«Пахнет псиной». Ева Немеш
Подходит читателям 12+ лет.
Рассказы
Мама считает, что никакого леопарда не существует. «Если никто не видел, значит, ничего и не было. Ни одного доказательства! Ни одного!» – повторяет она каким-то не своим голосом. Папа немного сомневается: «С одной стороны, это полный бред. А с другой, мне всё чаще кажется, что я живу на Марсе. Сейчас возможно всё, и леопард – это не самое непонятное, что с нами может случиться». Я же нисколько не сомневаюсь, что он существует: из-за пустоты столько новостей не бывает.
Этот леопард – настоящее НЛО, в которое одни верят, а другие нет. Только летающие тарелки хоть кто-то успел сфотографировать, а у нашего пришельца, к сожалению, ни одного снимка. Тот, который на сайте газеты не считается. История там правильная, наша. А фотка – нет, на ней какой-то другой леопард. Зверь похож, а вокруг всё чужое – у нас таких толстенных деревьев нет. Наши очень худые, может, потому что пока молодые. У соседа рядом с калиткой маленькая ёлка, мы недавно два ореха посадили, а у домов напротив вообще ничего не растёт, потому что там хозяева сейчас заборами заняты, вот как их построят, так что-нибудь посадят. Наверно.
Да, фотка вообще не подходит. Вот если бы на ней был щебень, а не трава, то тогда ещё можно было поверить, что леопард наш, но там и трава высокая, и дерево здоровенное. Нет, у нас всё по-другому. Вообще-то на нашей горе раньше было много деревьев – целый лес. Но его вырубили, потому что строителям нужно было место для нашего посёлка: он нигде не помещался, всё вокруг было занято. Сейчас даже не верится, что здесь что-то другое было, кажется, что этот серый щебень здесь и родился. Но его, конечно, самосвалы привезли. Щебень привезли, а срубленные деревья увезли. Скорее всего, было так.
Думать про это очень неприятно. Папа про пропавший лес разговаривать не любит. Как-то раз он сказал: «Конечно, жалко! Но людям же где-то жить надо». Я хотел напомнить – вдруг он забыл, что до переезда мы вроде бы не были бездомными, но не успел. Папа как будто прочитал мои мысли и сказал: «Согласись, на природе жить намного приятней, чем в каменных джунглях».
Хорошо, что он не стал слушать согласен я или нет, потому что как только он сказал про джунгли, я сразу вспомнил пальму в треснутом жёлтом горшке. В старом доме её кто-то поставил прямо у мусоропровода. Может, её было жалко выбросить, может, тяжело по лестнице тащить, но скорее всего она просто не поместилась в мусоропроводную пасть. В общем, пальму принесли, поставили и оставили. Хозяева явно куда-то спешили – даже новогодний дождик не сняли, на него коты всё время прыгали, из-за этого у пальмы почти все ветки сломались. Ещё в том горшке окурков было полно – может, она поэтому так быстро засохла.
Здесь тоже пальма есть, только не живая, а нарисованная на большом щите, который на домике сторожа висит. Рядом с пальмой верблюд в кепке и надпись «Добро пожаловать в Оазис!», чтобы все думали, как будто это верблюд в гости приглашает. С этим верблюдом как-то не очень понятно: если он рад гостям, то тогда зачем нужен злой сторож, который чужих не пропускает? Он правда какой-то психованный – орёт, руками машет, ругается. Наверное, из-за того, что плакат с пальмой его окно закрывает. Без окна плохо. Я его понимаю.
В новом доме окна большие, только жаль, что моё смотрит на соседскую стенку. На неё интересно смотреть, только тогда, когда её облепливают крылатые жуки. Они смешно копошатся, толкаются, врезаются друг в друга и если долго на них смотреть, то можно дождаться момента, когда они соберутся в какую-нибудь фигуру: однажды у них звезда получилась! Маме мои наблюдения за жуками почему-то не очень нравятся, она говорит, что пялиться на стенку – не самое лучшее занятие, и, чтобы я перестал это делать, на моё окно повесили детские жалюзи с пузатыми облаками и лупоглазым солнцем. Другим окнам железное небо не понадобилось – из них видно настоящее, а из спальни родителей даже поляна и кусок пруда, но это всё не то.
Лучше крыши супермаркета, которую было видно из моего старого окна, уже ничего не будет. Это был самый прекрасный вид на свете, потому что трубы, люки, заплатки и нарисованные линии напоминали огромное игровое поле. По этому гигантскому полю двигались настоящие – живые человечки, которые то что-то ремонтировали, то куда-то бежали, то от кого-то прятались, а летом даже загорали. Там всегда была какая-нибудь история: забирайся за занавеску и смотри, пока не надоест. Однажды на крыше появились огромные буквы ВСЁ ДЛЯ ТЕБЯ! Понятно, что это не мне написали, но тогда почему-то казалось, что вокруг всё и правда моё: и то, что в супермаркете продаётся, и куча машин вокруг него, и крыша, и небо – всё-всё!
Да, раньше было лучше. Если честно, старый дом мне нравился больше. Зря мы переехали. Пусть он был и не очень красивый, и лифт там часто ломался, и от балкона кусок отвалился, но зато школа рядом, друзей во дворе полно и спортзал через дорогу. Я так мечтал осенью пойти на кикбоксинг, а мы вдруг взяли и переехали. Теперь понятно, почему мама сначала меня даже слушать не хотела, а потом вдруг раз и говорит: «Хорошо, в сентябре запишемся». Получается, она знала, что отсюда ни до каких кикбоксингов не добраться и так ответила, чтобы я отстал.
В нашем Оазисе вообще ничего нет. Рядом только строительный рынок. Ещё пруд, но я рыбу не люблю ловить. Это долго. И детей здесь почти нет. В доме напротив девчонки-близняшки, в начале улицы пятилетка Илья, но это всё не то. Мне пока только Игорь подходит, правда, ему тринадцать и со мной он особо не общается – подходит только тогда, когда хочет сказать, что новость продал. Он всё время на телефон что-нибудь снимает: склад строительного рынка, машины, которые едут на свалку, пролетающий вертолёт, ругань сторожа. Это он так новости ищет. Говорит, что за ценный снимок можно заработать тысячу, но надо быть первым, чтобы за него заплатили. Просто текст стоит намного меньше, поэтому лучше снимать. Интересно, сколько Игорь получил за историю про леопарда? Хвастался, что он первым на сайт написал. Я несколько раз тоже пробовал с телефоном походить, но ни одной новости не нашёл. Новость – это что-то новое, а у меня пока получается только старое вспоминать.
На фотке леопард был не наш, значит Игорь продал только слова. Может, он даже с ошибками написал – не знаю. Но ошибки, конечно, исправили и, наверное, добавили что-то – не похоже, что всё Игорь придумал. Там так всё перевернули, что сначала было вообще ничего не понятно.
ШОК!!! АТАКА НА ОАЗИС!!!
Страшные красные буквы подпрыгивали и моргали, как будто у нас случилось что-то страшное, под буквами был чужой леопард и короткий рассказ:
Уютный коттеджный посёлок «Оазис», встретивший новосёлов в начале месяца, атаковал эффектный африканский хищник – молодой леопард. Встревоженные жители пытаются взять ситуацию под контроль. Организованы ночные дежурства. Жертв нет. Следите за обновлениями.
Вроде всё правда: и что переехали мы недавно, и что леопарды в Африке живут, но история мне не понравилась. Что-то в ней было не то. На самом деле всё было длиннее и интересней. Когда я сказал об этом Игорю, он ответил: «Всё нормально. Новости длинными не бывают». Не знаю, может, так и надо. А вообще, зря. Неужели тем, кто на сайте работает места жалко? Странные они, в компьютер всё поместится. Им надо было с самого начала начинать – с халата, вот тогда было бы намного интереснее и понятней.
Нет, лучше начать с ветра. Да, в тот день был сильный ветер. Такой, что у одних доски разлетелись, у других – кусок крыши, а у тёти Полины – бельё. Простыни, рубашки и майки кое как нашлись, а вот пояс от леопардового халата – у неё много чего леопардового – куда-то пропал. Тётя Полина уже думала, что осталась без пояса, как вдруг заметила, что он спокойно лежит под колесом её машины и только она наклонилась, как пояс вдруг дёрнулся и исчез. Тётя Полина сильно разозлилась, но тогда она ещё не кричала – просто встала с земли и сердито сунула руки в карманы. А вот когда в одном из карманов оказался её пропавший пояс, она заорала так, что все выбежали на улицу. Тогда мы и узнали про леопарда и его хвост, убежавший под машину. Мягкий и пушистый как халат.
Тётю Полину все, конечно, внимательно слушали, но сильно ей не верили: ну какие у нас леопарды! Но когда на следующий день кто-то загрыз утку, укусил кота сторожа и напугал Илью, стало понятно, что в Оазисе и правда появился кто-то опасный. В рассказ про леопарда не верил только сторож – он сказал, что скорее всего, это проделки лисы, но потом сам понял, что сказал глупость: если леса нет, то откуда тогда лисе взяться? Потом кто-то предположил, что тётя Полина видела енота, но она попросила не делать из неё дуру, потому что леопардовый узор она не спутает ни с чем. А тут ещё Илья у психолога нарисовал каляки, которые, по мнению его мамы, были похожи на леопардовые пятна.
Папа Ильи пошёл разбираться со сторожем, но сторож сказал, что его дело – следить за шлагбаумом, леопардов в его инструкции нет и если он бросит свой пост, то к нам такие тигры зайдут, что мало не покажется. После этого сторож закрылся и не выходил из своего домика несколько дней, а на плакате с пальмой и верблюдом появился листок «График ночных дежурств». Хотя нет, объявление про дежурства появилось после собрания, на котором одни кричали про то, что уезжали из города не для того, чтобы дети заикались, другие, что Оазис больше не оазис. В общем, все орали и ругались, но что делать не знали. В конце папа близняшек сказал, что единственный выход – ночное патрулирование и строго спросил, есть ли у кого-нибудь оружие. Охотников в посёлке не оказалось. «Значит, зарубим лопатой!» – крикнул кто-то в толпе.
На дежурстве я не был, туда только взрослых записывали. Папа один раз ходил, но в его смену леопард не попался. Зверя хотели приманить сырым мясом, но на приманку он не клюнул, и чтобы мясо не пропало, дежурные его поджарили и съели. Ту ночь я никогда не забуду. Мама сразу поняла, что я боюсь и осталась в моей комнате. Она пыталась рассказывать смешные истории, но у неё ничего не получалось: и ей, и мне было почему-то ужасно страшно. К тому же посреди ночи вдруг вернулся папа – услышав его кашель, мы с мамой наперегонки побежали к двери. «Ну что? Поймали?» – прошептала мама. У меня тогда сердце стучало так, что казалось, оно не удержится и выпрыгнет – я очень боялся, что леопарда убили. Папа мотнул головой, сказал: «Нет. Я за солью».
Это потом стало понятно, что соль папе нужна была для того, чтобы посолить мясо, а ночью его странный ответ напугал ещё больше. Когда за папой захлопнулась дверь, мама нахмурилась и чуть слышно спросила: «Странно, зачем им соль?» Я подумал и ответил: «Соль, чтобы не убивать. Они её в морду бросят, леопард зажмурится, испугается и убежит». Мама сказала: «Возможно» и, раздвинув две жалюзишные полоски, заглянула в щель – как будто забыла, что там стена.
Потом она легла рядом и, гладя меня по голове, повторяла: «Спи, спи, спи», но ни я, ни она никак не засыпали. Не знаю, о чём думала мама, а я размышлял о пришельцах. Зачем ружья и лопаты, когда можно попробовать познакомиться? Надо осторожно подойти, поздороваться и задать какой-нибудь простой вопрос. Например: «Как дела?»
Зачем же сразу убивать? НЛО убивать нельзя.
Неопознанного Леопарда Оазиса тоже. Никого нельзя.
«Внимание! Внимание! Опасность затопления. Опасность затопления…»
Да, да, мы слышали! За-топ-ле-ни-е! Может, хватит? Этот мерзко квакающий голос спокойствия не добавляет. С ним наоборот ещё страшнее. О, ещё и сирена! Отлично! Полный комплект. Как меня сюда занесло? Что там было? «Оль, условия идеальные: лагерь прямо на берегу, вокруг лес, горы, но не в глуши. Посёлок – за забором, отряды – маленькие, старшая – в принципе, нормальная, не зверь, подстроишься. Отдохнёшь, подзаработаешь, наберёшься опыта и практику закроешь». Реклама многообещающая, ничего не скажешь. Только на самом деле ни отдыха, ни денег. Зато опыта – навалом. Наконец-то я знаю, что такое тёплый кефир, малолетняя любовь, кишечная палочка и расследование кражи кепки.
Сегодня день тоже прожит не зря: познакомилась с наводнением! До полного комплекта не хватает пожара, но он, оказывается, был в прошлом году: вон, говорят, что полгоры сгорело. Ладно, проехали. Это опыт, это практика. Ах, да я же хотела закрыть практику. А я думаю, зачем я здесь? Дети – милые, дорогие, ответьте, почему мы здесь? Для чего встретились? И ещё: почему вы такие спокойные?
«Внимание! Внимание! Опасность затопления…»
– Интересно, это живой человек одно и тоже читает? Я бы устал.
– Запись конечно! Не слышишь что ли? Понятно, что это робот!
– Круто заливает! Прям как водопад с неба.
– Не, как с потолка.
– Это как?
– Нас когда соседи затопили, потолок прогнулся как огромный мешок.
– Да ладно! Потолок же твёрдый.
– Не, у нас мягкий. Ну, как матрас надувной. Натяжной называется. Короче, чтобы выпустить воду и вернуть потолок на место надо было маленькую дырочку сделать, но папа на табуретке не удержался и ножом сильно пырнул – разрез вот такой получился, а может и больше. Вода через него сразу рванула. Прямо мне на голову!
– Круто!
– Ага, мне понравилось. Только та вода воняла немного, а здесь чистая и не заканчивается. Выливается и выливается, а из потолка быстро: раз и всё!
– А потом?
– Потом мастер приехал и потолок заклеил. Там теперь шов. Ну как после аппендицита.
– Понятно. Небо так не заклеишь.
– Ага.
– Тебе аппендицит вырезали?
– Неа.
– А вам Ольга Владимировна?
– Что?
– Аппендицит.
– Господи, у кого аппендицит? Только этого не хватало!
– У вас. Вам аппендицит вырезали?
– У меня? Нет. Не помню.
– А вы проверьте. Там шов должен остаться. Вот здесь примерно.
«Внимание! Внимание!..»
Почему им не страшно? Я сейчас задохнусь от ужаса, а им хоть бы что. Сидят себе спокойно и какую-то ерунду обсуждают. Милые, смешные, промокшие. В этих одеялах похожи на гномов в плащах… Они-то гномы, только я не Белоснежка. Хотя заснуть навсегда, пожалуй, сейчас лучший выход. Ребят, где мой хрустальный гроб? Можно я лягу? Только, пожалуйста, не будите! Я сама как-нибудь проснусь. Принца тоже не надо.
Зачем, вот зачем нас понесло к этим дельфинам? Сейчас вместе со всем спасённым лагерем сидели бы в каком-нибудь безопасном месте, жевали бы печенье, пили бы сок – чем там кормят пострадавших? Но нет, понесло. Всё из-за него. Из-за ПСПККНБ – Парня С Пляжа Который Катает На Надувном Банане. Зачем я повернулась, когда он крикнул: «Вы когда-нибудь дельфинов видели? Не одного, а целую стаю? Могу показать. Не пожалеете». Вот зачем? Если бы прошла мимо, то ничего бы сейчас не было.
Но вообще, он прав. Дельфины – это что-то. Поэтому и застряли. Всё ждали пока подплывут поближе. Если телефон не утонет вместе со мной, то от этого «чудесного» лагеря хоть что-то хорошее останется: снимки супер. Особенно, где дельфин как будто в облако прыгает. Красиво. Кстати, как мы тучи не заметили? Вон какая огромная, на пол-экрана. Да, телефон без связи – полезная вещь, успокаивающая. Хранилище красивых картинок. Ничего лишнего… Вот зачем она тащит чемодан? Настя? Или Даша? Гномик, ты кто?
