серьезно ответил Робби. Мгновение подумал и добавил: — И по велению делового чутья.

— Но дела в другой сторо…

— Надо же, кто к нам пожаловал! — грянул в коридоре веселый хрипловатый голос. — Его высочество, Сингер-младший!

Отец много раз наставлял сына, что надо вести себя сдержанно и с достоинством, потому что такое поведение — первая рекомендация делового человека. Но под надписью «ВЕСЕЛУХА» стоял Патлатый Патрик, которого Робби сразу узнал по широкоплечему силуэту и по копне разлохмаченных темно-рыжих волос!

— Мистер Би-инг!!! — радостно завопил Робби и, забыв про сдержанность и достоинство, побежал к дикому разведчику.

Патрик, широко ухмыляясь, протянул руку, и ладонь Робби утонула в его громадной шершавой ладони.

— Привет, высочество. А ты нехило подрос!

— Ага, — улыбаясь до ушей, кивнул Робби. — А вы все такой же офигительно везучий?

— Татуировка действует, — Патрик похлопал себя по бицепсу, где под рукавом скрывалась приносящая удачу татуировка, какие делают только на планете Оринокс.

Патрик Бинг не изменил своей балахонистой черной куртке, черным штанам и свободной черной рубашке, только теперь они были из какой-то дорогой материи, а высокие ботинки — из кожи зорга, с фигурными платиновыми застежками. Переливчато-серебристый унибраслет Патрика наверняка стоил целое состояние, узкий обруч подстать унибраслету перехватывал темно-рыжую шевелюру, которая не стала от этого менее патлатой. На поясе под распахнутой курткой висела все та же пара потертых бэтганов, сделанных из древесины корру с планеты Чус.

— Я так и думал, что папаша пришлет тебя, — сказал Патрик, оценивающе оглядывая Робби. — Что ж, пошли, поболтаем.

— Здравствуйте, мистер Бинг! — громко сказал Стивен и с дежурной льстивой улыбкой протянул руку хозяину Сакраменто. — Рад воспользоваться вашим гостеприимством…

Бинг через голову Робби посмотрел на Стивена и нахмурился.

— Какое, к нитубу, гостеприимство? Я тебя что, куда-то приглашал?

— Нет… Но…

— Тебя прислали сюда мутить воду, отговаривать всех от аукциона, так?

— Э-э… Я бы сформулировал по-другому, — осторожно начал Стивен, но Патрик снова перебил:

— Вот и вали по своим делам, формулировщик! — Он показал на надпись «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ». — Тебе туда. Только, смотри, дыши пореже.

— Дышать пореже? Почему?

— У нас временные проблемки с кислородом. Пока не приземлится «Холкас» с оборудованием для починки главного генератора, все кислорододышащие должны дышать не чаще десяти раз в минуту. За этим следят специальные датчики, — Патрик неопределенно повел рукой. — Если будешь пыхтеть чаще десяти раз, тебе вообще перекроют кислород, усек?

— Но… Но…

— Потопали, — Бинг потянул Робби за плечо.

Они прошли под розовой стрелкой и оказались внутри прозрачной кабины лифта, которая тут же вознесла их вверх. Последнее, что успел увидеть Робби, — с ужасом вытаращенные глаза Стивена, который шлепал губами, как выброшенная на берег рыба.

— Вы пошутили насчет дыхания, да, мистер Бинг? — спросил Робби, крутясь в прозрачной кабине в попытке разглядеть все вокруг одновременно.

— Само собой, пошутил. Но ка-ак этот дурень купился! — хохотнул Патрик. — Видал, какая у него сделалась физиономия?

— Во! — показал большой палец Робби.

Они быстро поднимались над серой равниной, вблизи утыканной звездолетами, вдали — черными острыми пиками. Над горизонтом маячил полукруг громадного тускло-багрового солнца, тени были такими густыми, что полностью поглощали все, на что падали. Между звездолетами сновали небольшие летательные аппараты, беззвездное небо иногда прочерчивали вспышки бортовых и кормовых огней проносящихся над равниной планетолетов. Внизу стремительно уменьшался перепутанный клубок серых труб, отмеченных цепочками огоньков; десятки труб, ответвляясь от клубка, тянулись в разные стороны.

— Что это за трубы, мистер Бинг? — с любопытством спросил Робби.

— Мы с тобой только что в одной такой были, — ответил Патрик. — К некоторым пристыковываются шлюзы челноков, прибывающих с орбиты, другие ведут к местам скиолитиовых разработок. По ним подается кислород, бегают аэровагонетки… Как видишь, планетка не курортная, но жить можно. Потряхивает вот иногда…

— Потряхивает?

— Ага, случаются мелкие землетрясения, но сейсмологи говорят, что вероятность крупного один к двенадцати тыщам.

— А там что такое? — Робби показал налево. — Какой-то дым…

— Пыль, — сказал Патрик. — Прииск «Северный». Здесь работают четыре моих прииска — «Северный», «Клондайк», «Веселый Чарли» и «Аляска». А еще три дюжины богатых мест я отдал на откуп. Держу пари, твоему папаше и не снились такие разработки! «Клондайк» — просто цепь пещер, где скиолиты гроздьями растут на стенах и на потолке. В первую же неделю мы собрали такую добычу, что на нее можно было бы купить землеподобную планету…

— Ничего себе-е!

— Теперь на «Клондайке» самые сливки сняты, а на «Северном» приходится дробить породу направленными взрывами… Все, приехали, вылазь.

Стены лифта исчезли, и Робби очутился посреди просторного прозрачного помещения, висящего на огромной высоте над мрачноватым пейзажем Сакраменто. Он с легким опасением сделал первый шаг: казалось, сейчас он ухнет в километровую пустоту, прямо на путаницу труб внизу, которая отсюда казалась мотком светящихся ниток. Патрик нетерпеливо подтолкнул мальчика в спину, направляя в комнату, озаренную разноцветными огнями. Лифт тут же ушел вниз, в отверстие в прозрачном полу, и оно мгновенно затянулось.

— Здорово! — сказал Робби, крутя головой. — Похоже на цветок. А почему здесь так мало народу?

— Разгар рабочего дня, — объяснил Патрик. — К вечеру тут будет не продохнуть от людей и инпов. Привет лентяям!

Он помахал рукой, и люди в комнате помахали в ответ, а кто-то добродушно пробурчал: «А, Пат!», как будто к ним заглянул обычный дикий разведчик, а не хозяин Сакраменто.

— Здравствуйте! — сказал Робби, разочарованный, что не видит ни одного инпа.

Ему что-то буркнули в знак приветствия. Здесь было всего пять человек: четверо в мешковатых рабочих комбинезонах налегали за круглыми столиками на еду и питье, а у дальней стены в текучем кресле полулежал долговязый молодой человек в щегольском красно-черном костюме и мечтательно смотрел в потолок. На потолке над ним менялись объемные узоры, от которых у Робби закружилась голова.

— Садись, — сказал Патрик и развалился в воздушном кресле, похожем на висящую над полом белую головку одуванчика. — Насчет цветка — это ты верно заметил. Я нанял одного чудака, чтобы он соорудил мне комнату отдыха с хорошим обзором, подальше от деловых помещений, а он предложил сделать все… как он там сказал? В «цветочном дизайне». И отгрохал вот это. Но я не против, получилось прикольно.

Округлая прозрачная комната напоминала пестик гигантского цветка, озаряющие ее огоньки пробегали по краям выгибающихся снаружи прозрачных «лепестков», а кабина лифта скользила по длиннющему прозрачному «стеблю».

Робби уселся напротив Патрика в другое одуванчиковое кресло, и между ними мгновенно всплыл круглый стол с бокалами и тарелками. У стола, бокалов и тарелок были разноцветные мягкие лепестки.

— Налетай, — предложил Патрик, взяв высокий бокал с фиолетовым напитком. — Значит, папаша прислал тебя, чтоб ты выманил меня на переговоры?

— Ага, — не стал отпираться Робби, взял второй бокал и с любопытством отпил тягучую ароматную жидкость. — Вы с ним поговорите, мистер Бинг?

— Нет, не поговорю, — Патрик разом осушил половину бокала и вытер рот тыльной стороной ладони. — Чего ради попусту молоть языками? Скиолитовый король хочет остаться скиолитовым королем, это ясно. Но через пять дней состоится аукцион, и Гарольд Сингер перестанет быть монополистом по добыче скиолитов. Вообще-то он уже не монополист, вот так-то.

— А почему вы хотите продать Сакраменто? — с любопытством спросил Робби. — Почему не оставите планету себе?

— На кой мне эта головная боль? — Патрик допил все, что осталось в бокале, и захрустел печеньем, сорвав его с торчащего из тарелки стебелька. — У меня сейчас работают всего четыре прииска, которыми управляют нанятые спецы, а мне уже хочется застрелиться из бэтгана. Я то и дело отключаю свой браслет, но меня все равно находят и начинают бубнить в уши всякую хрень. Поставки оборудования, менеджмент, сбыт, инвестиции, бла-бла-бла… Не мое это, парень! После аукциона у меня будет столько скиолитов и денег, что можно будет всерьез подумать о рывке в другую галактику… Вот это — мое. Я дикий разведчик, помнишь?

— Еще бы, — с завистью вздохнул Робби.

— А дикие разведчики, которые перестают ходить в поиск, плохо кончают. Толстеют, — Бинг надул щеки, брызнув крошками печенья, — становятся ленивыми и, наконец, все поголовно дохнут от тоски.

— Что, правда? — глядя на Патрика во все глаза, спросил Робби.

— А то!

— Значит, вы не будете разговаривать с папой? Всего один маленький разговорчик…

— Не буду. Пусть Гарольд Сингер снимет свою корону и поучаствует в аукционе вместе с остальными.

— Правильно, Пат, — бросил один из обедавших, поднялся и шагнул на середину комнаты.

Его товарищ встал рядом с ним, и прозрачная кабина лифта, сомкнувшись вокруг них, увлекла людей вниз, сквозь пол, в длинный «стебель цветка».

— Кстати, — хрустя печеньем, сказал Патрик, — когда я продавал вам Хибару Розовых Зайчиков, я понятия не имел ни о каких тамошних инпах. Что это за мосты, из-за которых твой папаша так взбеленился?

Робби допил остатки фиолетовой вкуснотищи, тоже сжевал цветочную печеньку — и начал рассказывать обо всем, что случилось на Везухе после отбытия Патрика. О том, как, спасаясь от чокнутого андроида, он, Робби, сбежал из космосити и познакомился с невезучим мальчишкой Джоссом, его приемными родителями-роботами и его сестрой — забавной мохнатой малышкой Мяушшей; о том, как они с Джосси, чтобы преодолеть Джоссову невезучесть, играли в «повезет-не повезет» на странном озере с каменными мостами и множеством радуг; об инопланетном корабле, заряжавшимся над этим озером энергией молний; о бесславном конце преследовавшего Робби андроида, уничтоженного роботом-защитником Боззом… И, наконец, о том, как Сингер-старший обнаружил Дом, убил дядю Бозза, захватил Мяушшу, Джосса и его родителей и чем все этого закончилось.

Патрик слушал, не перебивая. И не он один: два бородача, перестав жевать, постепенно подплывали на своих одуванчиковых креслах все ближе… Только долговязый парень продолжал отрешенно таращиться на узорчатый потолок.

— Сожри меня нитуб, — медленно проговорил Патрик. — У тебя был веселенький год! А теперь ты, значит, ищешь того неудачника?

— Ищу! И буду искать, пока не найду! Я могу показать карту мест, где мы уже…

— Между прочим, у нас на «Лунном» уже дней пять творится какая-то чертовщина, — сказал вдруг один из бородачей, причалив к столу рядом с Патриком. — То забарахлит техника, то взорвется кислородный баллон. Позавчера обрушился свод одной каверны — чудом никого не придавило.

— Ты хочешь сказать, Карсон, что на твой прииск пробрался тот невезучий малец? — весело спросил Патрик, повернувшись к бородачу.

— Вообще-то мы думали, что в одном из ящиков с продовольствием к нам попала огромная космокрыса, — серьезно ответил широкоплечий чернобородый Карсон. — Потому что галеты в ящике были на четверть сожраны, а кислород и еда у нас теперь все время расходуются сверх нормы. Мои парни караулят крысу по очереди, я подал заявку на ультразвуковую крысоловку, но теперь думаю — может, это и не крыса вовсе?

— Брось, Вилл, — сказал его товарищ — худой, невысокий, с заплетенной в косичку жидкой белой бородкой. — У тебя на «Лунном» все кислородные камеры наперечет. Там даже крыса не смогла бы долго прятаться, а тем более мальчонка. Если уж на то пошло, авария «Зандера» была покруче крысы, вот где тебе не повезло так не повезло!

— Не только ему, — буркнул Патрик. И в ответ на вопросительный взгляд Робби объяснил: — «Зандер» вез нам продовольствие и оборудование, но распался на две части на высоте полукилометра. Клянусь всеми космокрысами, я еще никогда такого не видел! Часть транспортника с гиперустановкой, кабиной и парой трюмов ухитрилась благополучно спланировать чуть ли не прямиком к «Лунному» — спасибо здешнему малому притяжению — но второй кусок накрыл наш главный кислородный генератор. Охрененный получился фейерверк!

— Значит, здесь и вправду плохо с кислородом? — спросил Робби.

— Ерунда, — пожал плечами Патрик. — Сегодня прибудет «Холкас» с материалами и спецами, и к аукциону генератор отгрохают лучше прежнего. А пока, как видишь, обходимся кое-как. Почти на всех приисках есть мини-генераторы, а запасов главного кислородного накопителя хватает, чтобы мы дышали не десять раз в минуту.

— Мистер Бинг, а когда случилась та авария? — замирающим голосом спросил Робби.

Вместо Патрика ответил Вилл Карсон:

— Да пять дней назад и случилась. И с тех пор все пошло наперекосяк…

— Можно побывать у вас на «Лунном»? — жадно перебил Робби, подавшись к Карсону. — Поискать Джосси… Пожалуйста, можно?

Карсон не успел ответить: посреди комнаты возникла кабина лифта, и из нее выскочил толстяк с унибраслетами на обеих руках.

— Связь с «Холкасом» исчезла! — всполошено закричал он. — И с «Корном» тоже! И с «Бураном»!

— Еще одна гигантская крыса? — скептически предположил Патрик. — Пробралась в диспетчерскую и погрызла ваши коммуникаторы?

— Какая крыса? — вздрогнул толстяк. Как будто спохватился и закричал снова: — Данлоп просил передать, что связи нет ни с кем, мистер Бинг! Ни со стартовавшими кораблями, ни с теми, которые должны были сесть! И с орбитой нет, как отрезало!

Робби вздрогнул, вскинул руку с унибраслетом и вызвал отца. Ничего не произошло. Тогда он вызвал Стивена, и кузен сразу появился — деловито-важный и очень недовольный.

— Чего тебе? Я веду переговоры с его сиреневейшеством Ло-лиулитом. Прошу прощения, ваше сиреневейшество, это мой несносный двоюродный брат… Итак, вернемся к нашим условиям…

Стивен отключился, но Робби успел заметить затылок существа, с которым тот вел переговоры; над вытянутой сиреневой гладкой головой покачивались две пары круто загнутых серых «антенн».

Теперь все вокруг терзали свои унибраслеты, пытаясь с кем-то связаться, в комнате здесь и там мелькали голограммы людей и инпов — но все это явно были люди и инпы, находящиеся сейчас на Сакраменто. Связи с орбитой не было, связи с кораблями, которые вот-вот должны были опуститься на планету, не было, связи с недавно взлетевшими кораблями не было тоже.

Робби встал, подошел к Патрику и потянул его за куртку на плече.

— Мистер Бинг! Перед тем, как погиб планетолет «Пламя», у него тоже пропала связь с другим планетолетом и с базой.

ГЛАВА ПЯТАЯ. КРЫСА С ПРИИСКА «ЛУННЫЙ»

Вот теперь в комнату (обычную, без цветочного дизайна — кабинет координатора Сакраменто) набилось столько народу, что Робби пришлось залезть на стол у стены, чтобы видеть не только спины. Только что люди и инпы галдели так, что вряд ли слышали даже самих себя, но теперь все притихли и слушали, как орут друг на друга Патрик Бинг и Ларс Данлоп. Патрик, хозяин Сакраменто, требовал дать его «Леди Удачи» разрешение на взлет. Данлоп, главный координатор Сакраменто, наотрез отказывался выпустить с космодрома любое транспортное средство, кроме автоматических орбитальных челноков.

— Какие челноки, нитубский ты бюрократ? — уперев кулака в бока, гаркнул Патрик. — Последний челнок ты запустил сегодня утром. Я чуть не прослезился от послания, которое ты с ним отправил: «Спасите, помогите, погибаем!» Вот только что-то никто не торопится нас спасать!

— Может, потому что мы еще не погибаем? — спросил из дальнего угла какой-то оптимист.

Данлоп возмутился:

— Ничего подобного я не отправлял! Я трезво и взвешенно описал ситуацию: у нас здесь триста пятьдесят шесть кислорододышащих существ — андроидов я в расчет не беру, они уже деактивированы. Так вот, даже если собрать всех в административных корпусах, остановить прииски, перенести тамошние кислородные мини-генераторы сюда, а потом перекрыть ведущие из приисков тоннели до внутреннего кольца, запасов воздуха хватит дней на двадцать. Кстати, прииски «Кривисс», «Иуланн» и «Лунный» до сих пор продолжают работать!

— А кто оплатит мне простой, если я остановлю «Кривисс»? — взревел великан с шишковатой, темно-красной лысой головой и такими же красными, мятыми оттопыренными ушами (Робби не понял, инп это или человек). — Я заплатил за три месяца разработок, но «Кривисс» не проработал и двух недель!

— Мы уж как-нибудь скинемся, чтобы компенсировать тебе убытки, — ядовито заметил парень, раньше любовавшийся узорами на потолке в «цветочной комнате».

А Патрик мрачно сказал:

— Останавливай. Если управишься с этим за час, я продлю тебе аренду на год — по цене трех месяцев.

Красноголовый развернулся и стремительно вышел из комнаты, на ходу отдавая распоряжения в унибраслет.

— Остались «Иуланн» и «Лунный», — сорванным усталым голосом сказал Ларс Данлоп, снова садясь в кресло за полукруглым столом-пультом. — «Иуланн» отдан в аренду Скарри-гроу. Скарри, где ты, покажись?

— Тут, — инп ростом с Робби, худенький, но с огромной головой, протолкался сквозь толпу и вышел на свободное место перед голографическим экраном, показывающим местный космодром.

Робби понял, что голова Скарри кажется огромной из-за серого шлема, к которому тянутся трубки от трех висящих за спиной инпа толстых дисков. Тонкий голос Скарри раздавался из динамика на груди черного комбинезона; инп делал странные паузы в середине фраз.

— На «Иуланне» было. Три кислорододышащих работника. Я их отослал. Вместе с их запасными кислородными баллонами. Можете перекрыть тоннель. На мой прииск. Наших запасов дыхательной смеси. Хватит на десять дней. При большой физической активности. А при самой малой. Наверное, на две недели.

Инп зашагал к выходу, и Данлоп крикнул:

— Эй, Скарри, ты куда?

— Дам знать. Когда доберусь до прииска, — не оборачиваясь, ответил Скарри-гроу. — Еда у нас есть. Можете не принимать. Нас в расчет. От нас все равно. Ничего не зависит.

— Кто он такой? — спросил Робби у стоящего перед столом человека в рабочем комбинезоне, тронув его за плечо. — Что это за инп?

— Тимукс, — не оборачиваясь, ответил рабочий. — У себя на Тимальде они дышат такой смесью, что наш воздух для них — смертельный яд. Генератора смеси у них нет, его должен был доставить «Зандер», но где этот «Зандер»?

— И что теперь с ними будет? — спросил Робби.

Рабочий пожал плечами.

— То же, что со всеми нами, только быстрее. Кажется, на «Иуланне» шестеро тимуксов, и, держу пари, они будут работать до последнего. Эти тимуксы — упертые ребята…

— Пока вы все снова не начали кричать, — вдруг сказала женщина в белом брючном костюме: она сидела на краю стола, на который забрался Робби, и он видел только ее вьющиеся каштановые волосы и тонкие пальцы, обхватившие колено. — У меня в медкабинете четыре анабиозные капсулы, поэтому у четверых из вас есть все шансы дождаться спасения.

— Бросим жребий? — спросил кто-то таким тоном, как будто все это его ужасно забавляло.

— Тут есть ребенок, — женщина не оглянулась, и Робби не сразу понял, о ком она говорит. — Надеюсь, все согласны, кому должна достаться одна из капсул.

Несколько секунд в комнате стояла тишина, потом все опять закричали разом. Большинство соглашались с женщиной-врачом, но Робби вопил, что не ляжет ни в какой анабиоз, еще чего! Он полетит вместе с Патриком на «Леди Удачи»! У двух везучих человек больше шансов прорваться, чем у одного! Патрик издалека показал ему кулак и крикнул что-то вроде: «Даже и не мечтай!», но его заглушил Стивен, заверещавший, что одну из капсул надо отдать ему — он тоже ребенок, к тому же племянник Гарольда Сингера, и скиолитовый король заплатит за его спасение любую сумму! Его сиреневейшество Ло-лиулит, похожий на огромного богомола, неистово трещал на своем языке, размахивая тощими трехсуставчатыми руками и сверкая огромными глазами. Вряд ли кто-нибудь понимал, о чем он ведет речь. Зато два инпа с круглыми мохнатыми туловищами, множеством глаз и шестью конечностями, похожие на пауков-калек, прыгали чуть ли не до потолка и визжали на чистейшем интерлингво, кидая Стивену оскорбления, среди которых часто звучало знакомое Робби слово «нитуб»…

— Тихо! — надрывался координатор Данлоп, подняв над головой сцепленные руки. — Тихо! Дышите неглубоко!

Услышав последнее воззвание, многие захохотали, и шум стал понемногу стихать.

Робби хотел уже спрыгнуть со стола, чтобы пробраться через толпу к Патрику, но тут створки дверей разъехались, и в комнату ввалились трое могучих людей в сине-красных комбинезонах. Они тащили какого-то задохлика, который всеми силами пытался вырваться, и, сделав несколько шагов, толкнули его вперед. Тот упал, проехался по гладкому покрытию и чуть не подсек ноги парню, стоявшему с краю толпы.

— Вот, — тяжело дыша, сказал чернобородый Карсон. — Изловили-таки крысенка! Теперь «Лунный» можно закрывать.

— Сам крысенок! — вскочив, взвизгнул задохлик.

— Я тебя разве кусал? — возмутился Карсон, тыча в его сторону окровавленной рукой. — Помотрите! Он и кусается, как крыса!

В комнате невнятно загудели; стоявшие в задних рядах приподнимались на цыпочки, чтобы рассмотреть, кого там изловили на «Лунном». Потом кто-то громко сказал:

— Плюс еще один ребенок. Минус еще одна анабиозная капсула.

— Джо-осси-и!!!

Робби спрыгнул со стола и врезался в толпу. Толкая, пихая, наступая на ноги, он прорвался сквозь живую преграду и оказался лицом к лицу с «крысенком» с прииска «Лунный».

— Джосси!.. — выдохнул он.

Одетый в истрепанные лохмотья взрослого комбинезона, перехваченные куском ремня, «крысенок» злобно зыркнул на Робби сквозь свисающие на грязное лицо черные спутанные пряди.

Это и вправду был Джосс!

Но его взгляд заставил Робби остановиться. Всего на один миг; потом Робби рванулся, чтобы облапить друга за плечи…

И получил бы удар кулаком в нос, если бы его не спас Охранник. Джосси отбросило назад, он упал на спину, из его кармана вылетел желтый кристалл.

— Он еще и ворюга! — взревел Карсон, вздернул Джосса за шиворот и принялся обшаривать его карманы.

— Отпусти его! — Робби вцепился в Карсона. Джосси, не касаясь ногами пола, извивался в попытках укусить удерживающую его руку.

— Эй, хватит! — воскликнул координатор Данлоп, выбираясь из-за стола. — Вилл, прекрати!

— А это видали? — Карсон выпустил Джосса и показал на ладони четыре мелких скиолита. — Мало того, что он жрал нашу еду, так он еще и…

— Довольно!

Женщина-врач решительно отодвинула Карсона (широкоплечий здоровяк, продолжая бурчать, сделал несколько шагов в сторону) и наклонилась к Джоссу.

— Пойдем-ка со мной, милый.

— Я тебе не милый! — Джосс, ощерившись, попятился.

— Хорошо, буду называть тебя Джосси. Тебя ведь так зовут? А меня зовут Карина…

— Плевать! Никуда я не пойду!

Женщина вздохнула и перевела взгляд на Робби.

— Это твой друг?

— Да! — сказал Робби, а Джосси одновременно с ним крикнул:

— Нет!

Робби вздрогнул и закусил губу.

Женщина снова вздохнула, быстрым мягким движением прижала к запястью Джосси свой унибраслет и пальцем другой руки прикоснулась к одной из сенсорных кнопок.

— Что… вам… всем… от меня… — замирающим голосом пробормотал Джосс и начал оседать на пол.

Он не успел упасть: врач подхватила его на руки и пошла к дверям в дальней части кабинета. Все молча расступались перед ней, только Карсон продолжал негодующе бормотать, перебирая на ладони украденные Джоссом скиолиты.

Робби растерянно сделал несколько шагов вслед за женщиной, но она обернулась и сказала:

— Не сейчас. Зайди в медкабинет через пару часов, хорошо?

Робби кивнул. Он смотрел вслед врачу, пока за ней не задвинулись створки дверей.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. СВОБОДНО, БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ И БЕЗВОЗМЕЗДНО

— Ты чего такой кислый? — спросил Патрик, набирая код на пульте возле люка. — Уж коли увязался меня провожать, сделай что-нибудь со своей физиономией. Нельзя с таким унылым видом отправлять человека в полет, плохая примета.

Робби старательно изобразил улыбку и спросил:

— «Леди Удачи» пристыкуется к этому люку?

— К нему пристыкуется планетарный челнок, который подбросит меня до «Леди».

— Как же вы взлетите без разрешения координатора?

— Слушай, кто, в конце концов, хозяин Сакраменто? Не хочет разрешать — нитуб с ним! Космодром все равно мертв, и «Леди» не поцелуется ни с приземляющимся кораблем, ни со взлетающим, ни даже с планетолетом… Все планетолеты Данлоп посадил, чтобы снять с них кислородные генераторы. Надо поскорей отчаливать, пока он не добрался до планетарных челноков и частных звездолетов.

— Мистер Бинг, можно, я полечу с вами? — снова взмолился Робби. — И Джосси тоже!

Патрик хохотнул.

— Во, только твоего невезучего приятеля мне и не хватало! Хотя… — Бинг поскреб подбородок. — Чтобы уцелеть при падении «Зандера» и прятаться пять дней на «Лунном», надо быть как раз охрененно везучим, вот что я тебе скажу. Когда он очухается, спроси, как ему это удалось.

Робби уставился себе под ноги.

— Если он захочет со мной разговаривать…

— Тут уж разбирайтесь сами.

Раздалось громкое шипение, и Робби, вскинув голову, увидел, как раскрываются лепестки люка, открывая вход в челнок, пристыковавшийся к коридору.

— Бывай! Когда доберусь до орбиты, выйду на связь, — Патрик хлопнул Робби по плечу, повернулся было к челноку, но замер. — Стоп, чуть не забыл!

Он вытащил из кармана черный мягкий кошель, отщелкнул магнитную застежку — и высыпал на широкую ладонь кучу разноцветных скиолитов. Робби изумленно распахнул глаза.

— Толика трехдневной добычи с «Клондайка» и «Веселого Чарли», — объяснил Бинг. — Я подобрал самые лучшие камешки, хотел для пущего эффекта выставить их первым лотом на аукционе, но сейчас…

Патрик прикоснулся к унибраслету и, потряхивая на ладони скиолиты, сказал:

— Подтверждаю, что отдаю все это Роберту Сингеру с Сингерианы свободно, без принуждения и безвозмездно.

Из унибраслета взмыл пузырек вроде того, что появлялся при съемке панорамы, сделал круг над ладонью Бинга, затвердел — и с тихим звяканьем упал среди скиолитов.

— Держи, — Патрик вывалил кристаллы, шарик с дарственной записью и кошелек в сдвинутые ладони Робби.

— Это все — мне? — Робби потрясенно перевел взгляд со скиолитов на хозяина Сакраменто.

— Ага. Не хочу тащить их с собой. Самыми счастливыми поисками у меня были те, в которые я уходил налегке.

— Но это же скиолиты уровня «бета» и «гамма»!

— Несколько «альф» там тоже есть.

— И они стоят… — Робби снова посмотрел на кристаллы, и в его голове помимо воли закрутились цифры, складываясь в невообразимо громадную сумму.

— Подрастешь — купишь на них свой звездолет, раз уж решил стать диким разведчиком, — серьезно сказал Патрик.

Робби вскинул на него глаза.

— А на татуировку везения, какие делают на Ориноксе, здесь хватит?

— Зачем она тебе, ты же твердишь, что и так везучий… А! Твой неудачник! Ну, на такую тощую лапку, как у него, можно набить татуху за один крупный скиолит класса «бета». Ладно, я пошел.

Бинг перешагнул через комингс, повернулся и помахал рукой.

— Вы со мной свяжетесь, когда прорветесь? — забыв, что держит в ладонях целое состояние, дрогнувшим голосом спросил Робби.

— С тобой — в первую очередь, — ухмыльнулся Патрик.

Робби не понял, шутит он или говорит всерьез.

Лепестки люка закрылись, скрыв из виду Патлатого Патрика, и вскоре огоньки на панели мигнули, сообщив, что челнок отстыковался от трубы.

В спешке запихав кристаллы в кошелек, а кошелек сунув во внутренний карман куртки, Робби бегом бросился по коридору, промчался под стрелкой  с надписью ВЕСЕЛУХА и прыгнул в лифт. Он был на середине прозрачного «стебля», когда в левой части мертвого космодрома вспыхнули и замерцали бортовые и носовые огни звездолета. А когда Робби добрался до совершенно пустой комнаты отдыха (координатор Данлоп обещал перекрыть вход и в нее, но пока не успел), огни рванулись вверх и исчезли, затерявшись среди звезд черного ночного неба Сакраменто.

*

Патрик так и не вышел на связь ни с Робби, ни с координатором Данлопом.

«Леди Удачи» сгинула так же, как сгинули все остальные корабли, стартовавшие с Сакраменто за последние стандартные земные сутки. Когда стало ясно, что ждать больше нечего, Робби вытер слезы и вылез из-под стола в кабинете координатора, где сидел, вслушиваясь в тщетные попытки Данлопа вызвать Патрика и прячась от врача Карины, которая время от времени появлялась здесь в поисках «ребенка». Обойдя мрачно переговаривающихся людей и инпов (их осталось в комнате совсем немного, остальные выполняли пункты операции, обозначенной Патриком как «спасение задыхающихся — дело рук самих задыхающихся»), Робби отправился в медкабинет — свободно и без принуждения.

Джосси уже не спал. Он сидел в постели в большой клетчатой пижаме с подвернутыми штанинами и рукавами и, обхватив руками колени, подозрительно косился на врача. Врач Карина всматривалась в небольшой голографический экран над угловым столом, но едва Робби переступил порог, повернулась к нему.

— Наконец! Где ты был? Я нигде не могла тебя найти.

Робби пожал плечами.

— А чего меня искать? Я здоров.

— Я очень рада, что ты здоров. Но вас пора готовить к анабиозу, — женщина встала из-за стола и потянулась. — А это долгое дело. Конечно, стоило бы сначала его подкормить, — она кивнула на Джосси, — но время поджимает, ребятки.

Она перевела взгляд с одного мальчика на другого и сказала:

— Я оставлю вас ненадолго, проверю анабиозные капсулы. Надеюсь, тут все будет тихо и мирно.

— Угу, — пробормотал Робби.

Врач пристально на него посмотрела, кивнула и вышла в дальнюю дверь, из-за которой пахнуло едким запахом, неприятным и угрожающим.

Убедившись, что створки двери сомкнулись, Робби прошел по ослепительно-белому полу (почти все в этой комнате было ослепительно-белым) и остановился в паре шагов от кровати. Джосси быстро наклонил голову и уставился на него исподлобья, явно жалея, что не может больше прятать глаза за прядями волос. Пока он спал, врач хорошо над ним потрудилась: отросшие до плеч черные волосы были не только вымыты, но и расчесаны и пострижены надо лбом; все остальное тоже наверняка было начисто отмыто, и на бледной скуле четко выделялся темный синяк.

— Привет, — сказал Робби.

Несколько долгих секунд ждал ответа, а не дождавшись, сунул руку в карман и вытащил Охранника на трех шнурках. Когда-то Па Геф смастерил его из гайки и крошечного кусочка скиолита, и, хотя Робби до сих пор не понимал, как работает эта штуковина, Охранник отлично справлялся со своим делом, при угрозе нападения создавая вокруг владельца защитное поле. Год назад Джосс одолжил Робби свой амулет, получив взамен клык тигрожути; друзья договорились совершить обратный обмен, как только па Геф сделает еще одного Охранника, для Робби. Но прежде чем па успел доделать Охранника, к Дому нагрянул Сингер-старший, и все полетело в тартарары.

— Сменяемся обратно? – предложил Робби.

Джосси некоторое время переводил взгляд с него гайки и обратно, как будто опасался подвоха, потом схватил Охранника и надел, запутываясь длинными волосами в шнурках.

— А клык тигрожути? — подождав немного, спросил Робби.

— Я отдал его за три банки жратвы, — Джосс злорадно ухмыльнулся. — А теперь попробуй, отними у меня эту штуку!

Робби неловко пожал плечами.

— Не собираюсь я ничего отнимать. И вообще у меня теперь есть свой Охранник.

Он вытянул из-под куртки и показал точно такую же гайку, только на одном шнурке.

Джосси перестал ухмыляться и заморгал. Робби ждал шквала вопросов, но Джосс молчал, и Робби снова пришлось заговорить первым:

— Па Геф подарил мне его на день рождения.

Серые глаза на худом лице с острым подбородком стали такими огромными, что странно было, как они на нем умещаются, но Джосс продолжал молчать.

— Па Геф и ма Нэн целы и невредимы, — торопливо продолжал Робби. — Я договорился с отцом, чтобы их вернули в Дом. Дом тоже цел, твои родители ждут тебя не дождутся, па Геф мастерит тебе новую леталку…

— А Мяушша? — перебил Джосс.

Робби отвел глаза.

— Я не знаю, где она. Но рано или поздно она найдется! — горячо заверил он, снова посмотрев на Джосси. — Раз ты нашелся — найдется и она. Знаешь, как мы тебя искали! Повсюду, от Лиссы до Эйра… А ты оказался вон где!

Джосс молча скривил губы, и Робби сник, потеряв охоту рассказывать, что происходило на Сингериане почти полный земной год. Попереминавшись с ноги на ногу, он, наконец, сказал:

— Патрик пропал.

Молчание.

— Тебя, что, уже малость заанабиозили? — повысил голос Робби. — Патрик! Тот самый дикий разведчик, про которого я тебе рассказывал, помнишь? Два часа назад он стартовал на «Леди удачи» и пропал, как и все остальные… Так и не вышел на связь. Больше никто не будет пробовать вырваться с Сакраменто, все готовятся бросать жребий — кому достанутся две анабиозные капсулы, а остальные протянут в этой ловушке не больше трех недель.

Молчание и взгляд исподлобья.

Робби шагнул к кровати.

— Не лягу я ни в какой анабиоз! — звенящим голосом заявил он. — Проберусь на один из «триксов», прорвусь на орбиту и выясню, что происходит. Я — семирадужно везучий, может, мне повезет там, где не повезло даже Патрику. Полетишь со мной? Ты обещал быть моим техником. Помнишь?

— Из-за твоей паршивой семейки погиб дядя Бозз, пропала Мяушша, меня хотели запихать в приют, — прошипел Джосси, — а я должен куда-то с тобой лететь? Да провались ты со своим «триксом» в черную дыру!

Робби несколько раз сглотнул. Джосс с яростным вызовом смотрел на него, но вздрогнул и дернулся в сторону, когда Робби вынул из кармана черный кошелек, расстегнул и высыпал на одеяло две дюжины скиолитов.

— Тут хватит и на татуировку, дающую удачу, и на то, чтобы добраться до дома. На что угодно хватит… А в поиск лучше уходить налегке.

Уронив рядом со скиолитами кошелек, Робби коснулся нужных кнопок на унибраслете и выпалил формулу дарения:

— Подтверждаю, что отдаю все это Джоссу с Синегрианы свободно, без принуждения и безвозмездно!

Поймал на ладонь шарик с записью, кинул его в кучку скиолитов, повернулся и не оглядываясь пошел, а потом побежал к выходу из медкабинета.

*

Вызвать челнок было проще простого: настроенный на сбор информации унибраслет старательно записывал все, что происходило вокруг, и Робби просто нашел в нем сценку отбытия Патрика и набрал на пульте код, который набирал Бинг. В ожидании челнока Робби нетерпеливо переминался с ноги на ногу. В любой миг в коридор мог кто-нибудь заглянуть, и тогда прощай все его планы, здравствуй, анабиоз.

— Быстрее! — бормотал он. — Ну, долго ты там?

Наконец раздалось знакомое шипение, и лепестки шлюзовой камеры начали раздвигаться.

— Быстрей, быстрей, — торопил Робби. — Да быстрее же!

— А ты сам попробуй быстро побегать во всем этом!

Услышав за спиной знакомый голос, Робби подпрыгнул чуть ли не до потолка, обернулся и увидел Джосса — по-прежнему в огромной клетчатой пижаме, но в придачу в блестящей розовой куртке и в розовых женских туфлях, выглядывающих из-под подвернутых во много раз штанин.

— Хотел от меня откупиться? — поддергивая штаны, сердито спросил Джосси. — Фиг!

— Ты летишь со мной?!

— Свободно, без принуждения и безвестно.

— Безвозмездно, — машинально поправил Робби.

Комок в горле, который не давал ему нормально дышать с тех пор, как он выбежал из медкабинета, исчез, щеки заныли от широчайшей улыбки. Схватив Джосси за руку, он втащил его в пристыковавшийся к коридору челнок, но Джосс раздраженно вырвал руку и сам уселся в одно из четырех кресел.

— Если я лягу в анабиоз, то или анабиозная капсула сломается, или кто-нибудь стырит мои скиолиты, пока я буду спать, — сказал он. — Хотя… челнок тоже может сломаться. Ты не боишься лететь с таким неудачником?

Робби уже сидел в другом кресле, спеленутый лентами страховки, и нетерпеливо следил за закрывающимся люком.

— А Патрик сказал — надо быть невероятно везучим, чтобы пять дней прятаться на «Лунном», — заявил он. — Я — семирадужно везучий, ты — парадоксально везучий… Мы обязательно прорвемся!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. УГОН

БАБАХ!

Челнок содрогнулся от мощного удара.

— Ты же говорил, что умеешь управлять! — возмущенно воскликнул Джосси.

— «Триксом», а не челноком! — откликнулся Робби, лихорадочно шаря по небольшой висящей перед креслом панели. — Сейчас попробую еще разок…

БАБАХ!

— Ты разнесешь звездолет в хлам, лохоблох! А нам на нем еще лететь…

— Сам лохоблох! Не говори под руку!

Робби провел ладонью над верхним рядом кнопок, отчаянно вглядываясь в мелькающие над ними надписи, и наконец, нескольких раз быстро прикоснулся к панели.

На этот раз вместо «БАБАХ!» раздалось мягкое «бумм». Челнок замер, перестав трястись и покачиваться, над панелью загорелась зеленая надпись: «Первая стадия стыковки завершена. Введите код доступа».

— Теперь подавай ему код! — возмутился Джосси вместо того, чтобы поздравить товарища по побегу хоть с каким-то успехом. — А кода у тебя, конечно, нет?

— Код у меня, конечно, есть.

Робби сверился с унибраслетом и набрал длинный ряд букв и цифр.

— Универсальные экстренные коды пяти моделей «триксов». Я раздобыл их перед тем, как угнать «трикс» с Сингерианы.

— Ты уже угонял «трикс»? Зачем?

Наконец-то в голосе Джосси вместо ехидства или возмущения прозвучало удивление.

— Хотел удрать после того, как тебя… И па Гефа с ма Нэн… Так, этот код не подошел, а если этот?

— Куда удрать?

— На планету Пикс. Куда тебя хотели сдать в приют.

— Почему же не удрал?

— Потому что перехватили, лохоблох!

— Сам лохоблох…

Раздалось тихое шипение, над панелью появилась надпись: «Код принят. Вторая стадия стыковки завершена. Счастливого полета!»

— Понял? Никакой я не лохоблох, я гений! — гордо сказал Робби, убирая страховку и радуясь тому, что хозяин «трикса» не ввел индивидуальный защитный код.

Джосси пробурчал что-то невразумительное… Как вдруг челнок задрожал от невообразимого, проникающего сквозь стенки вибрирующего воя.

— Нас засекли! — взвизгнул Джосс, выпрыгнул из кресла и очертя голову нырнул в открывшийся люк, оставив в челноке одну розовую туфлю.

Робби подобрал туфлю и бросился за ним.

«Триксы», к которым принадлежала и «Леди Удачи», были самыми маленькими из гиперпространственных звездолетов, и угонщики, промчавшись по короткому коридору, очутились в кабине чуть больше кабины корабля Патлатого Патрика.

— Держи, Золушка! — Робби швырнул Джосси оброненную туфлю и плюхнулся на широкое сиденье перед черным, пока еще мертвым пультом управления.

— Сам Золушка, — огрызнулся Джосс, падая рядом.

— Я туфельки не теряю. — Несколькими прикосновениями Робби «оживил» панель, которая не затребовала личных идентификаторов хозяина корабля — еще одна удача!