«Внимание! Внимание! Опасность затопления…»
– Настя, отнеси чемодан на место! Чётко же сказано: при себе иметь только документы и предметы первой необходимости. Документы у меня, зубную щётку спасатели выдадут. Они скоро приедут, поэтому с веранды никуда не уходим. Ждём спасения. Надо немного потерпеть. Сколько можно говорить: отойдите от перил, вы и так уже мокрые насквозь. Миша, сходи в кладовку, возьми там сухие одеяла. Настя, повторяю: никаких чемоданов!
– Ольга Владимировна, меня мама убьёт если я вещи потеряю.
Сначала она убьёт меня. Тебя, котик, она крепко обнимет и, представь себе, про чемодан даже не вспомнит. Так. Надо подготовиться. Надо проговорить. Уверенно и чётко, без трусливого лепета. Итак, согласно программе экологического и эстетического воспитания, а также в рамках подготовки к конкурсу «Остановись, мгновенье лета!» я, Базина Ольга Владимировна и – дальше по списку гномы – покинули территорию летнего оздоровительного лагеря «Орбита». Организованный выход был совершён после обеда, погодные условия были нормальные…
Да, начало неплохое. Можно добавить головные уборы, аптечку, запас питьевой воды и удобную обувь. Так, идём дальше. Группу сопровождал местный житель по прозвищу ПСПККНБ. Других данных по этому персонажу нет. Загорелый, наглый, болтливый как все местные. Странно, а почему мы не познакомились? Он не представился, я не спросила. Да, бывает и так.
Идём дальше. Совсем скоро самое интересное. Итак, в пути участники похода прослушали лекцию об особенностях прибрежного рельефа и богатстве морской фауны. На самом деле гномов интересовали не повадки дельфинов, а два важных вопроса. Один был адресован ПСПККНБ, второй мне. Первый: «Как у маленького гидроскутера получается тащить огромный банан?» Последний: «Почему нам нельзя кататься на банане? Родители же деньги на развлечения дали, значит можно». Хотя нет, гномов интересовало не только это, про дельфинов они тоже что-то спрашивали.
Так, ладно. Репетируем дальше. Во время фото- и видеосъёмки морских млекопитающих внезапно начался ливень. ПСПККНБ провёл нас в укрытие, где группа в полном составе пережидала непогоду в течении четырёх часов. Ага, оглушительный грохот, пробивший небо – это непогода? Да, надо признать, что если бы ПСПККНБ не спрятал нас в пещере, то… Так, не нагнетаем. С другой стороны, если бы не его предложение посмотреть дельфинов, то мы бы никуда и не пошли. Остались бы в лагере, поснимали бы жуков и муравьёв, заняли бы третье место – красота! Но, к сожалению, дельфины интереснее жуков.
Что ж, переходим к бодрому заключению. Итак, на протяжении четырёх часов группа находилась в безопасном месте до самого вечера, точнее до заката. Затем, когда дождь немного стих, было принято решение вернуться в лагерь. Вроде бы всё. Так. Чего-то не хватает. Ах да, главное: о мероприятии была проинформирована старший воспитатель Кравченко Нина Георгиевна. Хм. А если Нина про нас забыла? Представляю, какая началась суматоха, когда тут всё залило. Но они молодцы, справились. Всех увезли, даже плаврука.
Зря мы из пещеры ушли. Связи нигде нет, зато там сухо и ПСПККНБ весёлый, не то что я – мокрая унылая курица. Сейчас бы гномов развлекал. Но я обещала Нине, что к ужину вернёмся. Мы-то вернулись, только ужина что-то нет.
«Внимание! Внимание!..»
– Ольга Владимировна, смотрите лодка!
– Где?
– Где? Где? Где?
– Да вон! По аллее плывёт. Там, где портреты космонавтов.
– О! Точно!
– Ура!
– Ребята, внимание! Включаем на телефонах фонарики и изо всех сил орём. Тогда нас точно заметят.
– Как на «Весёлых стартах»?
– Громче! Раз, два, три! Вместе!
– СЮДАААААААА! СЮДАААААА! МЫ ЗДЕЕЕЕЕЕСЬ!
Орите, гномики, орите! Молодцы! Наконец-то не слышно это страшное радио. Да, нас заметили. Умницы! Но, кажется, мы старались зря. Лодка битком. Мест нет. Бабульки из посёлка. Как курицы друг к другу прижались, но не кудахчут, не суетятся. Молча нахохлились. Ещё дедуля – старенький совсем – с ведром яблок. Зачем ему ведро? Ну хоть полное и то хорошо. Почему дети и старики такие спокойные? Ничего их не берёт. Вот дядька на вёслах настоящий – злой. Видно, что нервничает. Спасатель? Или местный? У них здесь у многих лодки.
– А вы откуда? Лагерь же ещё в семь часов вывезли.
– И вам добрый вечер! Вам про нас разве не сообщили? Я – Ольга, вожатая. Нина Георгиевна в курсе… Мы…
– Мы на дельфинов смотрели.
– У нас поход был.
– Потом в пещере прятались.
– А лодка не перевернётся?
– А можно яблоко?
Лодочник ругается. Понятно, от бессилия. Я его понимаю. Куча мокрых детей и полная лодка стариков. Кого везти? Это не коза и капуста, это сложнее. Так, надо поуверенней, понапористей. Я же пе-да-гог!
– Полностью с вами согласна. Самое точное слово. Только вместо ругани принимайте решение. Здесь дети, не видите? Девять детей! Де-вять!
– Девушка, какое решение? Мне вас погрузить, а этих куда? За борт? Сейчас по рации сообщу, ждите. Сказки рассказывайте, я не знаю – в лото играйте, песню весёлую пойте. Чем должны заниматься, то и делайте. Пойте и ждите! На данный момент другого решения нет! Выполняйте! Когда такое было, чтобы за три часа всё к чертям собачьим разворотило? Дамбу что ли прорвало?
– Вы у меня спрашиваете?
– У господа бога.
– Вы про нас сообщили или нет? Я ни с кем связаться не могу. Сигнала нет.
– Да, сеть легла.
– И что нам теперь делать? Вы можете точно сказать, сколько нам ждать? Дети мёрзнут.
– Всё сделаем. Ожидайте!
«Внимание! Внимание! Опасность…»
Он забыл, что ли? Уже час прошёл! Где лодка? Неужели он забыл? Нет. Это исключено. Нет, он не мог забыть. Он же не Нина.
– Миша, не высовывайся за перила!
– Ольга Владимировна, там Рэкс из столовой. Он сейчас утонет. У него голова то поднимается, то пропадает. А сейчас только хвост видно.
– Миша, я кому сказала!
– Его крутит сильно. Он захлебнётся!
– Настя! Арина! Не снимайте одеяла! Хватит! Всем сесть здесь и не шевелиться! Ясно?
– Ольга Владимировна, Миша прыгнул. Он к Рексу плывёт. Ой, их уже не видно.
«Внимание! Внимание! …»
Всё. Я больше не могу. Мама, забери меня отсюда. Мамочка, ты где? Мне холодно, страшно, я промокла. Верни меня домой. Я плохая. Я провалила практику. Я не буду учителем. Я никем не буду. Мам, ты меня слышишь? Мама, спаси!
– Ольга Владимировна, банан! Смотрите, к нам банан плывёт!
– Ольга Владимировна, там этот, ну, с пляжа, который нас к дельфинам водил. Он нам банан везёт.
– Ольга Владимировна! Не плачьте! Миша с Рексом на банане сидят.
– Ура! Мы поедем на банане!
– Ольга Владимировна, в банане десять мест. Одно место Рекс занял, значит вы на скутере поедете? С водителем? Если вы боитесь, я вместо вас могу. Меня брат иногда на мопеде катает, я знаю, как водителя обнимать.
– Ольга Владимировна, почему вы молчите? Мы едем? Ну хоть сегодня можно?
Можно, гномы, можно. Кажется, сегодня можно и возможно всё. Даже
принцы.
ЗООЗУМ
Доктор Синицына, заведующая офтальмологическим отделение городской больницы №2
Состояние пациента? Средней тяжести. Если кратко: глаз спасён. Могу отметить, что сегодня намного лучше. Динамика обнадёживает. Первая помощь, от которой, как известно, зависит успех лечения, оказана вовремя – скорая приехала мгновенно. Буквально через семь минут. Всех бы так привозили. Пациент в рубашке родился, по-другому не скажешь.
В любом случае, врачи у нас высококвалифицированные. Три хирурга прошли обучение в региональном центре и теперь сложные операции доступны жителям нашего города и гостям. Да, теперь ни в край, ни в столицу ездить не надо. Всё делаем на месте. В целом операция прошла успешно. Пациент получил высокотехнологичную врачебную помощь. Подчеркну: вовремя. Осторожно предположу, что прогноз благоприятный. В любом случае, пациент под наблюдением, о скорой выписке речи не идёт. Впереди длительная реабилитация. Больше подробностей сообщить не могу.
Диагноз? Это вообще-то врачебная тайна! Согласие от больного или его родственников я не получала. Моё отношение? Можно я его при себе оставлю? Моя работа – лечить. Вот я и лечу. Когда халат сниму, тогда и спрашивайте. Но на мой взгляд, тут всё очевидно. Простите, я спешу. Пациенты ждут.
Виталий, менеджер магазина «Химпарад»
Мы тут точно ни при чём. В продаже ничего незаконного нет. Все сертификаты в порядке, налоги уплачены, санитарный режим соблюдаем, уголок потребителя оформлен. Вот за всем этим следим строго, а как покупатель распорядится покупкой мы отслеживать не обязаны. Ножом кто-то колбасу режет, а кто-то, простите, соседей пугает. Так и с краской этой. Её и шубы берут подкрасить, и диваны кожаные. Обычная история: то кот подерёт, то дети. Выход какой? Или выбросить, или закрасить. Большинство, понятное дело, красит. Тем более, что краска отличная, быстро сохнет, палитра широкая. Цена-качество: идеально! А вообще, эту линию подростки расхватывают. Лучше всего идут «Бешеный апельсин» и «Изумрудный пони» – постоянно дозаказываем. Ну, мода у них такая. Оранжево-зелёная. А что? Я только за.
А тот клиент, если не ошибаюсь, «Розовую овцу» приобрёл. Кстати, там на картинке как раз овца и есть, но простите, никому же в голову не придёт – я не знаю – живого барана красить. Производитель серьёзный, перед тем как эту овцу в производство запустить, у него сто юристов с лупой сидели. А кошку да, жалко конечно. Лично я свою не крашу. И повторюсь, мы к этому никакого отношения не имеем. Но если честно, за рекламу спасибо. Никогда столько клиентов не было. Теперь все спрашивают: а где это случилось, а кто где стоял? Людям интересно. Ну а мы ничего не скрываем: всё показываем, всё рассказываем. У нас всё чётко. Записи видеонаблюдения и образец товара переданы полиции. Отпечатки, улики, ДНК – всё понятно, кино смотрим.
Младший лейтенант Костров А.Н., ОВД Солнечного района
Докладываю, что после поступившего вызова в сопровождении водителя Солодко М.А. выехал на место происшествия – супермаркет «Химпарад», расположенный по адресу Летний рынок, строение 4. По прибытии был обнаружен потерпевший – гражданин Букасин И.О. 1975 г.р. Голова потерпевшего была облита чёрной жидкостью. Образцы жидкости переданы на исследование в лабораторию ГУВД. Баллон с аэрозольной краской, найденный на месте происшествия, приобщён к делу.
Заявление от потерпевшего не принято в связи с его доставкой в городскую больницу №2 бригадой скорой медицинской помощи. Нападавшие в количестве трёх человек (предположительно несовершеннолетние) задержаны и доставлены в отделение, личности выясняются. Имущество потерпевшего в виде кота временно передано жене водителя Солодко М.А. Солодко И.С.
На месте происшествия составлен протокол об административном нарушении на гражданку Соловьёву Е.А. 1953 г.р., которая в агрессивной форме требовала возбудить уголовное дело о жёстком обращении с животными и нецензурно выражалась.
Никита
Мы его давно предупреждали. Он реально достал. Вы правда думаете, что мы напали ни с того ни с сего? Нет конечно! Сначала мы пытались поговорить. Ну, пробовали объяснить – может, человек не понимает, что делает. Мы правда, пытались. Несколько раз к нему подходили, пока не поняли, что это бесполезно. Потом я решил на страницу мэра написать. Но там или не обращают внимания, или вытирают. Откройте, почитайте! Я там под ником Зоозум. Неделю назад точно писал. Да, и скрины сделайте, пока не удалили.
А вы знаете, что этот придурок каждый год с новым животным? В этом сезоне кошка, в прошлом году – собака. Они еле до конца лета доживают. Ему мало, что звери мучаются на жаре, так он ещё их красит и наряжает. Он реальный маньяк. Вот его надо арестовывать, а не нас. Мы зоозащитники, а не преступники. А нас правда будут судить? Мне вообще-то четырнадцать.
Мы хотели, чтобы всё было по-другому. По плану мы должны были ему волосы покрасить. Их, если что, сбрить можно. Глаза – нет, конечно. Мне жаль, что так вышло. Вообще не думал, что так получится.
Елена, хозяйка гостевого дома «Алёнушка»
Про жильца ничего плохого не скажу. Комнату снимает каждый год. Бронь аж зимой оформляет. Культурный. Платит вовремя. За животных тридцать процентов сверху. Как договаривались. Нет, ну а как по-другому? Уборки же больше. Если шерсть где останется, то следующий жилец своими погаными отзывами весь интернет загадит, не поленится. Так что с животными дороже. И у ароматизатора другой расход. Запах он куда денется? Вот и я говорю: никуда. Я ж не с неба цены беру. Жизнь такая.
Заселяется он на майские, уезжает в октябре. Правда, в прошлом году в конце августа съехал. Но деньги не потребовал, сказал, пусть на следующий год задаток будет. Собачка у него тогда заболела – маленькая такая, смешная, с хохолком, костюмчик как у младенца: чепчик, штанишки с вишенками, ботиночки. Ну дитё дитём! И колясочка с кружевным зонтиком, глаз не оторвать. Кличку забыла – Маська, Муська, Куська? А в этом году кошечка у него. Антуанетта, кажется. Или Агнетта – что-то такое. Мы просто Нютой зовём.
Что ещё сказать? Аккуратный. Работящий. Огород каждый год вскапывает. Я не прошу, а он сам копает. Так что у меня претензий нет. А кого он там красками красил – не видела, не знаю. Да мало ли! Может, порода такая. Разноцветная. Чего только на свете не бывает. Звери у него тихие, послушные, ни звука от них, ни шороха. Люди бы такими были. Вчера вот с детьми заселила – пока умоляли хоть в сарай пустить, вроде приличные были, а как только комнату заняли, как подменили. Дверь в душевой выломали, шпингалет оторвали. Вообще совести нет.
Маша
Говорят, его подлечили? Жаль. Я бы на месте врачей и пальцем не пошевелила. Спокойно бы смотрела и радовалась его мучениям. Не знаете, кто-нибудь снимал? Надеюсь, выложили. Хочется, чтобы все увидели, что бывает, когда по-хорошему не доходит. Что ему там – глаз пришили? Лучше бы мозги новые вставили. А с глазом зря возились. Кстати, а зачем ему глаза? Он же кроме денег ничего не видит. Вы все кроме денег ничего не видите!
Нас на акции только та бабушка чумная поддержала, остальные просто пялились. Хоть бы кто-то ему в рожу плюнул. Весь город знает про его зверинец, но всем пофиг. А ему только это и надо. Нарядил, покрасил, снотворным накачал и вперёд! Заработал на идиотах, закопал труп и довольный домой поехал. А вам всем пофиг. Всем!
Извиняться я не собираюсь. И пугать меня не надо. Это он должен извиниться. Нет, не извиниться, а ответить. За всё.
Данил
Я ничего не знаю. И гулял я с ними всего два раза. Ну, может, три. Не помню точно. Я вообще в этот район недавно переехал. Я тут не знаю никого. Сначала мы – ну я и они – на детской площадке сидели, потом на набережную пошли. А там этот чувак с котом. Ну, этот фотограф. Машка на него стала орать. Он ноль внимания. Машка психанула и сказала, что его надо наказать. Ну и они решили его покрасить. А я вообще ничего не делал. Только баллончик принёс. Больше ничего. Ну, не принёс, а просто он у меня в рюкзаке был. Ну, просто так ношу. Он пустой давно. Засох. И вообще, он не мой. Я его под мостом нашёл.