— Конечно, в твоих-то моднявых сквизиках. А я, что ли, виноват, что у той фифы в шкафу ничего больше не было?

Вой, разносившийся над космодромом, внутри «трикса» звучал не так ужасно, но все равно от него по спине пробегали мурашки.

— Когда стартанем, сможешь покопаться в здешнем гардеробе, — Робби быстро вводил начальные команды: после одиннадцати месяцев тренировок он смог бы проделать такое, даже вися вниз головой.

«Это ничем не отличается от виртуального тренажера… Это точь-в-точь виртуальный тренажер…»

Правда, ни в одном виртуальном тренажере его не подгонял надсадный вой.

Робби убрал матово-серый слой купола кабины и увидел часть ракетодрома Сакраменто, светящийся «цветок» с комнатой отдыха наверху, квадратный блок административного корпуса, разбегающиеся от него в разные стороны цепочки огоньков на трубах-коридорах… Он протер глаза, когда огоньки стали гаснуть один за другим, начиная с самых дальних, как будто кто-то быстро сматывал светящиеся нитки.

— По-моему, воют не из-за нас, — сказал Робби. — По-моему, это предупреждение, что координатор Данлоп перекрывает тоннели.

— Вот перекроет — и погонится за нами, — ухитряясь нетерпеливо ерзать в страховочных путах, отозвался Джосси. — Ну что ты возишься? Давай скорей!

— Поспеши-ишь — людей насмеши-ишь.

— Что-о? — в один голос переспросили Джосс и Робби, уставившись на возникшую на краю панели крупную черепаху.

— Что слы-ышали, — длинно вздохнула черепаха, медленно моргая морщинистыми веками. — Тише лети-ишь — дальше прилети-ишь. Предполетная подготоу-у-ука?

Последнее слово размазалось в длинном зевке.

— Первый раз вижу такого Помощника, — с сомнением сказал Робби. — Вызову-ка я другого!

Он так и сделал — и охнул: на смену черепахе явился зверек-ленивец, который крепко спал, свернувшись клубком и накрыв морду лапой с загнутыми когтями.

— Что за хозяин у этого корабля? — поразился Робби, когда вместо ленивца возник сурок и, едва разлепив один глаз, проворчал:

— Опять куда-то лететь? Как вы мне надоели…

При виде следующего Помощника — милого пушистого существа с глазами чуть ли не в половину мордочки — Джосси вскрикнул:

— Только не этот! Убери его, убери!

— Почему?

— Это храпун с планеты Снорр, они такие ленивые, что ленятся даже моргать, а еще…

Не дослушав, что еще ленятся делать храпуны, Робби перешел к следующему Помощнику… Которым оказалась все та же Черепаха, как раз заканчивающая длинный зевок.

— Ну что-о? Все-таки летим или уже расхоте-елось? — спросила она.

Вой снаружи стих.

— Летим! — сказал Робби. — Начать предполетную подготовку!

— Что же сра-азу-то? — с упреком протянула Черепаха, сомкнула кожистые веки и чуть слышно загудела.

— Она поет себе колыбельную? — ужаснулся Джосси.

Но панель отозвалась на гудение знакомым всплеском разноцветных огоньков и длинными аккордами, и Робби успокоил:

— Все нормально, сейчас взлетим.

И вправду — немного погудев, Черепаха доложила:

— Все системы в норме. Можно вылетать, если не переду-умали…

— Погнали! — крикнул Робби, и Черепаха с новым зевком отозвалась:

— Как хоти-ите…

Купол кабины снова стал матово-серым, и Робби почувствовал, как звездолет взмыл вверх. Симулятор не врал, воспоминания Робби не врали: несмотря на систему амортизации, вертикальный старт на «триксе» ощущался резче, чем старт из шлюза «Твердыни».

Джосси ойкнул, когда страховочные ленты надавили ему на грудь и плечи, но тут же заявил:

— Оказывается, управлять «триксом» проще простого: вызываешь Помощника, а все остальное он делает сам…

Его заглушил яростный голос координатора Данлопа, грянувший как будто со всех сторон:

— «Кунктатор»,[9] немедленно вернитесь! «Кунктатор», я не давал разрешение на взлет! «Кунктатор», кто за пультом, отзови…

Голос прервался на полуслове, и Робби быстро коснулся пары кнопок, развернув над пультом голографический экран — исполосованный помехами, без разъяренного Данлопа на нем.

— Что ты делаешь? — вскрикнул Джосси. — Не отвечай!

Но Робби уже отозвался:

— Мистер Данлоп, это «Кунктатор», слышите нас?

Молчание и теперь уже темный экран.

— Связь прервалась, — напряженно сказал Робби. — Наверное, у остальных было точно так же: их переставали слышать на Сакраменто, а они переставали слышать координационный центр. Попробую вызвать «Поиск».

Джосси облизнул губы и кивнул. Черепаха тем более не возражала.

«Поиск» не отзывался. Экран оставался темным, в кабине не раздавалось ни звука. А ведь на орбите сейчас должно было крутиться множество кораблей: гиперпространственники тех, кто явился на аукцион; транспортники, доставляющие на Сакраменто всякое-разное; орбитальная гостиница, где Сингер-старший собирался встречаться со своими конкурентами… Но Робби напрасно кричал:

— Я — «Кунктатор», я — «Кунктатор», отзовитесь! — а Черепаха напрасно монотонно бубнила курс, которым шел «трикс».

Космос молчал, и угнанный звездолет летел как будто в мертвую пустоту, где не было ни людей, ни инпов. Робби представил себе сотни кораблей, внутри которых вместо живых существ остался только черный пепел, и его тряхнула дрожь.

— Что будем делать? — беспокойно дергаясь, спросил Джосси. — Мы ведь уже почти на орбите, так? А вдруг мы врежемся в какой-нибудь звездолет?

Робби сжал кулаки и уверенным «капитанским» голосом заявил:

— Не врежемся! У девяноста девяти процентов современных кораблей есть Помощники, они не допустят столкновения.

— Значит, мы врежемся в оставшийся процент, — с горькой уверенностью сказал Джосс. — Ты забыл, что с тобой летит Бедствие?

— А я, что ли, не Помо-ощник? — слегка обиженно спросила Черепаха. — Я-то здесь заче-ем?

— Нитубский нитуб, — сквозь зубы сказал Робби, свернул экран и коснулся нескольких кнопок на панели, снова сделав купол кабины прозрачным.

Так поступали не все пилоты и не всегда: многие предпочитали видеть космос на обзорных экранах, где отображались не только предметы, находящиеся на расстоянии до пятисот и больше миль от корабля, но и выдавалась куча полезной информации о них.

Но обзорный экран «Кунктатора» был мертв, и, как только непрозрачный слой колпака кабины исчез, летевшие на «триксе» взглянули космосу, как говорил Патрик Бинг, «глаза в глаза».

Джосси завопил.

На «трикс» стремительно накатывался гигантский шар со светящимися шестиугольными иллюминаторами, похожими на соты. Шар был уже так близко, что сквозь один из иллюминаторов угонщики увидели пышную зелень оранжереи. Еще несколько секунд — и шар разнес бы «трикс» в мелкую пыль, но «Кунктатор» стремительно скользнул в сторону, разминувшись с ним буквально на волосок.

— Ну во-от, а вы волнова-ались, — заметила Черепаха-Помощник.

Робби проводил взглядом медленно вращающийся гигантский шестиугольник, по углам которого торчали такие же шары. Орбитальная гостиница уплывала прочь, и, хотя ее иллюминаторы светились, непохоже было, что ею кто-то управляет.

— Прошу скорректировать ку-урс, — недовольно подала голос Черепаха. — Куда лети-им?

— К «Поиску»! — велел Робби.

Он больно прикусил язык, когда «трикс» снова метнулся в сторону, на этот раз — чтобы разойтись с транспортником с беспорядочно мигающими красными носовыми огнями и погашенными бортовыми.

— Похоже, они все тут неживые, — с ужасом сказал Джосс, когда транспортник проплыл мимо. — Глянь, вон еще один…

— Координаты «Поиска-а»? — зевая, спросила Черепаха. — И его ку-урс? В моей базе нет таких да-анных…

— Только не вздумай останавливаться! Будем искать, пока не найдем…

«Кунктатор» начал замедлять ход: мертвый транспортник все быстрее от него удалялся.

Черепаха коротко погудела и сообщила:

— Это не я! Вероятно, неполадки в системе… Какие — пока не пойму-у… у… у…

Черепаха-помощник как будто подавилась последним «у», задрожала — и исчезла.

— Ой, — сказал Робби, глядя в звездную бездну, в которой маячила еще пара «неживых» кораблей. — Ой. Ой. Ой!

На фоне звезд откуда ни возьмись возникли три фигуры, на глазах меняющие форму и цвет. Вот одна из них стала похожа на выгнутый ветром белый парус, другая — на кучевое розоватое облако, третья сделалась расплывающимся шестиугольником с шарами по углам…

 «Мы зависли в воздухе, не слыша земли и друг друга, пока чужак вытанцовывал в воздухе над «Пламенем», — вспомнился Робби панический голос Аку. — Он менял форму, как проклятущий силурийский фантом!»

Страховочные ленты внезапно исчезли, и мальчишки вскочили.

Корабль-«парус» устремился прямиком к «Кунктатору», быстро принимая форму серебристой полусферы.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. БАНЬШИ

Робби и Джосси стояли бок о бок посреди рубки и, задрав головы, смотрели на купол, снова ставший непрозрачным. По куполу под тихий свистящий звук быстро ползла светящаяся изогнутая полоса, которая вот-вот должна была замкнуться в идеально ровный круг.

— Что это? — шепотом спросил Джосс.

— Баньши! Бежим! — крикнул Робби, схватил Джосса за руку и потащил из кабины.

Джосси не сопротивлялся.

— Кто такие баньши? — шаркая остроносыми туфлями, спросил он. — Чего им от нас надо?

— Они хотят ворваться в корабль!

Робби вспомнил идеально круглое отверстие в куполе планетолета «Пламя» и припустил еще быстрей. Джосси опять потерял туфлю, но вместо того, чтобы ее подобрать, скинул вторую.

— Ворваться прямо через корпус? — шлепая босыми ногами, пораженно спросил он.

— Да! Они это умеют! Надо найти оружие, Джосс…

Каюта «Кунктатора» оказалась больше каюты «Леди Удачи» — или казалась такой потому, что здесь ничего не было. Наверное, мебель появлялась по желанию владельца, а сейчас пряталась где-то в бледно-зеленых светящихся стенах.

Робби обвел каюту паническим взглядом… И понял, что искать оружие уже поздно.

В коридоре раздался чуть слышный шорох, и спустя секунду в каюте появился первый баньши. Он скользнул через комингс, перетек через него почти неуловимым плавным движением. Баньши передвигался на двух ногах, но иногда низко пригибался к полу, мимолетно касаясь его рукой: то были повадки хищника, подбирающегося к добыче. Разумного хищника, одетого в короткие коричневые штаны, перехваченные широким ремнем. Из-за ремня торчало нечто вроде длинной серебристой рукояти без клинка, с маленьким темным шариком на конце. Баньши был покрыт белой шерстью с черными пятнами, в его остроконечных ушах поблескивали ярко-оранжевые камешки.

Робби попятился к дальней стене, потянув за собой Джосса.

Вслед за первым баньши в каюту так же стремительно и бесшумно проникли еще трое. Один из них, переметнувшись через верх дверного проема, пару метров пробежал по потолку, прежде чем мягко спрыгнуть в середине каюты.

Все захватчики были одеты почти одинаково, но узор черно-белой шерсти у каждого был свой. У того, что спрыгнул с потолка, черная полоса наискось пересекала морду… нет, лицо, на котором сверкал один свирепый фиолетовый глаз. Второй глаз, под черной полосой, превратился в щелку из-за плохо сросшегося шрама. В левом рваном ухе баньши блестел большой фиолетовый камень.

Слегка раскосый целый глаз в упор уставился на мальчиков (выпрямившись, баньши оказался ростом со Стивена, хотя был вдвое тоньше его), и Робби прижался спиной к стене. Страх полз по спине ледяной гусеницей, наливал холодной тяжестью ноги и руки, но медленно, очень медленно мальчик потянулся к своему унибраслету, чтобы задействовать переводчик.

— Ничего они нам не сделают, — подрагивающим голосом сказал рядом Джосс. — У нас Охранники!

Баньши с рваным ухом шагнул вперед и выпалил короткую фразу, в которой мешались шипящие и протяжные звуки. Встроенный в унибраслет переводчик промолчал: он умел переводить со всех языков и наречий известных людям инопланетных рас, но эта речь была ему незнакома.

Остальные инпы уже рассыпались по каюте и, найдя спрятанные в стенах шкафы, принялись их потрошить. На пол полетела одежда, какие-то инструменты, обувь, пищевые пакеты…

— Ссскиолиты! — прожигая мальчиков взглядом фиолетового глаза, прошипел инп с рваным ухом.

Робби и Джосси переглянулись, молча спрашивая друг друга: «Мне не послышалось?»

— Ссскиолиты!

Баньши чуть опустил уши, вздернул верхнюю губу, под которой блеснули белые острые клыки, шагнул вперед… И был отброшен сразу двумя Охранниками.

— Айвашшин!

Змеиным гибким движением баньши крутнулся, удержав равновесие, а когда снова повернулся лицом к мальчикам, в его правой руке была выхваченная из-за пояса серебристая «рукоять». Робби едва поверил своим глазам, увидев, как из маленького черного шарика на ее конце вырвалась молния. Самая настоящая молния, длиной метра в два; она извивалась ослепительным голубым хлыстом, потрескивала, но не отрывалась от рукояти. Так вот что испепелило людей, которые были вместе с Мяушшей на планетолете «Пламя»!

— Джосс, отдай ему, — панически прошептал Робби, вжимаясь спиной в стену.

— Нет! — отозвался Джосс — и заорал, когда кончик удлинившейся молнии коснулся тыльной стороны его руки. Баньши стоял слишком далеко от Джосса, чтобы Охранник мог помешать атакующему пирату.

Зверски оскалившись, баньши сделал еще оно быстрое движение; молния выпустила из себя три голубых «щупальца» и полоснула ими по стене над головой Робби. Тот невольно присел, потом взглянул вверх: на светло-зеленой стене остались черные зигзаги, точно такие же, какие он видел на стенах каюты «Пламени».

— Джосс, отдай! — забыв про свое капитанское достоинство, завопил Робби. — Они нас сожгут!

— Вир! Турао!

Одноглазый обернулся на крик, с недовольным ворчанием нажал что-то на рукояти, и молния исчезла. Сунув оружие за пояс, он отступил в сторону. Остальные инпы перестали рыться в шкафах и тоже повернулись к двери, через которую в каюту шагнули еще два баньши…

Две баньши: высокая гибкая женщина в золотистом нагруднике, охватывающем шею и прикрепленном внизу к ремню, подпоясывающему короткие штаны. Шерсть ее была почти белой, не считая нескольких черных пятен на руках, громадные глаза — изумрудно-зелеными, в ушах красовались ярко-зеленые камни. Рядом с ней держалась маленькая баньши, чей нагрудник отливал серебристо-синим, а в остроконечных черных ушах, отороченных белой каймой, блестели ярко-голубые камни… Такие же ярко-голубые, как глазищи, которые уставились на мальчиков из черной «маски» на лице.

— Мяушша? — одними губами выговорил Робби.

— Мяушша-а!!!

Джосси ринулся вперед — но тут же шарахнулся обратно, когда по всей каюте заметались молнии, вырываясь из рукоятей, направленных на него всеми мужчинами-баньши. Мальчики с ужасом смотрели на бушующую перед ними грозу без грома. Одна из молний коснулась выброшенного из шкафа контейнера, и он расплавился, растекся по полу черной вонючей жижей.

— Турао! — сквозь треск молний выкрикнула зеленоглазая баньши, и гроза прекратилась так же внезапно, как и началась.

Убедившись, что все оружие вернулось за ремни, белая баньши повернулась к пленникам и медленно заговорила на новоанглийском:

— Не ссметь никогда приближатьсся к тао линссуров. Отдать сскиолиты, чужаки.

— Нет у нас никаких скиолитов, — соврал Джосс, тряся разлохмаченной головой. — Лучше отдайте мою сестру!

Зеленоглазая баньши несколько секунд молча рассматривала его, потом сказала:

— Чужак лжет. Пуссть тао покажет, как мы посступать с лжецами.

Она повернулась к маленькой баньши в черной «маске»:

— Тао, ашлиум лиссма шион.

«Тао» прильнула к локтю своей спутницы, но зеленоглазая раздраженно дернула рукой и велела:

 — Ашлиум, тиомун сске! — Она подтолкнула малышку вперед. — Ашлиум!

Баньши в «маске» потянула из-за пояса серебристую рукоять с черным шариком, и Робби на мгновение усомнился, что это Мяушша. Она выросла на полголовы, ее круглая мордашка слегка вытянулась, и держалась она по-другому, подражая плавным движениям остальных баньши… Но голубые глазищи на фоне черной полосы нельзя было перепутать с другими, и Робби отчаянно воззвал:

— Мяушша, это же мы!

— Ашлиум! — резкий голос зеленоглазой хлестнул, как плеть, и Мяушша, вздрогнув, нажала что-то на рукояти, выпустив из нее молнию.

— С ума сошла, — охнул Джосс. — Убери это, обожжешься!

Голубые глаза перебегали с одного пленника на другого; молния рвалась с рукояти, зажатой в пальцах застывшей на месте «тао».

— Тиомун ске, ашлиум! — нетерпеливо приказала высокая баньши.

Мяушша медленно подняла рукоять, и молния, раздвоившись, одним из концов полоснула Робби по левому локтю, обожгла резкой болью.

— Ой! — вскрикнул он, схватившись за локоть. — Не слушай эту… Эту миледи, Анастрийская!

Голубые глаза заморгали, рука с оружием опустилась — и извивающаяся молния задела ногу Мяушши. Малышка взвизгнула и выронила рукоять; молния заметалась у ее ног, оставляя на полу черные отметины.

— Ткссе лу! — встревоженно воскликнула зеленоглазая, прыгнула вперед, подобрала рукоять и мгновенно убрала молнию.

— Я же говорил — обожжешься, — Джосси подскочил к Мяушше, наклонился и осмотрел опаленную шерсть под коленкой.

— Прочь от тао линссуров! — бешено крикнула зеленоглазая «миледи».

Мяушша посмотрела на нее, на Джосси, на Робби, оставшегося стоять у стены…. Повалилась на пол и разразилась тем ужасным воплем, который разносился над полем, когда ее утаскивала от Дома невидимая силовая сеть.

— Ми тиомун сске, — зеленоглазая успокаивающе положила руку Мяушше на голову, но та продолжала вопить. Куда было предупредительной сирене на Сакраменто до этого горестного воя, мечущегося в тесных стенах пропахшей озоном и гарью каюты!

Джосси сперва зажал уши, а потом с возгласом:

— А, фиг с тобой! — выхватил из кармана кошелек со скиолитами и сунул его под нос сестре. — На, только перестань реветь…

Все баньши собрались вокруг «тао», и один из них молниеносным движением сцапал кошелек.

— Эй, отдай, это не тебе, а ей…

Джосси рванулся было, чтобы отобрать скиолиты, но из повисшего в каюте дыма вылетел маленький светящийся шарик, коснулся его запястья, и Джосс ничком рухнул на пол.

— Джосси! — Робби, скрутив в себе страх, бросился к другу.

Шарик мгновенно сменил направление, метнулся к нему и слегка задел его шею.

Это не было больно. Робби ощутил только секундный холод, но вокруг тотчас стало темно, как будто в каюте выключили свет. В непроницаемой тьме еще мгновение продолжал звучать вопль Мяушши, потом оборвался, и ничего не стало.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ОРБИТАЛЬНАЯ ГОСТИНИЦА «РИВЕЬРА»

— Роб! Робби! Я больше не буду-у!..

Робби попытался отмахнуться от этих завываний и угодил кому-то в нос. Завывания сразу сменили тональность:

— Офиге-ел? Чего размаха-ался?

Его потянули за рукав, он сел и только тогда открыл глаза. Перед ними закружились разноцветные пятна, которые в конце концов слились в Джосса.

— Ну, как ты? — хлюпнув носом и вытерев его рукавом пижамы, спросил Джосс. — Я уж думал, тебе кранты…

Робби помотал головой (тонкий звон в ушах прекратился) и сощурился на Джосси, который норовил раздвоиться, а то и расчетвериться у него перед глазами.

— Чего ты больше не будешь?

— А?

— Ты говорил: «Я больше не буду».

Джосси снова хлюпнул и пустил в ход оба рукава клетчатой пижамы. Его розовая куртка куда-то исчезла.

— Заедаться больше не буду… С па Гефом и ма Нэн вправду все в порядке?

Робби кивнул.

— Значит, осталось только вызволить Мяушшу! — оптимистично и яростно заявил Джосс.

Робби осмотрелся по сторонам.

— Может, сначала вызволимся сами?

Они сидели на полу пустой комнаты, которая казалась огромной из-за стен с круговой объемной панорамой: в траве лежали желтые львы, жирафы тянулись губами к зеленым веткам, вдалеке гепард гнался за антилопой, на громадном дуплистом баобабе сидели большие обезьяны… Пол был застлан покрытием с объемным изображением желто-зеленой травы, и стоило шевельнуть головой, как все вокруг «оживало»: из травы выглядывали суррикаты, львы лениво косились на тебя золотистыми глазами, обезьяны на ветках меняли позу, гепард слегка приближался к антилопе, из верхнего дупла баобаба высовывалась голова змеи… Безоблачное небо-потолок, куда ни посмотри, смыкалось с землей так далеко, что даже Робби, привыкший к иллюзиям и голограммам, не мог понять, где находятся стены слева и справа: то ли в трех метрах от него, то ли в трех милях. Баобаб почти наверняка был поблизости.

— Тут все ненастоящее, — на всякий случай сообщил он Джосси, потирая локоть, которого коснулась Мяушшина молния. В куртке остался оплавленный черный разрыв, но ожог не очень  болел. — Львы, обезьяны, гепард, трава…

— А то я не знаю, — огрызнулся Джосс. — Но попробуй найди среди всего этого дверь!

— Если ее запрограммировали на словоключ, мы ее не откроем, даже если найдем.

— Ты же везучий, — ехидно напомнил Джосси. — Вот и угадай, какой здесь словоключ.

— Ага, что мне стоит угадать нужные слова из миллиарда возможных сочетаний на непонятно каком языке. Вот сейчас скажу: «Сим-сим — откройся», — и…

Большое дупло баобаба, нижний край которого касался травы, исчезло, и в появившийся на его месте прямоугольный проем шагнула высокая зеленоглазая баньши.

Робби разинул рот. Неужели он настолько везучий?

— Урра!!! — грянул ему в ухо пронзительный боевой клич, и Джосси, вскочив, кинулся на «миледи».

Баньши выхватила серебристую рукоять, но не успела выпустить молнию: правой босой ногой Джосс наступил на раскрутившуюся левую штанину, споткнулся и рухнул, врезавшись «миледи» головой в живот. Не ожидавшая такого маневра зеленоглазая с рычащим шипением упала; оружие вылетело из ее руки.

— Где Мяушша?! А ну, говори! — заорал Джосс, навалившись на баньши.

— Ашшлиуум!

Баньши извернулась, легко стряхнула с себя Джосси, вскочила — но замерла, когда к ней рванулась огненная змея.

Робби обеими руками сжимал рукоять, перебирая по ней пальцами так же, как делали пираты в каюте «Кунктатора», и извивающаяся молния то укорачивалась, то удлинялась.

— Осторожней! — вскрикнул Джосси, когда кончик огненного хлыста чуть не задел его.

— Извини…

Робби повернул рукоять в другую сторону. Молния металась, как сумасшедшая, полосуя по невозмутимым львам, по стволу баобаба, по обезьянам. Стены покрывались черными зигзагами, комната наполнилась удушливым дымом.

Баньши скрипуче кашляла в дыму и пыталась что-то сказать на ломаном новоанглийском, но Робби и Джосс ее не слушали: они кашляли еще громче. Наконец, Робби удалось убрать молнию (оказалось, для этого нужно было крепко нажать на торец рукояти), и он просипел:

— Бежим!

Джосси вскочил и вслед за другом бросился к дверному проему.

Они бежали по бесконечному, чуть изогнутому широкому коридору, на светящихся стенах которого иногда попадались панорамные окна, но не было дверей.

Комната-саванна осталась далеко позади, когда Джосси, наконец, остановился и поддернул сползающие штаны.

— Давай передохнём… Вроде, тварь за нами не гонится…

— Погонится — пожалеет! — пообещал Робби, грозно взмахнув отобранной у «твари» рукоятью.

Слегка изогнутая, чуть длиннее его предплечья, рукоять была в три пальца толщиной; ее серебристую шершавую поверхность украшали чуть заметные разводы, похожие на морозные узоры на льду.

— Я потом тоже потренируюсь с этой штукой, ладно? — сказал Джосси. — Уффф, ну и когтищи у «миледи»…

— А?

Робби перестал рассматривать свой трофей, взглянул на Джосса — и ойкнул, увидев, что левый рукав клетчатой пижамы располосован на лоскуты, которые намокают красным. Робби быстро положил рукоять на пол, оттянул просторный ворот пижамы и при виде трех длинных глубоких царапин на руке Джосса протянул:

— У-у-уй…

— А вот у Мяушши нет когтей, — слегка обиженно сообщил Джосси.

— Может, она их просто никогда не выпускала… Джосс, а где твой Охранник?

— Наверняка проклятущие баньши стырили его вместе с курткой, когда я был в отключке, — еще больше надулся Джосси. — А твой цел?

Робби провел рукой по груди и убедился, что его Охранник на месте, под застегнутой курткой. На месте был и унибраслет, только без аптечного модуля. «Зачем тебе аптечный модуль? — спросил Гарольд Сингер, вручая своему наследнику замену реплики «драксуса». — В ближайшие годы ты точно не попадешь в места, где нет нормальной медицинской помощи».

Если бы он только знал!

— Кто здесь? — раздался рядом приглушенный голос, и мальчики шарахнулись в сторону.

Голос звучал как будто прямо из стены, но, приглядевшись, Робби заметил на ней тонкие линии — контуры двери — и поспешно подобрал рукоять.

— А ты кто такой? — настороженно спросил он. Голос показался ему смутно знакомым.

— Нет, скажи, кто ты! — упорствовала дверь.

— Я — Роберт Сингер, — признался Робби.

Дверь сделалась прозрачной, стоящий за ней человек вгляделся в мальчишек.

— Там есть еще кто-нибудь? — спросил он.

— Нету, — заверил Робби, на всякий случай оглядев коридор. — Только Джосси и я.

— Точно нет?

— Точно!

— А ты не врешь?

— Януарий, перестань валять дурака и впусти нас! — крикнул Робби.

Человек за дверью вздрогнул, и Робби пообещал:

— Не то я так завоплю, что сюда сбегутся все баньши.

Дверь исчезла, и Януарий шепнул:

— Входите, только быстро и тихо…

Мальчики шагнули в комнату, и проем за их спинами мгновенно исчез, дверь снова слилась со стеной.

— Ну ты и вымахал, — сказал Робби, запрокинув голову, чтобы посмотреть в глаза сыну самого модного архитектора Галактики.

— А ты все та же рыжая малявка, — надменно ответил Януарий.

Робби познакомился с пятнадцатилетним задавалой год назад, когда отец Януария, Ти Би Джой, обустраивал на Везухе поместье Виндзор. Януарий называл себя лизардменом, человеком-ящерицей, и бахвалился всем подряд: отцовским богатством, подаренными ему на день рождения генами ящерицы, помогающими регенерировать, своим шикарным унибраслетом, тем, что перевидел больше планет, чем у Робби веснушек. Однажды Робби так разозлился на Януария, что разбил ему губу… Но если бы не браслет, в который лизардмен ввел программу-обманку, Робби не удалось бы удрать из-под строгого надзора семьи, и Джосси вылечился от бронхита благодаря тому же браслету.

Робби знал, что Януарий любит менять облик, поэтому не удивился его наряду: широченным синим штанам и белой рубашке с пышными рукавами, туго зашнурованными у запястий. На вышитый ворот рубашки свисали золотистые косы.

Януарий перевел взгляд на Робби на Джосса и спросил:

— А это еще что за шут в клеточку?

Джосси молча пнул долговязого парня по ноге.

— Ай! Ты что, псих?

Януарий отскочил в сторону.

— Да, еще какой, — свирепо ответил Джосс. — Меня воспитали роботы, среди которых был бешеный газонокосильщик! Так что если будешь обзываться, дылда…

Януарий попятился, изменившись в лице, и Робби хотел сказать, что Джосс не такой страшный, каким кажется… Но понял, что лизардмен смотрит не на его приятеля, а на отобранную у баньши рукоять, которую Робби держал в опущенной руке.

— Убери это! Убери…

Робби и Джосс переглянулись.

— Я не собираюсь тебя жечь, — заверил Робби, но Януарий продолжал пятиться, твердя:

— Убери, убери… — пока не наткнулся на широкую кровать и не упал на нее.

Его наряд исчез, сменившись железными доспехами и шлемом с опущенным забралом.

— Во дает! — воскликнул потрясенный до глубины души Джосси: он явно еще никогда не видел переодеваний с помощью унибраслета.

«Рыцарь» стал отползать по кровати, продолжая глухо бубнить из-под забрала:

— Убери… убери…

Джосс взглянул на Робби и покрутил пальцем у виска. Робби положил рукоять на пол, подошел к кровати и постучал согнутым пальцем по шлему.

— Эй, Януарий, у тебя нету браслета с аптечным модулем? Джосси поцарапала баньши. Эй! Ау!

— Ну и трус, — фыркнул Джосси, следовавший за Робби по пятам.

Железные доспехи исчезли, шлем исчез, и Януарий предстал перед мальчишками в том самом зеленом чешуйчатом наряде, в каком Робби впервые увидел его на празднике открытия Виндзора. Только тогда волосы лизардмена с одной стороны падали на плечо прямыми прядями, а с другой были заплетены в косички, теперь же на его голове топорщился изумрудный гребень коротких волос. Остальной череп был голым, разрисованным бледно-зелеными чешуйками. Еще никогда сын архитектора так сильно не смахивал на ящерицу, как сейчас. И еще никогда в жизни Робби не видел такой перепуганной ящерицы.

— В-вы сцепились с б-баньши? — заикаясь, спросил Януарий.

— А то! — гордо ответил Джосс. — С самой главной и мерзкой. Видел бы ты, какую я задал ей трепку, только клочья летели!

Януарий с ужасом перевел взгляд с Джосса на Робби.

— Это правда?

— Ага, — кивнул Робби. — А потом я молнией расплавил комнату, в которой нас заперли.

Януарий спрыгнул с кровати и показал на дверь.

— Вон отсюда!

Робби опешил.

— Что? Почему?

— Убирайтесь, пока сюда не нагрянула вся стая!

Робби и Джосси переглянулись.

— Трус чешуйчатый, — фыркнул Джосс, слизывая красные струйки, которые уже стекали по его запястью.

Робби немного подумал, вернулся к двери, поднял трофейную рукоять, направил ее на Януария и зловеще сощурился.

— Мы уйдем только после того, как ты подлечишь Джосса.

— И дашь нам чего-нибудь поесть, — выдвинул свое требование Джосси.

— И попить, — дополнил Робби.

— А еще мне надо в туалет, — с ухмылкой сообщил Джосс.

— А я хочу получить ответы на свои вопросы! — заявил Робби.

Капитан Питер обычно произносил эту фразу, когда брал в плен очередного космического пирата. А вопросов у Робби было хоть отбавляй!

— Не то я поупражняюсь на тебе с этой штукой и посмотрю, как ты будешь регенерироваться, — пообещал он.

Януарий побелел так, что чешуйки на его голове стали ярко-зелеными.

— В-вопросы? — заикаясь, спросил он. — К-какие еще вопросы?

— Ну… например, где мы сейчас?

— В орбитальной гостинице «Ривьера»…

И Януарий с прежней высокомерной гордостью добавил:

— …спроектированной моим отцом!

— Баньши притаскивают сюда своих пленников, да? Ты не знаешь, зачем? Ты не знаешь, Патрик Бинг тоже здесь? Нас с Джоссом притащили с «Кунктатора». Вашу «Звездную Славу» тоже захватили? А где твой отец?

— Такой ответ сгодится? — прервал поток вопросов Януарий.

Он растопырил пальцы правой руки, и Робби вздрогнул, увидев, что мизинец и безымянный палец вдвое короче положенного, как будто кто-то наполовину вогнал их в ладонь.

— Хотел посмотреть на регенерацию? — кривясь, как будто вот-вот мог заплакать, сказал лизардмен. — Давай, любуйся! Через земные сутки рука будет как новенькая… Но если отец меня не выкупит, баньши снова придут сюда со своими проклятущими молниями. И если я им не открою, просто расплавят дверь!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. СЮРПРИЗИКИ И ИЛЛЮЗИИ

Робби шагал по коридору все быстрей и быстрей, и Джосси, наконец, спросил:

— Эй, ты куда так разогнался?

— Туда, — пробормотал Робби.

У него щипало глаза и скребло в горле, как будто он снова был в комнате, полной едкого дыма.

Джосси припустил трусцой, чтобы не отстать от приятеля… Но даже на бегу ухитрялся менять наряды. В унибраслете, который отжалел ему Януарий, имелся не только аптечный модуль, за секунду перебинтовавший исцарапанную руку от запястья до плеча быстрозаживляющим бинтом, но и функция переодевания. Уж лучше бы этой функции не было! Но Робби промолчал даже тогда, когда его приятель облачился в малиновые шаровары, пеструю безрукавку и дурацкую круглую шапочку. После пижамы, после лохмотьев, в которых Джосса приволокли с прииска «Лунный», он имел право пощеголять.

В стене коридора блеснула прозрачная кабина лифта, и Робби побежал к ней. Он нырнул внутрь, Джосси прыгнул за ним, и створки кабины задвинулись.

Януарий уверял, что в захваченной баньши гостинице многое разлажено или выведено из строя, но лифт работал: кнопки на стене ярко светилась.

Робби сел на пол, поправив за выпрошенным у Януария поясом серебристую рукоять, и уставился на свои колени. Джосс уселся напротив и выпалил:

— Ящер наврал, что твой отец струсил и смылся!

Робби промолчал, только ниже опустил голову.

— Лизардтрус думает, раз он — слабак, значит, и все остальные тоже…

— Наверное, когда начала барахлить связь, только на «Поиске» поняли, что это значит, — тихо перебил Робби. — И успели уйти в гиперпространство. Это разумно. Отец говорит… Он говорит, что всегда надо поступать разумно и рационально.

— Сбежать и бросить тебя — разумно? — возмутился Джосси. — А па Геф, значит, был неразумным, когда отбил меня у тигрожути? Она чуть не оторвала ему две руки, он потом долго чинился, а мог бы и вообще…

— У тебя офигительная семья, — пробормотал Робби. — А у меня… мыжесемья.

— Это как?

Робби длинно вздохнул и несколько раз сглотнул, прежде чем ответить.

— Тетя Люсильда всегда твердила: «Мы же семья!» А когда улетела на Альфа Гладиуса, даже не поздравила меня с днем рождения. И дядя Альт не поздравил. Они оба про меня забыли. Уж лучше бы забыл Стивен…

Джосси вдруг хрюкнул, и Робби вскинул на него влажные глаза.

— Я вспомнил свой последний день рождения, — объяснил Джосс. — В рыбацком поселке на планете Оушен. Было круто, когда туда вдруг примчался песчаный вихрь!

— Значит, ты и вправду был на Оушене? — встрепенулся Робби, на миг забыв про свои горести. — Как ты туда попал?

— Долго рассказывать, — отмахнулся Джосс.

— А на Лиде был? А на лайнере «Шер-Хан»?

— Был и там и там. А ты откуда знаешь?

— Мы же искали тебя почти год! Отслеживали по…

Робби осекся, но Джосси уже все понял.

— По всяким идиотским несчастным случаям и заварушкам, да?

— Мм… В общем… Да.

— Ну, вот он я, — Джосси скрестил руки на груди. Теперь вместо нелепо-яркого наряда на нем были черные узкие штаны и черная рубашка с серебряными косыми полосками на груди. — Бедствие собственной персоной! Лучше бы я не находился, правда?

— Ты того? — возмущенно покрутил пальцем у виска Робби. — Только попробуй снова потеряться!

Джосси скривил губы в ехидной гримасе. Раньше, на Везухе, он никогда так не делал.

— Конечно, я же тако-ой подарочек, — протянул он. — Покруче Призрака Пространства. Призрак Пространства может погубить один корабль, а я — целую планету!

— Что-что? Какую планету ты погубил?

— Да Сакраменто! Если бы я не пробрался на «Зандер», грузовоз не развалился бы на куски, не долбанул бы по кислородному генератору, и на Сакраменто все было бы в порядке. Может, и баньши бы здесь не появились…

— А мы бы тогда не нашли Мяушшу, — перебил Робби. — И с чего ты взял, что грузовоз развалился из-за тебя?

— Даже не знаю, — Джосси прислонился к стене, закинув руки за голову. — Может, потому, что везде, где я появляюсь, обязательно что-нибудь разваливается, тонет, взрывается или туда падает тыща тонн песка?

Робби немного подумал и спросил:

— Ты ведь ничего не откручивал и не разлаживал, когда прятался на «Зандере»?

— Я не идиот. И что я мог открутить, сидя в ящике с галетами?

— Тогда какого нитуба ты виноват в катастрофе? И знаешь, Патрик сказал — чтобы в ней уцелеть, нужно быть супер-везучим!

Джосс снова ехидно скривил губы, но Робби быстро продолжал:

— А уж баньши точно появились здесь не из-за тебя, а из-за скиолитов. Они потребовали с отца Януария выкуп скиолитами и взяли в осаду Сакраменто. Космическим пиратам очень нужны скиолиты… А нам нужно решить, что делать, Джосс.

— Жду ваших распоряжений, капитан! — отчеканил Джосси.

Робби не понял — в насмешку его приятель говорит или всерьез. Раньше он понимал Джосси с полуслова, но теперь все было по-другому. Иногда между мальчишками повисало напряжение, готовое заискрить, как молния баньши; иногда Джосс корчил противные гримасы и плевался ядовитыми словами… Наверное, Робби вел бы себя точно так же, если бы одиннадцать месяцев кочевал в одиночку с планеты на планету, пробираясь то на один, то на другой корабль в поисках потерянного дома. Может, когда-нибудь Джосси расскажет о том, что он пережил во время своих скитаний, но сейчас они оба застряли вдали от Везухи и должны были придумать, как выпутаться из передряги.

— Нам надо захватить корабль баньши! — выпалил Робби.

У него у самого екнуло под ложечкой от наглости такого плана, а Джосси вытаращил на него изумленные глаза.

— Когда ты научился управлять не только «триксами», но и кораблями баньши?

— Я не умею, но…

— Без Мяушши я никуда не полечу!

— Я сказал не «лететь», а «захватить». Если мы захватим такой корабль, мы сами сможем потребовать выкуп!

— Мяушшу, да? — Джосси почесал разлохмаченный затылок. — Положим, ее нам отдадут. А потом?

— Потом видно будет. Может, Мяушша умеет управлять баньшевым кораблем и мы сумеем удрать?

— Эта малявка? — хихикнул Джосс. — Управлять кораблем?

— Она почти год летала с другими баньши. И ты видел, как она выросла?

— Ну, подросла чуток… Все равно она еще мелюзга.

— Очень умная мелюзга, сам знаешь!

На это у Джосса не нашлось возражений.

— Ладно. И где мы возьмем корабль, который будем захватывать?

Робби встал и принялся рассматривать сенсорные кнопки на стене лифта.

— Отец хотел встретиться здесь, на «Ривьере», со своими конкурентами. Я видел план гостиницы, когда он заказывал апартаменты для переговоров. Та-ак… Сейчас мы на нижнем, жилом ярусе. Дальше идут два яруса со всякими развлекушками и залами для деловых встреч. А весь четвертый ярус — это эллинг для кораблей постояльцев и гостиничных челноков. Если корабли баньши в гостинице, они должны быть там, больше негде.

Джосси тоже встал.

— Предлагаешь рвануть на четвертый ярус в надежде на твою везучесть?

— На твою тоже… Но есть парочка заковык.

— Всего-навсего парочка?

— Ну, две — точно. Гостиницу проектировал Ти Би Джой, мастер сюрпризиков и иллюзий. Как вспомню его иллюзии в Виндзоре… Оххх!

— Тьфу на иллюзии, — отмахнулся Джосси. — Давай про вторую закавыку.

— Если Януарий не врет, с тех пор, как баньши захватили гостиницу, тут многое барахлит, работает вкривь и вкось или вообще вышло из строя. Думаю, энергия скиолитов не ладит с грозовой энергией, которой напичканы корабли баньши. Вот почему у звездолетов на орбите Сакраменто вырубились системы связи и навигации…

— Лифт, похоже, работает, — перебил Джосси.

Робби задумчиво почесал веснушчатую переносицу.

— Может, все зависит от величины и класса скиолитов? Самое важное — ну, там, шлюзы, кислородные и гравигенераторы — должно работать на скиолитах высокого класса. Лифты тоже. Но на верхнем ярусе, если там корабли баньши, наши унибраслеты наверняка выйдут из строя. И вообще, чем выше, тем больше у нас будет проблем…

— А когда у меня в последний раз был безпроблемный день? — вздохнул Джосси. — Давай уже, погнали!

— Погнали, — согласился Робби и дотронулся до самой верхней сенсорной кнопки.

Он приготовился к тому, что лифт запросит доступ к четвертому ярусу (вряд ли туда пускали всех подряд), но к тому, что произошло в следующий миг, оказался не готов.

Кабина лихорадочно затряслась — и выстрелила вверх с такой скоростью, что мальчишки в один голос завопили и вцепились в поручни, опоясывающие стены.

— А-а-а-а!

Крутой зигзаг, несколько мгновений темноты — и вот они мчатся в прозрачной будке над густыми зелеными зарослями, где многие деревья лежат вповалку, как будто через лес пронесся ураган. Иногда в буреломе мелькали просветы, один раз Робби показалось, что он видит пробирающегося между поваленных стволов медведя.

Заросли кончились так же внезапно, как и начались, и кабина с разгону влетела в падающую невесть откуда стену воды.

Джосси снова завопил, Робби невольно втянул голову в плечи.

Вода молотила по крыше кабины, и Джосси заорал, чтобы перекричать ее шум:

— Мы на втором ярусе, да? Это и есть «сюрпризики» ящерового папаши?

— Наверное!

— Зачем нас сюда принесло, нам же нужно на четвертый?

— Не знаю, кабина сама… Может, она не обычная, а экскурсионная? — предположил Робби.

— Не экскурсионная, а чокнутая! — прокричал Джосс.

Кабина, похоже, обиделась на его слова. Вылетев из водопада, она раздвинула дверцы и резко наклонилась вперед, словно пыталась вытряхнуть своих пассажиров. Вцепившись в поручни, мальчишки еле удержались внутри взбесившейся будки, которая мчалась теперь над светло-голубой водой. Вода плескалась от одной стены коридора до другой, голубой лентой уходила за поворот… А под водой изящно скользили острорылые рыбины с высокими спинными плавниками. Акулы!

— Робби, скажи, что это просто иллюзии! — взмолился Джосс, мертвой хваткой вцепившись в гладкий поручень.

— Конечно, иллюзии! — отозвался Робби, поджимая ноги, потому что кабина летела все ниже.

Она неслась сумасшедшими зигзагами, виляя от стены к стене, и Робби видел у каждой стены красную дорожку, а над ней — блестящие поручни. Наверное, еще недавно по этим дорожкам прогуливались постояльцы гостиницы, наблюдая за морскими обитателями… Теперь над дорожками плескалось два метра воды, и поручни обвивали щупальцами громадные осьминоги.

Испуганный вопль Джосса заставил Робби вскинуть глаза: навстречу кабине плыла по воздуху гигантская бурая тварь, лениво шевеля плавниками и хвостом. Примерно так выглядел бармаглот, мечтавший слопать мальчишек на Радужном Озере.

«Иллюзия. Уж это точно иллюзия! — сказал себе Робби. — Но даже если оно взаправдашнее, Охранник не подпус…»

Тварь подплыла совсем близко и распахнула пасть с тремя рядами острых длинных зубов.

Джосси завизжал, Робби зажмурился.

Прошло несколько секунд, полных сумасшедших ударов сердца, но ничего не случилось. Когда Робби открыл глаза и обернулся, «бармаглот» медленно уплывал прочь, слегка покачиваясь, как громадная надувная игрушка.

— Я же говорил, что все это иллю…

Кабина с плеском шлепнулась в воду — самую настоящую — и пошла ко дну. К счастью, ее дверцы остались открытыми. Робби выпустил поручень и метнулся к выходу; Джосси сделал то же самое. Они столкнулись плечами в проеме и одновременно вырвались на поверхность.

Джосси тут же ухватился за товарища, больно скрутив его волосы вместе с воротником.

— Ты ведь был на планете Оушен, — дернув головой, удивился Робби.

— И что? — фыркая и отплевываясь, спросил Джосс.

— Как же ты не научился там плавать?

Джосси стукнул его в нос.

Вернее, хотел стукнуть, но Охранник остановил кулак и отшвырнул драчуна назад, оторвав от живого «поплавка».

Джосси булькнул с головой под вопль Робби:

— Ты опять?!

Спустя секунду Джосси всплыл — рядом с большим осьминогом. Осьминог и мальчишка уставились друг на друга огромными круглыми глазами; спрут густо побагровел, Джосси вскрикнул, и оба снова скрылись под водой.

Вскоре Джосс появился на поверхности и забарахтался, стараясь добраться до Робби, но тот все еще злился и не спешил плыть на выручку.

— Ты же обещал не заедаться!

— Я больше не бу…

Увидев, что приятель сейчас начнет пускать пузыри, Робби все-таки сделал несколько гребков — и, когда отфыркивающийся, плюющийся Джосс снова ухватился за него, крикнул:

— Мы — экипаж! Если хочешь с кем-нибудь подраться, дерись с акулами!

Джосси посмотрел на треугольные плавники, все ближе рассекающие воду, и вцепился в Робби, как спрут-эпилептик.

— Они настоящие?!

— Откуда мне знать? — пожал плечами Робби… И сам вцепился в Джосса, увидев проплывающую внизу громадную черную тень.

Скат. Может, электрический. Может, вовсе не иллюзорный! Кто знает, что напихал в свой аквариум модный дизайнер и архитектор Ти Би Джой?

Стервозная кабина с шумом вырвалась из-под воды, ненадолго зависла в воздухе, словно размышляя, метнулась назад и врезалась в перегораживающий коридор водопад.

— Куда?! — взвыл ей вслед Джосси, но кабина уже исчезла из виду. — Что б-будем делать, к-капитан? — слегка заикаясь, спросил он.

Робби провел взглядом по полосе воды, зажатой между гладкими стенами: эта полоса тянулась в никуда, исчезая за далеким-предалеким изгибом коридора. Он обернулся, посмотрел на водопад, за которым скрывался бурелом, и решил:

— Будем нырять под водопад.

— А?

Джосси мотнул головой, отбрасывая налипшие на лицо длинные мокрые волосы, и задрожал.

— Офигел? Я не могу… Я утону!

— Нитуба лысого ты утонешь! А если этот бассейн длиннее пяти километров, нам обоим…

Некоторое время мальчишки молча смотрели друг на друга. К счастью, Джосси больше не был девятилеткой, который так отчаянно цеплялся за каменный столб на Радужном Озере, отказываясь его отпустить. В его глазах по-прежнему был ужас, но он кивнул.

— Д-да… кэп.

— Вместе нырнем и вместе вынырнем, — пообещал Робби. — Мы — экипаж, понял?

— Ага… Понял.

Робби развернулся и поплыл к водопаду вместе с держащимся за него Джоссом.

Водная преграда шумела все громче, и Робби боялся предстоящего заплыва так, что почти перестал обращать внимания на шастающих вокруг иллюзорных (или настоящих?) монстров. Как знать, какие сюрпризики могли прятаться под водой?

Когда лицо начали больно сечь мелкие капли, Робби посмотрел на Джосса и заорал:

— Набери побольше воздуху, отцепляйся и ныряй!

Джосси посмотрел на него громадными глазами и кивнул.

Они одновременно глубоко вдохнули и вместе нырнули; Робби поймал Джосса за руку и потащил за собой.

Грохот стал таким оглушительным, что отдавался не только в ушах, но и во всем теле. Робби плыл с открытыми глазами, но ничего не видел в бурлящей вокруг воде. Джосси отчаянно сжимал его руку и беспорядочно дергался, не давая двигаться быстро. Чем меньше воздуха оставалось в груди, тем сильнее ее стискивал лютый ужас…

Все закончилось внезапно.

По-прежнему крепко держась за руки, мальчишки упали на горячий песок. Он налип на губы Робби с первым же судорожным вдохом. Робби приподнял голову, выдернул ладонь из пальцев Джосси и встал.

Здесь веяло таким жаром, что от мокрой обуви и одежды начал валить пар. В пяти шагах впереди торчали какие-то колючие кусты, над ними маячила высокомерная морда верблюда. Мерно двигая челюстями, верблюд с отвращением взирал на двух мальчишек в насквозь промокшей, облепленной песком одежде. А Джосси и Робби смотрели на верблюда. В безоблачном небе застыло палящее солнце, за колючками виднелась череда красно-желтых барханов.

— Здесь же был лес? — спросил Джосси.

Он тоже встал и теперь отряхивал колени.

— Был, — подтвердил Робби.

— Ненавижу песок! — Джосси помотал длинными мокрыми волосами, обдав Робби тучей брызг, повернулся к нему и упер кулаки в бока. — Как я мог научиться плавать на Оушене, если через час после того, как я туда попал, вокруг стало больше песка, чем воды?

— Я, что ли, его накидал? — огрызнулся Робби. — Нет, правда, Джосс, чтобы выбраться отсюда и вытащить Мяушшу, мы должны стать экипажем, как раньше. Я – капитан, ты – техник. Помнишь, как мы договаривались? Если у тебя так чешутся кулаки, давай подеремся, когда все закончится!

Джосси повесил голову и стал заравнивать ботинком песчаный холмик.

— Не хочу я драться… Я просто отвык…

— От чего отвык?

Джосси долго молчал, продолжая трудиться над холмиком, и, наконец, со взрослым вздохом ответил:

— От тебя… И вообще… от всего хорошего…

Из-под холмика, который он пытался уничтожить, выметнулась длинная змея. Джосси отпрыгнул вбок, споткнулся и шлепнулся на задницу.

— Ненавижу иллюзии, — Робби поднял приятеля за руку, посмотрел на змею, зигзагами ползущую прочь, и в сердцах добавил: — И терпеть не могу Ти Би Джоя!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ВОПРОСЫ И РЕШЕНИЯ

Мальчишки шли по барханам минут двадцать — наугад, потому что этот «сюрпризик» не был зажат между стенами, а расстилался вокруг, насколько хватало глаз. Кое-где из песка торчали колючки, верблюд исчез из виду, зато по барханам иногда проносились маленькие большеухие зверьки с длинными задними лапками и хвостами: то ли земные тушканчики, то ли париксы с планеты Сир.

Робби на ходу упражнялся с отобранной у баньши рукоятью, и молния то оставляла на песке легкий след, как ползущая змея, то плавила его, спекая в черную стеклянистую массу. Оказывается, мощность молнии можно было регулировать!

Джосси подобрал черную стекляшку и сказал:

— Нам офигительно повезло, что баньши не вдарили по нам изо всех сил, не то мы стали бы вот такими.

— Неа, — покачал головой Робби. — Мы бы рассыпались в черную пыль.

— Откуда ты знаешь? Дай мне тоже потренироваться с этой штуковиной!

— Подожди, я еще не разобрался, как выпускать двухвостую молнию…

— Ты уже сто раз говорил — «подожди»! Давай, я сам разберусь, жалко тебе, что ли?

Джосс остановился и сердито уставился на Робби, но не успел снова начать «заедаться»: Робби показал через его плечо и крикнул:

— Гляди, мираж!

— А?

Джосс повернулся и посмотрел туда, куда показал Робби. Слева, не очень далеко, между барханами виднелись стулья и стол.

— Странный мираж, — выключив рукоять и сунув ее за пояс, сказал Робби. — Разве такие бывают? Я думал, мираж — это пальмы, всякая другая зелень…

— В этой ненормальной гостинице может быть что угодно, — проворчал Джосси. — Пошли, посмотрим, что там такое.

Они ускорили шаг, увязая в песке, и вскоре поняли: никакой это не мираж, а самые настоящие стулья и стол, расставленные на черном блестящем полу просторного круглого зала. Зал окружала темная стена, но в ее кольце был широкий разрыв, и в этом месте зал отделяло от пустыни только дрожащее марево.

Робби и Джосс нырнули в пролом и очутились в блаженной прохладе. Вокруг стола даже порхало пять летучих фонтанчиков вроде тех, что были на открытии Виндзора!

Мальчишки дружно рванули к фонтанчикам, жадно напились и смыли с лиц и рук прилипший песок.

— Что вы позабыли на втором ярусе, малявки?

Перед ними безо всякого предупреждения возник Януарий, все в том же чешуйчатом костюме, все с тем же с зеленым гребнем на голове.

— Мираж? — спросил Джосси, показывая на лизардмена пальцем.

Сквозь брешь в стене ворвался горячий ветер, задул в зал струйки песка, а вместе с ними — тушканчика (или парикса): сплошные задние лапки, хвост с кисточкой и длинные уши. Парикс-тушканчик проскакал сквозь ноги Януария и шмыгнул под стол.

— Голограмма, — определил Робби. — Но… Вызова же не было!

— Уж извините, я без вызова, — нетерпеливо сказал лизардмен. — У выкормыша роботов мой браслет, а во всех моих браслетах есть программка на случай, если кто-нибудь попытается их присво…

Голограмма зарябила, голос Януария прервался, потом изображение опять стало таким четким, как будто сын архитектора стоял в пяти шагах от мальчишек.

— Зачем вас понесло на второй ярус, недоумки? — спросил Януарий, оглядевшись по сторонам. — Вам еще повезло, что вы попали в сектор Старой Земли. Если бы вы попали в сектор для метанодышащих инпов, мы бы сейчас не разговаривали!

— Сам недоумок! — огрызнулся Джосси. — А у твоего папаши с его сюрпризиками вообще мозги набекрень.

— Ты моего отца не трожь, — ощетинил зеленый гребень Януарий. — Ты его мизинца не стоишь!

Он пошевелил пальцами левой руки, мельком взглянув на свой укороченный мизинец.

Голограмма была так точно сфокусирована на парне, что Робби не мог понять, где тот находится: то ли в своей гостиничной комнате, то ли в каком-то другом месте.

— Я не знал, что связь в гостинице работает, — сказал Робби. — Что ж ты сразу не ска…

— Работает редко и не везде, — перебил Януарий. — Слушай внимательно, рыжий: на твоем месте я бы спрятался в укромном месте и подождал, пока баньши покинут «Ривьеру». Отец отдал им скиолитами все, что получил за строительство башни отдыха на Сакраменто, а это…

Изображение исказилось, голос прервался, но спустя несколько секунд голограмма стабилизировалась.

— …енная сумма. Представляешь, сколько они захотят получить за сына скиолитового короля? Если тебя поймают, тебе придется о-очень плохо, малыш. Твой папуля удрал, регенерироваться ты не умеешь, так что лучше затаись!

— А откуда баньши узнали, что Робби — сын скиолитового короля? — спросил Джосси, шагнув к голограмме. — Ты им рассказал?

— Вот еще, — Януарий оскорбленно сложил руки на груди.

— Значит, твой отец?

— Вот еще! Нет, нашелся кое-кто другой…

Голограмма исчезла, как будто ее сдуло ринувшимся в комнату горячим ветром.

— Януарий! Эй, Януарий!

Робби схватил Джосса за руку и стал перебирать кнопки его унибраслета, пытаясь связаться с лизардменом с помощью координат последнего вызова… Напрасно.

— Это не Патрик! — выпалил Робби. — Это не может быть Патрик!

— Твой знакомый дикий разведчик? Вообще-то баньши могли захватить и его тоже… Что такое его летучие мыши против молний?

— Он не знает, что я здесь. Но даже если бы знал, никогда бы меня не выдал!

Последние слова прозвучали как-то нетвердо, как будто Робби сам не верил, что Патрик никогда, ни за что… Если бы баньши пустили в ход молнии, стал бы дикий разведчик его прикрывать? Разве это разумно и целесообразно? Да, Патрик подарил Робби целое состояние, но только потому, что в поиск лучше уходить налегке…

— О том, что ты здесь, мог растрепать ящер, — настаивал Джосси.

— Зачем ему тогда меня предупреждать?

Робби выпустил руку Джосса.

— Это ведь не может быть…

Мальчишки посмотрели друг на друга и одновременно выпалили:

— Мяушша?!

Оба тут же замотали головами.

— Чушь!

— Бред!

— Она бы никогда…

— Никогда-никогда-никогда, — сказал Робби, но мысленно видел картинки одну страшней другой.

Мяушша с молнией, и высокая баньши приказывает ей хлестать пленников…

Ти Би Джой добивается, чтобы его впустили в тоннель Сакраменто, а следом за ним туда врываются баньши… Или просто проделывают дыру в одном из тоннелей, как они умеют проделывать в корпусах кораблей… Что лучше — задохнуться или быть испепеленным молниями?

— Робби, смотри! — вскрикнул Джосс.

В темной стене возник ярко освещенный проем открытого лифта.

— Беги, идиот! — голограмма Януария появилась снова — так внезапно, что Робби подпрыгнул. Она рябила, дергалась, как отражение на неспокойной воде, но голос был слышен ясно и четко: — Прыгай в лифт и спрячься в шестом секторе первого этажа, в люксовом номере тыща тридцать. В нем можно прожить хоть сто лет, и его дверь не расплавить никакими молниями. Словоключ — «расступись передо мной». Смени ключ на любой другой, и никто тебя не доста…

Голос прервался, а когда пробился снова, раздавался сквозь такое шипение и гул, что Робби едва расслышал торопливые слова:

— …я сам… беги…

— Пошли! — Джосс схватил Робби за руку и потащил к лифту.

Обжигающий холод хлестнул друзей по спинам, Робби оглянулся через плечо. Там, где только что расстилались оранжевые барханы, под ярким светом полной луны серебрились сугробы.

Мальчишки ворвались в кабину, повернулись и увидели, что песок, наметенный в переговорный зал, превратился в снег. Метель летела к лифту, а ей навстречу, развевая ушами, скакал большой белый заяц… Бывший тушканчик? Заяц сиганул в снег и запрыгал к елям, украшенным белыми шапками.

Дверь кабины задвинулась, оборвав зазвучавший в лесу тоскливый волчий вой.

— Что ящер сказал про «я сам»? — спросил Джосси.

Он сменил легкий белый наряд на плотные коричневые штаны, такую же коричневую куртку с капюшоном и переступал ногами в высоких крепких ботинках в луже растаявшего снега.

— Я тоже не понял, — признался Робби. — Может, теперь, когда Ти Би Джой привез за него выкуп, баньши позволили Януарию уйти, и он сам спрятался в люксовом номере? Улететь он все равно не сможет, их «Звездная Слава» застряла на орбите так же, как остальные корабли…

Робби внимательно рассматривал объемный светящийся план гостиницы «Ривьера», который висел у стены просторной кабины. «Вы здесь, малявки», — гласили красные буквы в середине плана. От этих слов тянулась вниз красная линия, упираясь в обведенную кружком цифру 1030, а рядом с кружком горели оранжевые буквы: «Вам сюда, идиоты!»

— А вдруг это ловушка, Роб? — спросил Джосси.

— Не знаю, — пробормотал Робби, крутя пальцем план и так и эдак.

— Может, ящер хочет заманить тебя в лапы баньши?

— Не знаю…

— Ты вообще что-нибудь знаешь, капитан? — рассердился Джосси.

— Знаю! Я не буду прятаться. Я отправляюсь в эллинг! — отчеканил Робби.

Потому что если он не сделает этого сейчас, он никогда уже на такое не решится. И что же тогда — жить в люксовом номере, пока ему не стукнет сто одиннадцать? Нет уж, фигушки, на ближайшие сто лет у него другие планы!

Робби поднес было палец к полусфере, обозначавшей четвертый ярус, но задержал руку и посмотрел на Джосса.

— А тебе, может, лучше?… — он взглядом показал на цифру 1030.

— Увольняешь меня из техников, кэп? Потому что я — невезучий? — огрызнулся Джосси. Верней, попытался огрызнуться, но его голос прозвучал не столько злобно, сколько испуганно и тоскливо.

— Ничего я тебя не увольняю. Я просто подумал, так будет разумнее.

«Робби, я на тебя надеюсь, ты старше и благоразумнее», — вспомнились Робби давние слова ма Нэн.

— А еще — рациональнее? — Джосс скорчил гримасу. — Фиг! Я не буду больше шляться в одиночку. Куда ты — туда и я. Мы — экипаж!

И он сам нажал на четвертый ярус на плане гостиницы «Ривьера».

Эта кабина, в отличие от предыдущей, не признавала никаких глупостей и так резво устремилась вверх, что у мальчишек ненадолго заложило уши от стремительного подъема. Совсем ненадолго — а потом кабина остановилась и открылась, предлагая пассажирам выйти.

— Высший Разум… — прошептал Джосси.

Они и вправду очутились на четвертом ярусе, в эллинге для звездолетов, служебных и гостевых. Неподалеку в обозначенных светящимися линиями «загонах» замерло несколько межзвездников и десяток мелких орбитальных челноков; на полдороге к дальней стене высился громадный линкор межгалактической космостражи со старинным знаком мира на борту.

Все остальное под серым куполом находилось в движении. На пространстве величиной с космодром Сакраменто парили, перепархивали и закладывали виражи шары, полусферы, конусы и летательные аппараты, форма которых не имела названия. К тому же корабли баньши часто меняли и форму, и цвет. Некоторые маячили высоко, под самым куполом, на высоте мили, другие держались ниже или проплывали прямо над разлинованным светящейся разметкой зеленым полом. Всего в поле зрения мальчишек было три-четыре сотни чужих кораблей — странных, непривычных, пугающих, похожих скорее на водяных чудовищ со второго яруса, чем на звездолеты. Робби увидел даже корабль с щупальцами, как у спрута.

— Ниче-го себе, — присев на корточки, выдохнул он.

Ему ужасно захотелось нажать кружок с цифрой 1030. Да, он был везучим, но хватит ли его везения для такой авантюры?

— Баньши, — шепнул Джосси, тоже сидевший на корточках, дернул Робби за рукав и показал влево.

Баньши расхаживали далеко, отсюда их нельзя было как следует рассмотреть, но в той стороне пару раз мелькнули молнии.

— Все еще хочешь захватить один из баньшевых кораблей? — еле слышно прошелестел у плеча Робби Джосс.

— Мм… А ты что скажешь?

Джосс несколько раз неровно вздохнул и прошептал:

— Мяушша.

— Мяушша, — повторил Робби.

Отец его бросил, тетка с дядей давно его бросили, Стивен… О Стивене не хотелось думать, хотя думалось все равно… Не о миллионе их прежних разладов, а о том, жив ли сейчас Стив. Но для двоюродного брата Робби ничего не мог сделать, зато для Мяушши…

«А хочет ли сама Мяушша, чтобы ее спасали?» — мелькнула в голове непрошенная мысль. Но ее тут же заглушил жуткий вопль малышки, упавшей на пол каюты «Кунктатора». Эти мерзкие баньши мучают ее, пытаясь превратить в какого-то злобного монстра! Мыжесемья Робби бросила его, но свою другую семью он ни за что не бросит.

— Спрячемся под тем межзвездником, — Робби показал на ближайший к лифту человеческий звездолет. — Осмотримся и решим, что делать. Готов?

— Эх, не успел я набить татуировку везучести, — вздохнул Джосс.

— Справимся и без нее, — отозвался Робби, вытащил из-за пояса серебристую рукоять и, пригибаясь, выскользнул из кабины.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. В ЭЛЛИНГЕ

Мальчишки нырнули под выступ кормы транспортного звездолета и залегли на животах в прямоугольном тоннеле, ведущем к кормовому люку. По этому тоннелю, по направляющим силовым линиям, под мигание сигнальных огней должны были плыть грузы на корабль и с корабля, но сейчас здесь было темно, пусто и жутко.

— Как думаешь, там, внутри, есть кто-нибудь живой? — оглянувшись на люк, шепотом спросил Джосси.

— Если и есть, для нас все равно, что нету, — так же тихо отозвался Робби. — Раз баньши даже космостражу вывели из строя…

— Интересно, как? — перебил Джосси.

— Что — как?

— Как они вывели из строя космостражу? Я один раз пытался пробраться на такой линкор, но не сумел пройти даже внешнее силовое поле…

Робби посмотрел на Джосса с уважением. Пытаться проникнуть на линкор галактической космостражи? Лихой у него техник!

Неподалеку проплыл желтый эллипсоид размером с «трикс», и мальчишки, вздрогнув, подались глубже в свое убежище.

— Говорят, одного такого линкора хватило, чтоб в Оранжевой системе наступила тишь да гладь, — продолжал шептать Джосси. — Криомары помирились с виупами, и попробовали бы не помириться! Одни парализаторы-деагрессоры космостражей чего стоят, а еще у них есть…

— Нитуб с ней, с космостражей, — перебил Робби. От шепота Джосса его начало знобить. Если баньши справились даже с невероятно крутой стражей, какие против них шансы у двух мальчишек? — Надо узнать, как баньши попадают в свои корабли. Иначе как мы будем захватывать один из них?

Друзья замолчали, вглядываясь в разноцветную летающую стаю. Прошло несколько томительных и ужасных минут, и, наконец…

— Ага! — шепотом воскликнул Робби.

Из стремительно спикировавшего сверху оранжево-желтого шара выскользнул баньши, шагах в двадцати от «тиура» мягко упал на четвереньки, вскочил и исчез между мертвыми кораблями.

— Он выпрыгнул из белого пятна, — Джосси возбужденно заерзал. — Смотри, у всех этих штук есть такие пятна! Наверное, что-то вроде люков-перепонок…

— Наверное. Надо рассмотреть получше!

Не выпуская из руки оружия, Робби неуклюже пополз к выходу из тоннеля. Здесь можно было встать во весь рост, но ему казалось — если он встанет, его непременно заметят.

Джосси сказал:

— Ох! — и пополз следом.

Они рискнули высунуть носы из своего убежища и убедились, что Джосси прав. Какого бы цвета, формы и величины ни были странные корабли, на поверхности каждого виднелись круглые пятна, у многих даже не одно. Темные на светлом фоне, светлые на темном, побольше или поменьше — пятна были всегда, и мальчишки видели, как в такие отметины забирались баньши или вылезали из них, когда корабли опускались к полу. Один раз они даже увидели, как корабли «пристыковались» пятнами друг к другу.

— И вправду люки, — прошептал Робби. — Вот только…

— Что?

— Люки могут не впустить на корабль тех, кому не положено там быть.

— А если мы все-таки залезем внутрь, — отозвался Джосс, вторя сомнениям своего капитана, — нас наверняка встретит целая куча злобных когтистых баньши. И что мы тогда им скажем? «Ой, простите, мы ошиблись кораблем»?

Несколько минут они молча наблюдали за противником, как вдруг Робби сильно саданул Джосси локтем в бок. К «тиуру» неспеша летел кремового цвета шар размером с человеческую голову.

Мальчишки переглянулись.

— Это не может быть корабль, — прошептал Джосс.

— Может, какая-то капсула с грузом?

Робби прикинул, сколько награбленных скиолитов могло бы поместиться в капсулу такого объема, и от получившегося результата у него захватило дух.

Шар между тем почти поравнялся с «тиуром». Надо было что-то решать — вдруг это их единственный шанс?

— Рискнем, — шепнул Робби, засовывая оружие за ремень сзади. — На счет «три». Раз… Два…

— Три! — крикнул Джосси и вылетел из засады.

Робби тут же бросился следом, но Джосси уже схватил шар.

Дальше все произошло в одно мгновение. Под кремовой поверхностью, как вены под тонкой кожей, вспыхнули багровые извилистые линии, Джосси с воплем выпустил добычу и опрокинулся на спину, а шар, ежесекундно меняя форму и цвет, рванул вверх и скрылся.

Робби наклонился над другом и затеребил его:

— Джосс! Эй, Джосси, ты живой?

Джосси застонал и кое-как сел. Он опрокинулся бы снова, если бы Робби не обхватил его за плечи. Как и после знакомства с шаровыми молниями на Радужном Озере, черные волосы Джосса торчали во все стороны; при его нынешней длинной шевелюре это выглядело не забавно, а жутко.

— Шионен! Тскероне!..

Робби метнул взгляд туда, откуда раздались крики: мимо мертвых кораблей к незадавшимся похитителям бежали баньши. Откуда их сразу столько взялось? Из десятков рукоятей вырывались десятки молний.

— Вставай!!!

Джосси очень старался выполнить приказ капитана, но не мог совладать со своими подгибающимися ногами.

— Тскероне!..

Баньши были уже совсем близко. Только дикая паника помогла мальчишкам забраться в тоннель под кормой прежде, чем до «тиура» добежала стая шипящих и рычащих врагов.

— …Шионен, равссе!

— Я вам покажу «равсе»! — огрызнулся Робби и полоснул раздвоенной молнией в ту сторону, откуда раздался крик.

Вокруг стало пронзительно-светло. Две молнии схлестнулись друг с другом, как две дерущиеся змеи, и Робби вцепился в оружие обеими руками, изо всех сил стараясь его не упустить. Когда его молния встречалась с чужой, рукоять начинала неистово вибрировать, а ведь ее надо было не только удерживать, но и перебирать по ней пальцами. Отдыхающее оружие было одинаково прохладным, но, как только начинало действовать, на его шершавой поверхности появлялись горячие и холодные места, и Робби пытался угадать, куда надо нажать, чтобы молния выпустила два или три хвоста, вильнула вправо или влево.

Удача пока была на его стороне. Две переплетенные молнии озаряли тоннель мерцающим бело-голубым светом, полосуя по сталепласттитановым стенам, но его не задело. Потом запахло горелой шерстью, и баньши, пытавшийся добраться до мальчишек, зашипел и проворно дал задний ход.

— Джосси, ты как? — боясь отвести взгляд от входа в убежище, окликнул Робби.

— Живой… — услышал он. Кажется, Джосси уже не лежал, а сидел. — Мы по уши влипли, да?

— Нитуб!

В тоннель ворвался светящийся шарик. Робби хорошо помнил, чем для него и Джосса закончилась встреча с таким шариком в каюте «Кунктатора», и отчаянно хлестнул навстречу молнией, сжав рукоять растопыренными пальцами в попытке выпустить как можно больше извивающихся огненных «хвостов». Ему впервые удалось создать не раздвоенную и даже не растроенную, а расчетверенную молнию! Шарик метался туда-сюда, пытаясь прорваться сквозь огненный заслон, но один из концов молнии все-таки коснулся его, и он взорвался, озарив тоннель фейерверком трескучих искр.

— Так тебе! — крикнул Робби.

Ему ответил оглушительный воющий хор, гулко отдавшийся в пасти тоннеля. Баньши были в ярости.

— Нам крышка, да, Роб? — спросил Джосси, когда вой приутих.

Робби, стоя на коленях посередине тоннеля, быстро оглянулся. Снаружи не только выли, рычали, шипели — там то и дело вспыхивали молнии, озаряя укрытие призрачным дрожащим светом. В этом свете Робби увидел на бледном лице Джосса такую тоску, что сам зашипел, отполз назад и сел рядом с другом, тоже прислонившись спиной к люку.

— Никакая нам не крышка, мы везучие, — мотая головой, упрямо сказал он. Перед его глазами все еще мелькали разноцветные огоньки.

— Ага, — горько отозвался Джосс. — Я-то уж точно везучий.

— Раз ты уцелел в стольких передрягах, ты должен быть везучее всех на свете, сколько раз повторять! Значит, и сейчас тебе должно повез…

Робби замолчал и прислушался, держа оружие наготове. Снаружи стало слишком тихо, даже вспышки молний угасли: наверное, враги замышляли особенно яростную вылазку.

— Я хочу домой… — прошептал Джосси.

Робби сглотнул. Он тоже хотел домой. К вкусным запахам камбуза, к скрежету, раздающемуся из мастерской, к мерцающему Сердцу, дающему Дому тепло и свет (па Геф соорудил Сердце из дюжины скиолитов, вытащив их из контура мусоровоза), к травострелу, посылающему по ветру сладкий пух…

— Равссе! — закричали снаружи.

Там снова заполыхали молнии, и один из голосов потребовал на ломаном новоанглийском:

— Вылезать, чужаки! Иначе — пепел!

Пепел. Робби крепче сжал рукоять. До сих пор баньши забирались в тоннель по одному, наверное, ведя разведку, но, если они ринутся сюда всем скопом, его и Джосса сожгут дотла, как сожгли людей на планетолете «Пламя».

Робби посмотрел на Джосси. Тот криво улыбнулся.

— Наверное, все равно — вылезем мы или нет…

— Кирсс, тао! — пронзительный вопль перекрыл все остальные. — Сстой!

Робби вскинул рукоять: на фоне мерцающих снаружи вспышек в начале тоннеля что-то мелькнуло.

— Нет! — Джосси ударил друга сбоку по локтю, сбив его руку в сторону, и молния жидким огнем размазалась по стене.

Маленькая фигурка стремительно пронеслась по тоннелю и с разбегу обхватила Джосси за шею.

— Мяушша…

Джосси обнял сестру и заплакал.

— Мяушша! Ой, мамочки, я тебя чуть не… — с ужасом пробормотал Робби.

Мяушша высвободила одну руку, притянула Робби к себе и с сопящим поскуливанием потерлась головой о плечи сидящих бок о бок мальчишек.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ТАО ЛИНССУРОВ

Они вышли из тоннеля втроем.

Мяушша семенила посередине, крепко держа Робби за левую руку, Джосси — за правую. Джосса иногда пошатывало, Робби в свободной руке сжимал оружие.

Столпившиеся у корабля баньши при виде них разразились угрожающими звуками, но ни из одной рукояти не вырвалась молния. Больше того — инпы попятились, натыкаясь друг на друга. На месте остался стоять только баньши с черной шерстью, с золотистыми бровями над огромными янтарно-желтыми глазами. Он небрежно подбрасывал на ладони светящийся шарик, при виде которого Робби выдернул ладонь из цепких пальчиков Мяушши и стиснул оружие обеими руками. Почему Охранник заставил отступить всех других врагов, а на желтоглазого не подействовал?

Остальным баньши явно не терпелось добраться до чужаков. Они метались с места на место, гребнями встопорщив на головах черно-белую шерсть и яростно сверкая глазами; многие выпускали когти (небольшие, но острые, как иглы) и щерили зубы. Робби знобило от усталости и страха, но он приготовился защищаться и защищать.

Больше всех бесновалась зеленоглазая «миледи»: она рванулась вперед, и, остановленная Охранником на полушаге, яростно рявкнула:

— Тервин шион, тао!

Мяушша вздрогнула и прижалась к Джосси.

— Не ори на мою сестру! — крикнул Джосс, пошире расставив ноги и с вызовом уставившись на зеленоглазую. Торчащая во все стороны шевелюра придавала ему грозный вид. Ни одному баньши не удалось так впечатляюще встопорщиться.

— Заткниссь, чужак, — прошипела «миледи». Показала на оружие в руках Робби и потребовала: — Отдать харссун, ты! Бысстро!

Робби замотал головой… И вдруг услышал очень неожиданный звук.

Черный баньши смеялся, приподняв золотистые брови, продолжая подбрасывать на ладони маленькую шаровую молнию.

— Ребенок чужака отобрал у линссура оружие, — сквозь смех сказал он на внятном новоанглийском. — Смешно!

«Миледи» полоснула его яростным взглядом; казалось, из ее зеленых глаз вот-вот полетят искры. Черный баньши улыбнулся.

— Без харсуна ты не боец, Зисма. Харсун останется у того, кто его взял.

Он скользнул вперед, продолжая небрежно подбрасывать и ловить шарик.

Зеленоглазая Зисма злобно завопила; Мяушша в ответ разразилась жалобно-негодующими криками. Робби не понял, что она сказала, но ее слова как будто позабавили черного баньши.

— Тао ске защищает двух чужаков, — проговорил он, наклонив голову к плечу и обводя круглыми совиными глазами по очереди Мяушшу, Джосса и Робби. В янтарных глубинах мелькали веселые искорки. — Почему? Интересно.

— Он мой брат! — крикнула Мяушша и обеими руками обхватила предплечье Джосса — так, как делала дома, на Везухе.

Джосси показал черному баньши язык.

Шаровая молния на пару мгновений застыла на ладони желтоглазого.

— Ребенок чужака — брат тао линссуров? Интересно. А он?

Баньши подбородком показал на Робби.

— Он тоже! — выпалила Мяушша.

Все было плохо, очень плохо, опасно и жутко, но, услышав слова Мяушши, Робби не сдержал широкой улыбки.

Желтые глаза перебежали с лица Робби на оружие в его руках.

— Кто учил тебя, как держать харсун? Интересно.

— Никто, — честно ответил Робби.

Его ответ вызвал новый всплеск возмущенных криков.

— Так нельзя, — озадаченно сказал желтоглазый. — Харсун… Им учатся сражаться много лет. А у тебя он… Только что.

— Уже часа три.

— Уже часа три, — повторил баньши, наклонив голову к другому плечу. — И ты еще жив… Не испе-пелен.

Робби пожал плечами, настороженно следя за шариком, подпрыгивающим на черной ладони.

— Я везучий.

— Он везучий, — кивая, подтвердила Мяушша. — Робби офигительно везучий!

— Везучий, — баньши еще шире распахнул и без того громадные глаза. — Офигительно. Интересно!

— Джосс тоже везучий, — сказал Робби, не уверенный, помогает он этим другу или наоборот.

Черный баньши снова засмеялся, швырнул шарик высоко вверх, и тот рассыпался фонтанчиком искр.

— Везучие братья тао, вас здесь не тронут ни молнией, ни когтем.

Протестующий вопль зеленоглазой Зисмы прозвучал в полной тишине.

— Слово Товиса. Ты слышала меня, Зисма.

— Мяушш, почему все обзывают тебя «тао»? — спросил Джосси, опасливо зыркая на проплывающий мимо корабль размером с бармаглота.

Он еще не договорил, как корабль сменил цвет с салатового на голубой и быстро пошел вверх.

 — Потому что я — тао, — ответила Мяушша, смешно растопырив уши и надув щеки. — Тао линссуров.

— Спасибо! Объяснила, — фыркнул Джосс и получил от Робби укоризненный тычок в плечо.

Когда Мяушша попала к своим сородичам, она только-только начала говорить длинными фразами. Малышка провела с другими баньши почти год — неудивительно, что она подзабыла новоанглийский.

— Я — принцесса повелителей молний, — важно проговорила Мяушша, доказав, что не забыла даже такие мудреные слова.

— Врешь! — выпалил Джосси.

— Не вру, — Мяушша ткнула пальцем в свой серебристо-синий нагрудник. — Видишь, у меня шийон!

— Шийон, — сказал Джосси. — Линссуры. Тао… Офигеть!

Они все еще стояли возле транспортника — втроем. Остальные баньши исчезли так быстро, что от этого могла закружиться голова. Робби заметил только, как укротитель шаровых молний Товис скользнул в пятно на боку невесть откуда взявшегося коричневого корабля и как «миледи» Зисма прыгнула вслед за ним. В следующую секунду корабль взмыл вверх и затерялся среди других.

— А та, которая на тебя кричала… Зисма… Кто она? — спросил Робби.

— Зисма Ске Сигион, — Мяушша прижала уши и зыркнула на далекий купол, как будто боялась, что Зисма сиганет на нее оттуда.

— Дурацкое имечко, — проворчал Джосс.

Мяушша замотала головой.

— Не дурацкое! Не дурацкое! Мое имя — Тиомун Ске Сигион.

— Твое имя… Тьфу! В смысле, тебя зовут Мяушша, а никакая не Тиомун, — Джосс упер кулаки в бока.

— Пусть будет Мяушша Тиомун Ске Сигион, — примиряюще сказал Робби. — Так пойдет?

Мяушша задумалась.

— Красиво… Длинно… — Она вздохнула. — Зисме не понравится.

— Да кто она такая, эта Зисма?

— Она моя… — Мяушша на мгновение запнулась, потом вспомнила нужное слово: — Она моя тетя.

— Что-о?! — взвыл Джосс. — Та когтистая тва… — Робби опять пихнул его в плечо, и Джосси проглотил последнее слово, заменив его другим. — …твоя тетка? С какого перепугу?

— Она умеет перепугивать, — серьезно кивнула Мяушша. — Она — сестра моей мамы.

Глаза Джосси сделались почти такими же огромными, как у черного баньши. Но он не успел ничего сказать: Мяушша задрала голову и пронзительно прокричала:

— Ларсс! Ларсс!

Робби с Джоссом невольно пригнулись, когда сверху спикировала большущая, метров ста в поперечнике, серебристая полусфера. Им показалось, что сейчас эта громадина шлепнется на них и раздавит, но в последний миг полусфера замедлила полет и плавно опустилась в шаге от Мяушши и мальчиков.

Робби впервые увидел корабль баньши так близко. Удивительно — он оказался не гладко-блестящим, а…

— Мяушш, можно его потрогать? Я осторожненько…

Мяушша захихикала, раскинула руки и ноги и упала на серебристую поверхность, которая слегка спружинила под ней; перевернулась и обратила к мальчишкам блаженную рожицу.

— Можно неосторожно! Он добрый!

— «Добрый»? Ты хочешь сказать, что он… живой?!

— Конечно, живой! Это — Ларсс. Он любит, когда вот так…

Мяушша прижала ладошки к бортам корабля и поводила руками вверх-вниз. Борт… Или бок? Запульсировал и начал менять цвет, становясь из серебристого ярко-зеленым; из-под рук Мяушши во все стороны побежали зеленые волны.

— Видите, ему нравится!

Робби нерешительно шагнул вперед и прикоснулся к зеленой поверхности. Она оказалась шелковистой, словно покрытой тончайшей шерстью, и теплой.

— Это наш Ларсс, — полузакрыв глаза, сказала Мяушша. — Наш дом.

— Какой еще дом?! — завопил Джосси. — Дом — дома! В Доме! На Планете, на Везухе, на Сингериане! Там, где папа и мама!

Мяушша широко распахнула глаза и заморгала.

— Па и ма?

— Да! Да! Па и ма, помнишь? Или у тебя теперь другие…

— Джосс, кончай, — сказал Робби. — Орешь хуже ее тетки!

— Сам тетка, — буркнул Джосси, но замолчал, набыченно глядя на сестру.

— Па и ма дома? Они целые? — тихо спросила Мяушша. Оттолкнулась от бока корабля, скользнула к Джоссу и подергала его за рукав.

Продолжая дуться, Джосс взглянул на Робби: отвечай ты.

— Целые и невредимые, — заверил Робби. — И Дом на Везухе цел и невредим! Мяушш… Можно войти в этот твой дом?

Притихшая Мяушша взяла его за руку и подвела к темному гладкому пятну размером с люк Дома на Везухе.

— Тут.

Она оглянулась на Джосса.

— Джосси? Пошли!

Джосси, не двигаясь, подозрительно приглядывался к пятну.

— Пошли! — крикнула Мяушша и слегка топнула ногой.