Не знаете, а отцу уже позвонили? Долго ещё? Мне домой надо. Давайте, я сам ему позвоню. Он незнакомые не берёт.
Может, я пойду? Я вообще ни в чём не виноват.
Ирина, отдыхающая
Ужас, жара даже вечером! Просто кошмар! Ну да, море, фрукты, зима тёплая, но жара – это невыносимо. Как они тут живут? Так, вообще-то я не про это хотела спросить, а совсем про другое. Ничего не соображаю от этой духоты. А, вспомнила! Вы случайно не в курсе, куда пропал фотограф с розовой кошкой? Младшая дочка вчера фотографировалась, а старшая наотрез отказалась: у подростков, сами знаете, утром одно, вечером другое. Качели. А сегодня с утра как приспичило: «Тоже хочу!»
И кстати, не знаете сколько он за видео берёт? Как за фото или дороже? Старшая видео хочет сама снять с этой кошкой. Никто так не делал? Не знаете? Цены у него ещё те. Я, конечно, всё понимаю: бизнес, курорт, сезон, но не три же шкуры драть! Здесь и так всё дорого. Но для детей мне ничего не жалко. И на память хоть что-то останется.
Нет, обезьянку она не хочет. Я предлагала. И младшая, и старшая кошек обожают. А вот я – собачница. Ох, какая жара! Жуть!
Игорь, фотограф
Ой, спасибо, спасибо. Врачи – волшебники. Честно, не ожидал, что за неделю на ноги поставят. Заявление? Нет, заявление писать не буду. Следователь приходил, но я отказался. Я тут полежал, подумал и решил: зачем дуралеям жизнь портить? Маленькие ещё, глупые. Согласен, варвары они малолетние – по-другому не скажешь. Ничего святого. Но они и так своё получили. Я не кровожадный, да и лишний шум мне ни к чему. Этим дурачкам ремня бы хорошего, но сейчас это не модно. Все ж добренькие.
Когда выписывают? Думаю, скоро. Главная сказала, что завтра бинты попробуем снять. Но на самом деле мне и так нравится. Вчера посмотрел на себя в зеркало: повязка, щетина: на первый взгляд – ужас ужасный! Но это только на первый. Ведь на это можно и по-другому посмотреть. Добавить на плечо какаду и… Что получается? Правильно: бывалый пират! На первых порах можно без костюма – пиратской шляпы достаточно. С какаду сложнее – он денег стоит, его на улице не подберёшь. Ну так как? Что думаете? Это август заканчивается, а сезон ещё нет. Клиентов хоть отбавляй!
Наконец-то тротуар нормальный сделали, а то вечно по уши в грязи. Ого, и вывеска другая! Всего на полгода исчезнешь и всё другое. А, нет, ошибся. Буквы старые: «Ф» и «Т» подкрасили, а на «О» смайлы наклеили. Было просто ФОТО, а стало весёлое. Поздравляю, получилось неплохо. Надеюсь, тебе нравится. И как ты на это решился? Могу себе представить, сколько ты думал, перед тем как заплатить. Рекламщики, конечно, рассчитывали на кусок пожирнее, но из четырёх букв им досталось только две, потому что ты не идиот, чтобы переплачивать.
Но ты не расстраивайся. Потратился не зря. Наклейки крепкие – сделано на совесть. Думаю, хватит надолго. Так что всё, история с чисткой вывески закончена. Ура и салют! Больше позориться не придётся. Ни мне, ни тебе. А может, когда я уехал, ты маму в это дело попытался втянуть, но она сказала: «Я ещё с ума не сошла!» Кто-то же это должен быть когда-нибудь сказать, но думаю, что вряд ли она на это решилась. Пойти против тебя? Нет, это невозможно.
Эх, ушла эпоха. Наконец-то не надо наливать на тряпку вонючий растворитель и осторожно прицелившись, вытирать кривой рот и свиные глазки, которые кто-то постоянно подрисовывал внутри «О». Стереть мало, главное – не задеть букву. Залезешь за контур – всё! Растворитель разъедает чёрную краску до синевы и ты, заметив порчу несчастной «Ф» или «Т», краснеешь и трясёшься, а я превращаюсь во вредителя, который только всегда хуже делает.
Знаешь, сначала я обижался, но потом привык. Даже научился не замечать: просто отключаешься и трёшь. Молча трёшь, молча всех ненавидишь: эти буквы, тебя, но больше всего придурка, который постоянно рисовал эти рожи. Он, наверное, где-то рядом угорал от смеха. А может, это вообще разные люди были. Эх, от воспоминаний прям ацетоном завоняло – или что там в бутылке было?
Не понимаю, почему ты так загонялся? Ещё ладно бы из-за красоты-чистоты, но нет, больше всего тебя волновали какие-то люди, которые, увидев нарисованную рожу, почему-то решат, что ты снимаешь так, что получается не портрет, а морда. Откуда ты это взял? Какие люди? Где они обитают? Люди подумают, люди скажут… Покажи этих монстров! Кто они? Где ты с ними встречаешься? Почему я их никогда не видел? Бред! Так трястись из-за ерунды.
Ладно, проехали, забыли. Надо набраться сил и зайти как ни в чём не бывало. Может, мне эта будка по наследству перейдёт и буду я не техником гидравлических машин и гидроприводов, а фотохудожником. Звучит красиво. Хотя вряд ли мне это светит, я ж бездарь и бездельник, а перевестись на дизайн-рекламу не получится – там платно. Да я и сам туда не пойду, как-то уже в гидроприводы и пневматические системы втянулся.
Вывеска новая, а дверь старая – тяжёлая, скрипучая – узнаю. Ты тоже не изменился. Заметил, что я зашёл, но виду не подаёшь – ага, у тебя люди. Понял, понял. Становлюсь в очередь. Я ж по делу, а не целоваться. О, нет! Флешка! Блин, это надолго. Сейчас начнётся: «Эту оставляем, эту тоже. Нет, они вроде бы одинаковые. Или разные? Как думаете?» Ты равнодушно ответишь: «Воля ваша, деньги тоже», но когда тебе прикажут «Только сделайте так, чтобы на фотографиях было всё видно: и меня, и море, и шляпу. Ничего не обрезайте», моментально взорвёшься и выдашь лекцию про нормальное кадрирование и заданный формат. Ведь так? Сейчас проверим. А вообще, кто сейчас фотки печатает? Ну да, бабушенции из отпуска. Больше некому.
Так, после шляпы два пацана. Ага, один достал из кармана мятый галстук. Понятно: на альбом. Вообще-то здесь целая коллекция галстуков, можно было не приносить. Вас что классная не предупредила? Хотя лучше бы она вам сказала, что вы этот альбом никогда в жизни не откроете, или когда-нибудь порвёте на клочки. И, кстати, вам известно, что здесь прыщи не замазывают? Здесь по-честному, без пупсятины.
Дальше. Мужик с щенком. Вроде хаски. Прикольный, разноглазый. Один глаз голубой, второй серый. Мужик точно не выпускник, на отпускника тоже не похож. Значит, на документы. Да, говорит на паспорт. Ладно, ждём. На документы обычно быстро. Три на четыре – это не девять на двенадцать. Не, мужика можно смело вычёркивать. Недолго ему здесь сидеть. Сейчас ты заметишь пса – хорошо, что он под стул спрятался – и всё станет на свои места. Его хозяин сразу про себя всё узнает. Типа того, что вроде на вид не слепой, но почему-то знак с перечёркнутой собакой не заметил.
Странно, а почему объявлений так мало? Ты же можешь всю дверь ими заклеить: не входить, не выходить, не дышать, не злить, ходить на цыпочках. Пусть все знают про твои за и против. Тогда будет тихо, чётко и правильно – всё как ты любишь.
Собачник какой-то расслабленный – ногой качает, фотки на стенах рассматривает, щенка гладит. Ещё не понял, что его ждёт. Сейчас ты закончишь с пацанами, и он получит по полной. Если попробует пикнуть, то ему придётся послушать прогноз, в котором его псина или загадит студию, или кого-то укусит. А в конце обязательно: люди против – разве не понятно?
Ты мне кивнул или показалось? Ладно, будем доигрывать до конца, я помню: ты на работе, я по делу. Дождусь своей очереди. Это надо мне, а не тебе. Это твои деньги на мои каникулы, поэтому подожду. Спешить некуда. Электричка вечером. Конверт вижу. Подпись «Лёша». Ты меня так правда называешь? Ого. Нет всё-таки стоило поступить в колледж на первую попавшуюся специальность и уехать в другой город, чтобы узнать, что я, оказывается, Лёша. Хм, нежно. Стоп, может, это мама писала? Нет, почерк твой.
Так, галстук возвращается в карман – выпускники обслужены. Что-то они какие-то потухшие. До съёмки другими были. Ты своей звериной серьёзностью кого угодно заразишь. Вряд ли они загрустили из-за прощания со школой. Да, радиация у тебя мощная. Слушай, а тебя хоть что-то радует? Над чем ты обычно смеёшься? Чему улыбаешься? Что-то ничего не вспоминается. Интересно, когда я уехал, ты обрадовался? Выдохнул и злорадно захохотал? Или просто улыбнулся? Нет? Не получилось?
Мужик упорный, тащит щенка в зал. Щенок сопротивляется – и правильно делает. Что сейчас будет! Да, началось. Про слепого сказал, что дальше? Странно. Пока тихо. Смех? Что? Ты смеёшься? Нет, это не ты! Этого не может быть. Но за дверью смеются двое, значит и ты в том числе. Ну, вполне возможно, что это ржёт хаски. Петь они точно умеют, а вот смеяться. Не знаю, вряд ли.
Так. Что-то упало. По грохоту похоже на софит. Опять смех. Эээ. Что у вас там происходит? Кто-то завалил софит (ты не представляешь, сколько он стоит – так ты говорил, когда однажды я его случайно задел?), а тебе смешно? Мне это снится? Мерещится как запах растворителя? Я уже в электричке? Еду обратно? Сплю? Но где деньги? Я должен был зайти в студию и забрать деньги. Я выиграл спор: закончил год на отлично. Отец обещал, что если это случится, то он даст деньги на поездку. Я приехал, пришёл в студию – отец сначала там был, а потом… Потом он пропал. Всё правильно?
Наконец-то! Из двери выходят: хаски – раз, мужик – два. А ты где? Умер от смеха? Выходи, клиент хочет расплатиться. Скорее возвращайся! Ну где ты? Зачем прячешься? Что? Это кто? Нет, это не ты! Это кто-то другой. Незнакомый сияющий фотограф. Я тебя не узнаю, честно. Что они с тобой сделали? Укусили что ли? Заразили бациллой радости? Пап, что с тобой?
Молодец. Вижу, взял себя в руки. Очнулся. Очки, штамп, калькулятор, книжка квитанций. Мужик отмахивается, говорит, что бумажки ему не нужны. Ты не согласен:
– Ещё как нужны! Документы на всё нужны. Тем более, у вас фото на
паспорт. Ветеринарный, но паспорт. Всё должно быть чётко. Как положено, так и
должно. И у людей, и не у людей. Исключений быть не должно. А как иначе?
1
Обожаю четверг. Пять уроков и больше ничего! Такого ни в какой день не бывает: то допы по математике, то какие-нибудь соревнования, то роботы. Значит, сегодня домой через рынок, а не как обычно. Обычно – скукота. Гаражи, детская площадка, мусорка – раз, два и дома! По дороге ничего интересного. Вот вообще ничего. Самое интересное – это когда в гаражах машина на яме, но это не каждый день бывает, да и с мастером не всегда везёт.
Яму ямой зря назвали. На самом деле это секретная комната под полом – на огромный пенал похожа. Когда доски сложены, её совсем не заметно – ни за что не подумаешь, что под ними что-то есть. В яме, наверное, даже жить можно – свет и табуретка там есть, и кровать туда точно поместится. Но там, конечно, никто не живёт. Яма нужна для осмотра сломанных машин – снизу мастеру отлично видно, что сломалось.
Самый лучший мастер – Борисыч. Он мне всегда рукой машет и весело кричит: «Ну что, Михаил, потроха понюхаем?» Я тогда сразу дождевик из рюкзака достаю и бегом к нему. Дождевик, конечно не от дождя, а от машинного масла – вдруг сверху капнет? Раньше мне Борисыч свою старую куртку давал, но она так воняла, что у меня бензином даже уши пахли – мама сразу догадалась, где я время теряю. Потом я придумал дождевиком закрываться – с него грязь вытирать легко, а если порвётся, то выбросить не жалко – у бабушки в кладовке ещё десять штук, а может, и больше – она их на какой-то распродаже купила и забыла давно.
Борисыч дождевик цэлофаном называет, у него вообще странных слов много. Ремонтные я почти все выучил, их легко запомнить – Борисыч в яме всё вслух проговаривает как будто рядом хозяин машины, а не я. Получается, со мной он репетирует, а клиенту потом всё тоже самое повторяет, только намного быстрей – как на перемотке. Разница только в том, что клиенту он всегда говорит: «Ну что могу сказать? Картина такая», а мне: «Суду всё ясно».
Второй мастер – с пушистыми усами, в комбинезоне – какой-то странный. Всегда делает вид, что меня нет. Не здоровается, не отгоняет – вообще ничего. Как будто я воздух. Но это терпимо, до усатого совсем ненормальный был: кажется, он меня за пса из гаражной стаи принимал. Когда я рядом с ним становился, он оглядывался, как будто боялся, что я его укушу. Хорошо, что камнями не швырялся. Может, боялся, что я деталь какую-нибудь утащу, как будто я первоклассник какой-то.
В общем, в гаражах хорошо, но всё равно не так, как на рынке – там каждый день что-нибудь новое и интересное. Только надо следить за временем: если не вернусь домой вовремя, то больше никакого рынка не будет – такой договор. На дорогу ровно час, всё посчитано. Больше нельзя, меньше – пожалуйста. Всё из-за того случая, когда я почти вечером пришёл. Тогда ещё как назло телефон случайно выключился, а мама какие-то ужасы себе насочиняла. Если бы не её придумки, то я бы сейчас за минутами не следил, шёл бы себе спокойно, останавливался бы где хочется. Но так уже не будет. Теперь только так:
12:55 звонок с последнего урока
13:00 сообщение от мамы «школа закончилась?»
13:10 ворота рынка
13:15 ключи-замки
13:20 чехлы
13:25 микрозаймы
13:30 орехи
13:35 молоко
13:40 очки
13:45 птичий
13:50 ворота рынка
14:00 дом
14:05 сообщение от мамы «дома?»
Вообще-то это мамин план. Мой немножко другой, в нём остановок намного меньше. Я почти нигде не останавливаюсь, но мне совсем не обидно: очки пока не ношу, как делаются ключи сто раз видел, в орехи заходить бесполезно – все равно попробовать не дадут, они же не сметана.
Всё неинтересное проносится мимо – мне на рынке совсем другое место нужно, это на него сэкономленное время пойдёт. Я как водитель, который остановки проезжает. Ему кричат «Ты что не видишь? Люди же машут! Почему не остановился? А он спокойно: «У меня график». Вот и я такой же – с графиком. Нет, лучше я как экспресс: сел на автостанции – вжик и сразу на вокзале. Ни одной остановки! Да, точно. Я – экспресс с табличкой «Школа – Птичий». Всё, конечная! Выходим! Стоянка тридцать минут.
2
– Эй, давай отсюда! Сколько раз тебе говорить? Сразу не понимаешь?
Нет, это не меня выгоняют. Со мной всё нормально. Это Георгий на Красавицу орёт. Сейчас она ему скажет:
– Да я аккуратненько. Я ж не мешаю.
Ему этот ответ совсем не понравится:
– Ага, щас. Давай, шевелись! Всех покупателей опять распугаешь.
Красавица поправит платочек:
– Да ну как же? Я ж потихоньку. Мы ж люди. Как-нибудь договоримся.
Ну да. Пока всё так. Слово в слово.
– Ты это, людьми не прикрывайся. Сказал пошла вон, значит пошла. Ты за место платишь? Вот то-то. А я плачу. И остальные все платят. Людмил, ты же здесь не просто так? А вы пацаны? Захотелось и встали, где понравилось? Так? Или немножко по-другому?