— Ну ладно, — нехотя сказал Джосс, сунул руки в карманы и зашагал к ней. — Только все равно это не дом, а…

Мяушша прыгнула в пятно головой вперед и исчезла.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДОМ ПО ИМЕНИ ЛАРСС

Внутри корабль по имени Ларсс был еще удивительней, чем снаружи.

За люком-перепонкой начинался просторный извилистый ход с невысоким сводчатым потолком. Желтоватый свет сочился здесь сразу со всех сторон, даже из-под ног, из плотного покрытия в бело-желтую полоску. Стены и потолок тоже были желто-белыми. Светились только белые полосы.

— Интересно, как оно светится? — с любопытством спросил Робби.

«Какая жалость, что унибраслет не действует, передать бы все это в информаторий! «Разведчик Роберт Сингер ведет репортаж из недр живого корабля неведомой инопланетной расы!»

— Ларсс просто умеет светиться, — весело ответила Мяушша. — Пошли, пошли!

— Если этот Ларсс и вправду живой, значит, мы сейчас идем по его кишкам, — заявил Джосс, и Робби шикнул:

— Перестань!

Но Джосси не унимался:

— Он нас слопал! И сейчас ка-ак переварит!

— Лопать? — Мяушша свернула налево, в одно из ответвлений коридора. — Туда, пошли, ливс!

— Нет, не мы хотим лопать, а нас слопали…

Но Мяушша бодро мчалась вперед, иногда забегая на стену, и мальчишкам пришлось припустить рысцой, чтобы за ней поспеть.

Боковой ход оказался коротким. С хлопком пройдя сквозь перепонку в его конце, троица очутилась в сумеречном прохладном зале с темно-зелеными стенами и зелеными колоннами.

— Ничего-о себе-е! — протянул Робби.

Приглядевшись, он понял, что это вовсе не колонны, а, скорее, деревья: толстые внизу, узкие посередине, со множеством гибких отростков-ветвей наверху. Отростки густо оплетали высоченный потолок и стены возле входа; дальние стены скрывались в полумраке странной чащобы. И повсюду — и на ветвях, и прямо на стволах — гроздьями висели разноцветные плоды. Многие из них светились.

Мяушша подскочила к ближайшему дереву, сорвала два круглых желтых плода величиной с крупное яблоко и протянула Робби и Джоссу.

— Ешьте. Вкуснотища!

Пока мальчишки вертели плоды в руках, Мяушша сорвала еще один и со смаком вгрызлась в него. Глядя на ее блаженную рожицу, Робби тоже рискнул откусить кусочек и убедился, что Мяушша права. Это немного смахивало на персик, но такого ароматного и вкусного персика он никогда еще не пробовал.

— Фдорово, — с полным ртом сказал он.

— Гадость, — скривившись, но усердно жуя, заявил Джосс. — Помидоры, которые выращивает ма, в сто раз вкуснее…

— Айвашшшин!!!

Мальчишки и Мяушша шарахнулись в разные стороны: сквозь перепонку прыгнула разъяренная Зисма Ске Сигион. Она вырвала у Мяушши «персик», швырнула его на пол (пол мигом всосал в себя недоеденный плод) и провизжала:

— Ты привессти чужаков в дом!

Мяушша спряталась за спину Джосса, Робби, выронив «персик», потянулся к оружию уже автоматическим жестом.

— Не ссметь досставать харссун здессь! — Зисма мгновенно развернулась к нему, выпустив когти и оскалив зубы.

— Тише, Зисма! Турао!

Робби даже не заметил, когда и как тут очутился Товис, но вот он, укротитель шаровых молний — стоит возле одного из деревьев, поблескивая желтыми глазами.

— Тао не считает их чужаками. Вот и все.

— Я решать, кто здессь чужак! — ощетинилась Зисма. — Тут мой дом!

— И мой тоже, — высунулась из-за Джосси Мяушша.

— Ты говорила, Зисма, что отдашь все тому, кто спасет тао, — медовым голосом протянул Товис. — Ее нашел и спас этот ребенок человека, Джосси. И что ты будешь делать теперь? Интересно.

Мяушшина тетка втянула когти, отвернулась и долго молчала. Потом сунула руку в поясную сумку, вытащила Охранника на трех шнурках и не глядя швырнула Джоссу. Джосси не успел среагировать, гайка стукнула его по лбу.

— Ой! — потирая лоб, он поднял Охранника, надел и нахально напомнил: — А еще у меня были скиолиты.

Робби испугался, что Джосси хватил через край, но Зисма прошипела:

— Ты получить их поссле. И… можешь осстаться. Тиомун, идем. Нет! — она остановила шагнувшего следом Робби, подняв перед ним ладонь с растопыренными пальцами. — Ты — нет! Вон, чужак!

— Я без него не пойду! — крикнул Джосс.

— Это не чужак, это Робби, — подхватила Мяушша.

— Чужак Робби, которого слушается харсун… — Товис сделал неуловимо быстрый жест, и на его ладони возник светящийся шарик. — Ты и вправду офигительно везучий? Интересно.

Робби пожал плечами, но все-таки ответил:

— Да, везучий. А что?

Товис сказал что-то на языке линссуров. Зисма резко ответила, и они принялись спорить. Шипяще-рычащий спор закончился быстро и неожиданно. Шаровая молния сорвалась с ладони Товиса, мазнула Джосси по тыльной стороне ладони, и, как тогда, в каюте «Кунктатора», Джосс упал, как подкошенный.

Зисма подняла его и легко вскинула на плечо.

— Вы же говорили, что нас не тронут ни когтем, ни молнией! — чуть ли не со слезами крикнул Робби желтоглазому.

— Это не коготь и не молния, — Товис покатал на ладони вернувшийся к нему шарик. — Это дир.

— Ливс, Тиомун Ске, — бросила Зисма и вышла сквозь перепонку, унося Джосси.

Мяушша горестно взвыла, кинулась за ней, но метнулась обратно и затеребила Робби за рукав.

— Я буду тебе петь! — жарко шепнула она ему в ухо, когда Робби нагнулся.

— Что?..

Но Мяушша уже исчезла, прыгнув сквозь перепонку, и Робби остался наедине с черным баньши, забавляющимся со своим проклятым «диром».

— Везенье — вот что нам нужно, ребенок-чужак, — сказал Товис, то позволяя шарику подняться на кончик пальца, то скатывая его обратно на ладонь. — С тех пор, как омрисы убили родителей Тиомун и похитили тао, у нас стало мало везенья.

— Не знаю, кто такие омрисы, но… Мяушша же снова с вами!

«Пока».

— Тао вернулась, удача — не вся, — в круглых желтых глазах Товиса светилось настырное любопытство. — Сможешь ли ты найти своего друга и Тиомун и уцелеть? Интересно.

Робби облизнул губы.

— А разве здесь трудно уцелеть? Мяушша сказала, Ларсс добрый…

— К своим. Ты чужой. Но ты офигительно везучий… Ведь так? Интересно.

*

Сюрпризы Ти Би Джоя были сущей ерундой по сравнению с сюрпризами живого дома по имени Ларсс.

«Я никогда отсюда не выберусь, — подумал Робби, пытаясь устоять на трясущемся полу. — Я никогда не найду Мяушшу и Джосси!»

Его браслет не работал, и он понятия не имел, как долго блуждает внутри живого корабля. Ему казалось — не меньше года. Он брел по тускло светящимся клубкам коридоров, преодолевал перепонку за перепонкой, карабкался и скользил по пульсирующим желобам, уходящим в красную или темную высоту и глубину, попадал в залы один загадочнее и страшнее другого… В одном из залов, куда он сунул нос, за полупрозрачными стенами и потолком метались молнии; в другом, пустом и гулком, звучали голоса невидимых баньши, переговаривающихся на своем языке; в третьем шел дождь, и под тугими холодными струями метались крылатые твари размером с большеклювок. Десяток этих тварей с верещанием ринулись к Робби, он выскочил из «дождевого зала», как ошпаренный, поскользнулся — и поехал вниз по крутому полу, который секунду назад был совершенно ровным.

Спустя несколько кошмарных мгновений спуск закончился: Робби шлепнулся в темноте на что-то гладкое и пружинящее.

— Джо-осси-и! — завопил он. Кричать было страшно, но молча сидеть в кромешном мраке — еще страшней. — Мяушша-а!

Ему ответил только звон в ушах, такая тут царила тишина.

Робби встал и осторожно пошел во тьму, ведя рукой по скользкой стене. Он начал подумывать, не пустить ли в ход харсун, чтобы осветить путь, когда впереди что-то мелькнуло. Он кинулся туда, но на пятом шаге пол сделался скользким и затрясся, как желе.

— Ну что тебе от меня надо? — цепляясь за стену, крикнул Робби живому дому. — Я же тебе ничего плохого не делаю! Перестань!

Дрожь прекратилась, словно Ларсс прислушался к его словам. Робби снова зашагал вперед и вскоре вышел к месту, от которого разбегалось в стороны не меньше десятка ходов, светящихся разными цветами.

Мальчик остановился на перепутье, не зная, куда пойти. Его везенье молчало, не желая давать подсказок, и в конце концов он наобум выбрал оранжевый ход.

— А-а-а!!!

Все вокруг перекосилось и стало скручиваться, как будто пол, стены и потолок внезапно решили поменяться местами.

Робби швыряло, крутило, переворачивало вверх тормашками — и, наконец, выбросило обратно в то место, откуда он сунулся в коридор. Вслед ему вылетел выпавший из-за пояса харсун. Весь избитый, перепуганный до дрожи, он лежал, пытаясь отдышаться… И тут уловил тихий протяжный звук, исходивший прямо из пола. Робби прижался щекой к гладкой поверхности и услышал далекое, но внятное:

— Дабы возра-адовали-ись духи предко-ов!..

— Мяушша?!

«Я буду тебе петь», — сказала она. На Везухе Робби ни разу не слышал, чтобы Мяушша пела, но теперь сквозь путаницу переходов живого дома до него доносился знакомый тонкий голосок — Мяушша явно пела все, что в голову взбредёт. От такого дикого воющего мотива учитель музыки Робби упал бы в обморок, но для Робби это была лучшая песня во Вселенной!

Он вскочил, забыв про страх, усталость и ушибы, подобрал харсун, сунул его за пояс и стал пробовать ход за ходом, прижимаясь ухом к стене.

— И мы захвати-им берши-и омри-исов… — услышал он в фиолетовом коридоре. — Дабы возрадовали-ись духи предко-ов, айваши-ин… И сменяе-ем их на-а капусты коча-ан!.. И на живы-ых шоколадных морских обезья-ан!.. И остави-им враго-ов без усо-ов! И хвосто-ов…

Робби побежал по фиолетовому ходу.

*

Очередной коридор закончился перепонкой, из-за которой доносилось вдохновенное пение Мяушши. Робби на последнем дыхании врезался в перепонку плечом, ворвался внутрь… И замер, словно оглушенный шаровой молнией «дир».

Он очутился в детской Дома на Везухе.

Вот продавленное кресло в углу, вот полки, уставленные всякими безделушками и старинными бумажными книгами, вот столик с квантовым моноблоком (только без иллюминатора над ним), вот знакомая двухъярусная деревянная кровать…

На нижнем месте лежал на боку Джосси, черная грива волос падала ему на лицо.

А между столом и кроватью распласталась на животе Мяушша, и ее полосатый хвостик, торчащий из прорези в коротких штанах, слегка подрагивал в такт протяжным руладам:

— И семна-адцать нитубов с уса-ами!..

— Мяушша!

Она вскочила, в мгновение ока очутилась рядом и засияла голубыми глазищами.

— Робби! Ты слышал, как я пела? Помогло? Помогло? Помогло?

Мяушшин нагрудник валялся на кресле, ее харсун висел в кольце на стене, она сняла сережки и была почти такой же, как раньше — ну подумаешь, подросла немного и надела штаны…

— Еще как помогло! Ты потрясающе пела, — ответил Робби и снова оглядел комнату.

Над кроватью, как и в той детской, были пришпилены рисунки на бумажных листах, только другие: улыбающаяся ма Нэн с поварешкой в руке, па Геф, растопыривший пальцы-инструменты, лопоухие мышарики над зарослями травострела, Джосси в крылолете, Робби верхом на тигрожути… И сама Мяушша со зверской рожицей и с харсуном в руках, из которого вырывался целый пучок молний. Рисовать у Мяушши получалось лучше, чем петь.

— Мяушш, откуда все это?

— Отовсюду! — раскинув руки, ответила тао ске.

Робби шагнул к полкам, снял первую попавшуюся книгу и прочитал на ветхой обложке: «Введение в квантовую теорию калибровочных полей».

— Ске ничего не понимают в книжках, — поймав его потрясенный взгляд, пожаловалась Мяушша, которая не отставала от него ни на шаг. — Вир подарил мне «Мате-ма-ти-ческий анализ». Его можно только петь. Читать не получается.

Робби вернул книгу на полку. Ему казалось, что пол под ним опять качается и трясется. Но с полом (с виду точно таким же, как в Доме) все было в порядке, просто его самого покачивало от усталости.

— Мяушша, я посплю, а потом ты мне все расскажешь, ладно?

— Ладно, — она провела пальцем по черному разрыву на рукаве Робби и виновато засопела. — Больно? Мяушша больше не будет…

Робби потрепал ее по голове.

— Совсем не больно. Давай спать, угу?

— Угу. Джосси спит и ты спи… А я буду петь колыбельную. Как ма… Ларссу нравится, когда я ему пою.

Мяушша проворно забралась на верхнее место, над которым вместо хранителя снов висел ее Охранник. Она смотрела сверху вниз, как Робби отпихивает Джосса к стене и разувается, а когда он лег, тихо затянула:

— А-налогич-но при делении ком-плексных чи-исел их модули-и делятся-а… Тскероне, тао, тскероне-е…

Робби уронил голову на подушку и уснул.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ТАЛИСМАН СКЕ

— Тут все ненастоящее, тут все ненастоящее, тут все ненастоящее…

— Наверное, они разграбили мусоровоз вроде вашего, чтобы устроить здесь все, как привыкла Мяушша, — сквозь монотонный бубнеж Джосса сказал Робби, разглядывая поверх его головы картинки над кроватью. — Посмотри — это похоже на шарик, который ты схватил.

Джосси обернулся и посмотрел на один из рисунков. На нем было изображено нечто вроде пухлого облака (наверное, взрослый корабль), из которого вылетали зигзаги молний. Под облаком висел маленький шарик, похожий на мышарика без хвоста и ушей, и радостно глотал молнии широко раскрытым ртом. Кроме рта у него были глаза и носик.

— Что-то я не заметил у того шара ни носа, ни глаз, ни рта, — придрался Джосси.

— Мяушша — художница, она так видит, — отмахнулся Робби. — Но раз корабли баньши… то есть, линссуров… живые, они должны размножаться, верно? Может, это детеныш корабля?

С негромким хлопком перепонки в комнате возникла Зисма Ске Сигион.

Джосси вскочил с кровати.

— Где Мяушша?

Зисма смерила его надменным взглядом слегка раскосых глаз и вдруг показалась Робби похожей на тетю Люсильду.

— Твое!

Она швырнула Джосси знакомый черный кошелек, который уже столько раз менял хозяина. Джосс поймал его обеими руками, расстегнул, заглянул внутрь и сунул кошелек во внутренний карман куртки.

— Э-э… Спасибо. — Он явно побаивался зеленоглазой «миледи», но все-таки снова спросил: — А где Мяушша?

Зисма слегка скривила губы.

— Имя тао — Тиомун Ске. Что мне с вами делать, чужаки?

Она больше не шипела, но все равно смотрела на мальчишек, как тигрожуть на добычу.

— Сжигать нас нельзя, — быстро напомнил Робби.

У Зисмы все еще не было харсуна, но долго ли раздобыть новый?

— Ске не сжигать пленных! — окрысилась она.

— Когда вы забрали Мяушшу с планетолета на Везухе, вы всех там сожгли, — Робби прикоснулся к рукояти у себя за поясом. — Вот этим, да?

— Гибель тем, кто похитить тао и заставить ее кричать о беде, — Зисма вздернула в оскале верхнюю губу. — Они заслужить такое!

— А как же тогда…

Робби хотел спросить — а как же тогда получилось, что любимая тао линссуров оказалась одна-одинешенька на полной хищников планете? Но Джосс опередил его очередным упрямым:

— А где Мяушша?

— Ливс. Пойдем, — Зисма повернулась и вышла из комнаты.

— Джосс, постарайся ее не злить, — тихо сказал Робби, едва поспевая за Мяушшиной теткой по переходам Ларсса. — И постарайся задавать правильные вопросы.

— Какие это «правильные»?

— Мы — разведчики, помнишь? Нам надо разведать все, что можно, чтобы выбраться отсюда и вызволить Мяушшу и остальных.

— Каких «остальных»? — снова удивился Джосс.

Робби удивился еще больше.

— Линссуры захватили Патрика… И наверняка еще кучу народа. Их тоже надо спасать. И тех, кто остался на Сакраменто, Стива и всех других, пока у них не кончился воздух…

— Верьос! Живо!

С этим возгласом Зисма прошла сквозь очередную перепонку.

— Ладно, капитан. Сейчас покажешь мне, как задавать правильные вопросы, — ехидно сказал Джосс и бегом припустил вдогонку за Зисмой Ске Сигион.

*

Последняя перепонка оказалась наружной. Прыгнув сквозь нее, Робби очутился лицом к лицу с дюжиной линссуров, стоящих в нескольких шагах от Ларсса. Среди них был Товис и тот пират с рваным ухом и шрамом через глаз, который шипел: «Ссскиолиты!» в каюте «Кунктатора».

— Аймяокен, тао и Зисма! — сказал черно-золотистый линссур, продемонстрировав в улыбке кончики клыков. Сейчас у него на ладони не было шаровой молнии. — Аймяокен, ребенки Робби и Джосси. Это — Вир, — Товис показал на баньши с рваным ухом. — Он не верит, что харсун слушается ребенка Робби.

Робби неловко пожал плечами.

— Ну и что?

— Вир лучше всех ске владеет харсуном. — Товис бесшумно, как черный дым, скользнул ближе и обволок Робби медовым взглядом огромных глаз. — Сможешь ли ты устоять против него хоть одно биение сердца, ребенок Робби? Интересно.

— Эй, ты помнишь, что мой унибраслет с аптечным модулем здесь не действует? — встревоженно шепнул Джосс.

— Помню, — ответил Робби. — И я уже не ребенок!

Он посмотрел на Вира, который ухмылялся кривой, как его шрам, ухмылкой. Из-за пересекающей лицо черной полосы этот линссур смахивал на пирата с иллюстраций в старинных книжках Дома.

— Я не буду тебя очень больно жечь, уже-не-ре-бенок, — с жутким акцентом пообещал Вир.

Эти слова и пренебрежительная ухмылка сильно разозлили Робби, но он постарался не показать виду. Все-таки он был сыном Гарольда Сингера, и сам скиолитовый король почти год учил его торговаться и вести переговоры.

— Я тоже не буду очень больно тебя жечь. Но если я соглашусь с тобой сражаться, что я за это получу?

Вир запрокинул голову (в его рваном ухе сверкнул фиолетовый камень) и рассмеялся коротко и сипло.

— Не сражаться. Устоять, — объяснил Товис. — Сможешь ли ты не выронить харсун, когда Вир достанет свой?

— А-га… Тогда давайте так, — Робби заложил руки за спину. — Сколько биений сердца я продержусь, на столько моих вопросов вы ответите. Идет?

Теперь смеялись все, даже Зисма оскалила зубы в  тигрожуткой улыбке.

— Ты не добыть ни один ответ, айвашин, — сквозь смех пообещал Вир.

Робби уже понял, что «айвашин» — линссурское ругательство, но удержался от ответа: «Сам айвашин!». Отец твердил, что на переговорах надо вести себя хладнокровно и невозмутимо… «А еще разумно и рационально», — горько подумал Робби и спросил:

— Так что, согласны?

— Согласен, — ответил Вир и положил руку на харсун.

— Робби! — прозвенел сверху тонкий голосок. — Смотри, как я летаю!

Все, стоявшие возле Ларсса, задрали головы.

Джосси ахнул.

Метрах в десяти над полом парил маленький серый шар, верхом на нем сидела смеющаяся Мяушша.

— Верьос, Бастерби, верьос!

Шар закрутился волчком, и Мяушша, не удержавшись, стала падать вперед.

Джосси завопил. Но шар мгновенно изменил форму, растянулся в стороны, почернел, сделавшись похожим на дождевое облачко, и Мяушша шлепнулась на него ничком, а потом снова села. Под восторженный визг наездницы облачко рвануло вверх, под самый купол эллинга.

Зисма с яростным рявком бросилась к Ларссу, Джосс — за ней. Он успел проскочить сквозь перепонку за секунду до того, как живой корабль взмыл вверх, вдогонку за Мяушшей. Ларсс настиг тао на полпути к потолку эллинга и, похоже, поглотил ее вместе с облачком.

Робби, с замиранием сердца следивший за этим аттракционом, подпрыгнул, когда его тронули за плечо.

— С тао все в порядке. Ты не передумал? — вкрадчиво спросил Товис.

— Нет, — ответил Робби и потянул из-за пояса харсун.

Когда Джосси выбежал из-за линкора космостражи, Робби сидел возле грузового тоннеля «тиура» и лизал розовое пятно на правом запястье.

— Ну как? — выпалил запыхавшийся Джосс. — Еле выбрался из этого дурацкого Ларсса! Роб, ну, как ты? Сколько сумел продержаться?

Робби лизнул ожог на тыльной стороне левой руки и гордо улыбнулся.

— Я получил ответы на восемнадцать вопросов.

— Ну ты кру-ут! — выдохнул Джосс. — Утер нос одноглазому бандюге! Он здорово злился, да?

— Нет. Хотя от удивления чуть не полинял, — стараясь не слишком задирать нос, ответил Робби. — Один раз мне даже удалось его задеть! Как там Мяушша?

— Зисма загнала ее на верхнюю кровать и запретила слезать до вечера. Я потом возьму у тебя харсун и подпалю этой миледи хвост! А сейчас…

Джосси шлепнулся напротив друга и потребовал:

— Рассказывай, что узнал.

Робби огляделся по сторонам. Рядом не было линссуров, но они время от времени мелькали вдалеке, и было странно сидеть вот так, на виду, ни от кого не прячась.

— Они не помнят, где их родная планета, представляешь? Не помнят даже, сколько поколений рыщут в космосе в своих бершах.

— Каких «бершах»?

Робби показал на летающие по эллингу корабли всевозможных форм и цветов.

— Вот они — берши, живые дома-корабли. Тысячи лет назад линссуры приручили диких бершей, кормившихся энергией молнией, и с тех пор жили и летали в них над своей планетой. В конце концов берши размножились так, что им стало не хватать гроз, и линссуры научились строить мосты, над которыми их корабли могли сами устраивать грозы. А потом у одного дома-корабля родились странные детеныши…

— Детеныши?!

— Ага. Я так и думал, что они должны размножаться! Шарик, который ты схватил — детеныш берша, еще слишком маленький, чтобы можно было в нем жить, но уже заряженный энергией.

Джосси передернул плечами, живо вспомнив свою встречу с маленьким бершем.

— Так вот, однажды у одного берша родились четыре детеныша, — продолжал Робби. — Когда они подросли, они сумели не только летать над планетой, но и вырываться в космос. Их звали Ске, Омрис, Бавсе и Тураш, понимаешь?

— Э-э… Не очень.

— Так называются четыре клана линссуров. Потомки четырех семей, которые отправились в своих домах-кораблях в космос и в конце концов потеряли дорогу обратно, называют себя турашами, ске, бавсе и омрисами.

— Мяушша сказала, что омрисы — поганые нитубы, которым надо оторвать хвосты, — вспомнил Джосси.

— Еще бы! Ведь это омрисы убили ее родителей и бросили ее на Везухе.

Джосси вскочил. Постоял, сжимая кулаки, и снова сел на пол напротив Робби.

— Рассказывай дальше.

— Линссуры потеряли свой мир, но им повезло вовремя найти другую кислородную планету. Они построили на ней мосты-кормушки для бершей, так же, как строили у себя на родине… Вот только подходящих мест для мостов на той планете оказалось всего два, а бершей становилось все больше. Линссуры искали другие кислородные планеты, но за шесть поколений смогли найти всего четыре…

— Значит, плохо искали, — заявил Джосс. — Недалеко от Сакраменто, у Сигмы Аргуса, есть целых три кислородных планеты и еще одна азото-метановая — на ней и мостов строить не надо, там все время грозы и молнии.

Робби недоверчиво взглянул на приятеля.

— Ты побывал на азото-метановой планете?

— Пролетом, — небрежно ответил Джосси. — Без высадки. Значит, линссуры отыскали пять планет и поселились на них — а что дальше?

— Не поселились! — замотал головой Робби. — Они уже так привыкли шастать в космосе, что пользовались планетами только как зарядными станциями. В бершах есть все, что надо для жизни, а чего у линссуров нет, они берут на захваченных кораблях.

— С ума сойти! — Джосси хлопнул себя по колену. — Мяушша попала к космическим пиратам! Почему же их веселую компанию до сих пор не обнаружили галактические патрули, не накрыла космостража?

 — Наверное, они совсем недавно добрались до границ исследованного нами космоса. По сравнению с нашими кораблями берши летают медленно и не знают нуль-перехода, а может, у них не хватает для него энергии. Энергия для линссуров — самая драгоценная штука…

— Нитуб с ней, с энергией! Рассказывай про омрисов и Мяушшу.

— Если будешь перебивать, я никогда до этого не дойду, — рассердился Робби. — Все дело как раз в энергии. Четыре клана не смогли поделить пять планет с мостами-кормушками, и между линссурами началась война, которая длилась целое поколение. Когда линссуры все-таки заключили мир, они бросили жребий, и каждый клан получил во владение свою планету. Пятая планета стала Запретной: к ней никто не должен был подлетать, на ней никто не должен был высаживаться… Угадай, что это за планета?

Джосси угадал с первого раза:

— Везуха!

— Да! Самая первая кислородная планета, открытая повелителями молний. Вот почему мосты на Радужном Озере поросли мхом и кустами — ими никто не занимался уже много-много лет…

— Но ведь Мяушшу бросили на Везухе, а для этого надо было туда прилететь!

Робби мрачно кивнул.

— «Война закончилась — вражда осталась», — сказал Товис. Еще он сказал, что после войны клан ске стал самым малочисленным, а клан омрисов всегда был самым вероломным. И однажды два корабля омрисов напали на корабль Мяушшиной семьи и всех там поубивали… Кроме Зисмы, которая была тогда на другом берше, и самой Мяушши, наследницы вождя клана ске. Ее не тронули потому, что линссуры верят: если убить тао, убийцы никогда и ни в чем не будут знать удачи.

— А бросить ее одну на дикой Запретной Планете — это, значит, можно?! — вскочив, завопил Джосс.

Робби дернул друга за штанину и подождал, пока тот снова сядет.

— Наверное, омрисы решили, что если Мяушшу слопают тигрожути, невезучими станут только тигрожути.

— Психи! Подлые нитубы! Ну, я их когда-нибудь отыщу!

— А чего искать? Они здесь.

Джосси перестал бушевать и закрутил головой, озираясь по сторонам.

— Где?

— Здесь, на орбите Сакраменто. Впервые после Большой Войны четыре клана линссуров объединились и привели к Сакраменто почти все свои корабли. Понимаешь, что это значит?

— Наверное, ничего хорошего.

Робби придвинулся ближе к Джоссу и понизил голос:

— По-моему, они готовятся захватить всю планету.

— Да ладно тебе! Зачем?

— Из-за скиолитов. Я же говорил: энергия — самая драгоценная для них штука, а на Сакраменто столько скиолитов, что они могут обеспечить энергией все известные нам миры.

Джосси почесал лохматый затылок.

— Но ведь то, что работает на скиолитах, барахлит или вырубается вблизи от кораблей линссуров. Так на кой нитуб им скиолиты?

— Про это я не успел узнать, мои вопросы закончились. Но мы обязательно должны…

— Аймяокен, ольд!

Робби и Джосс вздрогнули: в двух шагах от них стоял Вир. Они не услышали и не увидели, как линссур к ним подобрался, но вот он — глядит на мальчишек в полтора глаза, покачивая в руке широкий пояс.

— Тебе.

Вир швырнул пояс Робби.

— Твоему харсуну.

— Спасибо, — машинально ответил Робби, поймав пояс.

Вир повернулся и молча исчез между неживых кораблей, а Робби стал вертеть подарок в руках.

— Чего это он расщедрился? — подозрительно спросил Джосс.

Робби встал, снял и уронил пояс, раздобытый у Януария, и надел новый, со щелчком соединив две части пряжки с изображением разветвленной молнии. Справа на поясе была небольшая сумка с клапаном и застежкой, слева — прочно закрепленное кольцо из темного негнущегося материала. Робби вложил харсун в это гнездо и несколько раз подпрыгнул. Оружие держалось в кольце, как влитое.

— Чего он тебя задаривает? – продолжал приставать Джосс.

Робби подобрал свой старый пояс и стал старательно сматывать его.

— Ты что, поспорил с ним еще и на пояс? — не унимался Джосси.

— Не-а, — Робби слегка покраснел.

— Тогда с какой радости…

— Может, потому, что я — ольд.

— Кто? Кто?

Робби почувствовал, как теплеют уши.

— Это не я придумал, а Товис.

— Что такое «ольд»? Что это вообще значит?

— То же самое, что «Джосс».

— Не смешно, — фыркнул Джосси.

— Да я не шучу! «Ольд» у линссуров — что-то вроде живого талисмана. Товис решил, что раз я везучий, я принесу удачу всему клану ске.

Джосси долго молчал (Робби успел раскрутить тонкий пояс и снова его свернуть), а потом разразился скрежещущим хихиканьем, так похожим на смех па Гефа.

— Чего смешного? — слегка обиделся Робби.

— Это же здорово! Раз ты ольд, ты можешь потребовать от ске ответов на любые вопросы. А если откажутся отвечать, пригрози, что перестанешь для них ольдить!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. БАСТЕРБИ И ТАЙНА СКИОЛИТОВ

«Здравствуйте, ма и па! Мы живы и здоровы. Почти. Сегодня Джосси решил поупражняться с моим харсуном и слегка обжег себе ногу, а потом подпалил ухо Зисме. Визгу было на весь эллинг!

Надеюсь, он сделал это случайно, Зисма и без того все время на нас злится. А Джосси злится на нее. И обижается на Мяушшу, когда она ласкается к Зисме. По-моему, это он зря. Мяушшина тетка бывает жуткой жутью, но она искала Мяушшу, когда все остальные уже перестали, и даже сунулась из-за нее на Запретную Планету, хотя у линссуров за такое полагается вечное изгнание. Тетя Люсильда точно не стала бы меня искать, если бы я пропал. Омрисов, бросивших Мяушшу на Везухе, навеки изгнали из клана, и Зисме повезло, что ее не изгнали — наверное, потому, что она все-таки нашла тао. Еще ей повезло, что харсун, с которым упражнялся Джосси, работал в четверть силы, иначе она осталась бы не только без серьги, но и без левого уха.

Ма, па, я сегодня узнал, откуда берутся харсуны! Представляете — они растут! Растут в корабле Товиса! Во всех бершах есть плодовые деревья, а в берше Товиса в придачу есть дерево, на котором растут харсуны, и он решает, кому дать оружие, а кому — нет. Наверное, поэтому ске его слушаются. А еще потому, что он умеет создавать шаровые молнии-диры.

По-моему, Товис такой же разведчик, как и я, только линссуровый. Никогда не поймешь, что он задумал, но он знает больше всех ске и хорошо говорит на новоанглийском, поэтому я пытаюсь его разговорить. А он пытается разговорить меня. Чем это закончится? Интересно.

Джосс твердит, что я вообще не должен отвечать ни на какие вопросы, но тогда и на мои никто не будет отвечать, верно? А я должен узнать как можно больше и научиться всему, чему смогу.

Я уже узнал, что ске не захватывали Патрика, что в мертвых кораблях в эллинге нет ни людей, ни инпов, что всех пленников держат на первом этаже «Ривьеры», что в гостинице сейчас только клан ске, который охраняет пленных, пока берши остальных кланов рыщут по орбите Сакраменто… Зачем линссурам скиолиты, я пока не узнал, и вообще с этими скиолитами сплошные загадки. Грозовая энергия бершей мешает энергии скиолитов, и чем ниже класс кристалла, тем легче его вырубить — в эллинге, где берши так и кишат, вырубились даже сверхмощные защитные поля линкора космостражи. Но почему-то здесь действуют твои Охранники, па, а ведь в них совсем крошечные кусочки скиолитов низшего класса. Не понимаю, как так получается.

Сегодня я научился заряжать харсун. Мы с Мяушшей пошли в тот зал Ларсса, где за стенами и потолком мелькают молнии, воткнули свое оружие в углубления в стене, а через час забрали заряженные харсуны — шарики на них из светло-серых стали черными. На сколько хватит такой зарядки? Интересно.

Ма, па, я должен терпеть не мочь пиратов-линссуров, но у меня не получается. Если бы они не захватывали корабли и не держали в осаде Сакраменто, они были бы клевыми! Они учат меня сражаться на харсунах и приносят угощения со своих бершей. Вчера я ел зажаренную молнией тварюшку вроде тварей из дождевого зала Ларсса — твое рагу, ма, намного вкуснее, но и эта еда  ничего.

Еще линссуры рассказывают потрясные истории про Большую Войну и про свои межзвездные странствия. Жаль, приходится приставать к Мяушше или Товису, чтобы они мне переводили.

Джосси говорит, мы втроем должны сбежать и затаиться в номере 1030, а не помогать  космическим пиратам. Но я же не помогаю! Я просто веду разведку. И вряд ли Мяушша захочет сбежать от Зисмы, Ларсса и Бастерби.

Бастерби — это детеныш Ларсса, будущий Мяушшин корабль. Она должна будет в нем жить и летать, когда станет взрослой. Ну, это мы еще поглядим!

Все называют меня «ольд», и я думаю — а вдруг я и вправду талисман? Вдруг из-за моей везучести линссуры захватят еще больше людей и кораблей? Вдруг из-за меня они захватят Сакраменто? Что тогда будет с теми, кто сейчас на планете, со Стивом и остальными? А что с ними будет, если линссуры их не захватят? Кислорода на планете осталось всего на две недели.

Прямо не знаю, как распутать эту нитубскую путаницу!

Я даже не знаю, двудомка я теперь или нет. Может, я трехдомка, а может, однодомка, а может, вообще бездомка, потому что отец»

— Что ты пишешь?

Робби подскочил от неожиданности, когда Мяушша положила подбородок ему на плечо, щекотнув щеку мягкой шерсткой. С молниями Мяушша управлялась не очень ловко, но научилась скользить бесшумно, как все линссуры.

— Письмо па Гефу и ма Нэн, — ответил Робби.

— Он не умеет отправлять письма, — Мяушша обвиняюще показала пальцем на моноблок.

— Знаю, я просто так…

Робби быстро стер написанное, выключил моноблок — и тут до него полностью дошло, что сказала Мяушша.

— А ты кому-то писала? — он повернулся вместе со скрипучим вращающимся креслом, оказавшись лицом к лицу с тао.

Она серьезно покивала.

— Ма и па. И Джоссу, и тебе…

— Ты умеешь писать?!

Мяушша скорчила забавную гримаску.

— Это легко. Надо просто нажимать нужные буковки.

— Точно, — со смехом согласился Робби.

Мяушша не смеялась, ее голубые глаза смотрели внимательно и тревожно.

— Ма и па на меня злятся? — спросила она.

— За что?

— За то, что я здесь, а не с ними, не в Доме.

— Высший Разум! — припомнил Робби любимое восклицание ма Нэн. — С чего им на это злиться?

— Джосси злится.

— Кстати, а где он? Вы же вместе ушли!

Мяушша махнула рукой в сторону двери-перепонки.

— Он злится там, снаружи. Ему не нравится Ларсс.

— А мне нравится, — сказал Робби — отчасти, чтобы утешить Мяушшу, отчасти потому, что это была правда.

Кажется, Ларссу он тоже стал нравиться: входы и выходы в берше теперь находились сами собой. Джосс входил и выходил только вместе с кем-то и не уставал брюзжать, что это не настоящий дом. Ему не понравился даже «прыгательный зал». Стоя у входа, он молча смотрел, как Робби и Мяушша прыгают по упругому полу, который отбрасывает их вверх и в стороны под самыми неожиданными углами. Всякий раз, когда прыгуны врезались в стену или даже в потолок, там с гулким «баммм…» расцветало разноцветное пятно, и Мяушша сперва визжала от восторга, но потом сникла и побрела к своему недовольному брату.

— Он не злится, — сказал Робби, глядя на печальную рожицу тао ске. — Он… просто скучает по дому.

— И я скучаю, — вздохнула Мяушша. — По Дому, по ма и па, по травке, по облакам, по…

Она встряхнулась и потянула Робби за куртку на плече.

— Пошли!

— Куда? — спросил он, вылезая из-за стола.

— Джосси дал мне скиолит, — Мяушша вытащила из поясной сумки фиолетовый кристалл и продемонстрировала его на ладошке. (Класс «гамма», около пяти карат — машинально отметил Робби). — Пошли, только — тссс! Пока Зисма в берше у Товиса. Харсуны оставим тут, без них быстрее бежать!

*

Пробравшись между парой мертвых звездолетов, Робби, Джосс и Мяушша помчались дальше, к линкору космостражи. Мальчишки не понимали, почему Мяушша то крадется на четвереньках, то делает стремительные броски от одного корабля к другому, но старались ей подражать.

— Куда мы все-таки? Ой! — Джосс стукнулся лбом о выступ на борту одного из кораблей.

— Тссс! — таинственно ответила Мяушша.

Наконец, троица очутилась под кормой линкора: широкая пушка-излучатель торчала метрах в десяти над их головами.

— Ну, и зачем мы здесь? — спросил Джосси, потирая лоб.

— Чтобы укромно укрыться в укромности, — объяснила Мяушша. Запрокинула голову и заверещала: — Басстерби-и-и! Басте-ер!

Ее тонкий зов был не очень громким, но таким пронзительным, что у Робби заломило в ушах.

— Бастерби-и!

— Ничего себе укромность, — зажав уши, возмутился Джосс.

Он быстро пригнулся, когда под выступ нырнул черный шар, сразу сменивший цвет на оранжево-красный.

Робби уже знал, что берши меняют цвет в зависимости от настроения. Детеныш Ларсса явно был счастлив видеть свою хозяйку: он сиял, как маленькое солнце, и, медленно кружась над Мяушшей, гладил ее по голове. Мяушша хихикала и дергала ушами.

Потом маленький берш начал менять форму, выпуская в стороны треугольные щупальца, становясь похожим на морскую звезду.

— Чего это он? — подозрительно спросил Джосси.

— Бастер хочет ку-ушать, — проворковала Мяушша и достала из поясной сумки скиолит. — На, Бастерби! Вкусняшка!

Щупальце метнулось к ее поднятой руке, смело с ладони скиолит и тут же втянулось обратно. В следующую секунду берш снова стал круглым, потемнел, задрожал мелкой дрожью… На черном фоне вспыхнула сеть ярких багровых линий, словно вены, по которым течет не кровь, а огонь, — а потом Бастерби вырвался из-под выступа и сумасшедшими зигзагами унесся куда-то вглубь эллинга.

— Он слопал скиолит?! — пораженно воскликнул Робби.

— Ага! — радостно подтвердила Мяушша.

— Вы кормите берши скиолитами?

— Только маленьких. Большие не хотят, они привыкли кушать молнии. А Бастер съел уже второй! Еще немножко — и он станет быстрее самого быстрого гипро… гипер… про…

— Гиперпространственника, — подсказал Робби.

— Да, — закивала Мяушша. — Он станет самым быстрым бершем во всей Вселенной, а я — самой знаменитой дикой разведчицей!

— Разведчицей? — в один голос переспросили Робби и Джосс.

— И вы тоже, — быстро добавила Мяушша. — Вы тоже станете самыми знаменитыми разведчиками. Мы втроем сто-олько всего наразведываем!

— Ты хочешь, чтобы мы летали вместе с тобой в берше?

— Конечно! Одна я не хочу. Это скучно и жутенько. Я хочу с вами!

— А как же Зисма? — спросил Джосс.

Мяушша слегка помрачнела и прижала уши.

— У Зисмы будет Ларсс. А у нас — Бастерби. Вы же полетите со мной? Да? Да? Да?

Приподнявшись на цыпочки, она заглянула в лицо Джоссу, потом — Робби.

Джосси попытался  сдержать широченную улыбку, но не смог.

— Что скажешь, капитан? — повернулся он к другу.

— Я — за!

«Интересно, какое лицо сделается у отца, когда он узнает, что мне больше не надо зубрить финансовые дисциплины, чтобы стать диким разведчиком!»

— Слушай, а ведь мы станем не просто разведчиками. Мы станем первыми людьми-испытателями берша, — Робби ткнул Джосси в плечо. — И не обычного, а скиолитового! Представляешь себе?

Джосси слегка подпрыгнул от избытка чувств, как делал раньше, на Везухе.

— Офигеть! — воскликнул он, но осекся. — А как же ма и па?

— Мы еще не скоро станем летать, — успокоила Мяушша. — Сперва у Бастерби появится свой детеныш. Потом он отвалится, и тогда в Бастера можно будет входить и учить его космическим полетам… Это еще когда-а будет!

— Значит, люки-перепонки появляются в бершах, когда от них отпочковываются детеныши? — спросил Робби.

От стольких открытий голова могла пойти кругом!

— Ага, — кивнула Мяушша. — Мы  будем расти на Везухе вместе с Бастером, а Зисма и остальные будут прилетать к нам в гости.

— Ладно, пусть прилетают! — великодушно согласился Джосси.

Робби покусал нижнюю губу. Ни Джосс, ни Мяушша явно не думали, как отнесется Гарольд Сингер к нашествиям на Синегриану флота космических пиратов и что скажут другие линссуры о нарушении закона о Запретной Планете. Такова капитанская судьба: тревожиться и думать за весь свой экипаж.

— Только тсс! — быстро оглядевшись по сторонам, сказала Мяушша. — Не говорите пока Зисме. Я потом сама… как-нибудь потихоньку… ей скажу…

— Могила! — заверил Джосс.

— Какая могила? — заинтересовалась Мяушша.

Джосси открыл рот, чтобы объяснить, но по эллингу пронесся вибрирующий гулкий сигнал, далекий купол замигал красным.

— Кто-то влетел в шлюз! — воскликнул Робби.

Трое будущих знаменитых разведчиков выскочили из «укромности» в тот миг, когда над линкором промчалась большая стая бершей. Корабли понеслись дальше, но самый маленький, темный и бесформенный, сделав крутой поворот, устремился обратно, к Мяушше, Робби и Джосси. Как только берш коснулся пола, из люка-перепонки выпрыгнул невысокий коренастый черный баньши в широком ошейнике, украшенном несколькими рядами разноцветной бахромы.

— Тао омриссов! — прошипела Мяушша, встопорщив шерсть. — Нитубский Ро-ри!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. ДОБЫЧА

Черныш резко дернул рукой, и из люка берша вывалилось маленькое коричневое существо, слегка напоминающее тушканчика из пустынного сектора второго яруса «Ривьеры». Существо упало на длинные задние лапки, растопырило две пары коротких передних и вытянуло тонкий хвост с кисточкой. За его спиной трепыхались похожие на тряпки крылья (правое — сильно порванное). Вытаращенные карие глаза на острой мордочке быстро мигали, большие уши были прижаты к гибкой шее, туго перетянутой веревкой.

Тао омриссов что-то крикнул и снова дернул за веревку. Странное существо захлопало здоровым крылом, чтобы удержать равновесие, и поставило торчком длинные уши с раструбами на концах. Робби и Джосс вздрогнули, когда крылатый «тушканчик» распахнул пасть и пискляво крикнул на новоанглийском:

— Эй, мелкота, глянь, что у меня есть!

— Опять кого-то мучаешь, Ро? — сердито отозвалась Мяушша.

Крылатое существо обратило одно ухо в ее сторону, другое — в сторону Ро-ри и произнесло фразу на линссурском, точно скопировав интонации Мяушши.

Ро-ри визгливо захохотал и дернул поводок так, что ушастик полузадушено захрипел.

— Хочу — и мучаю, — прохрипел ушан. — Он — мой! Отец добыл этого урода на чужом корабле и подарил мне. Пока вы, трусливые ске, сидели здесь, мы, омрисы, захватили столько добычи, что…

— Сам трус! — завизжала Мяушша. — Айвашинский трус! Зловредный интеграл!

Едва ушан перевел пару ее фраз, как она налетела на Ро-ри.

Тао омриссов выпустил веревку, и по полу покатился визжащий, шипящий и рычащий черно-белый комок. Ушастик, волоча за собой поводок, торопливо запрыгал в сторону.

— Бей омрисов! — заорал Джосси и присоединился к драке.

Черный тао был вдвое шире Мяушши и на голову выше, но она была проворнее и яростнее. Во все стороны полетели клочья черно-белой шерсти — оказалось, у Мяушши все-таки есть когти! Но у Ро-ри они тоже были, и не успел Робби решить — лезть ему в драку или, наоборот, ее разнимать, — как Ро замахнулся когтистой рукой на Джосси. В дело тут же вступил Охранник, расшвыряв противников в разные стороны. Ро-ри только начал вставать, как Мяушша догнала его и снова принялась лупить. Тао омриссов больше не отбивался, он с писком свернулся в клубок… А потом издал жуткий вопль, который Робби уже слышал дважды: вопль ребенка линссуров, попавшего в беду.

Робби и Джосс зажали уши.

Мяушша отскочила от врага и принялась выплясывать дикий победный танец.

— Получил? Получил? — прокричала она, когда вопль стих. — И оставим врагов без хвосто-ов и усо-ов!

— Почему ты нам не помогал? — сердито спросил у Робби Джосс. — Этот чернявый бил нашу Мяушшу!

— Наоборот, Мяушша его била! — возмутилась победительница, трогая окровавленное ухо.

— Трое на одного — нечестно, — ответил Робби. — К тому же… Ой!

Незаметно подобравшийся к нему ушан вцепился в штанину мальчика четырьмя передними лапками с крохотными коготками и проворно полез вверх, пока не устроился у Робби на плече.

— Па-па-а! — пропищал он оттуда, вторя завываниям Ро-ри.

Ушастик старался копировать интонации того, кого переводил, но сейчас в его голоске слышался оттенок злорадства.

Вокруг резко потемнело, Робби вскинул глаза и, глядя на зависшие над полем боя берши, тихо сказал:

— Ну, держись!

Мяушша придвинулась к Джоссу, Джосс притянул к себе Робби. Тао омрисов сел на полу; через его нос и щеку тянулись кровавые следы мяушшиных когтей.

Из темного бесформенного корабля, похожего на увеличенную раз в двадцать копию корабля Ро-ри, выпрыгнул массивный черный линссур в таком же, как у Ро, ошейнике с бахромой.

— Что здесь? — перевел его отрывистый вопрос ушан с плеча Робби.

— Пап, они отняли у меня добычу-у! — проныл Ро-ри.

— Маленькая тао ске побила моего сына, да еще отобрала у него добычу?

Вождь омриссов злобно уставился на Ро-ри бледно-желтыми глазами.

— Они напали втрое-ем… — съежившись, проныл Ро.

— Ты позволил побить себя не только тао ске, но и двум детенышам чужаков?

Вождь омрисов сощурил глаза так, что они стали похожи на узкие изогнутые клинки, и вонзил эти клинки в Робби и Джосси.

Джосс прижался плечом к своему капитану; Робби стиснул кулаки, жалея, что оставил харсун в Ларссе.

К месту недавней битвы подлетали все новые берши, из них один за другим выпрыгивали линссуры, многие — в таких же ошейниках с бахромой, как у Ро и его отца. Если ошейники носили омрисы, принадлежавшие к семье вождя клана, у Ро-ри была очень большая семья.

— Позор семьи! — обрушился  отец на Ро. — Позор нашего клана! Ступай в берш, вон отсюда!

Ро, шмыгнув окровавленным носом, встал и поплелся прочь. Вождь омрисов не удостоил сына прощальным взглядом, он не сводил глаз с Робби и Джосси.

— Почему добыча разгуливает без присмотра?

Робби крепче сжал кулаки. Омрисы (с виду в точности похожие на ске) и вправду смотрели на мальчишек, как на добычу, и он понятия не имел, что ответить их грозному вождю.

— Ну, вообще-то мы… — туманно начал Робби, но замолчал, увидев мелькнувшую среди других бершей знакомую серебристую полусферу. Ларсс явился в своем любимом обличье летающей тарелки, а коричневый шар, примчавшийся за ним, скорее всего, был кораблем Товиса.

Спустя пару мгновений рядом с Мяушшей возникла Зисма. Робби никогда бы не подумал, что сможет так обрадоваться появлению Мяушшиной тетки.

— Тиомун? — нагнувшись, Зисма осмотрела окровавленное ухо племянницы.

— Твоя Тиомун побила моего сына, — нехотя проворчал вождь омрисов.

— Ро мучил зверушку, — объяснила встрепанная Мяушша. — Он злой!

Зисма взглянула на ушана, на которого показала пальцем Мяушша, и сузила зеленые глаза. Вжавшись в выемку между плечом и шеей Робби, ушан перевел ее слова:

— Если этот зверь — добыча Ро-ри, его надо вернуть тао омрисов.

Мяушша горестно выпятила нижнюю губу и замотала головой.

— Тиомун! — повысила голос Зисма.

Берши продолжали прибывать, устроив в воздухе толкучку. Чтобы спуститься вниз, линссуры из верхних кораблей спрыгивали с берша на берш, выделывая головокружительные трюки. Робби видел все больше ске: вон суровый Вир, вон насмешник Чакон… А вот и Товис — он возник рядом с Зисмой в своей обычной манере, словно соткавшись из воздуха.

Отец Ро-ри ощерил зубы в улыбке такой же зловещей, как и его прищур.

— Мой сын не сумел удержать добычу, — пророкотал он. — Значит, Тиомун может забрать крылатую мерзость себе… Но разве ске не должны охранять пленников? Разве не такой был уговор?

— Такой, — согласилась Зисма.

— Тогда почему рядом с бершами линссуров разгуливают два детеныша-чужака?

— Это долгая история, Лоц, — сказал Товис, перебирая в воздухе пальцами.

Ему явно очень хотелось создать шаровую молнию, но он сдерживался.

— Смотри, все линссуры без оружия, — шепнул Робби на ухо Джоссу. — И омрисы, и наши!

— Вижу, — прошептал в ответ Джосси. — Только где ты, к нитубу, увидел здесь «наших»?..

— У тебя все истории долгие, ловкач, — хмуро сказал Товису Лоц. — Но эти двое не должны…

Лоц вдруг как будто поперхнулся и внимательно пригляделся к Робби.

— Какая у тебя масть?

— А?

Робби покосился на ушана, решив, что тот неправильно перевел.

— Как называется цвет твоей шерсти?! — громыхнул Лоц.

— Ры… Рыжий, — потрогав свои волосы, признался Робби.

— Сын скиолитового вождя! — взревел Лоц, выбросив руку вперед. — Тот, за кого можно получить громадный выкуп!

Омрисы разразились радостными хищными воплями.

Но навстречу одной волне криков поднялась другая — кричали ске, стоявшие рядом с Мяушшей, Товисом, Зисмой или позади них. Ушан даже не пытался все это переводить, а Робби улавливал среди шипящих воплей только слово «ольд». Клан ске не собирался менять свою удачу на скиолиты!

Два волны столкнулись и рухнули, и тогда раздался голос Товиса, похожий на острый клинок, облепленный сладким пухом травострела:

— С чего храбрейший Лоц решил, что рыжий ребенок — сын скиолитового вождя?

— Так сказала моя добыча!

Лоц сделал странный жест, и сверху с воплем рухнуло нечто похожее на большущий походный баул.

Трое омрисов подхватили баул, поставили его торчком, и Робби выдохнул:

— Стив!..

Стивен, вроде, был цел и невредим, но в нем не осталось ничего от прежнего Крупного Бизнесмена. Волосы растрепаны, глаза — мутные от ужаса, костюм перекошен… И все равно Робби так обрадовался, что двоюродный брат жив и здесь, что на миг забыл все его прежние подлые выходки. Отец исчез, но Стивен был вторым по старшинству в их уменьшившейся семье; он должен взять на себя часть капитанской ноши.

— Стивен!

Добыча омрисов встретилась взглядом с Робби, и глаза ее стремительно прояснились.

— Вот он, рыжий мутант! — завизжал Стив. — Сын скиолитового короля! Это он вам нужен, а не я!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ВСТРЕЧА КЛАНОВ

— Перестань реветь, — сказал Джосс, толкая Робби в плечо. — Он всегда был гаденышем, ты что, не знал?

— Зна-ал, — сидя на нижней кровати, проревел Робби. — Но я думал, мы все-таки семь… семья-а!

— На кой нитуб тебе такая семья? Ну, Роб… Ну, перестань…

Но Робби никак не мог остановиться. Сделав несколько судорожных вздохов, он даже издал нечто вроде вопля маленького линссура, угодившего в переплет — может, полегчает? Легче не стало, только ушастый переводчик от неожиданности свалился с его плеча, а Джосси отскочил от кровати.

Мяушша, наоборот, бросилась к Робби, но ее удержала Зисма, которая смазывала исцарапанное ухо племянницы мерзкой зеленой слизью с острым запахом гниющих фруктов.

— Стой смирно!

— Я хочу к Робби!

— Он никуда не исчезнет. Не вертись!

Верный долгу ушан продолжал переводить с линссурского на новоанглийский и обратно тонким голоском, но так точно подражая интонациям, что казалось — все в этой комнате говорят на одном языке.

— Стивен — паршшшивая шшшкура, — прошипела Мяушша, нетерпеливо топчась рядом с теткой. — Я ему кишшшки вырву!

— Нельзя портить добычу омриссов, — строго сказала Зисма. — Ты же не хочешь новой Большой Войны?

— Пленники — общие!

— Только те, которых отдают добровольно.

Зисма закончила смазывать ухо, и Мяушша, схватив миску с зеленой дрянью, подскочила к Робби.

— Я все равно испорчу этого нитубского Стивена, — шепнула она ему. — Дай, помажу, чтоб не болело…

— Что… помажешь? — сквозь всхлипы выдавил Робби.

— Где болит. Где тебе больно?

— Везде, — Робби прерывисто вздохнул и вытер рукавом мокрое лицо.

Мяушша заглянула в миску.

— Здесь хватит, чтобы помазать везде, — обнадежила она.

Робби вытерся другим рукавом и сумел улыбнуться.

— Помажь лучше его, — он показал на ушана, который карабкался по его рукаву.

— Осторожнее, — предостерегла племянницу Зисма, подозрительно глядя на крылатого переводчика. — Эта тварь может кусаться!

— Ему нечем кусаться, — сказал Джосси. Обрадованный, что Робби, наконец, перестал выть, он принялся скороговоркой выкладывать все, что знал про ушанов: — Это бимакс с планеты Лиладея, я видел таких на лайнере «Путь», один чувак вез их на продажу и много про них болтал…

— Он милый, — Мяушша погладила по голове пугливо зажмурившегося бимакса. — И у-умный!

— Ага. Бимаксы такие умные, что в Содружестве Разумов долго спорили — животные это или разумные существа. Но у бимаксов нет цивилизации, нету своего языка, они только здорово учатся чужим. Тот чувак говорил, это помогло им выжить, когда на Лиладее воевали разноговорящие народы. А сейчас на многих планетах бимаксов держат как домашних питомцев и переводчиков.

— Зачем кому-то нужны живые пе… переводчики, если переводчик есть по… почти в каждом у… унибраслете? — прошмыгал Робби.

— Живой прикольнее, — Джосси пощекотал бимакса между ушами. — Взрослый бимакс может переводить с сотни языков и говорить разными голосами, но этот еще маленький…

— Сейча-ас мы помажем ма-аленькому крылышко, и все пройде-ет! — пропела Мяушша, но Зисма отобрала у нее миску.

— Я сама. А ты надень шийон! Почему ты все время его снимаешь?

— Он трет! В нем неудобно! Лучше я надену Охранника.

— Никаких штучек от чужаков! Ты — тао ске и должна выглядеть, как тао ске! — отрезала Зисма.

Мяушша, надувшись и бурча, что па — никакой не чужак, подошла к креслу, на котором валялся ее шийон, а Зисма острым когтем подцепила веревку на шее ушана и одним быстрым движением ее рассекла. Бимакс с испуганным писком свалился с плеча Робби, но притих, когда Робби почесал его за ухом. Маленький переводчик молча моргал выпуклыми карими глазами, пока Зисма мазала разорванное крыло и ссадины на его шее, потом высунул неожиданно длинный язык и попытался слизнуть зеленую дрянь.

— Он голодный! — вскричала Мяушша: надев шийон и сережки, она вернулась к кровати. — Я принесу ему покушать.

— Не сейчас, — Зисма ловко свернула порванное крыло (то ли жилки, то ли косточки в нем были такими гибкими, что крыло удалось скатать в трубку) и завязала веревкой. — Сейчас мы идем на тасмир.

— Куда идем? — спросил Робби, вытерев напоследок лицо ладонями. Бимакс, съежившийся под руками Зисмы, замешкался с переводом.

— На встречу кланов, — объяснила Мяушша.

Закончив возиться с ушаном, Зисма посмотрела на Робби и с отвращением скривила губы.

— Умойся, — велела она. Перевела взгляд на Джосси и прошипела: — Ты тоже! И оба — пригладьтессь. Товис хочет, чтобы вы сидели с кланом ске. Вы должны выглядеть прилично!

— Да, тетя Люсильда! — вырвалось у Робби. — Э-э… Мне взять харсун?

— Нет! — рявкнула Зисма. — Нельзя приходить на тасмир с оружием! Нельзя!

Робби кивнул, осторожно поднял бимакса и водрузил себе на плечо.

Мяушша вовремя отбила у Ро-ри его добычу. Одно дело — просто сидеть на встрече кланов  и тупо хлопать глазами, совсем другое — понимать, о чем говорят вокруг. Что бы ни случилось, он все-таки разведчик, разведчик, разведчик…

Робби мысленно повторил это раз десять, и ему немного полегчало.

— Раз ты такой умный, — сипло сказал он ушану, — я буду звать тебя Умником. Идет?

Ушан с умным видом моргнул.

*

По пути к выходу Мяушша под негодующий вопль тетки шмыгнула в боковой коридор и быстро вернулась с фиолетовым плодом. Бимакс схватил угощение передними лапками и начал жадно есть, чавкая Робби в ухо.

— Не-ет! — простонала Зисма (Умник перевел это с пастью, полной сочного фрукта).

— Что? Что? — спросил Робби, вертя головой.

— На кого ты похож! — с тети-люсильдиными интонациями вскричала Зисма.

Джосси и Мяушша захихикали.

— У тебя весь рукав и воротник в фиолетовом соке, — сообщил Джосс.

— И в волосах фиолетовые кусочки! — сказала Мяушша. — Красиво. Мне нравится!

Зисма обожгла всю троицу взглядом, как молнией из харсуна.

— Некогда снова мыться. Все остальные собрались, пока мы возились с этим чавкающим уродом. Идем!

Все и вправду уже собрались, и у Робби захватило дух, когда он последним шагнул из Ларсса на зеленое покрытие пола.

В центре громадного эллинга шевелилось кольцо линссуров — они сидели, стояли, иногда переходили с места на место, но оставались в кольце. Сколько их тут было? Пять тысяч? Шесть?

Между полом и куполом эллинга множество бершей выполняли загадочные маневры: они соприкасались друг с другом, составляя сложные фигуры, меняли цвет, как узоры в старинном калейдоскопе, с которым Мяушша любила играть в Доме, разлетались в стороны и соединялись снова… А с берша на берш с кошачьей грацией и обезьяньей ловкостью перепрыгивали линссуры. Самые невероятные и рискованные прыжки толпа внизу приветствовала громким одобрительным гулом.

— Выпендрёжники, — проворчал Джосс.

— Я тоже так хочу! — сказала Мяушша.

— Подрастешь — будешь, — пообещала Зисма. — Выпрями спину. Подними голову. Ты — тао ске! Идем!

Ларсс взмыл из-за их спин, чтобы присоединиться к калейдоскопу своих собратьев, а Зисма с Мяушшей медленно пошли к другим линссурам. Робби и Джосс пристроились сзади.

— Аймяокен, Тиомун, Зисма! — раздался голос Товиса. — Аймяокен, ольд и Джосс!

Здесь собралось около шести сотен ске, и по плотной группе пробежало «аймяокен» вперемешку со смехом: многие показывали пальцем на бимакса, доедающего плод на плече у Робби, и на ольда, ставшего рыжим в фиолетовую крапинку.

Умник проглотил последний кусок и перевел нетерпеливый крик Лоца, раздавшийся с дальней стороны живого кольца:

— Пора!

Стоявшие один за другим стали садиться; берши опускались к полу, с них спрыгивали линссуры, акробатничавшие на высоте. Зисма и Мяушша прошли по проходу, оставленному для них ске, и уселись в первом ряду. Робби и Джосси, немного потолкавшись, втиснулись слева от тао и сели, скрестив ноги, как все остальные.

Робби с трепетом поискал глазами Стива. Он не увидел двоюродного брата, зато заметил, что каждый клан держится поодаль от другого: в шевелящемся кольце зияли широкие разрывы. Даже берши, снова поднявшиеся под потолок, разделились на четыре группы.

Но если бы линссуры перемешались, Робби ни за что не отличил бы один клан от другого. Та же черная, белая и черно-белая шерсть, те же плавные движения, те же короткие штаны, широкие пояса и яркие камни в ушах… Вот только в клане омриссов многие носили широкие ошейники с бахромой, а в группе слева на шеях некоторых линссуров красовались тройные зеленые цепи.

— Мяушш, что это у них зеленое? — шепотом спросил Робби, показав влево.

— У семьи вождя турашей такие шийоны, — прошептала в ответ Мяушша.

— А-а… Я думал, шийон — только нагрудник.

— Тураши хорошие. Я дружу с их тао, но ее сюда не взяли… Жалко.

— А как вы с ней общались? — заинтересовался Робби.

— Ходили друг к другу в гости, — Мяушша соединила кончики двух пальцев. — Когда наши берши состыковывались. Если берши состыковываются, в них можно бегать и играть в…

— Тишшше, — прошипела Зисма.

Мяушша умолкла, но потом бормотнула:

— А когда берши далеко, но не очень, можно разговаривать в шепчущем зале.

— Мяушш, а вон те, с перевязями — бавсе?

— Угу…

Шийоны семьи вождя бавсе и вправду были похожи на мушкетерские перевязи — широкие, блестящие, наискосок пересекающие грудь.

Робби попробовал считать разные шийоны, но быстро плюнул на это дело. И без того было ясно, что самая большая семья у вождя омрисов, а самая крошечная, всего из двух линссуров, возглавляет клан ске.

— Мал скиолит, да дорог, — пробормотал Робби любимую присказку отца.

При мысли об отце у него опять заскребло в горле.

— Начинаем! — гаркнул Лоц. Его голос отдался эхом от купола эллинга, и гул разговоров стал стихать.

— Начинаем! — отозвался вождь бавсе.

— Начинаем! — воскликнул вождь турашей.

— Начинаем! — звонко крикнула Зисма.

Она была единственной женщиной среди собравшихся здесь повелителей молний. Детей линссуров в эллинге не было, не считая Мяушши и Ро-ри. Робби знал, почему. Товис рассказывал, что со времен войны кланов линссуры стараются держать своих женщин и детей подальше от больших заварушек. А осада Сакраменто точно была большой заварушкой.

 Лоц встал и заговорил гулким низким голосом:

— Линссуры! Довольно кружить у Планеты Сокровищ! Добыча, которую мы захватили на чужих кораблях на орбите — ничто по сравнению с тем, что ждет нас внизу. Там, на Планете, столько скиолитов, что хватит не только бершам наших детей, но и бершам наших праправнуков. Надо просто опуститься и забрать сокровища! 

Лоц сел под одобрительные крики омриссов и бавсе.

Следующим встал вождь бавсе — высокий, гибкий линссур с белоснежной шерстью.

— Лоц прав. Если мы будем медлить, чужаки пришлют сюда столько боевых кораблей, что у нас не хватит сил с ними сразиться…

— Их боевые корабли не стоят сгнившего плода! — перебил с места пестрый тураш с тройной цепью на шее. Он показал на мертвый линкор. — Их оружие бессильно рядом с бершами, а без скиолитового оружия чужаки не умеют драться!

Тураш презрительно фыркнул.

Лоц повернулся к нему.

— Ты предлагаешь ждать, Малгон?

Пестрый тураш встал.

— Нет. Я тоже за высадку. Мы взяли на орбите все, что могли, узнали у пленных все, что могли — зачем и чего нам ждать?

Тураши не поддержали своего вождя так дружно, как омрисы и бавсе — своего. Ске перешептывались, и Робби заметил, как Зисма переглядывается с Товисом.

Товис встал и сделал несколько шагов вперед.

— Лоц! Лови!

Вождь омрисов приподнялся и поймал брошенный ему прозрачный шар величиной с кулак.

— Это еще что?

— Игрушка чужаков, — ответил Товис. — Если умело с ней обращаться, из нее появляется существо, которое поет и рисует в воздухе забавные картинки.

— Зачем мне этот хлам?

Лоц встал и швырнул шар обратно. Товис поймал его на ладонь так же ловко и небрежно, как ловил свою шаровую молнию-дир.

— Эта штука и вправду была для нас хламом, пока один из пленников не рассказал и не показал, как с ней обращаться, — объяснил Товис. Он не орал, как Лоц, но его бархатный голос звучал так ясно, что его наверняка слышали на дальней стороне живого кольца. — Благодаря пленным мы узнали, как пользоваться «шлюзами», «лифтами» и «каютами» этого огромного корабля. Но еще больше мы не узнали.

— Больше нам и не надо! — крикнул кто-то из бавсе.

Товис устремил в ту сторону ядовито-медовый взгляд.

— Мы не смогли догадаться, как управиться с детской игрушкой. Как же мы управимся со штуками, добывающими скиолиты на Планете Сокровищ? Если мы не сможем убедить чужаков показать нам, как они работают…

— Те чужаки все равно что мертвы! — громыхнул Лоц. — Мой последний пленник сказал, что на Планете Сокровищ скоро закончится воздух. Там больше не добывают скиолиты! Все чужаки забились в одну пещеру, и все добытые скиолиты тоже в ней.

— Тогда можно подождать, пока все задохнутся, и спокойно забрать добычу, — сказал кто-то из бавсе.

 — Ждать? — презрительно переспросил Лоц. — Чужаков так мало, что одна моя семья могла бы их одолеть! Мы перебьем их, мой пленник покажет нам, где сокровище, а потом запишет сообщение о том, что у нас в плену сын скиолитового вождя. Вождь вернется на мертвую планету, получит наше послание, начнет искать сына, и мы выручим за рыжего му… мунтата еще гору скиолитов!

Все линссуры, кроме ске и некоторых турашей, встретили эту речь одобрительными криками:

— Да! Высадка! Высадка!

Ске перешептывались, поглядывая на Товиса и Зисму.

— Ты думаешь о наших детях и даже о правнуках наших детей, Лоц, — подождав, пока крики утихнут, снова заговорил Товис. — Это хорошо. Я тоже хочу, чтобы молодые берши могли добираться туда, куда не могут добраться старшие. Чтобы наши дети увидели миры, которых им ни за что не увидеть без скиолитов. Но в тех мирах они встретятся с чужаками, умеющими создавать всякие удивительные штуки, — он покатал на ладони прозрачный шар. — И что тогда будет?

— Как будто мы раньше с ними не встречались, — пренебрежительно фыркнул Лоц. — На каждом берше омрисов есть добыча, захваченная на чужих кораблях!

«Может, поэтому столько диких разведчиков пропали без вести?» — подумал Робби, ерзая на месте.

Ни у кого из линссуров не было оружия, но под высоким куполом, над живым кольцом, сгущалась такая нервная энергия, что от нее кожу щипали мурашки. Умник направлял уши с раструбами то в одну, то в другую сторону, щекоча ими щеку Робби.

— Тех встреч было слишком мало, чтобы чужаки могли узнать, кто мы такие, — возразил Товис. — Но существа, придумавшие и создавшие все это, — он раскинул руки, потом поднял их, показывая на далекий купол, — рано или поздно придумают, как нас побеждать. И тогда начнется такая война, какой еще никогда…

Резкий смех и рычание заглушили его последние слова. Даже ске явно не верили, что чужаки когда-нибудь смогут победить повелителей молний.

— Я знаю — ты любишь болтать и не любишь сражаться, — осклабившись, сказал Лоц. — Тебе отдавали почти всех пленных, захваченных другими кланами. Ты еще с ними не наболтался?

— Если бы я не разговаривал с чужаками, мы бы не узнали, как управляться с этим огромным бершем, — отозвался Товис. — И еще многого бы не узнали.

— Я могу узнать все, что захочу, без лишней болтовни, — Лоц с хищной улыбкой потянулся к тому месту на поясе, где у каждого линссура обычно висело оружие. — И я правильно сделал, что не отдал тебе Меняющего Шкуру и его отца.

— Это он про Януария и Ти Би Джоя? — тихо спросил Джосс.

Робби кивнул и прошептал:

— Тссс!

Он боялся упустить хоть слово из этого разговора, который – он предчувствовал — мог закончиться очень-очень плохо.

Лоц медленно повернулся кругом, давая понять, что скажет сейчас что-то важное, и в наступившей напряженной тишине забасил:

— Харсун помог мне узнать, что отец Меняющего Шкуру может войти в рукотворную пещеру, в которой засели чужаки на Планете Сокровищ. Мы выпустили его прямо в эту пещеру, нам даже не пришлось проделывать в ней дыру…

— Ты не должен был летать туда один! — Товис так крепко сжал шар, что игрушка лопнула, разлетевшись облачком сверкающей пыли. — У нас был уговор…

— …Что ни один клан не попытается в одиночку высадиться на Планете Сокровищ. Я и не высаживался, успокойся. — Лоц зловеще хохотнул. — Я выпустил отца Меняющего Шкуру в укрытие чужаков, но ни один омрис не вошел туда вслед за ним.

— И пленник принес тебе скиолиты? — быстро спросил кто-то из турашей.

Лоц улыбнулся широкой зубастой улыбкой.

— Да. А вместе с отцом Меняющего Шкуру пришел тот, кто сам захотел с нами улететь, чтобы не задохнуться в ловушке. Мне даже не пришлось жечь пальцы своей новой добыче, как только я взялся за харсун, она выложила все. Теперь я знаю, где хранятся сокровища, знаю, что в убежище чужаков кончается воздух, знаю про вождя скиолитов и его рыжего сына…

— Нитубский айвашин, — сквозь зубы сказал Джосси. — Если Мяушша не выпустит Стивену кишки, я сам…

— Тссс!

— …Видишь, Товис? Я не хуже тебя умею узнавать. Выкуп за Меняющего Шкуру останется моей семье, но все остальные скиолиты, которые мы захватим на Планете Сокровищ, будут поделены между кланами, как мы и поклялись! — громовым голосом закончил Лоц. — Нам осталось только высадиться на планете и забрать их. Кто согласен на высадку? Встаньте!

Омрисы и бавсе с жуткими боевыми воплями взвились на ноги; почти все тураши поднялись вслед за своим вождем. Ске, переглядываясь, вставали один за другим, а Товис попятился и сел. Остались сидеть три десятка ске, несколько турашей и Джосс с Робби. Зисма держала за руку Мяушшу, которая вопила вместе со всеми и тоже порывалась вскочить.

Робби досчитал до пяти, встал и закричал, обмирая от собственной храбрости:

— Если все берши опустятся на Сакраменто, там могут вырубиться кислородные генераторы! Тогда вы сами погибнете без воздуха!

Он едва услышал свой голос сквозь бушующий в эллинге шум, но у линссуров был острый слух: омрисы, бавсе, тураши, ске поворачивались к нему с насмешливыми ухмылками.

— Ты еще мало знаешь про линссуров, ольд, — сказал Вир, прикоснувшись к камню в своем рваном ухе.

— Зисма, вождь ске! Ты так любишь чужаков, что приняла в свой клан двух их детенышей и даже притащила их на тасмир? — издевательски крикнул Лоц. — На какие еще глупости тебя подобьет Товис? Ске будут торговать с чужаками? А может, поселятся на какой-нибудь планете?

Зисма приподнялась, сверкая глазами.

— Товис прав! Если мы научимся ладить с чужаками, мы получим больше, чем если будем с ними враждовать!

Лоц запрокинул голову и захохотал.

— Мы — повелители молний! Мы не торгуем и не селимся на земле! Властелин подарил нам берши и харсуны, и свободу лететь, куда мы захотим! Мы никогда не откажемся от этого дара!

Под дружный рев, которым линссуры встретили его слова, стали подниматься последние ске и тураши.

Многие омрисы и бавсе показывали зубы, вглядываясь в Джосса и «мунтата», и Умник на плече Робби испуганно запищал, когда живое кольцо распалось и к ним начали приближаться ощерившиеся, выпустившие когти линссуры. Джосси втянул голову в плечи, Мяушша взъерошилась и зашипела.

— Ларсс! Ларсс! — вскочив, позвала Зисма.

Из-под купола эллинга спикировала знакомая серебристая полусфера; она на глазах темнела, на ее днище в бурлении темно-синего и черного сверкали молнии.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. В РЕШЕТЕ ОНИ В КОСМОС УШЛИ, В РЕШЕТЕ

— О каком «властелине» говорил Лоц? — тихо спросил Робби.

— Вы, чужаки, не знаете Властелина вселенной… пространства… всего?.. — вопросила Зисма.

Он говорила на линссурском, и Умник впервые запнулся с окончанием перевода, передав одно линссурское слово тремя новоанглийскими.

— Это вроде Высшего Разума ма, — объяснила Мяушша, развязывая веревку на свернутом крыле ушана. — Такое ва-ажное, огро-омное, но невиди-имое и неслы-ышимое…

— Не болтай глупостей! — оборвала Зисма.

Она металась по комнате, то и дело взглядывая на Товиса, который черной тенью распластался на потолке. Теперь Робби знал, что у линссуров в придачу к когтям есть присоски на пальцах рук и ног, позволяющие бегать по стенам и даже по потолку, но Товис не бегал, а висел неподвижно, запрокинув голову и прикрыв глаза. Он как будто не замечал, что комнату трясет и подбрасывает, стены иногда искривляются, а двухъярусная кровать поскрипывает от такого безобразия. По полу перекатывались упавшие с полок безделушки, где-то за дверью-перепонкой глухо погромыхивал гром. Сейчас и вправду спокойнее всего было на потолке… Или на кровати.

Робби, Джосси и Мяушша сидели на нижней койке, тесно прижавшись друг к другу; Мяушша — посередине. Умник ухитрился растянуться на коленях у всей троицы, передними лапками вцепившись в штаны Робби, обмотав гибкий хвост с кисточкой вокруг острого колена Джосса и жмурясь от осторожных прикосновений Мяушши, которая разматывала веревку на свернутом в трубку крыле.

— Он взбесился, что ли, ваш Ларсс? — воскликнул Джосс, когда комнату тряхнуло так, что сверху свалился Муяшшин Охранник.

— Ларсс беспокоится, — ответила Мяушша.

Веревка упала на пол, крыло распрямилось. Оно полностью зажило, остался только тонкий белый шрам.

«А кто не беспокоится?» — подумал Робби.

— Товис! – не выдержав, окликнул он. — Зисма! Что теперь будет?

Гром громыхнул сильней, комната снова дрогнула. Товис открыл янтарные глаза и бесшумно упал с потолка на пол, перевернувшись в воздухе и легко приземлившись на ноги.

— Зисма, собери ске.

Зисма резко дернула головой, как будто ее потянули за ухо — так линссуры выражали свое несогласие.

— Все будет, как решил тасмир, — громадные зеленые глаза встретились с такими же громадными желтыми. — Никто никогда не спорил с решением тасмира.

— Никто никогда не уходил в космос, пока этого не сделали наши предки в Ске, Бавсе, Омрисе и Тураше, — ласково напомнил Товис.

— Чего ты хочешь? — Зисма скользнула ближе к желтоглазому линссуру, не обращая внимания на искривляющиеся стены, на падающие с полок книги.

— Если четыре клана опустятся на Планету Сокровищ, там будет пепел, — сказал Товис. — Если кланы решат, что пленники нам больше не нужны, пепел будет и в корабле-гостинице. Зачем нам тогда скиолиты? Даже если мы набьем ими весь Ларсс, дальняя вселенная не раскроется перед новыми бершами. Все чужаки начнут на нас охоту, и это будет похуже Большой Войны.

— Ты хочешь, чтобы ске пошли против остальных линссуров? — в глазах Зисмы полыхнул зеленый огонь.

Товис знакомым движением наклонил голову к плечу. Он долго молчал и, наконец, тихо сказал:

— Ты права. Зачем мне другие ске, если есть ты.

Неистовое полыхание в глазах Зисмы погасло, ее зрачки расширились так, что черное почти заслонило зелень.

Под громыхание далекого грома она начала говорить, и Умник зачастил с переводом:

— Ты безумец… — но Зисма, повернувшись к бимаксу, яростно взвизгнула:

— Захлопни пасть!

Умник с испуганным писком сунул голову подмышку Робби, и тот тихонько пихнул Мяушшу в бок: переводи!

— Тетя говорит, что не станет рисковать тао, не для того она так долго меня искала… — зашептала Мяушша.

— Захлопни пасть! – так же яростно цыкнула Зисма на племянницу.

Мяушша зажала рот ладошками.

— Не кричи на мою сестру, — подрагивающим голосом сказал Джосси.

«Миледи» даже не взглянула на него.

Робби, Мяушша и Джосс молча слушали и смотрели, как Зисма шипит, рычит и вопит, показывая клыки и когти. Товис отвечал тихим бархатным голосом, но один раз у него на ладони расцвел, потрескивая, яркий огненный шарик. Робби уже подумал, что глава клана ске и повелитель шаровых молний сейчас сцепятся друг с другом… И изумленно распахнул глаза, когда Зисма втянула когти и положила голову Товису на плечо.

— Йалар, Товис.

Шаровая молния соскользнула с опустившейся руки черного линссура и исчезла в искрящейся вспышке.

Мяушша спрыгнула с кровати и заплясала с радостным верещанием.

— Переводи, — прошипел Робби Умнику.

Бимакс высунул голову из своего убежища и тихо запищал, переводя скороговорку Мяушши:

— Мы летим на Планету Сокровищ? Да? Вместе со всеми ске? Без них? А куда мы летим? А Робби и Джосси летят с нами?

— Утихни! — велела Зисма таким тоном, что Мяушша сразу умолкла и перестала танцевать. — Я ухожу в берш Товиса. Тебя, Бастерби и этих двоих Ларсс доставит Туда.

— Почему? — Мяушша разочарованно прижала уши. — Я не хочу Туда! Я хочу с вами!

Зисма не пожелала тратить времени на урезонивание племянницы.

— Когда все закончится, встретимся Там, — оборвала она. — До свидания, моя Тиомун.

Зисма нагнулась, потерлась головой о голову Мяушши и выскользнула за дверь. Товис взглянул на Робби, тихо сказал:

— Подари мне немного удачи, ольд,  — и тоже растворился в полумраке коридора.

— Зисма! Товис! — Мяушша кинулась следом, но перепонка, так похожая с этой стороны на дверь детской в Доме, сомкнулась перед ее носом. — Ларсс! Это нечестно-о!

Пол снова резко накренился, Умник заполоскал крыльями, чтобы не свалиться с кровати, а Мяушша шлепнулась на пол и разревелась.

— Я не хочу Туда-а!

Джосс и Робби спрыгнули с кровати и упали на колени рядом с Мяушшей.

— Куда — «туда»? — с замиранием сердца спросил Робби. Воображение рисовало ему всякие ужасы вроде конвертера для непослушных детей.

«Какая чушь!»

— Туда, где все женщины и дети-и! — прорыдала Мяушша.

— А где они?

— Далеко-о! В бершах, от которых должны отделиться детеныши-и!

— Уффф…

Робби встал, пошире расставил ноги и велел:

— Перестань реветь.

— Ты сам недавно ревел, — капризно отозвалась Мяушша.

— Ты — тао ске.

— А ты — ольд ске. Ну почему нас не взя-али?

Но Мяушша все-таки перестала плакать и позволила Джоссу и Робби поднять себя с пола. Джосси подобрал и надел ей на шею Охранник (пока Зисма не видит).

— Не знаю, какой из тебя ольд, — повернулся он к Робби, — но раз ты капитан, скажи — что мы будем делать среди линссуровых женщин, детей и беременных бершей?

— Мы туда не полетим, — ответил Робби. — Мы полетим вниз, на Планету Сокро… Тьфу! На Сакраменто.

Джосси округлил глаза и рот.

— Зачем?

— Ты что, не понимаешь? — крикнул Робби. — Если на Сакраменто высадятся четыре клана, там и вправду будет пепел! Мы должны опередить линссуров и забрать всех с планеты!

— Офигел? Если мы попадемся на пути пиратам, они нас…

— Поэтому мы должны их опередить.

— Совсем спятил… Ты умеешь управлять бершем?

— Почем я знаю?! — заорал Робби. — Я еще не пробовал!

Он впервые в жизни всерьез разозлился на Джосса. Что это за техник, который все время препирается со своим капитаном? Техники должны капитанам помогать! А тут еще Ларсс вытворяет невесть что — то ли беспокоится о Зисме, то ли входит в предполетный режим…

Стены снова перекосились, Робби ухватился за край кровати, чтобы не упасть… А Мяушша вдруг захихикала.

Мальчишки удивленно уставились на нее. Еще никогда они не видели такую важную тао ске: подбородок задран, уши с сережками растопырены, шерсть распушилась.

— Хозяйка Ларсса — Зисма, но меня он тоже слушается. Вот!

— Ага, я вижу, как слушается — не выпускает тебя из комнаты, — подколол Джосси.

— Если очень попрошу, выпустит, — заверила Мяушша. — И полетит, куда я скажу.

— Так попроси, — Робби отцепился от кровати.

Джосс, ощетинившись почти как линссур, подступил к другу.

— Зачем нам лететь на Сакраменто? Ты это из-за Стивена, да? Хочешь, чтобы Лоц задал ему трепку, если ихняя высадка закончится ничем?

— Стивен тут ни при чем, — ответил Робби.

И все-таки с удовольствием представил, что будет, если им удастся увезти с планеты не только всех «чужаков», но и все добытые скиолиты. Разъяренный Лоц привязывает Стивена на веревку и дарит его своему мерзкому сынку Ро-Ри…

Робби тряхнул головой, прогоняя эту картинку.

Нет, дело было не в Стивене. Джосс не видел пепла внутри планетолета «Пламя». Не видел, что осталось от летевших там людей. Сидеть сложа руки и ждать, пока в такой же пепел превратятся координатор Ларс, трудяги с рудников, доктор Карина, все остальные? А если их не испепелят, они задохнутся, когда сотни приблизившихся бершей остановят работу кислородных генераторов…

Комната перекосилась так резко, что Джосс, Мяушша и Робби рухнули на пол кучей-малой. Умник закружил над ними, плеща крыльями и испуганно вопя.

Робби спихнул с себя Джосса, встал на четвереньки — и тоже завопил.