Дальше известно: парни, которые продают попугаев, заржут, а тётя Люда нахмурившись скажет: «Георгий, не заводись! А ты, красавица, и правда подвинься. Может, ты и святой человек, но это рынок. Здесь люди деньги зарабатывают. Нечего проход загораживать. Ты клиентам мешаешь».
После этого бабушка, которую все почему-то называют красавицей, тяжело вздохнёт и, обнимая свою коробку, перейдёт к свалке фруктовых ящиков. Там она быстро вытащит самый целый и уложит на него картонку – чтобы сидеть было удобнее. У ног она поставит свою пустую коробку и, опустив глаза, начнёт ждать.
Она здесь недавно. Примерно месяц.
Красавица ничего не продаёт – ни рыбок как тётя Люда, ни крыс с морскими свинками как Георгий. Утром она не выгружает аквариумы или клетки с кроликами, не тащит мешки с кормом, не развешивает поводки. Утром её нет. Обычно она в обед приходит. Может, поэтому её не любят? Все с утра до вечера стоят, а она только полдня. Наверное, поэтому им обидно.
А вот вечером Красавица нагруженная, только все несут к своим машинам непроданное, а она – подаренное. В её коробке всегда несколько котят или щенков – обычно тех, которых не разрешили оставить родители. Известная история: находишь на улице симпатягу, приносишь домой, а тебе вместо «Вот молодец!» говорят: «Уноси туда, откуда взял». Вот их и несут Красавице.
Ещё ей приносят тех, кого не продали, не отдали и не утопили. Вот как можно утопить щенка? Лучше бы на улицу выпустили – может быть, кто-нибудь себе друга нашёл. В школе недавно на классном часе говорили о том, что хороших людей больше, чем плохих. Но что-то в это не верится: вот недавно на помойке у гаражей пакет с котятами лежал. Хорошо, что его быстро открыли (там ещё узел был), а то бы все котята задохнулись. Вот кто всё это сделал? Зачем? Почему злых людей много, а Красавица одна?
Она правда добрая. Всегда в платке, как бабушка из сказки. Улыбается, кланяется, спасибо сто раз говорит, счастья и покоя желает. Грустной становится только когда корм приносят – сразу вздыхает: «Ой, нет, нет! У меня свой. Всех одним кормлю. Другим нельзя. У меня лечебный». Поэтому вместе с ненужным животным ей всегда деньги дают – чтобы сама корм купила. Цены у неё, конечно, никакой нет – она же ничего не продаёт. Если кто спросит, сколько на корм нужно, она голову опускает, как будто стесняется и почти шепчет: «Да сколько не жалко, сколько можете. Только на поесть. Только на кормёжку. С остальным справимся». Когда она прячет деньги в свою потрёпанную сумку, Георгий всегда хмыкает. Понятное дело – завидует. Крыс же не всегда покупают. Крысы на любителя.
Где Красавица живёт, никто не знает. Скорее всего, за городом в своём доме, потому что в квартиру столько животных не влезет. Она же каждый день коробку зверья с рынка уносит. Интересно, у неё коты и собаки отдельно живут или вместе? Но, наверное, у такого доброго хозяина никто не ссорится, все дружат.
Только полчаса прошло, а у Красавицы уже три щенка. Белый самый смешной. Толкается, крутится. С лапой у него что-то. Какая-то подвёрнутая. Жалко. Так. По плану ещё улиток надо посмотреть. Они на Птичьем новички. Огромные – больше ладони! Поэтому дорогие. Никто не покупает, но все смотрят. Ой! Сообщение пропустил. Мама, конечно, не поверит, что не слышал. Лучше ей не знать, что я на рынке так долго был.
«Миш, бабушка позвонила. Просит срочно зайти».
Ясно. Бабушка меня покормить хочет. У неё если срочно, значит обед. Пока отправлял «ок», на Птичьем что-то случилось. Ни с того, ни с сего все начали быстро собираться, как будто сейчас не два часа, а пять. Хорошо, тётя Люда – непонятно кому – или мне, или своим рыбкам всё объяснила:
– Третья среда. Дезинфекция.
Всё вокруг стучит, гремит, хлопает, застёгивается.
– Уходим, мои золотые.
Да, это не мне, и не парням с попугаями. Это она опять рыбкам.
Рынок опустел как школа перед каникулами – только что был шум-гам, все носились, орали, и вдруг раз – тишина. Вообще никого. Один продавец черепах остался, наверное, свою жену ждёт, которая капусту из бочки продаёт. Ещё Георгий в своих крысах копается: говорит, одной свинки не хватает.
– Всё из-за тебя, ведьма, – кричит он вслед Красавице.
Но она его не слышит, она уже у ворот. О! Ей тоже в сторону парка. Отлично! Пойду за ней. Если дойду до её дома, может, пустит на зверей посмотреть. Мама же не написала во сколько бабушка ждёт. Просто «срочно» ничего не значит. Остывший обед – ни разу не проблема. Так Борисыч про какую-нибудь ерундовую поломку говорит.
Пока всё отлично – дорога совпадает. Ещё немного и догоню. Надо будет предложить помочь нести коробку – тогда точно пригласит. Никакой чай я, конечно, пить не буду, от пирожков тоже откажусь, потому что бабушка расстроится, что я до неё где-то ел. Быстро посмотрю, как Ушастый вырос и сразу обратно. Его в коробку в конце лета принесли – у него глаз не открывался, и не мяукал он совсем, но Красавица тогда пообещала, что он будет самым громким и глазастым.
Ну вот! Кажется, гости отменяются – Красавица свернула к ветеринарке. А, понятно. Наверное, из сегодняшних кто-то больной. Получается, она и на лечение деньги тратит – ветеринарка же не бесплатная. Жаль, что Георгий не видит – тогда может быть, меньше бы завидовал и злился. Он-то думает, что Красавица забирает все деньги себе, а она наоборот ещё и свои тратит.
3
Что-то долго. Я на этой лавке уже час, наверное, сижу. Или прививки всем делают, или кого-то на операцию сразу забрали. Может, белого щенка с подогнутой лапой? Да, скорее всего, его. Так. 15:06. Сто процентов, сейчас мама позвонит и скажет, что бабушка уже нервничает. Что тогда делать? Если операция, то это до вечера. Пойду узнаю.
Ура! Знакомая коробка. Накрыта платком Красавицы, а где же она сама? Что-то случилось? Точно случилось. Врачи какие-то напуганные. Или злые? Пока не понятно. Похоже, что ругаются.
– Марин, ну я не знаю. Волонтёрам звони. Умоляй, в ноги кланяйся. Стерилизацию обещай. Вот куда их девать? Бокс занят, там Роки до вечера. Кстати, что-то его хозяин не звонит. Тоже нам подарил? Я уже не знаю, что про людей думать. Нет, это ж надо было придумать! Совести вообще нет!
– Про плохое всегда думай, тогда не будешь расстраиваться.
– Лен, правда, ты сама виновата! Куда смотрела? Мне на минуту выйти нельзя?
– Да она очередь заняла и в туалет пошла. Я её туда проводить должна была и за дверью стоять?
– Я не знаю, кто что должен. Знаю, кому разгребать. Мальчик, что тебе?
Спрашиваю про Красавицу. Конечно, я её так не называю, говорю «бабушка в этом платке» и показываю на коробку. Врачи сначала радуются, думают, что я её внук, но когда выясняется, что это не так, опять злятся:
– Бабушка. Ага. Аферистка твоя бабушка. Хорошо, не в мусорку выбросила, а нам подкинула.
– Марин, если честно, ничего хорошего не вижу. Мальчик, тебя как зовут?
– Миша.
– Миш, может, кого-нибудь возьмёшь?
4
Лапик смешной. Лижет щекотно, подпрыгивает, головой вертит, когда с ним говоришь – как будто слушает. Скорей бы к нему. Борисыч обещал за ним присмотреть, пока я у бабушки ужинаю. Истории про Красавицу он совсем не удивился: выслушал, погладил Лапика по розовому животу и сказал: «Суду всё ясно».
Борисычу легко, ему сразу всё понятно – он на запчастях натренированный. Их всех мастеров он лучше всех ненастоящие детали различает – ну, те, которые настоящими прикидываются. Приносят ему что-нибудь подозрительное и спрашивают: «Борисыч, глянь. Что скажешь?» Он эту запчасть внимательно рассматривает со всех сторон – даже вторые очки надевает, чтобы какие-то важные цифры увидеть. Ещё нюхает, бока трёт, краску подковыривает.
Если обман, то щурится и объявляет:
– Контрафакта. Она, гадина.
– Пап, смотри, какой огромный! Ещё у него рога! Он на балконе под прищепками прятался. Тяжёлый. Хочешь дам?
– Давай позже, хорошо? Много дел.
– А как называется? Не знаешь?
– Фёдор, я же сказал: поз-же!
– Ну пап… Просто посмотри. Может, ты его узнаешь.
– Поиском пользоваться не пробовал?
– Я у тебя сначала хотел спросить. Но если не знаешь, то ладно.
– Только в интернете не зависай. А то как обычно: заходишь вроде по делу, а потом сам знаешь, чем заканчивается. Ладно, всё, не мешай!
ЗАПРОС: большой жук
В это трудно поверить, но жуков так много, что без преувеличения они – настоящие властелины нашей планеты. Жуки отличаются невероятным разнообразием. Например, самый большой жук-дровосек, кстати, без труда прокусывающий карандаш, едва уместится на ладони, а крошечный жук-перокрылка, подсказавший учёным идею создания летающего робота, не больше игольного ушка! Жужжелица, плавунчик, светлячок, короед, жук-гитара, жук-носорог, жук-домино – часто названия достаточно, чтобы догадаться о качествах или внешнем виде жука, но иногда…
ЗАПРОС: жук с рогами название
Жук-олень – крупный жук семейства рогачей. Длина туловища самца иногда достигает 10 см. Название на русском языке произошло из-за того, что мощные и выступающие вперёд верхние челюсти жука похожи на оленьи рога. Жук-олень чаще всего обитает в дубравах, но иногда может оказаться в самом неожиданном месте – например, городском парке или дачном участке.
Жук-олень привлекал людей с давних времён. Рогатому жуку приписывались магические способности – римляне верили, что он отгоняет злых духов и оберегает от болезней, а в Средние века жука, наоборот, опасались, считая, что рассерженный жук-олень может вызвать пожар. Сохранились рисунки, на которых жук-олень кружит над крышей дома, собираясь выпустить из лап тлеющий уголёк.
Конечно, причинами пожаров (а порой сгорали целые деревни) были деревянные дома и неосторожное обращение с огнём, а не колдовство жука, но в те далёкие времена люди верили, что невинное насекомое обладает магической силой и очень опасались его гнева.
ЗАПРОС: жук олень что ест
Рацион жука-оленя состоит из сока травянистых растений, цветочного нектара, разлагающейся древесины – живые деревья жук-олень не портит. В научной среде идут споры относительно схемы питания: некоторые учёные допускают, что жук-олень вообще не ест – ему достаточно веществ, накопленных им на стадии личинки. Как правило, этот период занимает от 6 до 8 лет…
ЗАПРОС: жук олень жить в квартире
В домашних условиях жука-оленя лучше поместить в коробку или контейнер с землёй, ветками и свежей травой. Кормить жука можно небольшим количеством сиропа, смешанного с мёдом. Но всё же квартира – не самая подходящая среда обитания, если вам повезло встретиться с рогатым красавцем, лучше его выпустить на волю – там его жизнь будет намного веселее.
Жук-олень является исчезающим видом, он занесён в Красную книгу. Популяция стремительно исчезает из-за вырубки лесов и использования сельскохозяйственных химикатов, также жуки-олени становятся жертвами коллекционеров, готовых выложить огромные деньги за то, чтобы редкий экземпляр украсил их коллекции.
ЗАПРОС: жук олень цена
Жук-олень является самым дорогим насекомым в мире. Президент одной из японских корпораций, коллекционирующий редких жуков, приобрёл жука-оленя за невероятную сумму – почти десять миллионов йен! Эта экстравагантная покупка побила предыдущий рекорд – прошлый жук был на миллиметр меньше, а значит на пять миллионов дешевле!
Такой интерес к жукам не удивителен. Многие японцы относятся к ним как к домашним питомцам. Любовь к жукам и бабочкам – многовековая традиция, а в последнее время и мода. На крупных жуков идёт настоящая охота и не только среди коллекционеров, многие из которых готовы заплатить любую цену, лишь бы стать обладателями редкого экземпляра.
ЗАПРОС: японские коллекционеры адрес
Коллекционируете? Ищете японский антиквариат? Подписывайтесь на нашу группу! Только у нас реальные адреса реальных японских площадок!
ЗАПРОС: япония продать жука
Недавно в Японии, в префектуре Кумамото появились необычные торговые автоматы. Покупать в подобных еду и напитки японцы давно привыкли, но чтобы в симпатичных баночках продавались насекомые – такое впервые. Новинка оказалась успешной – жуки расхватываются как горячие пирожки. В меню автомата несколько видов блюд: например, кузнечики в шоколаде, маринованные скорпионы, шашлычки из сверчков. Некоторыми – как гусеницами в сиропе – можно лакомиться сразу, а другие перед употреблением необходимо разогреть: «Что может быть вкуснее жареного жука!» – со всей серьёзностью скажут вам японские гурманы.
ЗАПРОС: как пожарить жука
Жареный жук – настоящий деликатес, но в отличие от остальных изысков, очень прост в приготовлении. Три простых шага и необычный перекус готов! Итак, приступим! Сначала хорошенько разогреваем масло во фритюрнице, но можно и на обычной сковородке. Затем бросаем жука в горячее масло. Далее обжариваем не больше минуты. Специи – по вкусу! Ммм-вкуснота! Жду отзывы под фото, буду благодарен репосту.
ЗАПРОС: потушить огонь на сковородке
– Никита, что происходит?! Вся квартира в дыму!!!
– Пап, это не я.
– А кто по-твоему? Кто это всё устроил? Чуть не сгорели!
– Просто это… Это жук разозлился.
– Запомни: я вычеркнула её из моей жизни. Её нет. Не существует! С меня хватит! Никогда про неё не спрашивай. Слышишь, никогда! Сколько можно нянчится? Я больше не могу. Оставьте меня в покое. И её тоже. Всем будет только лучше. А если кто-то хочет вечно сидеть на шее и при этом ни за что не отвечать… Вот куда ты в левый ряд лезешь? Куда?! Ну пропускай же! Чучело! Чего ползём?
Когда мама не в себе, она настоящий гонщик. Неожиданные ускорения, свист на поворотах, толчки тормоза, детские обзывалки – это всё про неё. Если бы сейчас мы были на кухне, она бы хлопнула дверцей шкафа – с душой, с размаху – так, чтобы банки задрожали. Ещё есть вариант грохнуть крышкой кастрюли или швырнуть вилку в раковину. В общем, на кухне ей нужен звук. На улице она бы молча рванула вперёд и стала бы похожа на свихнувшуюся заводную игрушку: её гигантские шаги на сумасшедшей скорости – это что-то. Догонять бесполезно.
Если маму пешком не догнать, то на колёсах тем более. Вот зачем Ба ни с того, ни с сего спросила: «Кстати, а Саша случайно не звонила?» Прекрасно знает, чем такие вопросы заканчиваются, но почему-то идёт в атаку. А, я поняла. У Ба такой хитрый план, чтобы остаться у нас ещё на месяц. Скорее всего, рассчитывает на то, что мама разозлится так, что с психу даст по тормозам и ни в какой аэропорт мы не поедем.
Ба, нет. Так не бывает. Твой хитрый план провалился. Мама не остановится. Ты ошиблась. Злость наоборот добавляет скорости. Всё верно. Гонщик никак не успокоится – продолжает гнать и обзываться. Ба как ни в чём не бывало смотрит в окно. Да, бабушка ещё тот провокатор. Устроит концерт и в кусты. У кого самолёт? У неё! Но несмотря на это, она продолжает дразнить маму.