Под ним больше не было пола. Он стоял на четвереньках прямо в черной космической бездне, глядя на сияние бесчисленных звезд. Даже Патрику Бингу вряд ли когда-нибудь удавалось вот так посмотреть космосу «глаза в глаза»!

Робби застыл, боясь пошевелиться. Ему казалось: если он наляжет на руки и колени чуть посильнее, невидимая преграда, отделяющая его от черно-звездной пустоты, прорвется, и он полетит прямиком в космическое пространство…

Джосс приподнялся и вцепился в плечи Робби.

— Что это? — выдохнул он.

— Ларсс уже в космосе, вот что! — отозвалась Мяушша и ликующе запела: — Верьос, Ларсс, верьос! Ливс, производящий функциона-ал, через комплексные амплиту-уды!

— В решете они в космос ушли, в решете, — прошептал Робби.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. И ПРИПЛЫЛИ ОНИ В РЕШЕТЕ, В РЕШЕТЕ

Мяушша погладила дверь-перепонку и проворковала:

— Турао, Ларсс, аймете лау!

— Перестань, Ларсс, выпусти нас, — перевел Умник с плеча Робби.

Робби и Джосс переглянулись, когда ушан продолжал совсем с другими, ворчливыми интонациями:

— Конечно, выпущу. Не сидеть же вам взаперти весь перелет.

— Это говорит Ларсс? — свистящим шепотом спросил Джосси.

— Похоже, да, — ответил Робби, тоже потрясенный до глубины души. — Мяушш… Ларсс что, умеет разговаривать?

Мяушша обернулась и удивленно взглянула на мальчишек.

— Конечно! И Бастерби умеет, и все берши.

— Почему же тогда мы их не слышим?

А Робби-то думал, что Мяушша просто играет, когда поет Ларссу или разговаривает с ним или с Бастерби! Она и в Доме иногда лопотала что-то квантовому блоку или пищевому синтезатору… Хор-рош разведчик!

— Я его слышу, — пожала плечами Мяушша. — Умник тоже слышит.

Она снова повернулась к двери.

— Ларсс, ну вы-ыпусти нас!

— Идите, мелкота, — голосом Умника ответил Ларсс, и дверь исчезла.

— Я не мелкота, — уже из коридора заявила Мяушша. — Я — тао!

— Ты — мелкотао, — с добродушной насмешкой отозвался Ларсс.

— Пошли, пошли! — поторопил Джосс и тоже выскочил в коридор, который налился оранжевым светом.

Робби догнал друга, стараясь легче ступать по невидимому полу. Умник вылетел следом.

— Идите поиграйте с Бастерби, — перевел бимакс неслышимый голос Ларсса. — Малец пытается разнести детскую. Не надо было давать ему столько скиолитов.

Робби почувствовал себя намного уверенней, оказавшись на плотном непрозрачном полу коридора.

— Ларсс, нам очень нужно опуститься на Сакраменто! — громко и решительно сказал он. — В смысле, на Планету Сокровищ.

Было жутковато и странно беседовать с живым кораблем через переводчика-ушана. Робби невольно крутил головой, не зная, в какую сторону лучше говорить — в потолок? В пол? Или вперед, в оранжевый зев коридора?

— Я лечу туда, куда сказала Зисма, — отозвался Ларсс.

— Я — тао, а Робби — ольд. Нас ты тоже должен слушаться, — Мяушша хлопнула ладошкой по стене. — И нам нужно в рубку. Срочно-срочно!

— Тут есть рубка?!

Странно, что Робби еще мог удивляться. Бимакс привычно примостился на его плече и ворчливо перевел прямо в ухо:

— В рубку можно только с Зисмой. Без нее — нельзя.

— Ларсс, хватит вредничать…

— Подожди, — остановил Мяушшу Робби. — Ларсс, ты ведь помнишь Большую Войну? Ты же не хочешь, чтобы она началась снова?

Оранжевый свет слегка потускнел. В недрах берша слабо громыхнул гром.

— Я помню и войну, и то, как после нее омрисы вошли сюда «с миром»… И что случилось потом. Несколько залов я еще не залечил.

— Тебе было больно? — тонко спросила Мяушша. — Когда тут дрались на харсунах?

Ее харсун, как и харсун Робби, снова висел в кольце на широком поясе, только ненавистный шийон она сняла и не глядя швырнула в дверь «детской».

Ларсс помолчал.

— Больнее было, когда стало ясно, что я остался один. Пока сюда не вернулась Зисма. Но раньше тут жила большая семья, а теперь только Зисма, Бастерби и ты… мелкотао. Да вот еще прибавилась парочка забавных чужаков и ушастое нечто.

Мяушша фыркнула в ответ на «мелкотао».

— Если позволить линссурам ворваться в убежище тех, кто сейчас на Сакраменто… — начал Робби, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Я слышал все, что говорили на тасмире, — перебил Ларсс. — И слышал, о чем спорили Товис с Зисмой.

— И?

— Может, Товис и Зисма уже там? — с надеждой спросил Джосси. — И сами всех заберут, без нас?

— Сколько на Планете Сокровищ чужаков? — поинтересовался берш.

— Три с половиной сотни, — ответил Робби. — Сюда поместится столько?

— Легко. Но я не о том. В громадине, которую мы только что покинули…

— В орбитальной гостинице, — подсказал Робби.

— …в десять раз больше чужаков, захваченных на кораблях на орбите и в самой гостинице. Живой добычи четырех кланов. Омрисы не любят, когда добыча остается живой.

— Значит, Товис хочет спасти пленников с «Ривьеры»? — спросил Робби.

— А мне было бы любопытно посмотреть на линссуровую мелюзгу и на то, как отпочковываются маленькие берши, — вдруг заявил Джосси.

— Помолчите все, — строго велел Ларсс. — Я буду думать.

Он думал минуту или две (все это время по коридору бежали волны разного цвета — красный догонял оранжевый, за оранжевым бежал зеленый, за зеленым — синий). Это напомнило Робби, как они с Джоссом катались в мыслелете по радуге. Он улыбнулся и хотел подтолкнуть приятеля локтем, но тут Умник встрепенулся и перевел:

— Хорошо! Может, Зисма не будет сильно злиться, если я опущусь на Планету Сокровищ и заберу чужаков. Но вы, двое, должны быстро их привести.

— Идет! — воскликнул Робби.

Мяушша тоже пискнула:

— Идет! — но Ларсс тут же добавил:

— Тао я с вами не выпущу. Она останется со мной.

— Пачиму-у?! — взвыла Мяушша.

— И если начнется высадка кланов, —  не обращая внимания на этот обиженный вопль, продолжал Ларсс, — если тао будет грозить опасность, я не стану вас ждать. Ну, согласны?

Робби переглянулся с Джоссом. Джосс больше не улыбался. И молчал.

— Согласны, — за всех ответил Робби.

Робби заранее пытался представить, как может выглядеть рубка на живом корабле, но такого не ожидал.

Прозрачный пол? Пустяковые пустяки! Здесь было прозрачным все!

Они полусидели (полувисели?) посреди космоса на чем-то мягком и невидимом, притянутые к этому чему-то такой же невидимой страховкой. В здешней невероятной рубке не видно было даже люка-перепонки, через которую они сюда шагнули, и звезды окружали их со всех сторон… Почти со всех. Впереди маячила Планета Сокровищ: черный диск на фоне громадного тускло-красного солнца.

Движение берша совсем не чувствовалось, но планета быстро приближалась. Прямо на глазах солнце превратилось сперва в полукруг, потом — в узкий изогнутый серп, и звезды погасли в его багровом отсвете, озаряющем унылые пейзажи Сакраменто.

Если обычные берши летают так быстро, с какой же скоростью будут летать скиолитовые?

Еще несколько минут — и они понеслись над планетой, под рваными оранжево-черными облаками, над черными горными хребтами, а в спины им светил закат.

— Это покруче игры «Джума: приключение в космосе»! — воскликнул Робби. — Хочу! Хочу такой берш, когда стану разведчиком!

— Это не игра, — мрачно сказал Джосси.

— Это офигительное приключение-е! — пропищала Мяушша. — Люблю приключа-аться!

И она запела дикую вдохновенную песнь, мешая линссурские слова с математическими терминами.

Умник даже не пытался переводить ее рулады — он заполз Робби за пазуху, как только они очутились в пустоте среди звезд. Полет пугал бимакса до дрожи в высунутых наружу ушах. Зато Робби уже привык к невероятной рубке, привык к тому, что здесь и пульта-то нет, что пустота окружает их со всех сторон — и больше не пытался ухватиться за невидимые края невидимого сиденья.

— Какого нитуба мы должны спасать всяких незнакомых типов? — сквозь Мяушшино пение вдруг спросил Джосс.

Робби перестал вглядываться в проносящиеся внизу горные цепи и удивленно взглянул на приятеля.

— Какая разница — знакомых или незнакомых?

— Я не записывался в космоспасатели, — покосившись на него, сердито сказал Джосси. — Все эти люди и инпы на Сакраменто фиг бы стали меня спасать!

— С чего ты взял?

— Ха! Меня год гоняли по всей Галактике, два раза запихивали в детприемники…

— Куда? Куда?

— …один раз по ошибке засунули даже в инповский зоопарк — кто меня тогда спасал? А теперь я должен спасать незнакомую толпу? Того громилу, который чуть не открутил мне ухо?

— Джосс…

— А если нас застукают линссуры, пока мы будем играть в спасателей, и Ларсс унесет Мяушшу Туда — невесть куда? — продолжал сыпать возмущенными вопросами Джосси. — Где ее тогда искать? Если нас вообще не поджарят на месте!

— Но ты же согласился, — сказал ошеломленный этой атакой Робби.

— Нет, ты согласился за нас обоих.

Робби сглотнул.

— Я думал…

— Ни о чем ты не думал, раз полетел на такое опасное дело! Да еще с неудачником вроде меня.

— Ты не неуда-ачник! — пропела на мотив своей походной песни Мяушша. — Ты — удачник, удачник, уда-ачник!

— Или я ухожу обратно в космос, мелкота, — пискнул Умник из-за пазухи Робби, — или кончайте спорить и укажите мне место высадки.

Робби огляделся по сторонам и увидел, что они уже снизились до пары сотен метров и сильно сбавили ход, а впереди поблескивает что-то изящное, высокое, совершенно чуждое среди здешних горных кряжей и серых «сухих морей», но такое знакомое…

Производящий функционал через комплексные амплитуды! Башня-цветок!

Она больше не сияла от основания «стебля» до макушки, только по ее «лепесткам» пробегали маленькие огоньки.

— Ларсс, как ты сумел найти нужное место? — поразился Робби. — Ты что, уже здесь бывал?

— Ригу бывал.

— Ригу?

— Берш Лоца, — нетерпеливо объяснил Ларсс.

— То, что увидел один берш, могут увидеть остальные, —  возбужденно ерзая в пустоте, добавила Мяушша. — Если один берш куда-то добрался, туда могут добраться остальные!

«Почему ты не рассказала об этом раньше?» — мысленно упрекнул Робби, хотя знал, что сам виноват: надо было задавать правильные вопросы.

— Если из-за одного берша не отказали кислородные генераторы, значит, не откажут и из-за другого, — пробормотал он, глядя, как огоньки на «лепестках» цветочной башни начинают мигать тем быстрей, чем ближе Ларсс подлетает к башне.

Но когда начнется высадка кланов, выдержат ли генераторы грозовую энергию сотен бершей? Что лучше — задохнуться или попасть под молнию харсуна?

— Так куда приземляться? — поторопил Ларсс. — Ригу выпустил добычу Лоца прямо в эту пещеру.

Он медленно подплыл ко входу в тоннель, к которому раньше пристыковывались челноки. Прозрачная оболочка рубки берша начала светиться, мягкое сияние озарило черный круг, расчерченный сходящимися в центре линиями — стыковочный люк.

— Я не смогу здесь войти, — огорченно сказал Робби. — Ти Би Джой знал код, открывающий снаружи вход в тоннель, а я не знаю.

— Понятно. Тогда сделаем так, — откликнулся Ларсс.

Берш взмыл вверх и, наверное, опустился на крышу тоннеля, мягко и бесшумно, как пушинка травострела. «Наверное» — потому что Робби, Джосс и Мяушша до сих пор парили в пустоте, летели как будто сами по себе и не могли понять, прикоснулся берш к своду или нет. Путешественники повисли в прозрачных креслах почти вниз головами, и Умник с паническим писком вцепился острыми коготками в бока Робби. Крыша тоннеля замаячила всего в метре внизу. Секунду спустя по этой крыше под тихий свист поползла, изгибаясь, светящаяся полоса.

— Как в «Кунктаторе», — прошептал Робби. — Он делает в тоннеле дыру, как в обшивке «Кунктатора»!

— Ага, — хмуро согласился Джосс.

— Наверное, берши закупоривают такие дыры собой, — продолжал вслух рассуждать Робби. — Стыкуются со взятыми на абордаж кораблями, как привыкли стыковаться друг с другом, перепонка к перепонке, поэтому воздух удерживается внутри…

— А если Ларсс сорвется и улетит, когда мы будем там, внизу, весь воздух выйдет, и нам…

Джосси схватил себя за горло, вытаращил глаза и высунул язык.

— Я мог бы заделать за вами отверстие, когда вы войдете в пещеру, — вмешался берш. — Но цель вашего похода — быстро переправить в меня чужаков. И…

— И?

— Я вправду не успею восстановить свод, если начнется высадка кланов и мне придется спешно улетать.

Светящаяся полоса замкнулась. Робби ожидал, что круг сталепласттитана метров пяти в диаметре с грохотом рухнет вниз, но круг просто испарился, исчез, оставив после себя идеально ровное отверстие.

Мяушша радостно взвизгнула, Умник высунул мордочку из-под куртки, чтобы посмотреть, что происходит.

Робби и Джосс взглянули в провал внизу, потом — друг на друга.

— Ты останешься здесь, с Мяушшей, — сказал Робби.

— Еще чего! Думаешь, я трус? — возмутился Джосси.

— Нет, я думаю, это будет разумно и рационально.

— Да пошел ты…

— Я серьезно! Если сюда нагрянут линссуры, меня не тронут, ведь Лоц хочет получить за меня огромный выкуп. А если… когда меня выкупят, я найду тебя и Мяушшу. Честное разведчицкое!

— Быстрее, — поторопил Ларсс. — Решайте — кто отправляется вниз?

— Я! — крикнул Робби.

В тот же миг его невидимая страховка исчезла, и он полетел в дыру, выставив руки и ноги, под истошный визг Мяушши:

— Я хочу с Робби-и-и!..

Умник вырвался у мальчика из-за пазухи и взмыл в воздух за секунду до того, как тот упал на четвереньки в желтоватой полутьме.

— Робби-и! — верещала наверху Мяушша.

— Я в порядке! — крикнул Робби, вскочив и задрав голову к светящемуся кругу. — Ждите, я скоро всех приведу!

Он повернулся и побежал туда, где горели редкие биолампы. Теперь сзади вопила не только Мяушша, но и Джосс. Робби старался не прислушиваться к их воплям.

Умник, шурша крыльями, догнал Робби и упал ему на плечо.

— Лучше бы ты остался в берше, — сказал Робби бимаксу, потрепав его между ушами. — Хотя… Вообще-то хорошо, что ты со мной. Мой браслет с переводчиком все еще не работает, а мне придется говорить не только с людьми, но и с инпами. Надеюсь, ты умеешь переводить с интерлингво? Ух ты, смотри!

Впереди засветились знакомые надписи: «ВЕСЕЛУХА», «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ»  и «ВАЛИТЕ, КУДА ХОТИТЕ». Надписи не погасли, значит, работали не от скиолитов, а благодаря светящимся бактериям, как светильники на потолке. Но главное — это был тот самый тоннель, в который два Сингера попали во время своего первого прибытия на Сакраменто!

Робби перешел с бега на шаг и, наконец, остановился там, где тоннель разделялся на три хода.

Ему надо было спешить в административный корпус, в сторону которого указывала стрелка под словами «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ», но, внезапно оробев, мальчик затоптался на месте. Что ему сказать куче незнакомых людей и инпов?

Сзади раздался дробный топот бегущих ног, Робби резко обернулся и выхватил харсун.

Джосси отпрыгнул от заплясавшей у его лица короткой молнии.

 — Нитуб! — выдохнул он. — Думаешь, если у тебя эта штука, я не дам тебе в нос?

Робби убрал молнию и опустил оружие.

— Извини, я машинально. Зачем — в нос?

— А зачем ты смылся без меня?!

— Мы же договорились…

— Фига с два мы договаривались! Ты снова все решил сам!..

Страшный треск, переходящий в грохот, прервал их перепалку. Часть стены с надписью «ВЕСЕЛУХА» смялась, как скомканный лист бумаги. Робби увидел это, лежа на спине, отброшенный к тоннелю «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ». Все под ним ходило ходуном, из ведущего к башне прохода вылетала светящаяся зеленая пыль, и Умник, паря среди нее, как крошечный дракон среди зеленых облаков, заходился паническим писком.

— Джосс! — закричал Робби, приподнявшись и ища глазами Джосси.

Тот стоял на коленях недалеко от «ВЕСЕЛУХИ», его черные волосы были припорошены зеленым порошком.

— Высадка кланов?.. — кашляя, просипел Джосс.

Пол снова жестоко тряхнуло, и Робби отозвался сквозь нарастающий треск:

— Нет, землетрясение!

Он кое-как поднялся на колени, потом встал.

— Уходим…

Им надо было добраться до главного корпуса — Патрик говорил, что там все рассчитано даже на прямое попадание «нехилого» метеорита.

— Вставай, бежим!

Джосси вскочил, бросился к другу, но новый толчок послал сверху град сперва мелких, а после крупных обломков. Разорванные куски металла, какие-то скрученные трубы и балки обрушились в тоннель, тряхнув его так, что Робби не удержался на ногах, упал и покатился кубарем.

Сквозь грохот и треск он услышал короткий вопль Джосса и, кажется, жуткий «сигнал бедствия» Мяушши… Потом что-то ударило его по голове — и наступили тишина и темнота.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ДЕТСКИЙ САД

Сначала исчезла тишина: сквозь нее пробилось тонкое жалобное попискивание. Потом через закрытые веки просочился зеленовато-желтый свет. Робби открыл глаза, поднес дрожащую руку к голове и ощупал затылок. Крови не было, только небольшая шишка. Он шевельнулся, проверяя, цело ли все остальное… Попискивание стихло, легкие лапки проскакали по его груди, кто-то потыкался в подбородок.

— Умник…

Робби разом вспомнил все, что случилось в тоннеле, и попытался вскочить с криком:

— Джосс! 

Ему удалось только привстать: голова так закружилась, что он шлепнулся на задницу, кашляя и давясь. В горле першило от рассеянного в воздухе светящегося порошка, но ярче тускло-зеленого сияло ослепительно-желтое. В зеленоватом тумане извивалась молния, за которой маячил неясный силуэт.

— Джосси? — моргая и сглатывая, прошептал Робби. Бимакс спорхнул с его груди.

Робби вытер лицо ладонью, прищурился и разглядел целую баррикаду обломков, перегородившую ход в цветочную башню. А неподалеку от баррикады стоял кто-то с включенным харсуном.

— Джосс? – с надеждой окликнул Робби. Перед глазами то и дело плыло, по затылку долбила нудная боль.

— Не угадал, — отозвался знакомый голос.

— Стивен…

— Вот теперь угадал. С четвертого раза, гений.

— Стив, ты что? Положи эту штуку, — пробормотал Робби.

— Ха, — коротко и злорадно ответил Стивен.

Робби по-прежнему не видел его лица за пульсирующим сиянием молнии, но густой баритон звучал ужасно самодовольно.

— Откуда ты здесь? Началась высадка кланов?

Стивен засмеялся, и Робби зазнобило от этого смеха.

— Надеешься, что омрисы возьмут тебя в плен? — донеслось из-за дергающейся туда-сюда молнии.

— Почему я должен на это наде…

У Робби так закружилась голова, что вместо одной молнии он увидел целый пучок. Когда головокружение прошло, он снова попытался встать, но Стивен шагнул вперед, и молния (все-таки она была одна) заметалась прямо перед лицом Робби. Бимакс поскакал в сторону и, кажется, юркнул в дырку среди обломков.

— Сидеть! Я сказал — сядь!

Робби снова шлепнулся на пол и слегка отполз назад.

— Ты сп-пятил, Стив?!

— Не-ет, в нашей семье не у меня мозги набекрень! Я заключил свою первую сделку в девять лет, а в твоем возрасте знал больше, чем половина дядиных аналитиков! Это я должен унаследовать империю Сингер, а не ты, тупой мутант!

Молния рванулась к Робби, полосуя по обломкам сталепластика вокруг.

— Не нужна мне эта империя! — вскинув перед лицом ладонь, крикнул Робби.

— Неважно. — Харсун трясся в руках Стивена, который старался держать оружие как можно дальше от себя. — Ты — сын Гарольда Сингера, поэтому тебе должно достаться все. А я — сын сумасшедшего неудачника, поэтому должен вкалывать сперва на дядю, а после на тебя, никчемного идиота!

Стив уже кричал, захлебываясь злостью и жалостью к себе.

— Что… ты… хочешь…

Робби снова отполз назад; в ладони больно впивались рассыпанные по полу мелкие обломки.

— Я хочу быть наследником скиолитового короля! — заорал Стивен. — И я им стану!!!

Он сделал выпад харсуном, но слишком неуклюжий: вместо того, чтобы угодить в Робби, молния вильнула в сторону и зашипела, хлестнув по искореженной обшивке стены. Стивен не умел обращаться с оружием линссуров, не знал, как перебирать по рукояти пальцами, не знал, на какие места нужно нажимать. Но рано или поздно он все равно должен был достать безоружного двоюродного брата — и Робби отчаянно выкрикнул:

— Лоц убьет тебя, если останется без выкупа!

— Одной кучкой пепла больше, одной меньше, — лихорадочно пробормотал Стивен, шагнув вперед (обломки захрустели под его ногами). — Скоро тут будет столько пепла, что никто не разберется, кто кого убил. А когда дядя меня выкупит, я скажу, что тебя прикончили озверевшие космические пираты.

— Где Лоц и омрисы? — пытаясь хоть немного оттянуть время, спросил Робби. В голове стучало так, что он боялся потерять сознание. — Где все линссуры?

— Бродят среди обломков и шипят друг на друга, — Стивен снова засмеялся. — Тупые зверюги испугались землетрясения. Только три берша опустились на внутренний кольцевой тоннель, мне нетрудно было ускользнуть, когда линссуры в него проникли. А сейчас…

Он занес рукоять, как меч в старинных фильмах, и провозгласил:

— Наконец-то все станет по справедливости!

— Положи эту хрень, парень, — велел хрипловатый голос, и мимо Робби шагнули ноги в тяжелых черных ботинках.

— Пат… рик, — прошептал Робби.

На миг ему подумалось, что он слишком сильно получил по голове, что спасение-в-последний-миг только мерещится ему в полубреду.

— Привет, высочество, — не оборачиваясь, отозвался Патрик Бинг. Настоящий, не бредовый, он стоял между Робби и Стивеном, прочно расставив ноги и слегка растопырив локти. — Брось эту штуку, кому сказано, толстый!

— Х-ха! — визгливо крикнул Стивен. — Здесь не действует никакое оружие, кроме оружия повелителей молний…

— Расскажи это моим мышкам, — перебил Патрик, выхватывая правый бэтган.

Зазвенел знакомый многоголосый писк, Робби приподнялся, выглянул из-за ноги Патрика и увидел, как вырвавшиеся из дула бэтгана летучие мыши ринулась на Стивена, словно стая голодной мошкИ. Стив успел только один раз наобум взмахнуть харсуном. Удивительно ловко увернувшись от молнии, мыши налетели на незадавшегося наследника империи Сингер. Они вцепились зубками в руки жертвы, и Стив с пронзительным визгом выронил оружие. Они облепили его голову и плечи, и Стивен рухнул на пол и с истошным верещанием принялся кататься туда-сюда, пытаясь раздавить маленьких бестий.

— Хреновый из тебя повелитель молний, парень, — буркнул Патрик и нажал другую кнопку на рукояти бэтгана.

Летучие мыши бросили добычу, взмыли вверх, черной тучей устремились обратно и, мгновенно уменьшившись, исчезли в дуле.

Стивен остался лежать на полу, сжавшись в комок и жалостно подвывая. Харсун валялся между ним и Патриком, бьющая из рукояти молния извивалась, как сумасшедшая огненная змея.

— И что теперь делать с этой штуковиной? — озадаченно пробормотал Патрик.

Робби встал; чуть пошатываясь, подошел к оружию (ему пришлось перешагнуть через дергающуюся молнию, но все обошлось) и выключил харсун.

— Ловко. Ты что, уже имел дело с такой фигней? — спросил Бинг.

— Ага.

Робби сунул рукоять в кольцо на поясе… Бросился к Патрику и обнял его, прижавшись лицом к куртке, пахнущей травой и землей невесть каких планет, плача сквозь смех и смеясь сквозь слезы.

— Эй, эй, — дикий разведчик неловко похлопал мальчика по спине. — Обойдемся без поцелуев, лады?

Робби перестал цепляться за Патрика, отодвинулся, шмыгнул носом и смущенно вытер лицо рукавом.

— Лады…

— А ты и вправду везунчик, раз уцелел среди такой свистопляски, — Патрик взъерошил ему волосы, и Робби тихо зашипел сквозь сжатые зубы. — Шишка на затылке — и все? Остальное цело?

— Вроде, да…

— Посиди, пока я управлюсь с жирдяем, — велел Патрик. — А то ты какой-то зеленый.

— Это из-за порошка, — закашлявшись, объяснил Робби.

Его качнуло, но он не сел, а стал оглядываться по сторонам.

— Мистер Бинг, надо найти Джосси!

— Твой неудачник тоже где-то здесь? — спросил Патлатый Патрик. — Хорошо, погоди минутку.

Он шагнул к Стивену, бесцеремонно перевернул стонущего «жирдяя» на живот и в два счета связал ему сперва руки, а после — ноги серебристым тонким шнурком, извлеченным из объемистого кармана.

— Вы не имеете пра!.. — взвыл Стивен, когда его снова перевернули на спину.

Патрик выпрямился с бэтганом в руке, и Стив подавился последним слогом. Во рту у него торчала летучая мышка. Мышь скалилась, таращила черные глазки, и даже в неверном зеленоватом свете было видно, как она сердита.

— Попытаешься ее укусить или выплюнуть — будет хуже, — предупредил Бинг. — Год будешь чистить зубы и полоскать пасть.

Повернулся к Робби и сообщил:

— Лучший во Вселенной кляп — летучая мышь во рту.

Робби кивнул, с обожанием глядя на Патрика. Ему хотелось обрушить на разведчика сотню вопросов, но сперва надо было найти Джосси.

— Джо-осс! Ты где-е?

— А где он был, когда началось землетрясение? — спросил Патрик.

— Вон там, у тоннеля в башню.

Робби показал на баррикаду, возле которой лежал связанный Стивен, с ужасом скосив глаза на торчащую у него под носом летучую мышь.

— Вероятность большого землетрясения — один к двенадцати тыщам, ага, — проворчал Патрик, зашагав к завалу. — Уволю к нитубовой бабушке всех своих сейсмологов! Стоп, эт-то еще что такое?

Над обломками взмыл светящийся зеленый Умник, покружился и с пронзительным писком нырнул обратно за баррикаду.

— Бимакс! Откуда он здесь взялся?

— Это Умник! — воскликнул Робби. — Кажется, он нашел Джосса!

Перебраться через завал оказалось не так уж трудно: Умник все время парил впереди, показывая легкий путь. По другую сторону баррикады бимакс опустился на наискось лежащую балку, нижним концом уткнувшуюся в пол, проскакал по ней и спрыгнул на грудь Джосси.

— Джосс, ты живо-ой? — дрожащим голосом позвал Робби.

Джосси лежал на спине, светясь, как Призрак Пространства, и не шевелился. Его глаза были закрыты, ноги скрывались под концом балки, на которой тускло горела биолампа.

Умник вспорхнул и уселся наверху баррикады, всем своим видом давая понять: я сделал, что мог, теперь дело за вами, люди.

Патрик наклонился, быстро прикоснулся к шее мальчика, потом просунул руку под балку.

— Кто сказал, что он неудачник? Он везунчик, каких мало! Упади эта балка чуть левее — и ему бы размозжило ноги. А так… Я приподниму эту хрень, а ты его вытащишь. Хватит силенок, высочество?

Робби закивал и нагнулся над Джосси.

— Бери подмышки, — велел Патрик и подпер балку могучим плечом. — Когда я скажу «три», тащи изо всех сил. Готов? Два! Три!

Патрик напрягся, приподнимая балку, и Джосс заорал так, что у Робби чуть не отвалилась голова. Он вложил все силы в единственный рывок, перед его глазами заплясали красные и черные пятна, но ему удалось оттащить Джосси на полметра назад.

— Молодец, — опустив балку, сказал Патрик. — А ты не вопи. Жив будешь, не помрешь.

Джосси заткнулся, с ужасом глядя на стоящего над ним высоченного человека. Потом перевел взгляд на Робби, приподнялся и схватил его за куртку, молча требуя объяснений.

— Это Патрик Бинг, — отдуваясь, сказал Робби. — Тот самый, помнишь? С тобой все в порядке, мы тебя вытащили…

Он сел, кашляя и в который раз мысленно ругая Ти Би Джоя: из-за дурацких идей модного дизайнера на верху цветочной башни были нескончаемые запасы зеленого порошка, который все сыпался и сыпался вниз.

— Больно-о, — проскулил Джосс.

— Тебя немного прижало балкой. Патрик сказал — тебе еще повезло.

— Ага… Я сплошное везение…

— Поболтаете в другом месте, — перебил Бинг. — Робби, как ты, сможешь идти?

— Конечно.

— Тогда топаем.

Патрик подхватил Джосса и перекинул через плечо.

— Отпусти меня! — заорал Джосси, колотя кулаками по широкой спине хозяина Сакраменто. — Пусти, укушу!

— Только попробуй — получишь по заднице! — рявкнул Патрик и слегка встряхнул свою беспокойную ношу. — Я прорвался сюда сквозь рой космических пиратов не для того, чтобы возиться с зелеными сопляками.

— Отпусти моего брата, айвашин!

Джосси замолчал, услышав тонкий негодующий голосок. Робби перестал ощупывать затылок и широко раскрыл глаза. Патрик круто обернулся.

— Мяушша! — воскликнул Робби, не зная, радоваться или возмущаться. — Как ты здесь очутилась?

— Сбежала из Ларсса, — гордо отрапортовала щедро присыпанная зеленым порошком Мяушша. Ярче всего светилась мохнатая оторочка на ее ушах.

Держа руку на харсуне, она исподлобья уставилась на Патрика.

— Отпусти Джосси, тебе повелевает Анастрий… Тьфу! Тао ске!

Патрик посмотрел на малышку, сверкающую глазами сквозь черную «маску», и возопил:

— Тысяча лысых нитубов! Эдак скоро я стану не хозяином Сакраменто, а хозяином галактического детского сада! Сколько вас еще свалится на мою голову — везучих, невезучих, мохнатых, крылатых, орущих, кусачих?

Умник, испугавшись этого крика, слишком резко взмыл вверх, стукнулся о потолок и свалился на голову Патрика.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. ВЫСАДКА КЛАНОВ

Они шли по тоннелю «ДЕЛА-ДЕЛИШКИ», и Робби одной рукой держался за полу куртки Патрика Бинга. Конечно, здорово быть капитаном, отчаянным диким разведчиком, но как же здорово, что кто-то может покапитанствовать за тебя! И не просто «кто-то», а самый настоящий отчаянный дикий разведчик.

— Как вы вырвались с орбиты, мистер Бинг? — смаргивая с ресниц зеленый порошок, спросил Робби.

— Вырваться-то было нетрудно, — Патрик дернул рукой, на которой под курткой скрывалась «удачливая» татуировка. — Вернуться оказалось потрудней. Пришлось обшарить десяток планет, где барыги торгуют старьем, и заплатить немыслимую цену за древнюю грузовую колымагу на фотонной тяге.

— На чем, на чем?

— Нитуб его знает. Но раньше такие бывали. Плетутся, будто уже подохли, зато в них нет ни единого скиолита. Летающие уроды, которые окружили Сакраменто, вырубают все, что работает на скиолитах низшего и среднего уровня, хорошо, что «Леди» теперь гоняет на скиолитах «альфа», а летать без навигаторов и связи нам с ней не впервой. Помню, однажды…

— Никакие они не уроды, — обиженно перебила Мяушша. — Это берши! Они красивые!

— Ха! — Патрик посмотрел на Мяушшу, которая все время норовила забежать вперед и теперь пятилась перед ним, заглядывая ему в лицо. — Похоже, малец, ты можешь многое рассказать о незваных гостях Сакраменто.

— Я не малец, — задрала нос Мяушша. — Я — тао ске! Принцесса повелителей молний!

Патрик присвистнул.

— Еще одно высочество, — он подтолкнул Робби локтем. — Ты времени зря не терял. Нашел себе подружку, игрушку и зверушку?

— Она не зверушка! — яростно просипел с плеча Патрика Джосси. Он смирился с тем, что его вот так несут, но чтобы его сестру обзывали зверушкой?

— Молчи, пришибленный, — добродушно сказал Бинг. — Я говорю про крылатого пискуна…

Умник занял привычное место на плече Робби и время от времени попискивал, поводя длинными ушами.

— …и про штуковину, плюющуюся молниями. Не хочешь поделиться, где такие раздают, высочество?

Робби хотел поделиться с Патриком очень многим — и срочно! — но на него не вовремя нахлынула такая тошнота, что он испугался: если он заговорит, его вырвет. Стены тоннеля, зеленая Мяушша расплылись перед его глазами, и он крепче ухватился за куртку Бинга, чтобы не упасть.

— Эй, как ты там? — прогудел над ним Патрик.

— Высадка… кланов… — выдавил Робби. — Мистер Бинг… Надо уходить… Сейчас же… Ларсс…

— Сейчас поздороваемся с Ларсом, — Патрик остановился, и Робби окатило прохладным воздухом, когда сбоку в тоннеле открылась дверь. — Вперед, мелюзга. Эй, Робби, не падай мне тут! Шагай!

Робби послушно шагнул туда, куда его подтолкнули… На него обрушился шквал голосов, возгласов, стрекотанья, и он быстро заморгал, разгоняя пляшущие перед глазами пятна.

Он очутился в координаторской Сакраменто, где было еще больше людей и инпов, чем тогда, когда Робби попал сюда в первый раз. И все в комнате потрясенно таращились на тускло светящихся зеленым Патрика, Мяушшу, Робби и порхающего над ними зеленого бимакса. Его сиреневейшество Ло-лиулит, трепеща усиками, неистово стрекотал — наверное, без слов, потому что Умник его не переводил.

Патрик взмахнул левой рукой, правой придерживая за ноги притихшего Джосси, и гаркнул:

— Привет, народ!

— Здрасьте… — прошептал Робби.

А Мяушша, вместо того, чтобы оробеть при виде толпы незнакомцев, расставила руки, приподнялась на цыпочки и провыла:

— Я — Призрак Пространства-а-а! У-у-у!

В ее густой шерстке застряло столько зеленого порошка, что она светилась ярче всех, и  изумленные глаза «народа» раскрылись еще шире. Спустя пару секунд потрясенного молчания в кабинете грянул многоголосый хохот.

— Решил бросить добычу скиолитов и стать хозяином передвижного цирка, Пат? — поинтересовался кто-то.

Что ответил Бинг, Робби не расслышал — он как будто снова нырнул под водопад, как тогда, на втором ярусе гостиницы «Ривьера». Смех превратился в гулкий грохот, заглушающий все голоса, перед глазами заколыхалась зеленоватая муть…

…а когда муть рассеялась, Робби обнаружил, что полулежит на чем-то мягком и над ним маячит лицо доктора Карины.

— Джосси? — пробормотал он.

— Тут я, — отозвался рядом тихий голос.

— Мяушша?

— Угу! — подтвердил та с другой стороны.

— Сейчас будет холодновато, милый, но ты потерпи, — сказала Карина.

«Холодновато»? На затылок Робби как будто опрокинули миску воды со льдом!

— Уйя-а!

— Извини, — сказала Карина. — У нас тут теперь, как в земную старину. Ни сканера, ни ресторера, ни фиксаторов, даже анабиозные капсулы вышли из строя.

— Почему?

Внезапно Робби вспомнил — почему, и ему стало еще холодней, до колючего озноба. Высадка кланов! Землетрясение, напугавшее линссуров, закончилось, и сейчас их корабли, должно быть, один за другим опускаются на своды тоннелей, на цветочную башню, на блоки административного корпуса, и грозовая энергия бершей выводит из строя все, работающее на скиолитах… Медицинскую технику тоже.

— А те, кто был в капсулах? — Робби попытался сесть на диване, но врач нажала ему на плечо.

— Полежи еще. Будь это капсулы другой модели, я бы недосчиталась четырех пациентов.

Карина повернулась к Джосси. Тот замычал, когда она вспорола чем-то обе его штанины по всей длине и стала ощупывать ноги.

— Что ж, перелома нет, только сильный ушиб левого колена. Сейчас наложу анестезирующую повязку.

Джосси замычал громче и взбрыкнул правой ногой.

— Да все уже, все… — врач быстро и ловко обмотала ногу серебристой, едко пахнущей лентой. — Скоро перестанет болеть.

Карина взъерошила волосы Джосса, подняв из них облачко зеленой пыли, и улыбнулась.

— Извини, что попортила твой наряд. Кстати, не хочешь вернуть мои туфли и куртку?

— Не брал я ваши туфли, — пробормотал Джосси.

— Нет, брал! – рявкнул кто-то. – Он не просто вор, он Бедствие!

Холодная штука, которую Карина шлепнула на затылок Робби, быстро всасывалась в кожу, и так же быстро уходили тошнота и слабость, а муть перед глазами рассеялась, как не бывало. Теперь Робби видел четко и ясно, но половину обзора заслонял чернобородый Карсон: он стоял в пяти шагах от дивана, обвиняюще направив толстый палец на Джосси.

— Раньше я не верил в байки про Бедствие, а сейчас верю! Этот малец хуже солнечной лихорадки. Сперва из-за него развалился «Зандер», потом Сакраменто взяли в осаду, потом он вместе с младшим Сингером угнал «Кунктатор» Суви, а теперь вернулся — и нате вам, получайте землетрясение!

— Брось, Вилл. Это же мальчик, а не шалианский огненный червь. Как он мог устроить землетрясение? — пробился сквозь общий гомон хмурый голос Ларса Данлопа.

— Где он — там сплошные несчастья! — заорал Карсон. — Спорим, скоро случится еще что-нибудь такое-этакое…

— В южном блоке вырубилось шесть генераторов из семи! — крикнул на интерлингво инп, похожий на паука: он так быстро вбежал в координаторскую, что чуть не запутался в своих длинных тонких ногах.

— А я что говорил? — торжествующе воскликнул Карсон.

Его сиреневейшество Ло-лиулит, размахивая многосуставчатыми руками, зашелся неистовым стрекотанием, и на этот раз Умник перевел:

— Моему сиреневейшеству нечем дышать! Мое сиреневейшество задыхается! Мое сиреневейшество надо спасать!

— Интересно — как? — мрачно спросил окруженный плотной толпой Патрик. — Я думал вывезти всех на своей фотонной колымаге, но южный тоннель завален. Если челноки не работают, хрен до нее теперь доберешься.

Робби вскочил с дивана.

— Мистер Бинг!

— Ты куда? — Джосси схватил Робби за рукав, но тот вырвался и ввинтился в толпу.

— Мистер Бинг!

— Конечно, челноки не работают, — сказал Данлоп. — Все, что еще работало, отказывает одно за другим. Хорошо хоть, искусственная гравитация пока держится, но скоро от нее будет мало толку…

— Мистер Бинг!

— Подожди, высочество, не до тебя, — бросил ему поверх голов Патрик — он был выше всех в этой комнате.

— Чего они так кишат? — возмутилась Мяушша. Робби обернулся и увидел, что она следует за ним по пятам, хотя их толкают со всех сторон. — Давай, я их немножечко вот этим?

Она взялась за харсун.

— Не надо, что ты!

— Я совсем чуточку. Только чтобы перестали кишеть…

Раздался тонкий свистящий звук, и Робби быстро посмотрел вверх. У дальней стены, между двумя рядами биоламп, ползла по потолку знакомая изогнутая полоса.

— Эт-то еще что за хрень? — вопросил Патлатый Патрик.

— Высадка кланов! — заорал Робби. Растолкав всех, кто стоял между ним и Патриком, он добрался-таки до хозяина Сакраменто и рванул его за куртку. — Мистер Бинг, надо бежать к Ларссу!

— Вообще-то я здесь, мальчик, — озадаченно сказал Ларс Данлоп, который стоял у мертвого голографического экрана, черной тряпкой колышущегося в углу.

— Не к вам! К бершу, который нас отсюда заберет!

— Заберет, — подхватила Мяушша, кивая. — Он обещал.

— Ты говоришь про один из их кораблей? — спросил Патрик, ухватив главное на лету.

— Да! — Робби снова дернул разведчика за куртку, умоляюще глядя на него снизу вверх. — Мистер Бинг, честное слово, надо бежать к Ларссу, не то нас всех поубивают или мы задохнемся. Линссуры вот-вот будут здесь!

Робби показал на полосу на потолке. Она ползла не быстро, но неотвратимо, проделав уже четверть пути.

Шум в комнате стал оглушительным. Все смотрели на потолок, но не двигались с места.

— У меня на прииске триста тонн необработанной скиолитовой породы! — взревел красноголовый великан, которого Робби раньше принял за инпа (а может, это и был инп). — Я не оставлю ее на поживу космическим пиратам!

— Линссурам порода не нужна, им нужны только скиолиты, — быстро заверил Робби, но Карсон возмутился:

— Ти Би Джой рассказывал про этих тварей и про то, что они делают с пленниками. А ты хочешь заманить нас на их корабль?

— Ти Би Джоя взял в плен клан омрисов, а Ларсс – берш клана ске, — скороговоркой сказал Робби и снова отчаянно взмолился: — Мистер Бинг!

— Эх, на чем я только не летал, теперь полетаю на берше, — махнул рукой Патрик. — Похоже, у нас нет выбора, народ. Давай, высочество, показывай, где тезка Данлопа? 

Ло-Лиулит, треща:

— Бежать! Немедленно спасаться! — первым бросился к выходу. Его сиреневейшество передвигался длинными прыжками и через секунду исчез за дверью, но успел заразить своей паникой всех в комнате.

У двери возникла давка, и Патрик крикнул:

— Эгей, пропустите вперед мелюзгу!

Робби на всякий случай держал Мяушшу за руку, чтобы она не потерялась. Охранники у них на шеях сдерживали самых рьяных и испуганных, которым не терпелось отодвинуть «мелюзгу» с дороги. Между чужими спинами Робби увидел, что Джосси стоит на диване и машет руками: «Давайте скорей!»

В комнате осталось человек десять, в том числе доктор Карина, когда с тихим хлопком в потолке возникла круглая дыра, и из нее выскользнул угольно-черный линссур. Он приземлился в боевой позе, припав к полу, из харсуна в его руке вырвалась раздвоенная молния.

— Лоц! — пискнула Мяушша.

В дыру прыгали все новые и новые линссуры с ошейниками-шийонами, означавшими принадлежность к семье вождя омрисов. У Лоца была очень большая семья.

— Ссскиолиты! — прошипел Лоц — совсем, как Вир в каюте «Кунктатора».

— Что найдете — все ваше, — щедро пообещал Патрик, медленно пятясь к двери и держа руки на рукоятях бэтганов.

— Ссскиолиты!

По всей комнате засверкали молнии. Распался на оплавленные половинки стол Данлопа, превратились в кучки пепла текучие стулья, грозовая энергия защипала кожу рук и щек.

Двое человек взялись за бесполезные бластеры, и Лоц улыбнулся своей жуткой зубастой улыбкой.

— Сскиолиты или жизнь, чужаки!

Робби, стоя рядом с Патриком, выхватил из кольца на поясе харсун; Мяушша уже держала наготове свой.

— Уходи отсюда, Лоц! — выкрикнула она. — Здесь уже клан ске! Пшел вон!

Вождь омрисов только сейчас ее заметил и широко раскрыл бледно-желтые глаза. Потом коротко хохотнул.

— Что-то я не вижу здесь ске, кроме тебя. Зисма знает, что ты здесь, Тиомун? Что ты вместе с чужаками?

В ответ Мяушша включила харсун, направив молнию на толпу омрисов, и Робби отстал от нее ровно на полсекунды. Он сумел сделать молнию с тремя хвостами, Мяушша — с двумя, но их молнии выглядели просто жалкими в сравнении с теми, которые вырывались из двух дюжин харсунов омрисов: в комнате словно забушевала сухая гроза. Хорошо хоть, дыма было немного, и он стелился над полом.

По знаку Лоца гроза двинулась вперед. Молнии плавили и сжигали все, к чему прикасались, и это было СТРАШНО!

Умник, трепеща ушами, забился Робби за пазуху и оттуда перевел выкрик Лоца:

— Мунтата и тао не трогать!

Бинг быстро оглянулся, убедился, что почти все покинули координаторскую, и выхватил оба бэтгана.

— Ну, сейчас будет веселуха!

Стая летучих мышей, вылетев из дула левого бэтгана, ринулась в грозу. Робби думал, что на пол посыплются обугленные трупики, но мыши каким-то чудом прорвались сквозь пляску молний и набросились на омрисов.

Комната наполнилась шипением, визгом и воплями. Молний стало меньше.

— А теперь будет еще веселей, — пообещал Патрик и выстрелил из второго бэтгана.

Когда вторая стая мышей ринулась на подмогу первой, молнии стали гаснуть одна за другой. Харсуны падали на пол, на плавящемся пластике извивались огненные змеи. Стараясь уйти от безжалостных крылатых созданий, омрисы метались по стенам и даже по потолку; двое из них в суматохе задели молниями друг друга. Лоц с ревом катался по полу: бьющие крыльями летучие мыши запутались в его черной шерсти, и он никак не мог выцарапать их оттуда.

— Пошли, пошли!

Вернув бэтганы в кобуры, Патрик потянул Робби за плечо, Мяушшу — за руку. Те сунули в кольца выключенные харсуны, и Робби вдруг обнаружил справа от себя Джосса, с грозным видом сжимающего в кулаке что-то вроде маленького ножа.

— Отдай мне скальпель, милый, — попросила Карина.

И у нее, и у Джосси волосы стояли дыбом из-за электричества, которым была полна координаторская. Себя Робби не видел, но Мяушша распушилась вдвое больше обычного, а Патрик никогда еще не был таким патлатым.

Все вместе они выскочили в коридор (Джосси так и не отдал Карине свое смешное оружие), и Робби хотел задвинуть дверь, но Патрик резко бросил:

— Не трогай! 

Робби отдернул руку. Конечно, ведь закрытая дверь помешает летучим мышам вернуться в бэтганы, как же он не сообразил!

Все побежали по коридору, оставив позади мышино-грозовой хаос. Джосси сильно прихрамывал, но не отставал, Мяушша смеялась, и скоро Робби и Патрик тоже начали смеяться.

— Не только у вас на Хибаре Розовых Зайчиков бывает весело, а? — спросил Бинг сквозь смех.

Они добежали до завала у цветочной башни, и Робби удивился:

— А где же Стивен?

— Нитуб! — Патрик хлопнул себя ладонью по лбу. — Совсем про него забыл!

 Возле светящихся надписей медлил, поджидая отставших, координатор Данлоп.

— Эй, куда подевался Сингер-средний? – спросил его Патрик.

— Ребята прихватили его с собой, — ответил Ларс, присоединяясь к отступающему арьергарду. — Все живы и целы?

Патрик показал большой палец и взглянул на Мяушшу.

— Ну, принцесса, где твой берш?

— Там! — показала Мяушша и, прыгая рядом с Бингом, подергала его за рукав. — Я тоже хочу таких мышек! Подари мне хоть одну, ну пожалуйста-а!

— Мои мыши не живут без стаи, высочество. Кстати, их пора возвращать.

Патрик приостановился, вынул оба бэтгана и нажал на кнопки на рукоятях. Спустя несколько секунд из полумрака коридора вылетела стая боевых летучих мышей; присыпанные светящимся порошком, все они отливали зеленым. С торжествующим писком стая разделилась на две, мыши уменьшились и исчезли в дулах. Одна мышь примчалась с другой стороны — наверное, та, которая затыкала рот Стивену.

— Так-то, — сказал Патрик, пряча бэтганы в кобуры. – А теперь познакомимся с тезкой Данлопа.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. ВОЙНА МИРОВ

Ларсс отбрасывал в коридор конус неяркого света, и люди поднимались в вершину этого конуса, шагая словно по пустоте. Подбежав ближе, Робби увидел, что там вовсе не пустота: сверху мягкими волнами спускалось нечто вроде полупрозрачной лестницы.

— Если Ларсс умеет делать лестницы, почему я из него прыгал? — возмутился он, но Патрик со словами:

— Ходу, ходу! — так толкнул его в спину, что Робби взлетел сразу на несколько ступенек.

— Ларсс, я здесь! — проверещала Мяушша, ныряя в утробу живого корабля; за ней скрылись Карина и Джосс.

Патрик поднимался последним, и Робби, обернувшись, с любопытством понаблюдал, как ступеньки за Бингом складываются и исчезают… Лестница почти втянулась внутрь берша, когда в полутемном коридоре мелькнула черная тень.

Лоц мчался скачками, отталкиваясь от пола ногами и одной рукой, сжимая в правой руке харсун. Робби не успел даже вскрикнуть, как из харсуна вождя омрисов вырвалась длинная молния. Она с шипением мазнула Патрика по рукаву, обхватила его правую руку десятком извивающихся голубых «щупалец», и Патрик вздрогнул, широко распахнул глаза и начал падать назад.

— А-а-а!..

Робби с воплем вцепился в куртку разведчика, стараясь его удержать… Какое там! Они оба рухнули бы в коридор, если бы лестница вдруг не удлинилась и не подхватила их, словно мягким языком.

Короткий полет вверх — и Робби упал на пружинистую пустоту.

Он быстро перевернулся и сел, но Бинг остался лежать лицом вниз, и Робби чуть снова не заорал при виде его правой руки.

— Патрик? — забормотал он, забыв про «мистера Бинга». — Па-атрик?!

— Чтоб… я… сдох, — сквозь зубы выдавил хозяин Сакраменто.

— Не надо сдыхать!!!

Под ними расползлась, дрожа, синяя молния, но не сумела проникнуть внутрь берша — отверстие, через которое в него вошли тао и «чужаки», уже затянулось. А потом Ларсс с тихим хлопком отстыковался от крыши, и все быстро провалилось вниз: паутина тоннелей, башня-цветок, буро-серый пейзаж Сакраменто. Робби не успел заметить, осталась ли в крыше дыра, но кровожадно пожелал, чтобы осталась и чтобы Лоц задохнулся!

Вокруг оглушительно гомонили люди и инпы, но Робби на них не глядел; нагнувшись над хозяином Сакраменто, он вцепился в куртку на его левом плече. На правую руку Бинга было страшно смотреть: куски обугленного рукава спеклись с такими же обугленными кусками кожи.

— Патрик? — снова позвал Робби.

Разведчик не ответил, и к ужасу Робби добавилась ярость.

— Вы же такой богатый!!! — заорал он. — Почему вы не купили себе гены ящерицы?!

Патрик в ответ забормотал слова, которых Робби не понял. Мальчик быстро взглянул на Умника, но вместо того, чтобы перевести, бимакс свернул длинные уши трубочками и смущенно прикрыл морду лапками.

— Гены ящерицы можно вводить только подросткам, — дрожащим голосом объяснила Карина. — Тебе еще рано, ему уже поздно…

«Сделайте что-нибудь!» — хотел крикнуть доктору Робби, но тут ему в нос ударил знакомый острый запах фруктовой гнили, заглушив тошнотворный запах горелого, и из-под его локтя вынырнула Мяушша. Она держала большой зеленый расползающийся плод и без церемоний шлепнула его на обожженную руку Патрика. Бинг страшно зашипел, но Робби просиял и с благодарностью взглянул на подругу.

— Мяушш, ты умница!

Это была та самая зеленая гадость, которая вылечила крыло Умника.

— А ты не знал, что она соображает лучше тебя? — вредным голосом спросил Джосс.

Мальчишки с Мяушшей принялись размазывать целебную слизь по остаткам куртки, по обожженной руке: Робби — решительно закусив губу, Мяушша — едва прикасаясь, Джосси — морщась и то и дело отворачивая лицо. Патрик вздрагивал и  бормотал слова, которые Умник отказывался переводить, Карина задавала всполошенные вопросы, но вскоре умолкла.

Когда вся рука была густо обмазана зеленым, до Робби дошло, что не только Карина молчит: вокруг царила странная тишина. Он вскинул голову и изумленно спросил:

— А где все?

В рубке не осталось никого, кроме Патрика, Мяушши, Джосса и его самого.

— Ларсс их растасовал, — сказала Мяушша, слизывая с пальцев остатки зеленой мякоти. — Чтобы не кишели!

— Как — растасовал?

— По разным комнатам. Чтоб не кишели тут!

— Терпеть не могу, когда кишат, особенно в рубке, — через Умника подтвердил Ларсс. — Но если чужаки во фруктовом зале не перестанут обрывать плоды, я с ними что-нибудь сотворю!

— Чтоб… меня!

Патрик вцепился здоровой рукой в плечо Робби, сел и закрутил головой.

Ларсс был уже в космосе, среди звезд, и Бинг глядел на них так же ошалело, как недавно глядел сам Робби.

— Сожри меня нитуб! — взвыл хозяин Сакраменто. — И это — корабль? А как?.. А где?..

— Панель управления? — с полуслова понял Робби. — Ее нет. Берш сам знает, куда надо лететь.

— Что он может знать?! — еще громче заорал разведчик. — Даже моя «Леди»…

— Знаю побольше твоего, чужак, — голоском бимакса ворчливо отозвался Ларсс и, словно спохватившись, обмотал всех невидимой страховкой.

Робби оказался слева от Бинга, Джосси — справа от Робби, Мяушша — рядом и чуть впереди Джосса.

— Здорово, правда? — спросил Робби. — Мистер Бинг, ну, как вы?

Патрик отмахнулся левой рукой. Его правая рука, густо обмазанная целебной слизью, все еще выглядела ужасно. Рукав отвалился от куртки, и мелкие обугленные куски ткани облепляли заживающую плоть, как чешуя. В эти клочки вплавилась зеленая пыль, и чешуя ярко светилась — черно-зеленая под бледно-зеленой слизью.

— Кого я ви-ижу! — вдруг протянул Бинг.

Он не смотрел на свою руку, но старался смотреть во все стороны одновременно — и первым заметил, как среди звезд стали появляться полупрозрачные, меняющие форму корабли. Да, вот они: берши всех четырех кланов, составившие четыре сложных узора, у каждого клана — свой. Корабли густели, переставали быть прозрачными, приближались и вскоре заслонили собой столько звезд, что у Робби похолодело в животе. Грозный флот повелителей молний вслед за бершами-разведчиками шел к Планете Сокровищ.

— Скиолитов захотели, голубчики? Мечтайте-мечтайте! — злорадно сказал Патрик.

— Стивен рассказал им, где хранилище, — пробормотал Робби.

Ему почему-то было так стыдно, как будто он сам выдал эту тайну.

— Ларсс оставил в тоннеле дыру. Как же линссуры высадятся, если там больше нет воздуха? — спросил Джосси.

— У каждого линссура есть жер, — Мяушша потрогала пальцем голубой камешек у себя в ухе. — С ним можно дышать, если нету воздуха. До-олго!

Значит, украшения в ушах линссуров — не просто серьги, а какие-то кислородные накопители? Сколько еще всякого-разного ольд линссуров про них не знает?

— Даже если вся банда высадится в скафандрах с двойным запасом кислорода, фиг они получат, а не скиолиты, — весело сообщил Патрик.

 — Почему? — заморгал Робби. — Рядом с бершами вырубается все, что работает на скиолитах, значит, хранилище откроется само собой… Да?

Патрик ухмыльнулся.

— Наоборот! Чтобы открыть ячейки, нужна энергия скиолитов! Ладно, положим, берш может проделать дыру в чем угодно. Но в шахту, ведущую к ячейкам, он не протиснется, а если волосатики спустятся туда и попытаются расплавить молниями тройной слой стелепласттитана ячеек… Хо-хо! Никаких шансов.

— Я не знаю, что делать, — вдруг сказал Умник. Интонации были такими непривычными, что Робби не сразу понял: это говорит не бимакс, а Ларсс. — Все берши поют боевую песню, и я не могу докричаться до Орри…

— Какого Орри? — не понял Робби.

— Орри — берш Товиса, — сказала Мяушша. — Он там, вместе со всеми? Да, Ларсс?

— Не знаю. Тао, ты должна пойти в шепчущий зал и поговорить с Зисмой.

— Ой. — Мяушша испуганно прижала уши. — А что я ей скажу?

— Скажи — во мне полно чужаков и я не могу лететь с ними Туда. Спроси, что мне де…

— Это еще что за чертовщина? — вопросил Патрик.

Почти сразу Робби тоже увидел это.

Оно возникло за флотом линссуров: черное, извивающееся, похожее на соткавшуюся из космического мрака гигантскую змею. Штуковину трудно было бы разглядеть, если бы по всей ее длине не горела спираль красных огоньков.

— Чей это корабль, мистер Бинг? — спросил Робби.

— Нитуб его знает! Я никогда таких не видел…

— Он их ест! — завизжала Мяушша.

Черный змей как будто распахнул пасть: в его передней части вспыхнуло красное сияние и поглотило ближайший берш. Сияние расширилось, в нем исчез второй берш, потом еще один, и еще…

Четыре узора рассыпались, но быстро сложились снова, и перестроившийся флот линссуров с четырех сторон атаковал космического змея. Красные огоньки закрутились — змей начал вращаться. Теперь корабли линссуров один за другим отлетали прочь, но космическое чудовище не собиралось их отпускать; оно извивалось, крутилось между врагами и заглатывало один берш за другим огненной «пастью», распахивая ее все шире.

— Он ест их, ест! — прорыдала Мяушша. — Ла-а-арсс!

Три берша все-таки сумели прикоснуться к змею, но в тех местах вспыхнули яркие, как звезды, пятна — и корабли линссуров исчезли.

— Я ухожу, — мрачно сказал Ларсс. — Я должен спасать тао.

— Трус! — сквозь плач провизжала Мяушша. — Там же Зисма! И Вир, и Товис, и Лок, и все!

Но Ларсс уже развернулся, и битва на несколько мгновений скрылась из виду. Вместо нее мелькнул полумесяц: освещенная с одного бока планета Сакраменто. Но несколько секунд спустя полумесяц качнулся и исчез, а потом все завертелось волчком под громовой рявк Патрика:

— Держитесь, парни!

— За что держаться?! — закричал Джосс.

Ларсса неистово крутило и мотало, но невидимая страховка действовала. Умник вовремя успел юркнуть за пазуху Робби и все больнее впивался коготками в его бока. Робби же мечтал об одном: чтобы эта сумасшедшая болтанка прекратилась, пока его не вырвало!

— Влево! — гаркнул Патрик. — Вле…

Рубку залило ослепительное сияние. Робби зажмурился, потом слегка приподнял веки и увидел впереди распахнутую огненную пасть. Когда она успела оказаться так близко?

— А-а-а-а!

Все в рубке заорали в один голос. Их как будто несло прямиком на солнце. Ларсс метался туда-сюда, трясся лихорадочной дрожью, но не мог вырваться из красного сияния.

Сияние стало нестерпимо ярким, Робби закрыл руками глаза…

Внезапно все замерло, и Умник перестал сверлить когтями его бока.

— Нас про… глотили? — раздался дрожащий голосок Мяушши.

Робби опустил руки. Оболочка рубки слабо светилась, но за ней было черным-черно. И Ларсс больше не двигался.

— Все живы? Целы? — спросил Патрик.

На его лице залегли резкие тени, правая рука мерцала потусторонним зеленым светом.

— Живы… — переглянувшись, нестройно ответили Джосс и Робби.

— Я слышу остальных, — выбравшись из-за пазухи Робби на его плечо, озвучил Ларсса Умник. — Здесь много бершей всех кланов.

— И Орри тоже? — спросила Мяушша, а Джосси одновременно с ней выпалил:

— Где — «здесь»?

— Орри тоже, — ответил Ларсс. — Никто из наших не знает, где мы. И я не могу двинуться. Ничего не могу сделать!

Патрик вдруг встал — так резко, как будто его подтолкнули; качнулся, но удержался на ногах.

— Иди, чужак, — голосом Умника велел Ларсс. — Если нас схватили твои сородичи, вели им, чтобы отпустили. Если меня не отпустят, я начну убивать тех, кто сейчас во мне.

— Спятил?! — крикнул Робби.

Его страховка тоже исчезла, и могучий толчок швырнул его к Патрику Бингу.

— Ты пойдешь с ним, ольд, — пропищал Умник, летая кругами над головой Робби. — И проси Властелина вселенной, чтобы удача тебя не подвела!

— Я с Робби! — разом воскликнули Джосси и Мяушша, но их голоса оборвались, как и панический писк Умника: невидимая мощная рука подбросила «ольда» вверх, и он оказался в светящемся оранжевом коридоре.

Спустя мгновение рядом с ним возник Патрик; дикий разведчик пролетел сквозь перепонку в стене и схватился здоровой рукой за плечо Робби, чтобы не упасть.

— Ну, дела! — сказал Бинг, мотая головой. — Все веселее и веселее.

Один конец коридора начал сжиматься, подталкивая их вперед.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВОССОЕДИНЕНИЕ

— Стоп, ольд! — скомандовал Патрик. — И ты притормози, Ларсс!

Когда Робби сбивчиво объяснил, почему берш назвал его ольдом, Бинг от души поржал над еще одним титулом «высочества», но сейчас разведчик был совершенно серьезен. И Ларсс, как ни странно, его послушался: коридор за спинами Патрика и Робби перестал сжиматься, позволив им остановиться в метре от наружной перепонки. От выхода, за которым их могло ожидать все, что угодно.

— Придется тебе побыть моей правой рукой, — Патрик откинул полу куртки и кивнул на один из бэтганов. — Возьми.

— Можно? — восхитился Робби.

— Бери-бери!

Робби вынул из правой кобуры тяжелый шершавый бэтган и вопросительно уставился на его владельца.

— Если я крикну: «Давай!» — нажмешь на эту кнопку, — Патрик показал на самую большую, зеленую, кнопку на рукояти. — Только если я крикну, усек?

Робби закивал и посмотрел на правую руку Бинга — она светилась ярче оранжевого мерцания коридора и висела совершенно неподвижно.

— Здорово болит, мистер Бинг?

Патрик метнул взгляд на свою руку и дернул плечом.

— Ее вообще как будто нет. Та зеленая дрянь — забористая штука… И все-таки я охрененно везучий.

— Да?!

— Если бы мне влепили по левой руке, прощай, татуировка, — объяснил Патлатый Патрик. — А так вся удача осталась при мне.

Патрик подмигнул — и Робби перестал бояться, поверив, что везенье поможет им, как невидимая страховка.

— Сунь бэтган за пояс, подальше от твоей линссуровой штуки, — велел разведчик. — Держись у меня за спиной и пали только по моей команде. Ну, готов?

— Да! — Робби примерился, как будет выхватывать бэтган.

Патрик хлопнул мальчика по плечу, показал большой палец, повернулся, сделал один длинный шаг и исчез, пройдя сквозь перепонку.

Робби очертя голову ринулся следом… Короткое падение — и он очутился в невероятном месте.

На пространстве величиной с половину космодрома Виндзора толпились люди и инпы Содружества Разумов. Да, Орри, берш Товиса, тоже сюда попал, но в отличие от Ларсса разрешил выйти всем, кто в нем был — всем, кого раньше держали в гостинице «Ривьера». Бывшие пленники линссуров могли бы разбрестись по просторной площадке, но держались вместе, закидывая друг друга вопросами, на которые никто не знал ответов. Робби высунулся из-за спины Патрика и поискал глазами Януария, но не сумел разглядеть лизардмэна во взбудораженной толпе.

А наверху, насколько хватало глаз, висели берши — очень низко и так плотно, что из-за них не видно было потолка.

— Эй, Слон! Хоу! — громогласно окликнул Патрик.

Огромный толстяк обернулся, радостно помахал, но тут же смешно пискнул и пригнулся: через его голову перемахнула Зисма и упала на четвереньки в метре от Патрика. Когда она распрямилась, Бинг уже держал бэтган — левой рукой разведчик орудовал так же быстро, как правой.

— Не надо! — Робби схватил Патрика за рукав. — Это тетя Мяушши!

— Где она? — прорычала Зисма, вздернув верхнюю губу в оскале. — Где Тиомун? И почему ты здесь?

— С Мяушшей все в порядке, она в Ларссе, — быстро доложил Робби. — Мы забрали всех с Сакра… С Планеты Сокровищ, но Ларсс не хочет их отпускать! Пожалуйста, велите ему отпустить!

Зисма запрокинула голову и что-то прокричала, обращаясь к Ларссу, зажатому между двумя другими бершами — черным и красным. Обернувшись, Робби увидел, как серебристое брюхо Ларсса слегка задрожало, но что сказала Зисма и что ответил ей берш, было не понять. Как жаль, что Умник остался в рубке!

— Где мы, ольд? — рядом с Зисмой черным дымом соткался Товис. — Что это за место?

— Похоже на загон для бершей, — вместо «ольда» ответил Бинг. Он убрал бэтган в кобуру, но настороженно пошевеливал пальцами рядом с рукоятью. — Интересно, кто его соорудил?

Товис знакомым движением наклонил голову к плечу, исследуя разведчика медовыми глазами, а Бинг так же внимательно рассматривал линссура.

— Да. Интересно, — согласился Товис.

— Сдается, у твоего племени много врагов, — ехидно сказал Патрик. — Не припоминаешь среди них тех, кто умеет строить такие штуки?

Черный линссур не успел ответить. Толпа загомонила вдвое громче, Зисма развернулась и зашипела, а Товис повернул руку ладонью вверх, готовясь создать шаровую молнию.

Робби еще больше выдвинулся из-за Патрика и увидел, что слева, недалеко от края толпы, возник большой переливчатый цилиндр нуль-кабины. Из него стали быстро выходить одетые в черное люди, и тут же берши в дальнем конце «загона» задрожали — и начали исчезать. Их как будто втягивало в потолок, одного за другим; место исчезнувших занимали следующие берши, чтобы тоже сгинуть. Робби видел, как корабли линссуров дергаются, пытаясь уйти в сторону или снизиться, но какая-то неведомая сила мешает им это сделать.

— Что происходит, ольд?! — крикнул Товис, встопорщив шерсть.

— Не знаю, — испуганно ответил Робби.

Он взглядом поискал ответа у Патрика, но Бинг смотрел не на потолок, а на приближающуюся черную шеренгу.

— Боевые андроиды, — сквозь зубы сказал он. — Терпеть не могу этих болванчиков…

Робби вздрогнул и придвинулся ближе к Бингу. Год назад мальчика преследовал боевой андроид, но старый, разладившийся и безоружный, побывавший в руках растяпы-изобретателя дяди Альта, который пытался переделать убийцу в садовника. Настоящих боевых андроидов Робби видел только в фильмах и мыслекнигах.

Самые опасные из созданных человеком существ шагали размеренно и неторопливо, все как один в черных защитных костюмах, в синих наручах со спрятанными в них щупальцами-парализаторами, в глухих серебристых шлемах с лесом сенсорных антенн, улавливающих любую агрессию. Перед андроидами плыли прозрачно-радужные силовые щиты, закрывая их от макушки до тяжело стучащих по полу ботинок, и сквозь щиты было видно, как в щелях шлемов светятся желтые бесстрастные глаза.

«Болванчиков» было около трехсот. Большинство из них, взяв толпу в полукольцо, стали направлять ее к нуль-кабине, но десяток андроидов продолжал идти вперед, к Патрику, Робби и линссурам…

— Прочь от моего сына!

Робби вздрогнул, услышав этот крик. Потом вздрогнул еще раз, увидев, кто вышел из-за шеренги андроидов.

Патрик присвистнул.

— Глазам своим не верю… Ну, высочество, встречай своего старика!

Он подтолкнул Робби вперед, но тот шарахнулся обратно к Бингу.

Гарольд Сингер шел все быстрей и быстрей, под конец перешел на бег — и обнял Робби так крепко, что мальчику стало трудно дышать.

— Роберт! Ты жив…

Робби не только услышал, но и ощутил эти слова, пророкотавшие в отцовской груди. Он обмяк, прислонился к отцу, на миг забыв о своих обидах, почувствовав себя в полной безопасности…

Пока не услышал бешеный вопль Зисмы.

Рванувшись из отцовских рук, Робби увидел, что два андроида уволакивают прочь Зисму и Товиса. Пара сомкнутых щитов превратилась в высокий колпак, и линссуры бесновались под этим колпаком, но не могли вырваться за пределы силового поля.

— Нет… — выдавил Робби. У него перехватило горло.

Гарольд Сингер положил руки на плечи сына.

— Роберт! Роберт? С тобой все в порядке?

Последние освобожденные пленники уже заходили в нуль-кабину, Зисму и Товиса тащили к другой кабине, появившейся вдалеке от первой, а берши продолжали исчезать у края «загона». Товис швырнул в щит шаровую молнию, она взорвалась в тесном пространстве, утопив линссуров в ослепительной вспышке, и рычащий крик Зисмы прервался.

Зато к Робби наконец-то вернулся голос.

— Останови их! — закричал он.

— Все хорошо, сын, — Гарольд Сингер продолжал держать ладони на его плечах. — Успокойся, все под контролем. А где Стивен? Что с ним?

Вспышка погасла. Зисма, пошатываясь, снова с рычанием кинулась на прозрачную стену.

— Роберт, ты знаешь, что со Стивеном? Он жив?

— Жив! — крикнул Робби. Попытался стряхнуть с себя тяжелые руки, но не смог. — Жив, только лучше бы сдох!

— Ты сошел с ума? Что ты говоришь?

— Он хотел меня убить!

— Что за бред…

— Не бред! Стив сейчас в Ларссе, и Ларсс убьет его вместе с остальными, если… Если ты все это не остановишь!

Робби все-таки вырвался из отцовских рук, и шевелящиеся антенны на шлемах андроидов подозрительно нацелились на него.

— Мистер Сингер, на вашем месте я бы послушал мальца, — сказал Бинг. Он быстро взглядывал то на берши вверху, то на Зисму с Товисом. — Он лучше нас с вами знает эту мохнатую братию.

Скиолитовый король мог отмахнуться от сына, но от хозяина Сакраменто — не мог.

— Мистер Бинг, рад вас видеть, — растянув губы в улыбке, сказал Сингер-старший. — Позже мы с вами обстоятельно побеседуем, но сейчас, как вижу, вы нуждаетесь в медицинской помощи. Пройдите в нуль-кабину, медики займутся вашей рукой.

— Пусть они лучше займутся вашими ушами, — грубо ответил Патрик. — Уймите своих проклятущих болванчиков, пока не поздно! В одном из чужих кораблей триста людей и инпов с Сакраменто, и если вы не прекратите расправу…

— «Расправу»? — нахмурился Гарольд Сингер. —  Это не расправа, мистер Бинг, а защита от агрессивной расы, не входящей в Содружество Разумов. В котором из кораблей держат пленников? Покажите, и мы примем все меры…

— В нем! В Ларссе! — Робби показал на серебристую полусферу, которая как раз проплывала над их головами. Ларсса словно ветром гнало туда, где исчезали другие берши. — Какие меры ты примешь? Какие?

— В этом корабле? Хорошо, я понял. Пойдем, Роберт, — Гарольд Сингер снова положил руку на плечо сына. — Моя команда обо всем позаботится, со Стивеном все будет в порядке…

— Почему ты никогда меня не слушае-е-ешь?! — запрокинув голову, завопил Робби.

Ларсс все еще маячил над ними, как серебристое облако, и в «загоне» оставалось полторы сотни других бершей. Вдруг линссуры ринутся из них на помощь своим собратьям? Вдруг Ларсс в ярости начнет убивать в себе чужаков? Мяушшу он не тронет, но сможет ли она защитить Джосси?

— Верьос, Бастерби, йя-а-а-а-а!!!

Робби пригнулся, когда из Ларсса выметнулся Бастерби: он стал оранжевым, длинным и узким, как язык пламени. Верхом на маленьком берше сидела Мяушша, за ее спиной кое-как держался Джосс, крепко обхватив сестру руками, его распоротые штанины хлопали на созданном скоростью ветру.

— Ашшшлиум! — провизжала Мяушша, выхватив харсун.

Бастерби спикировал на андроидов, которые подтаскивали Зисму и Товиса к нуль-кабине. Из харсуна вырвалась раздвоенная молния, но не коснулась цели: андроиды разом вскинули руки, из их наручей выстрелили вверх щупальца-парализаторы. Бастерби метнулся в сторону, но одно из щупалец задело Джосса. Мальчишка качнулся, выпустил Мяушшу, обмяк и рухнул на пол, как неживой.

— Джосси! — вскрикнула Мяушша.

Бастер нырнул к Джоссу, потом взмыл вверх и устремился за Товисом и Зисмой, на полпути повернул обратно к Джоссу… Андроиды-конвоиры остановились и ждали, подняв правые руки, когда черно-белая бестия с молнией снова приблизится к ним.

— Хватит!

Робби отскочил, выхватил из-за пояса бэтган и, держа его обеими руками, направил на отца.

— Останови это — или я!..

Впервые в жизни он увидел на лице скиолитового короля огромное удивление. Но стоящие рядом боевые андроиды не удивлялись и не колебались; они без раздумий защищали своего хозяина от любой угрозы, в том числе от мелкой рыжей угрозы с бэтганом.

Из наручей метнулись десятки щупальцев. Большинство из них остановил Охранник, но он прикрывал только от близкой опасности, а дальнего телохранителя скиолитового короля отделяло от мальчика около трех метров. Скользкое щупальце мазнуло Робби по руке, и бэтган выпал из его онемевших пальцев.

— Стоп! — закричал Гарольд Сингер.

Команда запоздала на долю секунды.

Второе щупальце хлестнуло Робби по щеке, и он начал падать назад, медленно, словно погружаясь в вязкую жидкость.

Боевые вопли Мяушши и яростный рык Зисмы стали еле слышны. Рядом что-то кричал Патрик, но Робби не разбирал слов. Падая, он посмотрел вверх — и увидел, как из бершей прыгают вниз десятки линссуров, на лету выхватывая оружие. Молнии, вырывающиеся из харсунов, были странно тусклыми и продолжали быстро тускнеть…

А потом и вовсе погасли, и все вокруг затопила чернота.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. В ОСАДЕ

Отец приходил раз десять, но Робби ему не открыл. Он выключил коммуникатор после первых же слов Гарольда Сингера:

— Роберт, прекрати глупить и…

Толстая прозрачная дверь медицинского отсека не пропускала звуков, унибраслет Робби по-прежнему не работал, только по жестам скиолитового короля можно было догадаться, что тот ругается, уговаривает, убеждает… Вроде бы, даже просит. Один раз отец появился вместе со Стивеном, и Стив, широко улыбаясь, тоже что-то говорил…

Робби прыгнул на кровать и сидел, обхватив руками колени и полузакрыв глаза, пока отец со Стивом не убрались.

Еще приходила Карина — сперва со здешним доктором, потом одна. Они смешно жестикулировали и шевелили губами, Карина то и дело прижимала руку к сердцу, умоляя открыть дверь. Робби надело на это смотреть, он лег и отвернулся к стене.

Когда часы на потолке показали девять тридцать по общему времени, явился Януарий в своем любимом облике ящера, с зеленым гребнем на разрисованной чешуйками голове. На нем была салатовая безрукавка, и Робби удивленно прищурился: правую руку лизардмена покрывали черно-зеленые пятна. Зелень светилась, и рука Януария была бы точь-в-точь похожа на руку Патрика Бинга, будь на ней зеленая слизь и втрое больше мускулов.

Януарий долго корчил рожи, крутил пальцем у виска и всячески показывал, какой Робби идиот, что не хочет выйти, но в конце концов сдался, пожал плечами, помахал на прощание и ушел.

Джосс не приходил.

Мяушша не приходила.

Когда свет в коридоре потускнел, а в медотсеке погас, Робби задремал, но почти сразу проснулся и рывком сел: снаружи на потолке горели огни, перед дверью стояло несколько человек. Не андроидов, а людей, и среди них — отец. Самый высокий из компании держал непонятную штуку, похожую на громадный бластер, нацелив ее на дверь.

Робби слетел с кровати и встал перед дверью, раскинув руки.

Отец жестами велел ему отойти, но Робби не двигался. Гарольд Сингер долго что-то говорил, и его ярость просачивалась сквозь дверь, через которую не проникали звуки, но Робби только сжал кулаки и прищурился, чтобы сдержать слезы. Наконец отец сдался, сказал что-то человеку с оружием, тот опустил свою грозную штуковину, все зашли в призрачный цилиндр нуль-кабины — и коридор снова опустел.

Больше Робби не спал. Сидя на кровати, он иногда начинал клевать носом, но тут же испуганно вскидывался: ему мерещился в коридоре или громила, готовый дезинтегрировать дверь, или Стивен с харсуном, или отряд боевых андроидов.

Целую вечность спустя из нуль-кабины вышел Патрик Бинг с бимаксом на плече.

Робби, медленно моргая, смотрел, как Патрик показал на себя и поднял один палец. Показал на Умника и поднял два пальца. Потом обвел рукой пустой коридор. «Больше здесь никого нет».

Робби сполз с кровати; неловко переступая затекшими ногами, подошел к двери, покрутил харсун, воткнутый в завязанные кольцом штанины, и скинул это кольцо с прямоугольной ручки на краю дверной створки и с выступа вмурованной в стену непонятной медицинской хреновины.

Створка бесшумно откатилась в сторону, и Патрик шагнул через порог.

Бимакс с радостным писком метнулся на плечо Робби и стал тереться носом о его щеку.

Робби, почесав Умника за ухом, быстро вернул дверь на место. 

Бинг с огромным интересом наблюдал, как мальчик накидывает штанины на ручку и выступ, как подсовывает под узел харсун, как несколько раз поворачивает оружие, туго натягивая ткань, и втыкает рукоять между ручкой и дверью, чтобы не раскрутилось. Когда дверь снова оказалась на запоре, Бинг начал хохотать так громко, что Умник на плече Робби испуганно трепыхнулся.

— Ну ты даешь! Твой старик и вся его команда второй день ломают головы, как ты сумел здесь запереться! Аналитики перебрали несколько миллиардов сочетаний словоключей, техники вырубали энергию на всем ярусе, ученые перегрызлись, споря, как такое вообще возможно! А ты… оказывается… штанами… Нитуб, я сейчас сдохну!

Оглушительно хохоча, Патрик упал на кровать. Робби невольно улыбнулся и сел рядом, настороженно поглядывая на правую руку Бинга. От куртки хозяина Сакраменто теперь были оторваны оба рукава, и, хотя фруктовое зелье с руки было смыто, выглядела она по-прежнему кошмарно: в зажившую кожу намертво вплавились черные «чешуйки», обведенные ярко светящейся зеленой каймой.

— Я теперь законодатель мод, — сообщил Патрик, увидев, куда смотрит Робби. — Половина людей на «Пожирателе» от меня шарахается, а другая половина, что помладше, размалевывается так же.

Он сжал и разжал правый кулак и пошевелил пальцами, чтобы показать, что рука снова действует.

— На «Пожирателе»? — переспросил Робби.

— Этот корабль называется «Пожирателем», ты не знал? А, да, откуда тебе знать, ты ж затворник. Заперся штанами, нитуб горелый!

— А чего… Они прочные, из лучшей тетраткани… Врач вышел — ну, я и…

— «Ты и»! — передразнил Бинг. — А на кой?

Робби уставился на свои колени, на пижамные штанины в дурацких голубых цветочках.

— Так…

— Что — так?

— Если со мной никто не хочет говорить, то и я не буду.

— Я с тобой говорю.

— Вас же тут не было. — Робби бросил быстрый взгляд на Патрика и снова стал рассматривать цветочки. — А врач только спрашивал всякую ерунду и ни на что не отвечал…

— Ну извиняй, высочество, у меня было полно важных дел! Я вытаскивал ребят из тезки Данлопа, а потом — тимуксов с «Иуланна».

— Совсем забыл про тимуксов, — смущенно признался Робби и повернулся к разведчику лицом. — Они в порядке?

— В полном. Линссуры до них не добрались, и я подкинул им дыхательную смесь.

— А как вы договорились с Ларссом?

— Он выпустил этого зверя, — Патрик показал на Умника. — А уж после мы потолковали по душам. Он умный парень, Ларсс. Раз твоя подружка ухитрилась из него сбежать и отказалась возвращаться, ему не было смысла держать заложников. В конце концов он даже согласился подбросить меня на Сакраменто. Вот это был поле-ет!

— Мяушша отказалась возвращаться?!

— Ага. Она сейчас вместе со своими. Твой отец ждет комиссию Содружества Разумов, которая решит, что делать с этими космическими бродягами и их разумными кораблями. Оставшиеся на свободе берши исчезли нитуб знает куда, но помяни мое слово — они еще объявятся!

— Товис и Зисма живы? Там многих поубивали?

— В загоне-то? Не, все остались живы. Чудом. Лучше бы твой старик тебя послушал и не пытался сцапать тех двоих, тогда все могло бы пройти тихо-мирно. А так ему придется прикупить себе новых болванчиков. Эти линссуры — отчаянные вояки, они сумели-таки превратить десяток андроидов в черную пакость, несмотря на всякие там парализаторы и щиты. В загоне, небось, до сих пор воняет гарью.

— А Джосс? — перебил Робби.

— С твоим неудачником тоже все в порядке. Он там, прямо за стеной, — Бинг показал на стену, на которой светились огоньки встроенного пищевого синтезатора. — Здорово приложился башкой, когда падал, но врач говорит — он уже в норме.

Разведчик хлопнул Робби по колену и встал.

— Ладно, пошли.

— Куда?

— Ты ж не собираешься торчать здесь всю жизнь? Твой приятель тебя ждет, твоя подружка тебя ждет, а папаша ну прям заждался!

Робби привстал, но снова шлепнулся на кровать и помотал головой.

— Не пойду. У него есть Стивен, зачем ему я?

— Брось…

— Стив хотел меня убить, а он не верит! — крикнул Робби. — И когда линссуры окружили Сакраменто, он просто взял и удрал!

Патрик вздохнул и опустился в кресло у кровати, чтобы быть лицом к бунтарю.

— Ты упертый, как твой папуля. Но ты неправ. Он не «просто взял и удрал», он из кожи вон вылез, чтобы тебя вытащить. Не знаю даже, сколько средств он вбухал в этот охрененный корабль и как сумел так быстро его построить…

— Он давно строил что-то, работающее на грозовой энергии, а не на скиолитах, — снова перебил Робби. — Наверное, «Пожиратель» был уже готов или почти готов.

— Пусть так. Главное — твой старик не потерял головы. А если бы он остался, его бы тоже сцапали, и чем бы он тогда тебе помог?

— Ага. Он всегда поступает разумно и рационально, — горько сказал Робби.

— Точно. И сейчас разумно ждет тебя, чтобы выслушать и решить, прав ты или нет насчет жирдяя.

Робби вскинул голову.

— А?