– Маш, так нельзя. Зачем ты так? У всех бывают ошибки. Просто ты другой человек. Да, вы разные. Но всё-таки сёстры. Ну да, она тогда плохо поступила. Да, ненадёжная, да транжира. И что теперь…
Ба, замолчи! Что ты творишь? Разобьёмся же! О, прекрасно. Впереди камера. Мы спасены. Мама экономная, штрафы платить не любит. Она не тётя Саша, она не транжира. У неё всё по полочкам. Она в долги не влезает. Транжира… Какое смешное слово. Других для тётушки нет. Про неё мне известно только то, что она постоянно в минусе и никогда не отдаёт деньги. Остальные знают больше, но мне не докладывают. Тёть Саш, что натворила, а? Рассказывай, как прочерком стала. Признавайся!
У меня младшей сестры нет, так что эти страсти не очень понятны. Впрочем, и брата тоже нет. Ни старшего, ни младшего, никакого. Обычно мелких ненавидят за то, что они стучат родителям или таскают вещи, но Саша и Маша – не школьницы. В двадцать пять и сорок ругаются не из-за кроссовок. Там что-то другое.
– Послушай, вы – сёстры!
– Мам, прекрати!
Ба послушная. Команда замолчать выполнена с первого раза. Интересно, а когда я вот так же спокойно скажу: «Мам, заткнись, пожалуйста». Думаю, не скоро. Лет через двадцать, раньше не рискну. Нет, ну правда, что они не поделили? Откуда такой накал? Мама ни разу не зверь. Даже после неразрешённой ночёвки домой пустила, хотя орала, что, если не учту её мнение, домой могу не возвращаться. Но ничего – позлилась и отошла. Чтобы её взбесить, надо постараться.
Разница у них, конечно, приличная. На самом деле тётя Саша маме как дочь, может, поэтому мама так дёргается? Привыкла с ней таскаться, больше же некому. Ба у нас ещё тот воспитатель – у неё перед носом костёр можно разжечь, она или действительно ничего не заметит, или сделает вид, что всё в порядке. Дедушку вообще никто не помнит – ни мама, ни бабушка. Так что получается, что первый ребёнок у мамы ещё в школе появился. Ага, шок-контент: «Восьмиклассница и младенец». «Мария и Александра. Повороты судьбы».
Если тётя Саша сейчас такая проблемная, то что было десять лет назад? Так. Ей тогда сколько – пятнадцать? Наверное, отрывалась по полной, а мама разруливала. Что самое страшное в пятнадцать? Курить? Любить? Убежать из дома? Кто на что способен, по фотке трудно понять, но глядя на тётю Сашу почему-то сразу понятно: у этого человека всё хорошо. Про маму такого не скажешь. Мама – гонщик. Напряжённый и внимательный.
О, всё-таки доехали! Сейчас начнётся: рамка, досмотр, очередь. Хорошо, что Ба без чемоданов. Всё летнее она у нас оставляет, ей парео и шляпы у себя носить негде. Приехала в куртке и с зонтом и уедет в куртке и с зонтом. Упс. Зонт, мы, кажется, оставили дома, но лучше про него не говорить. Ба сразу рванёт в магазин, мама, конечно, за ней, но не для того, чтобы посоветовать цвет, а чтобы на кассе отобрать кошелёк. Хотя если человеку хочется мегадорогой аэропортовский зонт, зачем ему мешать?
– Девушка, проходите! Не задерживайте регистрацию. Взвесили? Перевеса нет?
Хм. Кто из нас троих девушка: мама, я или Ба? Кому отвечать? Мам, давай. Ты у нас за старшего.
– Мы вообще-то без багажа.
Мам, ты устала? Тебя все достали? За какие-то «мы» прячешься. Из нас же только Ба летит. Что с тобой? Выдохлась в дороге? Испугалась макияжа? Да, мейк у регистраторши суперский. Тени как небо, волосы как облака, губы… Губы под красную жилетку. Человека из авиакомпании сразу видно.
– Девушка, я про кота у вас спрашиваю? Или кто там у вас? Его же отдельно оформлять надо. Он ваш?
– Простите, какой кот?
– Господи, да в контейнере! Ваш?
О, точно рядом чья-то переноска. И усы кота торчат.
– Ваш?
Мама почему-то молчит. Я бы на её месте сказала: «Нет, девушка, не наш. Мы без котов, без багажа, без зонта, но с семейными секретами».
– А чей он тогда?
Так. Начались разбирательства. Ага, другая красная жилетка объясняет, что кот ничей – после ночного рейса на Нижний остался – наверное, забыли. Мам, ты кому доверила Ба? Может, сдадим билет? У этих жилеток мозги есть? Они реально не понимают, что забыть можно чемодан, а кота или берёшь с собой, или красиво выбрасываешь? Его не забыли, а выбросили. Как старую вещь выставили у помойки – может, кому надо? Только жилетки делают вид, что ничего не понимают. Может, есть авиакомпании поумнее? Надо предложить маме поменять билет. Или у них только на земле идиоты, а пилоты нормальные?
Маме не до кота. Для неё сейчас главное – бабушку отправить и на работу не опоздать. Жилетки открывают крышку. Морщатся. Ну да, им бы часиков десять в клетке посидеть без туалета. Вынимают записку – там имя кота. То есть кошки. Кошка пытается вылезти, но жилетки запихивают её обратно – ну да, так удобнее. Их бы так затолкать, а потом бросить. Залезайте, красавицы в корзинку, вот вам мячик с колокольчиком и листочек с вашими именами. Зачем листочек? Путешествие долгое, вдруг заскучаете и почитать захочется. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, вам понравится. На большой птичке полетим. Залезайте, залезайте, не бойтесь. Оп! Замок – щёлк! Попались, сидите тихо!
Ладно, чего это я к ним прицепилась. Они ни в чём не виноваты. Посмотреть бы в глаза тому, кто это сделал. Ну посмотрю и что там увижу? Пожалуй, ничего. Вот мамины глаза как развёрнутая книга: на левой странице слово «быстро», на правой – «домой».
– Фух, теперь всё. Можно ехать. Бабушка в очереди на посадку, я проследила. Кстати, ты не помнишь, мы её зонт с собой брали? Не пойму, где оставили: или дома, или в машине. Но прогноз вроде нормальный. Если что, у неё куртка с капюшоном. Пойдём скорее, мне ещё на работу.
– Мам…
Последний раз я делала такое лицо… Ну не знаю, когда кролика просила в первом классе. Правда, тогда это не сработало. Надо что-то понадёжней. А что надёжней? Упасть на пол, бить ногами и, всхлипывая, орать: «Хочу-хочу!». Так? А если не сработает? Хорошо, если мама просто пожмёт плечами, а если обидится и поедет домой без меня? Что тогда? Возвращаться домой пешком?
Мама на меня даже не смотрит – больше её интересует время на аэропортовских часах:
– Ты серьёзно? Нет! Конечно, нет! Нам только кошки не хватало.
– Мам, её зовут Алекса. Видишь, хозяин бумажку с именем положил, позаботился.
– Да, милое свинство.
– Мам, он её вообще-то из жизни вычеркнул. Ну, или в покое оставил.
– Вижу.
– Мам.
Мама читает бумажку, хмыкает:
– Алекса? Прекрасно… Кажется, это мой крест. Тряпку только эту ужасную выброси и мяч салфеткой протри. Только быстро! Здесь стоянка сама знаешь сколько стоит. Так, всё. Времени нет! Жду вас в машине…
– Сань, может хватит
мяукать? Пойдём домой!
– Значит, кто-то победит?
– Без вариантов. По-другому не бывает.
1
Ржавые свалились на нас не кучей, не армией, а по одному, так что нашествие не было стремительным. Захват произошёл незаметно, как – мы и сами не поняли. Просто однажды оказалось, что вокруг только они, нас же – как не вглядывайся – почти не видно. И дело не в том, что они ярче, а значит заметнее, просто мы проиграли. Мы погибли, сдались, уползли. Мы уничтожены. Нас нет.
С чего началось наше поражение уже и не вспомнить – столько лет прошло. А правда, сколько: семь, десять, пятнадцать? Спросить не у кого, повсюду ржавые, а от них правды не дождёшься, ответ будет понятно какой: «Мы здесь всегда жили. Что-то не так?» Возразить не получится – те, кто рискнули, исчезли первыми. Остались лишь тихони и трусы. Теперь чтобы выжить, прячемся.
Итак, год неизвестен. Точно лишь то, что первый ржавый упал в тёплый ясный (то есть скорее всего, летний) денёк – в холода они сваливались редко. Кстати, они не любили не только мороз, но и будни: больше всего их было в выходные и праздники – вот такие они привереды, не то что мы. Это только кажется, что мы на одно лицо, а на самом деле…
Такая похожесть сыграла с нами злую шутку. Мы как думали: голова-руки-ноги наши, дети такие же – что ж, заходите, живите, мы не против, все поместимся. Тем же кто замечал, что гости уж слишком шустрые, объясняли: так они ж с неба упали, а там всё немного по-другому, не как у нас, да и дорога непростая у них была, нервная – может, по пути про доброту и ласку забыли.
Путь у них и правда был не самый лучший, не хотел бы я так камнем свалиться кому-то на голову. Бывало посмотришь вверх – ага, летит! Испуганный, задыхающийся, пучеглазый. Приземлившись, сразу не встаёт: замирает на пару минут, потом осторожно осматривается и, убедившись, что рядом никого, шустро приподнимается и вперёд – к новой жизни.
Но так, конечно, не со всеми. Среди упавших были не только крепкие и здоровые, но и полумёртвые, которым каким-то чудом старую бы жизнь удержать, а не в новую мчаться. Поначалу мы им помогали: тревожных успокаивали, простывших отогревали в тёплой глине, голодных откармливали, ожиревших хлопали по бокам, а слепых – под ручки водили.
Первым ржавым был полуслепой старик. Да, точно он! Если бы не узор вокруг глаз, который мы сначала приняли за раны, его бы никто и не заметил. После осмотра оказалось, что из затянутых мутной плёнкой глаз ничего не льётся: кирпичные круги и линии – это не кровь, а рисунок на коже, хотя и так было понятно, что в старом иссохшем теле крови взяться не откуда.
Из-за яркого цвета кто-то из наших назвал деда Рыжиком – ржавыми его соплеменники стали позже, когда ржавчиной расползлись по нашей земле. Тогда же никто из нас не подозревал, что с безобидного старика с разрисованной головой начнётся большая беда. Вот только правильно ли вести отсчёт от него? Он же почти сразу умер – прямо у камня, под который и упал. Дальше он не уполз, а значит, ничего не разрушил, еду ни у кого не отобрал, чужой дом не занял, яйца из гнезда не выкинул.
Следующие рыжики прилетели всей семьёй: мускулистый отец, беспокойная мать и два невоспитанных детёныша – у нас таких наглецов тоже полно, но свои пороки почему-то в глаза не бросаются. Своё простить легче. Но и чужих мы тоже прощали, как оказалось, себе во вред. Ну а как нам следовало поступить? Загородить небо, чтобы с него ничего не падало? Придумать метательные машины, которые отправляют пришельцев обратно – а вдруг не долетят и опять свалятся? Что тогда делать? Глядя наверх, отчаянно кричать «Нет! Нет! Нельзя!»?
2
– Нет, нет, нельзя! Пока лежи, не вставай. Поспал и хорошо. Сегодня ещё день в постели, а завтра посмотрим. Температура никуда не делась. Давай, укрывайся и спать! Мне тебя родители здоровым отправили, здоровым и верну.
– Ба, а где телефон?
– На месте. Утром отдам. Не раньше. Он тебя отвлекает только. Без него давно бы выздоровел.
– Да я не играю, там полезное.
– Знаю я твоё полезное. И глаза портишь, и мозги засоряешь.
– Ба, отдай!
– Сказала нет, значит, нет!
– Ба, там ничего такого. Там про черепах. Настоящих. Честно. Ба, отдай. Мне дослушать надо.
– Кого?
– Интервью. Я заснул на середине.
– И хорошо. Значит, организм не выдержал.
– Почему ты не веришь? Могу показать. Вот, смотри: последнее видео – «Вторжение красных монстров».
– Ты хочешь сказать, что это про черепах? Мне кажется, про другое.
– Ну конечно про черепах. Просто такое название, чтобы кликали больше.
– Что делали?
– Кликали. Нажимали на заголовок. Можешь проверить.
– Не делай из меня ищейку.
– О, спасибо! Ба, я досмотрю и сразу спать. Обещаю! Хочешь вместе послушаем? Тут минута осталась. Не уходи, включаю!
«…Я же вам говорю: без вариантов. По-другому не бывает. И я нисколько не пугаю. Опыт соседних районов красноречиво говорит, что если в водоёме появились красноухие черепахи, то болотным придётся несладко – в некоторых наблюдаемых объектах они исчезли полностью, то есть красноухие их вытеснили. В отличие от болотных, красноухие агрессивнее, смелее, напористей. Они – захватчики. Да, именно так: захватчики.
– Вот как! Кто бы мог подумать, что эти милые симпатяги – настоящие агрессоры!
– Да, милые пока помещаются в ладошку. А когда неожиданно вырастают или начинают болеть – а это неизбежно случится, потому что в тесном аквариуме по-другому не бывает – тогда владельцы принимают гуманное решение выпустить их в городской пруд.
– На слове гуманный вы изобразили кавычки, почему? Хозяева питомцев сохраняют им жизнь, разве не так?
– Хозяева питомцев или обрекают их на гибель от холода, хотя по последним наблюдениям красноухие черепахи научились зимовать не только в южных регионах.
– Или?
– Или нарушают экосистему. Каким образом – я уже рассказал – способствуют уничтожению болотной черепахи, кстати краснокнижной. Так что картинка, когда семья поднимается на мостик и торжественно сбрасывает черепашку в пруд для меня совсем не умилительная.
– Что же делать?
– Быть разумными. Думать о последствиях.
– Совет на все времена. Спасибо!»
– Боже, как тут воняет!
Нет, ты не можешь тихо. Договаривались же: приходим, я выбираю, ты не вмешиваешься – не задаёшь вопросов, не комментируешь. Но нет, ты обязательно влезешь, куда не просили. Тогда зачем договор? Я соблюдаю, а ты нет. Прямо сейчас я могу забраться на ящик и сказать: «Слушайте, у нас вчера такое было…» Нет, я не скажу, я заору. Да, я прокричу на весь этот собачий сарай про то, как он обозвал тебя дурой, собрал сумку и ушёл. Не исключено, что навсегда. Что скажешь? Имею я на это право? Имею! Но молчу. Вот и ты молчи. Заткнитесь оба. Достали. Хватит! На поле замена. В нашей команде новый нападающий. А вы пока посидите в запасе, подумайте. Эй, лохматый, ты же можешь рычать, грызться, драться и выть? Уверен, что можешь, но моих родителей тебе всё равно не переиграть. Это же настоящие короли истерики. Жаль, ты не видел, как они собачатся – многому бы научился.
– Ну а всё-таки: когда ты будешь с ним гулять? У тебя же весь день расписан.
Гулять? Ну теперь целый день! Утром ушёл, ночью вернулся. Собаке нужен воздух, иначе сойдёт с ума. Слышала такое? Вы вместе не гуляли и вот результат – сбрендили. Причём, одновременно. Я тоже ненормальный, но, надеюсь, не безнадёжный, потому что из вашего дурдома иногда сбегал на улицу. Ну как сбегал? Часик после тренировки по району побродишь – уже хорошо. Да, единственное спасение – сбежать. Странно, что до кое-кого это только вчера дошло. Только уже поздно. Лучше ему не станет. Так что он вернётся, не переживай. Один он не сможет. Кто будет верить его вранью? Только ты, больше некому.
– Ну что? Выбрал? Помочь? Что-то посоветовать?
Бесит! Я не на пуфике в примерочной, а ты не с охапкой шмоток, которые нравятся только тебе. Я ничего и никого не выбираю. Это ты ему носки к галстукам подбирай. Хоть в этом он тебя слушает. Внимательно и с уважением. Стоп, а как он завтра мятый на работу пойдёт? Он когда вещи в сумку запихивал, про это думал? Представляешь, как он взбесится, когда увидит комок рубашек. Что-то мне страшно. Не так, как вчера, конечно, но всё равно страшно. Но вообще за драку большое спасибо, без неё меня бы здесь сейчас не было. Как всё просто оказывается: полез вас разнимать, получил по башке – да, да, случайно – отключился, очнулся и сразу «Сынок, сынок…» Нет, сынка, кажется не было, это не наше слово. Тогда что вместо него: «Что тебе купить?» или «Проси, что хочешь»? Не помню. Знаю, что итог вчерашнего скандала – собака, которую я наконец-то могу завести.
– А почему этот? Может, всё-таки всех посмотришь? Давай не спешить.
Ты реально думаешь, что я буду проверять зубы, измерять уши и щупать лапы? Серьёзно? Ты на самом деле считаешь, что все клетки нужно обойти несколько раз, чтобы не пропустить самого симпатичного? Сколько? Три круга хватит? Ты уверена, что я должен всех внимательно изучить и обнюхать, а потом тыкнуть в самую симпатичную морду? Не надейся, этого не будет. Ты что, забыла? Мы здесь не выбираем, а… Помнишь? Начинаем жить заново. Вроде так? Ты же сама спросила: «Как теперь жить?» Помнишь, что я ответил? Я сказал, что не знаю, как тебе, но мне поможет только собака.
– И проверь, чтобы кобель был. Не ошибёшься?
Хм. От тебя этот совет звучит очень странно. Уж ты-то точно не самый крупный специалист. Давай я сам разберусь, залезать под хвост или нет. И насчёт девочек-мальчиков: а что бы было, если бы семейная традиция вдруг прекратилась? Он же всегда хвастался: в нашем роду только мужики рождаются. А если бы не мужик? Кто был бы виноват? Ты, он или тот, кто родился? Кстати, а почему кобели круче? Не знаешь?
– Нет, этот запах просто невыносим. Просто концентрированная псина.
Невыносимо? Правда? А чем пахнешь ты? Понюхай себя, понюхай. Не душно? Не приторно? Я не про духи, я про другое. А, бесполезно. Про себя вынюхивать тебе не интересно. Вот про него – да, про меня – тоже. Где я, с кем, чем занимаюсь, куда пошёл. Думаешь, я не видел, как в пятницу ты за мной следила: не поверила, что тренировка на другом поле, да ещё и за городом. Ты развернулась только тогда, когда убедилась, что я сел в клубный автобус. Зря ты не поехала за нами – матч был отличный. Ничья. Не выиграли, но и не проиграли. Но ему бы всё равно не понравилось. Он признаёт только победу – вот тогда бы он бы потрепал меня за шею и сказал: «Уважаю». Такое было только один раз, я хорошо запомнил. Мне понравилось. Ну да, я сам виноват – не был бы косоногим лузером и необучаемым бараном, хвалили бы чаще. Ведь он так меня называл?
– Давай быстрее, я уже не могу.
И что теперь? Не можешь, ну справляйся как-то: отвлекись на что-то или кого-то, заведи интересное хобби, займись спортом. Спорт же отвлекает от глупостей и плохих компаний – помнишь? А мне спешить некуда. Подожду, когда этот лохматый примет решение. Пока не понятно, что он про меня думает. Может, я ему не подхожу. Ты постоянно отвлекаешь. Как только получу от него знак, сразу пойдём. Он должен показать, что согласен. Не отвлекай его, мы же договорились молчать. Я ещё ни слова не сказал, а ты никак не успокоишься. Смотри, какие огромные зрачки. Не видишь, он дико нервничает. Давай ему не мешать. Кажется, успокоился. Лижет руку, фыркает. Глаза смешные, рыжие какие-то. Ну что, лохматый, ты уверен? Точно? Ок, будем спасать друг друга. Тебя от чего? Ну ладно, ладно, я понял. Ты мне тоже сразу понравился.
– Ты хорошо подумал? Может, посмотришь ещё? Он не сильно крупный? Сколько я должна?
Э… Начинается. Я же тебе всю дорогу объяснял, что это не магазин! Просто дай сколько не жалко. Ты отмахивалась: да, да, мне всё понятно. Но сейчас ты зачем-то включила дурочку, потому что твоя главная фишка – слушать кого угодно, только не меня. Зачем ты сейчас делаешь вид, что не знала, что здесь никого не покупают? Хозяину приюта ты доверяешь больше? Он сообщил что-то новое? Он же слово в слово повторил то, о чём говорил я: приют существует на пожертвования. Взял собаку – спасибо, взял собаку и дал денег – спасибо вдвойне. Ладно. Слушай кого хочешь. Я не против. Мне уже всё равно. Главное, что теперь мне есть с кем поговорить.
– Доволен? Отцу расскажешь?
Не знаю. Скорее всего напишу «Нас теперь снова трое». Спорим, он
сразу позвонит? Но я отвечать не собираюсь, буду сбрасывать. А после
четырнадцати – не меньше – неотвеченных отправлю ему фотку Лохматого. Но может,
он к тому времени сам вернётся. Посмотрим.
– Мила, ты готова? Пора ехать! Мила!
По выходным мама орёт как голодный Крис. Обычно он мега спокойный – почти ни на что не реагирует, но если забыли покормить (в жизни всё бывает) вопль включается моментально. А так он нормальный, никому не мешает. Лежит, щурится, урчит, иногда по квартире ходит, но чаще всего в кресле лежит.
– Миланья!
Неплохое усиление. Думаю, это максимум.
– Мила!
Да, уже тише.
– Мил, ну сколько можно?
Вот так лучше. Привычней.
С понедельника по пятницу маму вообще не слышно. Может, вечером пробормочет: «Что в школе? Всё нормально?» и всё. На эти глупые вопросы можно не отвечать: завалившись на диван, мама сразу отключается. Даже если глаза открыты, всё равно она где-то там, не с нами. Может, доделывает работу, которую не успела, может, в отпуск одна поехала. Не знаю, она не рассказывает. Полежав час, мама встаёт, переодевается в пижаму и идёт на кухню – там её ждут папа, приготовленный им ужин и я.
Жаль, что папа так не устаёт. Он работает не с людьми, а с компьютерами, поэтому вечером ему ужасно хочется общаться. Вот он достаёт по полной: что, где, когда, почему, зачем, сколько, во сколько, с кем, о чём? Они вообще разные, странно, как умудрились встретится. Несовпадений – куча.
Например, в выходные и я, и папа любим поспать – когда-то же отдыхать надо, а мама наоборот. В ночь с пятницы на субботу с ней что-то происходит: какой-то волшебный насос накачивает её потерянной за неделю силой и из сонной курицы к утру она превращается в курицу с мотором, которой надо куда-то – не-знаю-куда – бежать и по пути всё и всех клевать. Не больно, но надоедливо.
– Мила! Что с уроками? Ты меня слышишь?
– Да, да, слышу.
– А ответить трудно? Да?
Сказать, что всё сделала или признаться, что ещё русский? Как лучше? Ехать и хочется, и нет. Но новую куртку не каждый день покупают, вместе с ней ещё что-нибудь перепадёт, так что надо ехать. Хотя, может, лучше с папой дома остаться? Спит до обеда, потом весь день сериал смотрит. Идеально.
– Так мы едем или нет? Вернее, я еду. А ты?
– В принципе, всё сделано. Только сочинение осталось…
– Ты издеваешься? Мы же договаривались, что всё сделаешь заранее и выходные встретим без долгов.
– Мам, всё нормально. Там легко. Про питомца. Рассказ-наблюдение. На полтора листа. Примерно на полтора, можно и меньше, если все пункты плана раскрыты.
– На сколько?!
– На полтора. Зато план есть. Я быстро.
– Быстро – это сколько?
– Полчаса. Для черновика хватит.
– Хорошо. Только не тяни, мне ещё в банк надо заехать, карту забрать.
Если план есть, то будет и правда быстро. Хорошо, что записала. Пять пунктов, всё чётко. Питомец-имя-опис. Опис – понятно, это описание. Дальше: как появился, что любит, забавный случай и… И какой-то чемуч. Так,ещё запзаг …
Чемуч и запзаг – это вообще кто? Вообще не помню. Сама же писала. Странно. Ладно, начну, а там посмотрим. Итак, питомец – кот, имя – Крис, цвет – серый, глаза голубые в крапинку, любит поесть. С забавным случаем сложнее. Крис совсем не смешной, веселье не про него. Вот если бы про грустное, то там точно на полтетради.
Грустного – навалом. Всегда, когда он пропадает, а это случается каждую весну, очень грустно и страшно. Нет, я, конечно, всё понимаю: постоянно лежать в кресле – ужасно скучно, но уходить без предупреждения – наглость и свинство. Ждёшь его день, два, а потом превращаешься в подозрительного психа. Сначала думаешь, что Крис не вернулся из-за того, что после драки с агрессивным котом или бешеной собакой, он, истерзанный и чуть живой, лежит в подвале с дохлыми крысами и капающей водой.
Потом в голову лезет помойка. Там голодный Крис так увлекается вылизыванием стаканчика с прокисшим йогуртом, что не замечает, как мусоровозка подхватывает контейнер и увозит его вместе с ним на свалку. Хотя, эта история не самая страшная, потому что на свалке Крис не пропадёт: без проблем найдёт там новое кресло. Вернее, кресло будет не новое, а ободранное, но зато об него можно будет спокойно точить когти. Никто слова не скажет.
Но подвалы и помойки – разминка. Настоящий ужастик разворачивается на крыше. В этом кино Крис выслеживает жирного белого голубя и, неудачно прыгнув, срывается вниз. Почему-то на этом месте голова не останавливается, а продолжает придумывает дальше. К мёртвому Крису подходит страшный дворник, подгребает его лопатой и куда-то уносит. Вот здесь конец. Зрители кричат и плачут, слёзы заливают недоеденный попкорн – в общем, грустно.
Но чаще всего слёзы наворачиваются, когда я представляю, как нашего Криса кто-то подманивает толстым куском колбасы и забирает к себе. И почему-то этот вариант, где Крис живой и совершенно неголодный, самый обидный. Хочется открыть окно и заорать на всю улицу: «Крис, а как же мы? Неужели ты нас бросил? Как ты мог?» Возможно, этот мысленный крик такой сильный, что Крис никогда больше трёх дней не гуляет.
Да, напишу про Крисовы возвращения. Если разобраться, то это весело. Когда он возвращается, мы с мамой смеёмся, тискаем его, целуем в тощий и грязный живот. Папа тоже рад, только вместо поцелуев он чешет его за ухом и говорит: «Пора бы и привыкнуть». Да, вот про это всё и напишу. Осталось разобраться, кто такие Чемуч и Запзаг? Понятно, что что-то сократила. Но что? Если бы ещё мама не орала, расшифровка пошла бы быстрее.
– Мил, ты издеваешься? Я давно оделась, жду тебя в коридоре, а ты в стенку пялишься?
– Просто думаю.
– Что-то я не пойму, тебе куртка нужна или нет?
– Мам!
– Я же просила. Банк в субботу до обеда. Такими темпами не успеем.
– А зачем банк? У тебя же куча карт.
– Эта с кешбэком. На всё пять процентов. Без условий. И тратить можно сразу! По-моему, очень неплохо.
– Так это мало. Это ж не сто. Вот если бы всё возвращалось, тогда да.
– Сто?! Может, в мире розовых пони и сто, а в реальном мире пять – настоящий подарок. Слушай, а почему я должна оправдываться? Это я что ли домашку не сделала? Это мне что ли куртка нужна? Так, десять минут и всё!
Ну вот. Теперь куртку, может, и купят, но свитер точно не выпрошу. И зачем психовать из-за какого-то кешбэка? Сто рублей тратишь и только пять возвращаются? Пять?! И вот из-за этих несчастных пяти рублей столько разговоров? Из-за этих пяти рублей нужно всё бросить и тащиться в банк?
– А где ключи от машины? Кто видел? Мила, ты не встречала?
Так. А если куртка стоит тысячу… Но таких курток, наверное, не бывает. Может, только когда скидки. А сейчас точно никаких распродаж. Сейчас новые коллекции. Ок, а если пять тысяч, то тогда на карту возвратятся… Двести пятьдесят? Да, двести пятьдесят. Ну это более-менее. А если потратишь десять тысяч? Нет, такую дорогую, конечно не купят.
– Мила, у тебя две минуты. Жду тебя во дворе. Я пока машину прогрею.
– Иду, иду. Я тогда сочинение в машине закончу.
– Это как?
– В телефоне напечатаю, потом перепишу.
– Две минуты!!!…
А в машине, оказывается, тоже домашку можно делать. Картинки за окном, музыка – неплохо! Ещё хорошо, что есть друзья. Причём не просто друзья, а такие, которые записывают задания полностью – эти самые ценные. Только они подскажут, что Чемуч – это задание к последнему пункту, в котором нужно подвести итог, рассказав про то, «чему нас учат домашние питомцы?»
Эй, Крис, чему ты меня учишь? Спокойно ждать твоих возвращений? Я хорошая ученица. Почти научилась. Ты – молодец, ещё ни разу не подвёл. Ты надёжный. Ты даже лучше карты, за которой охотится мама. Ты возвращаешься полностью. Возврат сто процентов. Правда, не сразу. Зато весь.
– Мил, подъезжаем. Ты закончила? Шапку только в машине оставь, а то где-нибудь забудешь.
– Да, почти готово.
– Любимое слово «почти».
– Ну правда. Здесь немного. Только Запзаг.
– Кто?
– Запзаг. Запоминающийся заголовок. Бред какой-то. Я бы просто «Крис» написала и всё.
– Но ты же не в первом классе. Заголовок действительно должен быть запоминающимся, броским, чтобы…
– Кого-то куда-то бросить? Броский… Странное слово.
– Нормальное слово. Просто у тебя словарь бедный, поэтому для тебя оно непривычное. Броский – это что-то яркое. Такое, на что обязательно оглянёшься и, как правило, не из-за того, что красиво, а просто потому что режет глаз. Слушай, ты правда хочешь ту лимонную куртку? Может, что-то другое поищем? Согласись, она ужасная.
– Как глаз можно резать?
– Вас чему-нибудь учат?
– Неа, ничему. Ты что забыла, что мы читаем только вывески и ценники? Больше ничего. Правильно? Или как там? Что мы читаем? Напомни.
– Мил, помолчи! Не тараторь. Не видишь, паркуемся? Надо место найти. И чего всем дома не сидится? Откуда столько народу? Вроде не Новый год. Давай здесь. Поместимся?
– Да, нормально. Вон там, у синей машины со спущенным колесом свободно.
– Там камер скорее всего нет. Здесь лучше. Запоминай место. Какой это сектор? Ты меня слышишь? Ты от телефона можешь оторваться?
– Короче, всё! Я закончила.
– Что закончила? Шапку, говорю, оставь! Потеряешь! Куртку не снимай, просто расстегни. Запаришься.
– Я домашку закончила. Можешь поздравить. Запоминающийся заголовок готов.
– Как обычно, всё в последнюю минуту.
– Ага. Но сделано же!
– Слушай, всё-таки куртку лучше застегнуть. А когда со стоянки уйдём, тогда расстегнёшься. Здесь сквозняк какой-то непонятный.
– Тебе неинтересно?
– Что?
– Броское название?
– Конечно, интересно. Мне всё про тебя интересно.
– Кошбэк!
Мама давно мечтала о кафе. Конечно, она мечтала не о том, чтобы каждый день садиться за симпатичный столик и под приятную музыку пить кофе и есть пирожное. Про это мечтать глупо, это точно быстро надоест, потому что когда-нибудь всё хорошее и любимое приедается, даже супервкусные мамины эклеры. Ну сколько обычно пирожных на витрине? Десять? Ок, ну, пусть двадцать – за месяц всё попробуешь, а потом что? Жадно наброситься на хлеб с солью?
Понятно, что мама хотела быть хозяйкой, а не посетителем. Довольно долго она мечтала просто так, без подробностей. Иногда проходя мимо только открывшейся кофейни или кондитерской, она грустно вздыхала: «Как же, наверное, здорово иметь что-то своё. Если бы мне предложили, я бы не отказалась». Больше ничего особенного она не говорила. Это было простое и понятное «хочу», никакого плана у неё тогда не было.