— Твой отец созывает маленький семейный суд. Хочет выслушать всех, кто был в тоннеле, когда двоюродный братец решил поджарить тебя молнией. Я тоже приглашен. Какая честь. Ну, пошли!

Патрик встал.

Робби продолжал сидеть.

— Эй! Шевелись!

— Я спать хочу, — пробормотал Робби.

Ему и вправду так захотелось спать, что еле хватало сил держать глаза открытыми.

Патрик пригляделся к нему, хмыкнул, опять сел в кресло и закинул ноги на угол кровати.

— Ладно, дрыхни. Сингер ждал тебя двое суток, подождет еще несколько часов.

— А вы… Вы что, останетесь тут?

— Угу, сейчас здесь самое спокойное местечко в этом секторе Галактики. — Бинг вытащил из кармана шарик мыслепроигрывателя и засунул в ухо. — Раз пять начинал смотреть «Желтого демона», и все время кто-то мне мешал. С тех пор, как я обзавелся Сакраменто, всем каждую секунду чего-то от меня надо. Но уж сейчас я его досмотрю!

Робби лег, укрылся одеялом и некоторое время сонно глядел на Патрика, засунувшего руки в карманы и закрывшего глаза. Он видел «Желтого демона» и знал, что в голове Бинга сейчас раздаются вопли и рыки, поэтому решился сказать:

— Лучше бы вы были моим отцом.

Он был уверен, что разведчик не услышит, но тот услышал, потому что, не открывая глаз, постучал себя пальцем по виску.

Робби вздохнул, перевернулся на живот и уснул.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. СУД

— Какое тут все… странное, — тихо сказал Джосс. Сперва он не отрывал взгляда от татуировки на руке Патрика, но, когда они вышли из нуль-кабины на другом ярусе, начал с любопытством оглядываться по сторонам. — Двери с ручками, полы кой-где почти как в Доме… И светильники…

Взамен распоротых штанов на нем были новые, но куртка осталась прежней, и непривычно тихая Мяушша, семеня рядом, держалась за его карман.

— Непросто найти или создать для такой махины то, что работает не на скиолитах, — объяснил Патрик. — Особенно если оснащаешься в спешке. Думаю, поэтому здесь столько разномастного барахла. Будь в медотсеке обычная дверь-перепонка, фиг бы его высочество там забаррикадировался.

Он подмигнул Робби и шагнул в раздвинувшуюся дверь, над которой горел круглый светильник, и вправду похожий на светильники Дома.

Робби вошел вслед за Бингом и очутился в длинной комнате, где из мебели был только овальный стол с плавучими креслами вокруг. Над столом медленно летал туда-сюда черный шар со свисающими вниз короткими щупальцами.

У дальней стены застыли два боевых андроида, за столом сидели Гарольд Сингер и Стивен.

Дверь за вошедшими не успела задвинуться, как Стивен вскочил и, улыбаясь, поспешил к Роберту.

— Здравствуй, братишка! Ну, как ты?

— Не подходи, — сквозь зубы сказал Робби, кладя руку на харсун.

— Отвали от него, гад! — Джосс встал рядом с другом, злобно глядя на Стивена.

Мяушша с яростным шипением возникла с другой стороны от Робби, и Умник на его плече издал неожиданно низкий грозный звук.

Улыбка Стивена полиняла, он попятился.

— Стивен, сядь, — велел Сингер-старший.

Стив послушался, что-то недовольно бормоча — сама оскорбленная невинность.

Гарольд Сингер встал, подошел к сыну и внимательно его осмотрел. Лицо скиолитового короля было мрачным, на скулах играли желваки.

— Все-таки решил выйти? — спросил отец и, не дожидаясь ответа, протянул руку к харсуну. — Отдай эту штуку мне.

— Еще чего! —  дерзко ответил Робби. — Это мой харсун.

— Тебе он здесь не нужен.

— Я сам его добыл, и Товис разрешил его оставить!

— Твой отец — я, а не Товис…

— Парни, парни, кончайте! — вмешался Патрик. — У меня сегодня еще прорва дел.

— Хорошо. Мы вас надолго не задержим, мистер Бинг.

Отец взял Робби за плечо и попытался направить туда, где сидел Стивен, но Робби вырвался и занял место рядом с Патриком, по другую сторону стола. Джосси, настороженно поглядывая на скиолитового короля, сел слева от Робби, а Мяушша примостилась под боком у брата, в одном большом кресле с ним, и вопросительно показала на шар с щупальцами, медленно проплывающий мимо.

— Не знаю, что это, — прошептал Джосси. — Роб?

— Я тоже не знаю. Мистер Бинг?

— Видал я уже такую хрень, — проворчал Патрик. — Это ховер с планеты Лукс.

— Он живой? — удивился Робби.

— Ага. Считается, что ховер может распознать, когда кто-нибудь врет.

— «Считается»?

— Ну, Роберт, — громко сказал Гарольд Сингер, снова занявший место во главе стола. — Мы ждем твоего рассказа.

Робби несколько раз облизнул губы… Несколько раз глубоко вдохнул… И начал рассказывать.

Едва он заговорил, ховер дернулся, подплыл к нему и завис неподалеку, пошевеливая щупальцами, сделавшись из черного салатово-зеленым.

Робби поперхнулся на полуслове и метнул взгляд на Патрика. Хозяин Сакраменто кивнул, улыбнулся и показал большие пальцы. Ага! Значит, зеленый цвет означает — «тут говорят правду».

Приободрившись, Робби рассказал, как Стивен сам вызвался улететь с омрисами, как выдал им все, что можно и что нельзя, и о том, что произошло в тоннеле после землетрясения.

Стивен то и дело отрицательно мотал головой и несколько раз пытался перебить, но Гарольд Сингер каждый раз осаживал племянника.

— Вот так все и было, — закончил Робби.

— Ага, точно так! — в один голос подтвердили Мяушша с Джоссом.

— А что скажете вы, мистер Бинг? — спросил скиолитовый король, соединяя кончики пальцев. — Мой племянник действительно говорил, что хочет убить Роберта?

— Воистину, — ответил Патрик.

— Вас же там не было! — негодующе сказал Стив. — Вы пришли уже после того, как я подобрал штуковину инпов. Я как раз пытался ее выключить, когда вы появились.

— Выключить? Хрена с два! Ты пытался поджарить ею мальчишку!

Теперь ховер висел перед Патриком. Щупальца шевелились все быстрей, некоторые загибались в сторону Бинга. Но разведчик, не моргнув глазом, заявил:

— Да, я слышал, как жирдяй угрожал Робби и рассказывал, что мечтает стать единственным наследником скиолитовой державы.

Ховер дернулся и стал багрово-красным.

Гарольд Сингер высоко поднял брови, переводя взгляд с хозяина Сакраменто на индикатор правдивости и обратно.

— Нитуб! — Бинг с досадой стукнул кулаком по столу. — Ладно, я пришел чуть позже и не слышал, что он там говорил. Но мне хватило того, что он стоял над двоюродным братцем с занесенным включенным харсуном.

Ховер быстро позеленел.

— Ну? Теперь вы довольны, мистер Сингер?

— Недоволен, — ответил скиолитовый король.

— Я подобрал харсун, потому что Роберт его уронил, и его могло обжечь молнией, — прижимая руку к груди тети-люсильдиным жестом, сказал Стивен. Он даже не взглянул на метнувшийся к нему ховер, он смотрел только на дядю. — Но я не умею обращаться с этой вещью и не виноват, если как-то неправильно ее держал… А вся остальная нелепица Роберту, конечно же, привиделась. В том ужасном землетрясении он получил удар по голове, при сотрясения мозга может всякое причудиться.

Ховер висел перед Стивеном, не меняя зеленого цвета.

— Мистер Бинг? — ошарашенно прошептал Робби. — Почему так? Он же врет!

Патрик скорчил гримасу и щелкнул языком.

— Потому что он врет, как дышит. Я же говорил — считается, что ховер распознает вранье. Но он может уловить ложь, только если человек врет и боится, что его на этом накроют. А твой кузен лжет, не моргнув глазом.

— Хорошо. Расскажи все подробно, Стивен, — велел Сингер-старший.

Да, Стивен не боялся, что его накроют! Он повел рассказ спокойно, важно и солидно — так, будто разговаривал с возможным партнером, готовясь заключить сделку. Ховер оставался зеленым, и Робби перестал удивляться, почему каждый бизнесмен не держит при себе такое существо.

— Я нашел Роберта в тоннеле после землетрясения и хотел ему помочь, а мистер Бинг, — Стивен показал на Патрика, — натравил на меня летучих мышей! Потом связал меня и засунул летучую мышь мне в рот. Это было неспровоцированным жестоким нападением, я был брошен израненный, связанный и беспомощный в полуразрушенном тоннеле, который мог рухнуть в любую минуту. Роберта не обеспокоила моя судьба, но я его не виню…

— Не винишь?! — взвился Робби.

— Тихо! — Гарольд Сингер слегка хлопнул по столу ладонью. — Сейчас говорит Стивен.

— Конечно, не виню. Я же видел, что ты тяжело травмирован и сам не понимаешь, что делаешь, — сердечно сказал Стивен. — Я верю, что только поэтому ты ушел вместе с этим… с мистером Бингом и бросил меня в беде. Я на тебя не сержусь.

Джосси прошипел какое-то слово, которого Робби не знал. Умник не стал его переводить.

— Что касается того, что я вызывался лететь с пиратами…

— Эту тему мы пока оставим, — перебил Гарольд Сингер. — Меня интересует тоннель. Вы двое тоже там были, — он посмотрел на Джосси и Мяушшу. — Что скажете вы?

Джосси и Мяушша заговорили, перебивая друг друга:

— Робби все правильно рассказал…

— Толстый айвашин хотел его убить! Я видела!

— Он схватил харсун и начал им размахивать, и орал, что убьет Робби и никто об этом не узнает…

— Да, а потом ка-ак жахнул по Робби молнией, мерзкий интеграл!

— Довольно, — сказал скиолитовый король, глядя на ярко-красного ховера, мечущегося от лгуньи к лжецу. — Я выслушал вас, как и обещал.

— Ну? Видите, дядя, как они врут? — Стивен с печальным видом сложил руки на груди. — Мальчишка не мог ничего видеть и слышать, он валялся под завалом без сознания. А зверюшка появилась уже тогда, когда я лежал связанный после неспровоцированного…

— Сам ты зверюшка! — в один голос воскликнули Робби и Джосс, а Мяушша заявила:

— Когда мне вернут харсун, ты заплатишь за то, что обозвал тао ске!

— Следи за языком, Стивен, когда говоришь о представителе разумной расы, — недовольно сказал Гарольд Сингер. — Хватит с меня проблем с Содружеством Разумов.

— Да-да, дядя, простите, я увлекся. Приношу извинения туоске. Но так горько, когда тебя обвиняют в совершенно диких поступках и замыслах. Я люблю Роберта, мы же семья…

— Ты веришь и ему, и какому-то ховеру, и всем подряд, только не мне! Зачем я тогда тебе нужен? — вскочив, заорал отцу Робби. Умник отчаянно захлопал крыльями на плече мальчика, чтобы не упасть.

— Роберт! Сядь.

— Не сяду!

— Я сказал — сядь!

— Не сяду!!!

— Эй, парни, парни…

Патрик Бинг замолчал, когда Умник вдруг спорхнул с плеча Робби на стол. Под удивленными взглядами собравшихся бимакс проскакал по столешнице, остановился посередине стола, слегка наклонил голову набок и голосом Робби позвал:

 — Джосс?

Теперь он не только подражал интонациям, он так точно скопировал голос Сингера-младшего, что Джосси машинально отозвался:

— А?

— Тшшш, — шикнул Патрик. — Слушайте.

— Не угадал, — Умник произнес это сочным баритоном Стивена.

И тут же пробормотал слабым голосом Робби:

— Стивен…

— Теперь вы будете слушать еще и его?! — воскликнул Стив, привстав и тыча пальцем в сторону бимакса. — Уж он-то точно просто зверюшка, ничего не соображающая тва…

— Не «просто зверюшка», а бимакс! — резко перебил Патрик. — Бимаксы не умеют врать, не то что ты, паршивец. Зато они умеют запоминать разговоры не хуже унибраслета!

— Что за бред…

— Умолкни, Стивен, и сядь!

Гарольд Сингер сказал это таким тоном, что Стивен сразу заткнулся и сел. Робби сел тоже.

— Вот теперь угадал. С четвертого раза, гений, — снова раздался в комнате голос того Стивена, что был в тоннеле.

Бимакс наклонил голову в другую сторону и произнес сдавленным голосом Робби:

— Стив, ты что? Положи эту штуку…

— Ха! — послышался злорадный ответ, и Стивен, сидевший за столом, начал крутить пальцем у виска, но ослушаться дядю и перебить Умника не посмел.

— Откуда ты здесь? Началась высадка кланов?

Умник засмеялся — в точности, как смеялся Стивен в тоннеле, и Робби сжал кулаки и уткнулся в них лбом, заново переживая свой тогдашний ужас и недоумение.

— Надеешься, что омрисы возьмут тебя в плен? — прозвучал знакомый баритон.

— Почему я должен на это наде…

— Сидеть! Я сказал — сядь!

— Ты сп-пятил, Стив?!

— Не-ет, в нашей семье не у меня мозги набекрень! Я заключил свою первую сделку в девять лет, а в твоем возрасте знал больше, чем половина дядиных аналитиков! Это я должен унаследовать империю Сингер, а не ты, тупой мутант!

Робби почувствовал, как Патрик похлопал его по спине, и поднял голову. На перекошенную физиономию Стивена стоило посмотреть. Скиолитовый король сидел с полузакрытыми глазами и совершенно неподвижным лицом.

— Не нужна мне эта империя! — закричал тот Робби, что лежал в полуобвалившемся тоннеле.

«Она и вправду мне не нужна», — подумал тот Робби, что сидел за столом.

— Неважно. Ты — сын Гарольда Сингера, поэтому тебе должно достаться все. А я — сын сумасшедшего неудачника, поэтому должен вкалывать сперва на дядю, а после на тебя, никчемного идиота!

— Что… ты… хочешь…

— Я хочу быть наследником скиолитового короля! И я им стану!!!

Умник изобразил шипение молнии, ударившей мимо цели.

— Лоц убьет тебя, если останется без выкупа! — сказал бимакс срывающимся голосом Робби.

— Одной кучкой пепла больше, одной меньше. Скоро тут будет столько пепла, что никто не разберется, кто кого убил. А когда дядя меня выкупит, я скажу, что тебя прикончили озверевшие космические пираты.

— Где Лоц и омрисы? Где все линссуры? — звучали в комнате отчаянные вопросы Робби.

— Бродят среди обломков и шипят друг на друга. Тупые зверюги испугались землетрясения. Только три берша опустились на внутренний кольцевой тоннель, мне нетрудно было ускользнуть, когда линссуры в него проникли. А сейчас… Наконец-то все станет по справедливости!

— Да, — ледяным голосом проговорил Гарольд Сингер. — По справедливости.

Повинуясь его знаку, два боевых андроида шагнули вперед.

— У тебя есть юрист, Стивен, — посмотрев на племянника, сказал скиолитовый король. — На твоем месте я связался бы с ним при первой же возможности.

— Дядя… я… но я… он…

— Положи эту хрень, парень, — велел Умник хриплым голосом Бинга и изобразил хруст обломков под тяжелыми ботинками.

— А вот и появление героя, — весело прокомментировал Патрик.

— Привет, высочество. Брось эту штуку, кому сказано, толстый!

— Думаю, мы слышали достаточно, — произнес Гарольд Сингер и встал. — Можешь отозвать своего питомца, Роберт. Все, что здесь происходило, записывалось, поэтому, Стивен, тебе нужен очень хороший юрист! Вставай. Тебя проводят.

— Куда проводят? — панически забормотал Стивен. Андроиды уже положили руки на его плечи. — Дядя! Это… это все ужасная ошибка!

— Да уж, ты здорово ошибся, паренек, — подтвердил Патрик, встал и потянулся.

Стив уперся, но андроиды, вытащив незадавшегося наследника скиолитового короля из кресла, сомкнули вокруг него силовые щиты.

— Стойте! – вскричал Робби. Его осенила ужасная мысль. – А тот боевой андроид, который пытался убить меня на Везухе… Ты натравил его на меня, Стив?

— Какой андроид? Я ничего не знаю ни про какого андро… — Голос Стивена предательски пресекся.

— Андроид, которого дядя Альт купил на распродаже, чтобы переделать в садовника. Ты умыкнул его у дяди Альта, так? Прятал, помогал переодеваться, дал словоключ от моих комнат на «Твердыне», пускал по моему следу? Да?

— Нет! – взвизгнул Стивен.

Но ховер, маяча перед ним, теперь горел ярко-красным.

— Растреклятый нитуб, — свозь зубы сказал Патрик. – Значит, ты, жирдяй, не просто начинающий убийца? Ты преступник со стажем? Свернуть бы тебе шею, гаденыш.

— Знать не знаю ни про какого боевого андроида! – проскулил Стивен, но съежился под убийственным взглядом скиолитового короля. Ховер светился пронзительно-алым, обличая преступника и лгуна.

— Увести, – коротко приказал Гарольд Сингер король своим бесстрастным охранникам. Встал и повернулся к хозяину Сакраменто. — Вижу, я должен поблагодарить вас за спасение сына, мистер Бинг.

Сингер-старший больше не смотрел на Стивена, которого выводили из комнаты, и Робби тоже на него не смотрел. Зато Мяушша и Джосси подталкивали друг друга локтями, показывали на Стива пальцами и корчили злорадные рожи.

— Не за что, — ответил Бинг. — Что ж, если мы во всем разобрались, я пошел. После заварушки с осадой и землетрясением лоты малость подешевели, но аукцион состоится, как только будут починены тоннель и главный генератор.

— Вы по-прежнему отказываетесь рассмотреть мое предложение, мистер Бинг?

— Продать Сакраменто вам одному? — Патрик засмеялся. — Отказываюсь. Да и зачем вам это? Вы теперь не только скиолитовый, но и грозовой король. У границ исследованного космоса линссуры по-прежнему могут напасть на кого угодно, и ваши страж-корабли, навигаторы, коммуникаторы и оружие на грозовой энергии будут раскупаться на «ура».

— Грозовые технологии скоро станут известны всем, «шила в мешке не утаишь», как говорили наши предки. А скиолиты так и останутся самой большой ценностью во вселенной. Я предвижу взлет цен на «альфы», «беты» и «гаммы»…

Робби перестал следить за скучным деловым разговором. Как только за Стивеном и его конвоирами закрылась дверь, он почувствовал себя так, словно вынырнул из-под водопада. Умник вспорхнул со стола, занял привычное место на плече мальчика, и Робби, Джосси и Мяушша принялись втроем хвалить и гладить бимакса. Умник жмурился от удовольствия и шевелил ушами.

— Я же говорил — бимаксы очень умные! — сказал Джосс. — Но чтоб такой маленький все запомнил и повторил? Умник, ты гений!

— Как там Зисма и Товис, Мяушш? — спросил Робби. — Вир тоже здесь? А кто еще из наших?

— Вир тут, и Чакон, и Брю, и много-много-много других… — Мяушша печально опустила уши. — А еще тураши, бавсе и омрисы. Никого из нас не пускают в берши и не говорят, где они. Скажи своему… этому, чтобы пустил меня к Ларссу и Бастеру!

— Конечно.

Робби посмотрел на отца. Он считал, что теперь, когда все выяснилось, отец должен сам с ним заговорить, но уж ладно…

— Должен сказать — вы поступили опрометчиво, мистер Бинг, — произнес в это время Гарольд Сингер.

— Вы же не собираетесь подать на меня в суд за то, что я напустил мышек на вашего племянника? — приподнял бровь Патрик.

— Разумеется, нет. Но в деловом мире не любят тех, кто лжет в присутствии ховера.

— Ха.

— Конечно, показания ховера более или менее условны, но тем не менее… Я знаю людей, которые теряли бизнес из-за того, что лгали при ховере о важных делах.

Робби подошел и встал рядом с Патриком, переводя взгляд с него на отца и обратно.

— И откуда станет известно, что я лгал? — спросил Бинг, скрестив на груди татуированную и «чешуйчатую» руки.

— Я, конечно, передам запись в Галактический суд, и тогда… Вы не представляете, как быстро разносятся слухи, мистер Бинг.

— Представляю. Ладно, я — лгун. И дурак, раз думал, что смогу обмануть ховера.

— Не понимаю, что вас толкнуло на такой неблагоразумный поступок?

Патрик пожал плечами.

— Не только у меня проблемы с благоразумием.

Он покосился на Робби, и тот удивленно-вопросительно показал на себя пальцем.

— Ну да. Глупо было пытаться меня удержать, когда меня шарахнуло молнией. Мы бы точно свалились оба, если бы не… — Бинг махнул рукой и снова посмотрел на Сингера-старшего. —Ладно! Я — лгун, а ваш племянник — предатель и незадавшийся братоубийца. И поладим на том.

— Суду вполне хватило бы показаний бимакса, — слегка понизив голос, проговорил Гарольд Сингер. — Я мог бы изъять начало записи, если бы вы…

— …Если бы я согласился продать вам Сакраменто, — заполнил многозначительную паузу Патрик. — Вы шантажируете меня, мистер Сингер?

— Я по-прежнему очень вам благодарен, и, поверьте, в этом нет ничего личного, но бизнес есть бизнес…

— Джосс! — громко сказал Робби. Он был густо-багрового цвета, как ховер, при котором нагло лгут. — Скиолиты у тебя?

При слове «скиолиты» Гарольд Сингер быстро взглянул на него, потом — на Джосса.

— Да, — кивнул Джосси.

— Дай их мне, а?

Джосс удивленно посмотрел на друга, но без колебаний засунул руку по внутренний карман куртки и вытащил знакомый кошелек. Робби взял кошелек, расстегнул и вытряхнул содержимое на стол. Разноцветные кристаллы рассыпались по столешнице, и скиолитовый король широко раскрыл глаза.

— Откуда у вас ЭТО?

— Я подарил их вашему сыну. Безвозмездно, без принуждения, с дарственной, все по закону, — объяснил Бинг, с интересом глядя на Робби.

— Что-о?

— Мистер Бинг, этого хватит, чтобы купить землю на какой-нибудь кислородной планете, где нет запрета на роботов Гербера? — спросил Робби. — И перевести туда старый грузовоз?

Джосс пораженно уставился на друга.

— Ты хочешь?..

— Я не буду жить вместе с ним, — Робби показал на отца и снова повернулся к Патрику. — Так хватит?

— Могу с ходу перечислить несколько планет, где этого хватит и на землю, и на доооолгую жизнь без забот, — ответил Бинг. — Даешь развод своему старику?

Теперь он, похоже, едва сдерживал смех, но оба Сингера были совершенно серьезны.

— И думать забудь, — отрезал старший.

— Я не буду жить на одной с тобой планете, — задрав подбородок, звенящим голосом заявил младший. — Я заберу Дом, ма и па…

— Ты несовершеннолетний! Никто не позволит тебе жить одному!

— Я буду не один, я буду с семьей — с ма, па, Джоссом и…

— Могу перечислить несколько планет, по законам которых человеческие дети могут с десяти лет жить отдельно от родителей, — сообщил злорадно улыбающийся Патрик.

— Мистер Бинг! — рявкнул Сингер-старший.

— Мистер Сингер?

— Позвольте, мы уладим семейные дела без вас?

— Кажись, вы теперь семья из одного человека. Скиолитовая империя осталась без наследника. Робби, если понадобится подкинуть тебя до облюбованной планетки — только скажи.

— Здесь что, все спятили, кроме меня?! — заорал скиолитовый король.

— Я не буду жить вместе с тобой, — твердо повторил Робби.

Ярко-зеленый ховер подтвердил, что он не шутит.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Ты — тао ске! Ты не жить с чужаками. И никогда не жить на Запретной Планете! Там жить никому нельзя!

— Мы столько лет там жили — и ничего, — пробормотал Джосс. Он втянул голову в плечи, испуганный яростью Зисмы, но не двигался с места, потому что за его спиной пряталась Мяушша.

Не успела Зисма напуститься на Джосси, как наконец-то заговорил Товис:

— Времена меняются, Зисма. Если тао ске будет расти в семье чужаков…

— Никогда не бывать такому!!!

— …Это может стать зерном мира между нами и чужаками. А из зерна прорастет большой… Большое…

— Дерево? — робко высунула нос из-за Джосси Мяушша.

— Так. Да. И Запретная Планета сможет стать Всеобщей Планетой, где будут встречаться все кланы…

«Вот отец обрадуется!» — подумал Робби, но придержал язык.

Отец продал ему часть Везухи от начала Дикого Поля до леса за Радужным Озером и не мог запретить линссурам прилетать на эти земли. Патрик даже надеялся уговорить ске затеять с «чужаками» нечто вроде торговли — для начала меняя целебные плоды на скиолиты. Сейчас он, взяв у Робби Умника, отправился поболтать с Ларссом: пока хозяин Сакраменто легче находил общий язык с бершем, чем с линссурами.

— …Если так решит большой тасмир, — договорил Товис.

— Чтобы тасмир решить такое?

Но Зисма явно заколебалась.

— Увидим. Главное — Тиомун там будет в безопасности.

— В полной безопасности, честное разведчицкое! — поклялся Робби.

Он не сомневался: отцовские грозовые и скиолитовые корабли-стражи будут непрерывно дежурить на орбите, высматривая малейшую угрозу.

— И ске не останутся без тао. Теперь у них будет еще одна, не забывай, — самым медовым из своих голосов сказал Товис — и Зисма втянула когти и обменялась с черным линссуром долгим загадочным взглядом.

Видя, что тетя прекратила бушевать, Мяушша рискнула вылезти из-за Джосси.

— Какая «еще одна»? — с любопытством спросила она.

Зисма улыбнулась, не показывая клыков.

— Где вы возьмете еще одну тао? — продолжала приставать Мяушша, но Робби уже понял.

— У вас с Товисом будет ребенок?!

— Да ну! Откуда? — Мяушша забегала вокруг тети. — Ребенки отпочковываются от взрослых линссуров, как Бастерби — от Ларсса, так? Ты сама говорила! А у тебя нигде нету даже самого малень…

Зисма перехватила племянницу и, улыбаясь, на мгновение зажала ей рот рукой. Потом наклонилась, чтобы заглянуть в голубые глазищи.

— А где хочешь жить ты, Тиомун?

Мяушша покусала нижнюю губу, на миг забыв о загадке появления новой тао ске.

— Я… я хочу летать в Ларссе вместе с тобой…

— Ты шутишь? — повернувшись к сестре, потрясенно спросил Джосси.

— А еще я хочу жить в Доме, с ма и па…

Мяушша закрутила головой, взглядывая то на Зисму, то на Джосса с Робби, и, наконец, решительно сказала:

— В Доме я хочу жить больше!

— Да! — ликующе выкрикнул Джосс, вскинув сжатый кулак.

— Ты же будешь ко мне прилетать? — Мяушша схватила тетю за руку. — Да? Да? Да?

Зисма долго молчала, глядя то на Товиса, то на племянницу.

— Да, Тиомун, — в конце концов ответила она и потерлась головой о голову Мяушши. — Пойдем. Ты прощаться с другими ске.

Она повела племянницу к двери, за которой целый огромный ярус был отдан пленным линссурам — каждый клан жил в своем отсеке.

Мяушша сперва смирно шла за руку с тетей, но потом вырвалась и завертелась вокруг, осматривая Зисму слева, справа, спереди и со спины.

— Ну где у тебя все-таки ребенок?

Дверь за ними задвинулась, и в небольшой «комнате для свиданий» остались только Робби, сияющий Джосси и слегка улыбающийся Товис.

— Поздравляю, — неловко сказал Робби. — Будет девочка?

— Поглядим, — повелитель шаровых молний смотрел на него желтыми мерцающими глазами внимательно, как во время их первой встречи. — Я был прав, ольд. Ты принес нам удачу. Только клану ске отдают берши и разрешают лететь, куда мы захотим.

Робби два дня распинался перед комиссией Содружеств Разумов (огромным собранием всяких-разных инпов и людей), уверяя, что ске — самый лучший и самый мирный клан линссуров! Что без Товиса и Зисмы омрисы поубивали бы всех пленников в «Ривьере»! Что Ларсс героически спас всех, попавших  ловушку на Сакраменто, и что ске обращались с ним и Джосси — лучше некуда!

Многие бывшие пленники тоже давали показания, но только они с Джоссом жили вместе с линссурами, поэтому их допрашивали «вдоль, поперек и наискосок», как сказал Патрик. Это было хуже самого строгого экзамена, и Робби ни за что не захотел бы пройти через такое снова.

— Остальные кланы наверняка тоже отпустят, но потом, — сказал он. — Патрик говорит — в этой комиссии ничего не решается быстро.

— Вот! — черный линссур поднял палец. — А пока не случилось «потом», на новом тасмире ске будет больше всего.

— И вы добьетесь, чтобы Запретную Планету сделали Незапретной?

— Посмо-отрим, —протянул Товис. — Жаль, тебя не будет на этом тасмире, ольд.

— Я бы хотел с вами полететь, но…

«…но больше всего я хочу домой».

— Но на большой тасмир тебя все равно не пустят. Подари нам немного своей удачи, ольд, — повелитель шаровых молний дотронулся до плеча Робби, пошевелил пальцами, прощаясь с Джосси, улыбнулся — и выскользнул в раздвинувшуюся дверь, за которой скрылись Зисма и Мяушша.

*

— Скоро прибудем, — сказал Патрик Бинг.

Лежащий на краю пульта Помощник — лопоухий щенок — утвердительно тявкнул, и Мяушша подскочила:

— Я выпущу Бастера?

— Чтобы твой шустрый бершонок тут все разнес? И думать забудь, высочество!

«Бумм!» — раздался в недрах корабля глухой удар. «Бумм!» — это маленький берш, соскучившийся сидеть в грузовом отделении, просился на волю. «Бумммм!»

— Мистер Бинг, — сказал сквозь бумканье Джосс. Он явно долго собирался с духом, чтобы обратиться к хозяину Сакраменто — и вот, наконец, решился. — А где на Ориноксе делают татуировки? Координаты Оринокса у меня есть…

— Еще не выбросил эту затею из головы? — хмыкнул Патрик.

— У меня осталось два скиолита, — Джосси сунул руку в карман и вытащил сиреневый кристалл и голубой. — Их хватит на татуировку? 

— Хватит и одного. Но ты уверен, что она тебе нужна?

— Еще как! — воскликнул Джосс. Кажется, он решил, что над ним издеваются.

— Погоди дуться, — сказал Патрик. — Я серьезно. С тобой, конечно, случается в разы больше неприятностей, чем с другими, но надо быть как раз невероятно везучим, чтобы вылезать из этаких передряг живым.

— А я что говорил! — обрадовался Робби.

— На фиг мне сдалось такое везение, — проворчал Джосси.

— Ты знаешь, что такое громоотвод, парень?

Патрик задействовал серый слой купола рубки и повернулся к Джоссу. Вся компания сидела перед пультом: Робби — справа от Патрика, Джосси — слева, а Мяушша, примостившись на самом краю широкого дивана, с упоением гоняла по небольшому голографическому экрану чудиков детской игры, которую включил для нее Бинг. Умник свернулся на краю пульта рядом со Щенком-Помощником — бимакс понемногу привыкал к космическим перелетам.

— Я все знаю про громоотводы, — заявил Джосси. — Одно лето на Везухе было столько гроз, что па поставил на Дом громоотвод, а я ему помогал. Но потом, когда неподалеку шлепнулась «Твердыня», па снял его для маскировки.

Патрик кивнул.

— Так вот, я тут подумал… Может, ты вроде такого громоотвода? Вернее, бедоотвода. Оттягиваешь беды на себя. Знаю я одного типа, Готто — он шагу не может ступить, чтобы не расквасить себе нос или не врезаться во что-нибудь, но за него дерется половина дикой разведки. Готто уходил техником в самые опасные рейсы, и корабли, на которых он летал, всегда возвращались из любого разнитубского пекла.

Джосси озадаченно моргал.

— Скажем, тебя придавило в землетрясении, — продолжал Патрик. — Но даже если Карсон прав и ту часть Сакраменто тряхнуло из-за тебя — прикинь, что было бы, если бы землетрясения не случилось.

— Оно отпугнуло линссуров, — первым сообразил Робби. — Без него на тоннель опустилось бы в сто раз больше бершей, и тогда… Пепел.

— Угу.

— А «Зандер»? — спросил Джосси. — Если бы я не пробрался на «Зандер»…

— Он все равно бы скоро развалился!  — сердито сказал Бинг. — Парни решили сэкономить на фрахте и наняли дрянь, у которой из скиолитового контура при нуль-переходе вываливались скиолиты! Ладно, кусок этой дряни накрыл наш кислородный генератор — но ведь он мог врезаться в башню отдыха, где тогда было полно народа!

Робби вздрогнул.

— Ой.

— Это было бы еще какое «ой»!

— Джосс, а ведь все твои приключения обходились без жертв, — Робби встал и втиснулся между Джосси и Мяушшей. — Мы с па Гефом это проверяли!

— Когда наш грузовоз разбился, погиб астронавигатор, а дядя Бозз покалечился, — возразил Джосси.

— А может, без тебя там разбились бы вообще все? — возразил Робби. — А сколько мы с тобой вытворяли всякого… Катание по радуге, второй ярус «Ривьеры», эллинг? Может, я только потому целый, что со мной был ты. Может, ты и вправду талисман? Ну, вроде живого Охранника?

— Да уж прям… — буркнул Джосс, но притих, задумчиво кусая губу.

— Не знаю, что там было с радугой и эллингом, но на крушение «Зандера» я любовался — как раз из башни. И чтобы выжить в такой чехарде… — Патрик присвистнул. — Да ты везунчик, каких мало! А все, кто был тогда в комнате отдыха, считай, второй раз родились: корма «Зандера» разминулась с башней меньше чем на полметра!

— Дядю Бозза убили, когда я был рядом, — напомнил Джосс. — Какой же я после этого бедоотвод?

— Там тогда столько всего творилось, что твоей бедоотводности, наверное, не хватило на всех, — сказал Робби. — И все равно ты везучий. У тебя такая офигительная семья!

— Мы офигительные, — подтвердила Мяушша, на секунду оторвавшись от игры.

— Словом, делай татуху, если хочешь, но сперва как следует все обмозгуй, — посоветовал Патрик. — Готто мог бы ее сделать, да ребята отговорили. Сказали — хрен знает, что будет с его бедоотводностью, если он набьет себе татуировку удачи. Удача — дама капризная и загадочная, парень.

— Хммм, — с сомнением протянул Джосси. Наверное, непросто было переварить свое превращение из неудачника в бедоотвод и талисман.

— Выход на орбиту Сингерианы, — Щенок-Помощник открыл глаза, сел и почесал задней лапой за ухом. — Приземление через полторы минуты!

Умник вспорхнул с пульта и привычно юркнул за пазуху Робби, Мяушша забыла про игру и принялась нетерпеливо подпрыгивать, но почти сразу всех спеленали широкие ленты страховки. Прижатый Умник негодующе запищал и завозился, и Робби стал вытаскивать его из-под куртки.

— Быстрей-быстрей! — заторопила Мяушша. — Быстрей-быстрей-быстрей-быстрей…

Щенок тявкнул на нетерпеливую пассажирку.

Мяушша радостно тявкнула в ответ.

— Вот уж правда — передвижной цирк, — проворчал Патрик. — А ну, сидеть смирно, высочества!

— Я больше не высочество, — тут же напомнил Робби.

— Ага, ты король. Король шантажа, — хмыкнул Патрик. — Взял своего старика в такой оборот, что как вспомню — вздрогну! Если бы ты потребовал, чтоб он напялил наряд пандейца, он бы тут же сделал заказ, лишь бы ты не смылся с Везухи…

— А какой у пандейцев наряд? — заинтересовался Робби.

— Глянь потом в информатории, тебе понравится. Перья, кожаные ленточки и деревянные нашлепки на заду.

Робби с Джоссом переглянулись и засмеялись, представив скиолитового короля в таком наряде.

— Это был не шантаж, а торг, — заявил Робби. — Я честно выторговал кусок Везухи. Мистер Бинг, вы ведь не улетите сразу, побудете у нас немножко?

— Скажи спасибо, что я вас подкинул. Как будто у меня есть время, чтобы рассиживаться в гостях!

— Ну пожа-алуйста…

— Приземление завершено! — громко доложил щенок. — Поздравляю с прибытием!

Помахал лапой и исчез.

Джосси, Робби и Мяушша спрыгнули на зеленую траву.

В безоблачном небе ярко светило солнце, знакомо пахло цветами, над разнотравьем летала всякая крылатая мелкота. И совсем недалеко отсюда —  метрах в тридцати — виднелся зеленый холм с несколькими деревцами.

Дом.

— Уй-и-и! — Мяушша с восторженным визгом подпрыгнула и помчалась туда. — Ма-а! Па-а!

Джосси рванул за сестрой, но их обоих обогнал выпущенный из грузового отсека Бастерби. Маленький берш пронесся над головой хозяйки — и взмыл в небо, ежесекундно меняя цвет и форму, выписывая какие-то немыслимые зигзаги. Бастер впервые попал на планету и ошалел от здешнего простора.

— Нитуб, я отдал бы половину пальцев за такой корабль, — пробормотал Патрик, наблюдая за маленьким бершем. — Но линссуры уперлись и не хотят продавать ни один…

— Мы можем вместе летать на этом, когда он вырастет, — быстро предложил Робби. — Будем первыми разведчиками на скиолитовом берше!

— Не многовато ли будет первых? — усмехнулся Бинг.

Робби не успел придумать ответ — из люка Дома выкатилась ма Нэн, всплеснула руками и понеслась навстречу детям, со свистом рассекая траву.

— Мяушша, доченька! Джосси!

— С ума сойти! Это и есть «ма»? — спросил Патрик у Робби, который продолжал топтаться рядом.

— Да. А вот и па Геф!

Па Геф, выскочив из люка, так быстро устремился вперед, что запутался в своих многосуставчатых ногах и упал. Робби никогда еще не видел, чтобы с па такое случалось.

Мяушша с разбегу прыгнула на ма, и та с радостными криками закружила дочку. Па Геф разобрался, где какая нога, вскочил, подбежал к Джосси и сжал сына в таких крепких объятьях, что Робби испугался за ребра друга.

— Роботы Гербера, на-адо же! — протянул Патрик. — Видал их несколько раз, но никогда с ними не разговаривал. И ты сменял жизнь в семье скиолитового короля на жизнь вот с ними?

— Да, а что? — слегка ощетинился Робби. — Они офигительные!

Умник наконец рискнул сняться с его плеча и полетел над травой, хлопая несуразными крыльями.

Бинг кинул взгляд на свой унибраслет.

— Ладно, останусь на часок, чтобы познакомиться с твоими офигительными. Аукцион без меня все равно не начнется.

— Да!!! — крикнул Робби и побежал навстречу ма и па, которые уже сами наперегонки мчались к нему.

Мяушша и Джосси играли в догонялки, бегая вокруг родителей; с Умником радостно знакомилась стайка взмывших из травы мышариков.

Бинг запрокинул голову и отыскал взглядом в небе еле видные точки. Два сторожевых корабля, сопровождавшие их от самого «Пожирателя», повисели над полем и ушли влево. Робби выторговал себе многокилометровый кусок планеты, но скиолитовый король уже нарушил заключенный по всем правилам договор, послав свои корабли в не принадлежащую ему часть Везухи. Гарольд Сингер не собирался так просто отпустить строптивого сына.

Патрик пожал плечами и зашагал туда, где очень странная, но очень счастливая семья радовалась своему воссоединению.

***

— Почему Охранники действуют там, где не действует ничего, работающее на скиолитах низшего класса? Я не ученый, мистер Бинг. И, полагаю, даже квантовая теория калибровочных полей не все знает о калибровочных полях. Да-да, хихикай сколько угодно, Мяушша. В каждый сделанный мною Охранник вложена частица Сердца Дома… Может, оно и защищает повсюду своих детей?

ЛИНССУРСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ

айвашин — ругательство, допустимое в обществе

аймете — выпусти, отпусти

аймяокен — здравствуй

ашлиум — жги

ашлиум тао лиссма шион — жги, принцесса, лживого чужака

берш — дом-корабль

верьос — скорей, живей

жер — камень, помогающий линссурам какое-то время дышать без воздуха

йалар  — хорошо, будь по-твоему

кирс — назад

корф — рубка

лау — нас

ливс — пойдем

линссуры — повелители молний

лиссма — лжец, лживый

ми тиомун ске — моя Тиомун Сске

ольд — талисман

равсе — сдавайся

ске, бавсе, омрис, тураш — кланы линссуров

тао  — принцесса

тервин — отпусти

ткссе лу — так нельзя, не надо

тскероне — держи, хватай

турао — хватит

харсун — оружие

шийон — нагрудник, знак семьи вождя клана

шион — чужак

шионен — чужаки

---

[1] Космосити (космический город) — громадный звездолет, рассчитанный на поселение десятков тысяч человек.

[2] Инп — сокращение от «инопланетянин».

[3] Шуляк — коршун (белорусск.)

[4] Эдвард Лир, «В страну джамблей», перевод С. Маршака.

[5] Здесь и далее выделенные курсивом прозаические цитаты – из произведений Артура Конан Дойля про Шерлока Холмса.

[6] Инп – сокращенно от «инопланетянин». Так люди называют представителей всех других разумных рас.

[7] Джосс – «счастье», «везенье», «талисман».

[8] Дикие разведчики – это те, кто не состоит на службе у правительства какой-нибудь планеты, организации или олигарха, а ведут разведку космоса на свой страх и риск.

[9] Кунктатор — Медлитель (лат). Так прозвали диктатора Фабия Максима за то, что во время войны Рима с Карфагеном он не спешил вступать в бой с карфагенским полководцем Ганнибалом, а всячески от этого уклонялся.