Но однажды вечером мамина мечта, наконец-то определившись кто она такая, вдруг взяла и появилась в телевизоре в виде смешной девушки в комбинезоне в цветочек. Девушка держала поднос с рыбной запеканкой и глупо улыбалась – ровно столько, сколько нужно было зрителям, чтобы прочитать название – не помню, то ли «Микрорестораны мира», то ли «Кафешки-малышки» – что-то такое. Когда название исчезло, поднос оказался на микростолике в микрокафе с жуткими жёлтыми стенами и гусенично-зелёным полом, которые вместе смотрелись очень даже ничего.
Девушка, не переставая странно улыбаться, поправила поднос и скрылась за облезлой скрипучей дверью. Дальше не менее скрипучий голос начал рассказывать, сколько лет надо ждать, чтобы попробовать её запеканку и какие-то невероятные булки из лука и картошки. Если он не врал, то желающих были толпы, а столов в жёлтом кафе всего два. Так что просто так заскочить за булкой было совершенно невозможно. Там ещё была проблема с котом: если он спал на одном из столиков, то клиентам за него садиться запрещалось. Ну да, чего коту мешать? Пусть отдыхает. Вам булку? Извините, ничем помочь не могу – вон тетрадь и ручка, записывайтесь. Или заходите, когда кот проснётся. Когда? Откуда я знаю? Звоните, спрашивайте.
После передачи мама долго не могла успокоиться, она с утра до вечера на все лады хвалила то девушку, то её рецепты, то зелёный пол. Когда её восхищение добралось до кота, я честно сказала, что мне это всё ужасно надоело и если я услышу хоть слово про это кафе, то… Мой ор прервало мамино признание: «Знаешь, кажется, я созрела, чтобы попробовать сделать что-то похожее». Сначала я испугалась: получалось, что если мамина мечта сбудется, то я буду пахнуть рыбной запеканкой. Но всё оказалось намного лучше: мама затеяла печь и продавать эклеры, а вместе с ними кофе и горячий шоколад. Интересно, почему кафешные меню стесняются слова «какао»?
Мама хотела кафе так сильно, что даже была не против мыть там посуду и общаться с не самыми приятными людьми – посетителей, как известно, не выбирают. Кто бы к тебе ни зашёл, надо улыбаться – да, не обязательно так усердно, как та девушка из передачи, можно и попроще, но без улыбки никак. Приятным надо быть всегда, даже если у тебя ничего не купили, насвинячили на столе, разбили чашку или обозвали твой кофе помоями. Я бы так не смогла. Но ради своей мечты мама была готова на всё. Я её понимаю. В прошлом году я загадала: если вытерплю сто часов без телефона, обязательно получу награду. И правда, мучилась не зря. На день рождения насобиралось столько, что как раз хватило на нормальные наушники. А если бы сорвалась, то обязательно кто-нибудь не деньги подарил, а что-нибудь нелепое.
Думаю, с мамой произошло тоже самое. Она захотела так сильно и по-настоящему, что однажды на неё свалились деньги. На зимних каникулах она вдруг объявила, что теперь мы можем:
или отправиться в три путешествия,
или купить полмашины,
или сделать супер-ремонт.
Только я начала придумывать, куда мы поедем – понятно, что половина машины никому не нужна, а окна в январе никто не меняет – как мама задумчиво произнесла: «Ну, в принципе, можно попробовать открыть своё дело. Кафе, например. На два столика, не больше. Помнишь ту передачу про девушку из Лиссабона? Ну, с котом. И с запеканкой».
Что я ответила, не помню. Скорее всего, пожала плечами, что означало «Мам, делай что хочешь, я не против». Мне правда было всё равно, ни о каких кафе я тогда не думала, голова была занята другим. Сейчас на это плевать, всё прошло. Честно, прошло, а зимой всё было очень-очень плохо. Плохо, как никогда. Тухло и грустно. Как у любого человека с разбитым сердцем, который на своей шкуре испытал, что большой и неземной любви не существует. Да, шкура у меня тогда была побитая.
Кстати, всё равно мне было только в самом начале. Уже через пару недель мамина идея начала реально бесить, потому что к моим домашним обязанностям добавилась охота за свободным помещением. Это только кажется, что табличка АРЕНДА везде, но на самом деле, то, что нужно, спрятано так, что на поиски может уйти куча времени. За газетами и интернетом следила мама, а я должна была каждый день возвращаться из школы пешком и внимательно изучать окрестности.
Мама почему-то была уверена, что в марафоне поисков первой финиширую я. «Если бы я была владельцем помещения и мне нужно было его срочно сдать, я бы в первую очередь повесила объявление на витрину и только после этого зашла бы на сайт объявлений. Иногда на голову сваливается такое, чего никогда не ждёшь. Жизнь может кардинально поменяться за один день. Такое бывает. То, что сейчас занято, завтра может неожиданно освободиться. И вообще! Сложно три остановки по свежему воздуху пройти? Ты всё равно не гуляешь», – тараторила она.
Я тихо кивала. Действительно, иногда что-то важное и гадкое случается буквально за день – здесь она точно права, но всё равно три остановки пешком — это не сложно, а дико сложно, в мороз лучше на автобусе. Но на самом деле бродить в одиночестве оказалось ужасно романтично, иногда я даже специально сворачивала с пути и долго кружила по совсем недавно любимому району, отчаянно надеясь на случайную встречу, которая представлялась мне так:
– Привет! Ты как здесь?
– Помещение для кафе ищу.
– Какое кафе? Тебе зачем?
– Да так. Семейный бизнес. Ладно, мне пора. Пока.
Лёгкое «пока» и вся сцена были отрепетированы до совершенства, но на репетициях в ванной актриса была без шапки и старого шарфа в катышках, а на реальном шоу надо было выступать в них. Поняв это, я решила, что неслучайную встречу лучше перенести на другое время года, и больше в том районе не появлялась.
Потом наступила весна, на каникулах я несколько дней пожила у отца, вместе с ним мы съездили к бабушке и дедушке, и постепенно как-то всё само-самой забылось. Конечно, не совсем, но почти. Иногда, завернувшись с головой в одеяло и покусывая ногти, я представляла, как однажды в нашем кафе зазвенит колокольчик и на пороге появится… Не узнав меня, он спросит, есть ли подработка – мы как раз познакомились, когда листовки раздавали. Сначала место не поделили, а потом… А потом полгода было счастье. Ровно до второго января, когда я узнала, что, оно закончилось.
– Вакансий нет. Но можно оставить анкету, – скажу я, не поднимая глаз, потому что буду чем-то ужасно занята – не знаю, пересчётом денег или заправкой кассовой ленты – дел у хозяев всегда навалом. Кофемашина в этот момент издаст оглушительный пшик, под который кое-кому придётся позорно испарится.
В таких мстительных мечтах прошло несколько месяцев. Ничего подходящего не попадалось – только подвалы и танцевальные залы – так мама назвала огромные помещения с высоченными окнами. В подвалах, ясное дело, была темнота и вонь, а залы мы даже не смотрели – понятно, сколько они стоят. Мама сильно расстраивалась, но не сдавалась: упорно шерстила объявления, в надежде найти что-то уютное, небольшое и желательно рядом с домом. А я, решив, что ничего у нас не получится, начала мечтать о путешествии: лето – это вообще-то не только экзамены.
И именно в тот день, когда мама сказала: «Сдаюсь. Ты выиграла. Правда, давай куда-нибудь поедем. И не в июле, а прямо сейчас, на майские. Я больше не могу», рядом с остановкой закрылась химчистка, которая занимала как раз десять метров, которые мы так долго искали. Хозяйка химчистки совершенно не понимала, как такую маленькую комнату можно превратить в кафе. Ни в какое кафе она не верила, только мотала головой и говорила: «Да, да рассказывайте! Здесь и место плохое, и район нищий. Сто раз пожалеете. Но мне-то что? Мне вообще всё равно. Делайте, что хотите!»
Летняя поездка, конечно, отменилась. Не скажу, что готовиться к открытию кафе интересней, чем путешествовать, но скучно точно не было. Когда от химчистки остались только две сломанные вешалки и настала очередь выбирать цвет стен, мама вдруг поняла, что сначала придумывается название, а потом делается ремонт. Странно, что она это упустила, но ладно. Я тоже кучу всего в голове не держу. На мелочи отвлекаюсь, а главное – мимо.
Выбор имени оказался настоящим мучением. Мне очень хотелось помочь, но в голову лез стыдный бред типа «Кофейная остановка» или «Экспресс Эспрессо». У мамы получалось ещё хуже, её креативность долго мучилась и никак не просыпалась, мама пыталась её разбудить странными взмахами руками, но это не помогало – кроме жуткой «Мадам Эклер» ничего не придумалось.
Мама не сдавалась. Перечитав миллион статей, она остановилась на совете, который рекомендовал крупно и чётко написать слово, которое имеет какой-то важный смысл и попробовать посмотреть на него с разных сторон. Наигравшись с Лиссабоном, мама почти смирилась с тем, что она – хозяйка «Бон Лисы» и уже заказала оранжевый сервиз и постер с лисицей, как вдруг однажды зазвенел колокольчик и в дверях появился… Нет, это был не… Вот ещё! Я к тому времени его кое-как забыла. В тот исторический день в проходе нашего пока безымянного кафе мялся папа. В руках он держал огромную клетку, внутри которой шевелился пушистый светло-серый комок.
– Пойдёт? – спросил он, протягивая мне раскачивающуюся клетку. На маму он старался не смотреть. – Сова. Маленькая. Совёнок. Но, может, и девочка. Разберётесь.
Я взяла клетку, размышляя о том, не застрял ли папа в тех временах, когда я была рада подаркам из зоомагазина. А потом до меня дошло, что сову он принёс неспроста. Кто бы мог подумать, что наша последняя встреча закончится этой клеткой! Тогда на дежурный вопрос «Как дела у мамы?», я как обычно ответила, что всё нормально, но потом зачем-то добавила: «Кафе собирается открыть». После этого, конечно, началось: «А что за кафе? Когда? Где?».
Отвечать было неохота, да и нечего, поэтому я выпалила первое, что пришло в голову: «Детское. Волшебное». Отец спросил, что это значит, я ответила, что в меню будут заклинания, в углу – метла, на входе – чёрный кот. Почему сказала, не знаю. Может, взгляд в ГП уткнулся: у отца на полке несколько моих старых книжек – с каких-то каникул остались. Не знаю, «Принц-полукровка», кажется. Или «Кубок огня». Отец на пару минут выключился, а потом заявил, что чёрный кот – плохая примета. Тогда я сказала: «Без проблем. Заменим на белую сову». Всё. Кто ж знал, что всё так закончится?
Как только клетка оказалась на столе, дымчатый комок вдруг прекратил перетаптываться с ноги на ногу и замер. В этот момент затихли не только совы, но и люди. Сразу стало тесно. Уверена, именно тогда маме пришло в голову, что второй столик лишний и его лучше выставить на улицу: желающие пить кофе на свежем воздухе обязательно найдутся.
– Ладно, я пойду, – сказал отец и, вздохнув как уходящий паровоз, вышел на улицу.
Его тяжёлый выдох был таким сильным, что мне показалось, что вся Бон Лиса заполнилась запахом табака. Конечно, никуда он не пошёл. Походил туда-сюда по остановке, а потом впялился в стенд с расписанием. Понятное дело, он ждал не автобус, а меня. Мама приподняла клетку с совёнком и, уставившись в его пушистый живот, спросила:
– Может, объяснишь, что это значит?
– Это нам в подарок. Кстати, как тебе название «Вкусная сова»?
Мама приподняла брови, а я… Я пошла на остановку, к отцу, чтобы сказать спасибо и попрощаться. На остановке просидели недолго. Спас ливень. Если бы не он, можно было про питание сов поговорить – больше было не о чем, но папа сказал, чтобы я шла обратно, а то промокну. Я радостно согласилась: эти разговоры ни о чём – страшная пытка. Когда я вернулась, мама, не отрываясь от телефона, объявила:
– А ты знаешь, это отличная идея! Хорошо, что посуду ещё не заказали. Правда, постер жалко, он уже в пути. Получается, зря купили. Но в принципе, ты можешь забрать его себе.
Я сказала, что подумаю и стала рассматривать совёнка. Он опять свернулся и если бы не жёрдочка, то его можно было запросто спутать со спящим хомяком или мышонком. После заказа чашек и салфеток мама позвонила дизайнеру. Тем же вечером ей на почту пришло письмо с эскизами и расчётом вывески СОВУШКА. Постер с лисой мне не подошёл – вообще не моё, и чтобы добру не пропадать, мама забрала его себе в спальню.
Когда над твоей кроватью огромная, ухмыляющаяся лисица в шикарной шляпе и перчатках до локтя, грустить как-то странно, но после открытия кафе поводов для печали у мамы было достаточно. Сначала пропал столик – тот, который после визита папы было решено поселить на улице. Причём, пропал не один, а вместе со стулом, пледом и подушкой в виде головы филина. Но это ладно. «Ничего. Это пятьдесят эклеров… Переживём», – бодро прокомментировала пропажу мама. Потом нас затопил сосед сверху, ещё чашки часто бились и сахарные пакетики быстро заканчивались. Но по сравнению с тем, что случилось через неделю, это была настоящая ерунда.
Однажды один из посетителей увидев клетку, не улыбнулся как все, не спросил, где берём мышей и стали ли мы мудрее, а страшно заорал:
– Вы с ума сошли? Сова – ночная птица! Он же у вас слепнет. Выпускайте немедленно!
Пока мама приходила в себя, он куда-то позвонил и через несколько минут в кафе появился парень с большой сумкой. Осмотрев совёнка, он сказал, что шансы вылечить есть, но возможно всякое. Это был самый стыдный момент, не знаю как в маминой жизни, но в моей точно. Когда крик, шум и топот стихли, мама со всей силы пнула стул – шок, всё понятно – и, глядя в окно, крикнула кому-то на остановке:
– Рыцарь дешёвых жестов! Всегда, всегда… Ты всегда всё портишь!
Конечно, того, к кому обращалась на остановке не было. Мама орала в пустоту, но, думаю, что в тот момент отец если не споткнулся, то икнул точно. Я тогда тоже подумала, что лучше бы он принёс кота. С котом бы так не получилось. Хотя на самом деле, папа был совершенно ни при чём. В том, что случилось, виноваты были только я и мама. Надо было этого совёнка сразу выпустить. Но куда бы мы его выпустили? Наверное, просто так, на улицу нельзя. Нужен какой-нибудь лес. А может и не какой-нибудь, а специальный. И вообще, белые совы вроде на севере живут.
Пока я размышляла, как надо было правильно поступить, мама закрыла дверь на ключ, сделала две чашки кофе и села на стол. Когда она решительно допила кофе, я была уверена, что она возьмёт маркер и размашисто напишет на стекле АРЕНДА. Но нет. Расставаться с кафе мама не собиралась. Поставив пустые чашки в раковину, она набрала чей-то номер:
– Здравствуйте, сколько будет стоить замена двух букв? Нет, нет. Не претензия. Ничего не отвалилось. Всё держится. Просто кое-что хотим поменять.
Ответ маме не понравился. Попрощавшись, она решительно приподняла стол и вынесла его на улицу.
– Сами всё сделаем. Ты выше, так что залезай и аккуратно открепи «С» и «В», – приказала она хозяйским тоном.
Забраться на стол и оторвать буквы было нетрудно, намного сложнее оказалось разрезать «В» так, чтобы из неё получилась «З». Потом ещё полвоскресенья ушло на перекрашивание в золотой цвет. Короче, сделать из Совушки Золушку, можно, но сложно.
– «Л» кривовата, но ничего. В принципе, читается, – оценила работу мама.
Под мышкой у неё была коробка с новыми салфетками. Я спросила, что будет вместо старых, с серебряными перьями. Мама открыла коробку и вынула пачку с мелкими звёздочками:
– Что думаешь? Я думаю, самое то. Больше ничего подходящего не нашлось. И вообще, звёзды – это универсально. Мало ли что.
Я согласилась.
– Здорово! А что он ещё умеет?
– Ко мне, рядом, фу. Показать?
– Не, надо. Долго учил?
– Я сам не учу. Мы к дрессировщику ходим. Ну, он типа репетитор для собак. Урок час. Иногда полтора. По деньгам точно не знаю. Отец говорит, дороже математики. Если хочешь, спрошу.
– Да мне вообще-то не надо.
– Ну это понятно.
– Что тебе понятно?
– Ну это… А вообще, туда просто так не попасть. Знаешь, мы сколько ждали?
– Сколько?
– Полгода.
– Ого!
– Ну да. Из-за этого Кекс проблемный. Мы ж его ничему не учили. Короче, упустили время.
– А почему?
– Я ж тебе говорю: дрессировщика ждали. Он нас сразу не взял, потому что у него свободного времени не было – там очередь нереальная.
– А, понял. А если год придётся ждать, то как тогда? За это время собака вырастет. Щенка же проще обучать.
– Ну, дрессировщик предложил уроки на его канале смотреть. Но отец сказал, что всё бесплатное – это разводка, поэтому мы будем ждать своей очереди. Ну это он так мне сказал, а дрессировщику, конечно, по-другому, а то бы он обиделся и нас вообще бы не взял.
– А канал как? Нормальный? Как называется?
– Не знаю. Нафиг он нужен. Я ж тебе говорю, мы ничего не делали. Ждали
– Ага.
– Мы когда Кекса привели, дрессировщик в шоке был. Но взял.
– Повезло.
– А куда он денется? Ты бы от денег отказался?
– Наверное, нет.
– Это понятно, что никто не откажется. Он вообще неплохо с нас имеет. Мы ж в неделю три раза ходим, а обычно у него два. Он день накинул из-за того, что Кекс сложный. В понедельник и среду я вожу, а в субботу родители.
– Круто.
– Ну да. Только иногда неохота.
– Почему?
– Ну такое. Скучно. Просто там одно и тоже. Надоедает быстро. Ещё телефон нельзя. Дрессировщик как увидит, сразу орёт. Ему надо, чтобы я не в телефон, а на него с Кексом смотрел, чтобы запомнить, что он делает. Я сделал вид, что урок снимаю, но он проверил, а там, понятно – пусто. Короче, психанул, отцу позвонил, нажаловался. Ну он такой, сдвинутый немного. Отец сказал не обращать внимания. Типа работа нервная. Целый день собаки, прикинь. Я бы не смог.
– Ну да.
– Не, иногда интересно. Самое прикольное, когда он учит на чужого нападать. Короче, не фас, когда я натравливаю, а наоборот…
– Оборона?
– Ага, типа того. У него костюм специальный для этого. Толстый такой, мягкий, чтобы зубы не прокусили. Рукава вот такие.
– Ого.
– Ну да. Короче, когда дрессировщик в этом костюме, хозяин должен заорать «Чужой!»
– Э! Ты совсем?! Больной? Держи своего!
– Кекс, Кекс! Всё, всё… Фу! Я пошутил…
– Держи, говорю.
– Да держу. И ты своего держи! Всё нормально? Не укусил?
– Нет, но…
– Да ладно. Ну взбесился немного.
– Ничего себе немножко!
– Убедился, что работает? Деньги не зря платим. Ладно, я пойду.
– Да, давай.
– Слушай, а твой не блохастый? Мы сколько минут стояли?
– Не знаю, не засекал.
– Как думаешь, блохи не успели перелезть?
– Какие блохи?
– Да обычные. Просто Кексу нельзя с дворовыми. Ну, чтоб блохи или глисты не перелезли.
– А со мной тебе можно? Ничего, что одним воздухом дышим?
– Ты чего, обиделся? Да ладно. Просто породистые другие. Им таблетки разные дают чтобы не болели, врач, прививки, парикмахерская. Дворовые как-то без этого всего живут.
– Да, их как бомжей ничего не берёт. Так?
– По сути, они и есть бомжи. Ну ок, ты своего…
– Его Чак вообще-то зовут.
– Ок, Чак. Вот ты его домой взял, так? На поводке водишь, кормишь, все дела. Но всё равно это же не то.
– Да вроде тоже самое.
– Не, ну даже по дрессировке. Вот твой что умеет? У породистых просто мозги другие. Факт.
– Да ладно. Вроде те же самые.
– Конечно нет. Не, ну смотри. Ты сам сейчас увидел, что Кекс умеет. Я тебе всё показал. А ты?
– Что я?
– Ага, нечего сказать.
– Почему?
– Потому что твой ничего не умеет.
– Допустим, он считать умеет.
– Да ладно.
– Смотри.
– Ну.
– Это какая цифра?
– Вроде ноль. Ты же ноль показываешь?
– Согласен. Это ноль. Чак! Ко мне! Чак, сколько?
– Ну?
– Что ну? Убедился? Видишь?
– Вижу, что он тупо смотрит на твою руку.
– А что он должен делать, когда ноль видит? Танцевать? Ноль – это
ничего. Пустота. Вот он и молчит. Чак, домой!
Ещё минута и всё. До провала осталось… А почти ничего не осталось. Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь… Зачем это табло? Всегда обходились песочными часами – они так на нервы не действуют, песок же типа успокаивает? Хотя нет, цифры лучше. Крупно, чётко, постепенно: пятьдесят два, пятьдесят один, пятьдесят… Кстати, а что внизу? Просто подвал? Вряд ли. Скорее всего, там склад сломанных парт, архив выкинутых дневников или выставка потерянной сменки. Жаль, что не увижу, потому что никуда я, конечно, не провалюсь, а ровно через… через сорок секунд я покраснею, побледнею, зарыдаю, задохнусь от кашля, замру, сбегу, дико вспотею или – что самое вероятное – проглочу язык.
И зачем я согласился? Что мешало пожаловаться на живот? Ничего. Отпустили бы без лишних вопросов. Живот – не голова, там витаминкой не отделаться. Мало ли что случится – острый аппендицит и стремительное отравление никто не отменял. Да, домой бы отправили точно, только, к сожалению, не одного, а вместе с сообщением «Жаловался на живот. Пожалуйста, проконтролируйте». А зачем мне контроль? Мне контрольных хватает. Ок, если медпункт – мимо, тогда что? Ну допустим, можно было сказать, что не пришёл, потому что перепутал место. Всегда собирались в библиотеке, так что, наверное, прокатило, если бы сказал, что без пяти два зашёл в читальный зал, там никого не было, поэтому решил, что батл отменили.
Короче, много чего можно было придумать, но если повёлся на «А кто, кроме тебя? Это реально твоя тема», то нечего ныть. Мог бы и отказаться, никто поводок не натягивал. А тема – да, вроде моя. «Бродячие собаки. Кто виноват и что делать?» – это не «Граффити. Искусство или вандализм?», не «Личный автомобиль. Зло или благо?» и даже не «Виртуальные друзья – новая реальность?» – из смешного почему-то больше ничего не вспоминается. Нет, вообще-то в клубе «Спорщики» меня всё устраивает: и его дурацкое название, и сумасшедший тренер Робин (Роб–Роберт Иванович–Робот–ну этот, лохматый историк), и компания, и наши споры – иногда надуманные, но чаще настоящие. Вот это всё нравится, а выступать – нет. Крякнуть с места или задать вопрос кое-как получается, а двинуть речь – проблема. Не могу. Но Робину плевать на то, что кто-то чего-то не может: все, кто записались в клуб, должны хотя бы раз выступить перед зрителями. Обычно гостей у нас нет: ну может, кто-то из учителей иногда заглянет или друзья согласятся часик посидеть, если дождь негде переждать или домой неохота, но Робин придумал какой-то отборочный тур для городского чемпионата, поэтому сегодня меня будут слушать не три одноклассника, а полшколы, не меньше – ну сколько помещается в спортзал?
Тридцать четыре, тридцать три, тридцать два… Эх. Запастись воздухом что ли? Потом же не хватит. Ещё немного и Робин скажет: «Итак, мы только что прослушали выступление спикера первой команды. Арина, спасибо! А сейчас настала очередь познакомиться с другой точкой зрения, которую представит волонтёр фонда защиты бездомных животных Арсений….» Фамилия, конечно, утонет в буре аплодисментов. Помахать рукой или тупо кивнуть? Гладиаторов тоже приветствовали – и живых, и не очень. Тысяча пальцев верх, пять тысяч вниз. Решение принято: вон с арены! После того, как я позорно упаду, моё безжизненное тело отволокут… ну, наверное, к раздевалке. Вечером придёт уборщица, что-то крикнет, пнёт шваброй, мокрая тряпка врежется в моё лицо, по волосам и шее потекут грязные вонючие струйки, но отмыться от позора это не поможет.
Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать. Куда вы все идёте? Не видите, что все скамейки заняты? Хотя, на самом деле, места навалом. Да, спортзал выбрали неспроста. Хочешь сиди, хочешь стой. О, уже маты начали растаскивать, на них вообще лежать можно. Заходите, не стесняйтесь, сейчас – буквально через десять секунд – случится самое интересное, вам точно понравится. Проходим, проходим, не толкаемся. Внимание! Коня и козла не занимаем, они для директора и завуча. Упс! Забыл, что директор и завуч в жюри, так что конь и козёл свободны. Также прошу обратить внимание на наши замечательные канаты. Всем обладателям сильных рук – бонус: фотки как с коптера. Хотя нет, меня снимать не надо. Вот Арину можно – она красивая.
Арина жалуется на то, что из-за шума опоздавших не успела сказать главное, просит добавить минуту. Ок, я и судья не против. Я бы ей и своё время отсыпал, но моя команда не поймёт. Сильно не поймёт. Потому что МЫ должны выиграть. Должны и всё! Как? Не важно. Просто надо победить, навалять, показать, доказать, наказать. Поэтому ура, ура и вперёд! В конце концов, мы в спортзале. Если проиграем, нас ждёт страшное наказание: непопадание на городской батл. Не понимаю, почему это так страшно. Вот умереть при всех – это реально неприятно, а куда-то там не пройти – вообще не проблема. Мне и здесь хорошо. Где родился, там и пригодился. А! Я же не здесь родился! Я в эту школу только в четвёртом классе перешёл – может, поэтому мне пофиг на победу? Не совсем свой?
Так. Дополнительное время согласовано: плюс сорок пять секунд. Арина благодарит за понимание и бодро продолжает. Её жаркую речь дополняют крики поддержки: «Так и есть!», «Права на все сто!», «Достало!» Интересно, что будут кричать мои: «Давай, давай!» или организованно загавкают? Робин придумал, что во время моего выступления они наденут собачьи маски. Странно, что у команды Арины ничего такого нет. Нам маски, а им? Не может быть, чтобы Робин ничего не подготовил. Сам же говорил: «Слова, безусловно, главное, но зрителю нужен шок, вспышка, запоминающаяся картинка». На него не похоже, он всегда топит за честность-объективность и равные условия.
А, всё нормально, объективность на месте: Арине передают какой-то пакет, в котором… Так, интересно. Что это, куртка? Чёрно-белая, полосатая, с оторванным рукавом и огромной дырой на спине. Где-то я эту зебру видел. Только не такую истерзанную. У дочки Робина что ли? Он на зимних каникулах несколько лыжных видео выложил: спуск со склона, очередь на подъёмник, блины на морозе… Бинго! Дочка из-за пролитого кофе дикую истерику устроила, орала что-то про новую куртку. Ну что ж. Утилизация удачная. Если живым останусь, предложу Робину тему «Старая вещь: выбросить или подарить вторую жизнь?»
Три, два, один… Арина поднимает руку с курткой и, тревожно нахмурившись, обращается к зрителям: «Это сделала бешеная собака. И это мой последний аргумент, дающий право заявить: бродячим псам надо объявить беспощадную войну! Дети не должны плакать и бояться! Спасибо за внимание и поддержку!»
Публика гудит, жюри перешёптывается. Кажется, всем понравилось. Согласен, выступление отличное, но почему-то никто не спрашивает, когда и где это случилось, а главное – почему. Эти мелочи никого не интересует: вот куртка, вот дырка – что непонятного? Не удивлюсь, если кто-то на самом деле видит, как с дырявого капюшона стекает ядовитая слюна. Судя по дружным аплодисментам, галлюцинации не единичные – кажется, бешенством заразился весь зал. Да, Арина – молодец, постаралась. Мне можно не выходить. Шансов – ноль. А может, собака действительно была? Не могут же все ошибаться?
«Заснул?» – Нет, по моей спине не долбанули лопатой. Это Робин так приглашает на ринг. Он же типа тренер, поэтому можно грубо. Как известно, хороший хлопок-пинок – лучшее средство встряхнуться и настроиться на победу.
«Всё в порядке? Готов? Текст с собой? Дома репетировал? Если что-то забудешь, не стесняйся – заглядывай. План помнишь? Иди строго по пунктам. Сначала о себе, то есть о своём опыте, потом переходи к главному: проблема – решение, проблема – решение. Слова не глотай. Проговаривай чётко и главное – спокойно. Лучше тормозить, чем гнать. Вопросы есть? А скакалка откуда? Зачем на руку намотал? Так, прекращай психовать, всё нормально будет. Давай, разматывайся скорее. Сам справишься или помочь? Ну ты даёшь! Когда ты успел столько узлов навязать? Лучше бы гантелю взял. Шучу. Всё, давай! Тебе есть, что сказать и это главное. Не волнуйся, если что, команда поддержит».
Робин прав. Мои стараются изо всех сил: из-под собачьих масок дружно орут «Сеня, вперёд!», как будто я получил отличный пас, а не фонящий микрофон. Псы – мультяшные симпатяги: мудрый бульдог, милый бигль, грустный спаниель, храбрая овчарка, преданный лабрадор и весёлая дворняга. Ни одного безглазого, безухого, вшивого, лысого, ошпаренного кипятком, обожжённого, избитого и забитого. Таких масок не бывает.
«Ну что ж, с такой поддержкой, Арсению ничего не страшно! Итак, поехали!» – говорит Робин и даёт сигнал запустить табло.
Удивительно, но язык на месте. Не прилип и не проглотился. И почему-то совсем не жарко. Скорее наоборот. Арина, может, кинешь свою – или чью там – душераздирающую куртку? Не видишь, я дрожу, мёрзну, стучу зубами. Нет, кажется, она ничего не замечает. Арина, как и весь зал видит придурка с намотанной на руку скакалкой.
«Арсений, время!», – не унимается Робин.
Согласен, пора. Так, а как начать? Блин, вообще-то два листа сам написал. Робин похвалил, почти ничего не исправил. Достать из кармана и посмотреть? Ну это всегда успею, хотя не факт. Ок, попробую вспомнить. Разрешите… Что-то мне должны были разрешить. А, точно! Разрешите поделиться своими соображениями и предложениями решения проблемы бездомных собак. Да, идеально – слово в слово. А потом? Что там дальше? Чипы, приюты, вольеры, штрафы, льготы? Вроде так? Проблема – решение, проблема – решение. Стоп. Это в середине, начало другое. А, вспомнил! Опыт! Сначала надо поделиться опытом. Так. Опыт. Мой опыт. Опыт-опыт-опыт…
– Пытопыт… Пыт…Разрешите поделиться пыткой. То есть опытом.
«Арсений, мы тебя не слышим! С микрофоном всё в порядке?» – Робин смотрит на меня так, как будто я дворян с боярами перепутал. Дорогой Роберт Иванович, не волнуйся, со мной всё в порядке, просто решил поменять вступление. Было одно, станет другое. Сам же говорил, что королями импровизации не рождаются, а становятся.
«Из-за понятного волнения Арсений забыл нам сообщить, что он волонтёр фонда помощи бездомным животным и кому-кому, а ему опыта не занимать. Извини, что перебил. Продолжай, пожалуйста» – Робин протягивает руку, жирно намекая, что готов забрать скакалку. Наверное, думает, что она меня отвлекает. Нет, Роб, прости, шок и вспышку пока оставлю себе. Не получив скакалку, Робин кивает на табло. Ок. Сколько там? Минута тридцать? Думаю, уложусь. Вдох. Выдох. Пуск!
– На мою руку намотано то, что примерно месяц назад срезали с шеи одного пса – старого сенбернара. Да, это была скакалка. Не эта, конечно, но похожая. А может, это был трос, цепь, верёвка – не важно. Важно, что пса увезли в горы и привязали к дереву. Кто это сделал и почему – неизвестно. Записки и фотки хозяина рядом не было…
Почему так тихо? Может, я уже без сознания? Обморок? Кома? Парю под потолком? Несусь в туннеле? Но чей это голос? Вроде мой. И, кстати, не дрожит.
– Когда вы будете покупать щенка сенбернара вам обязательно скажут, что это самая спокойная и дружелюбная порода. Сенбернары почти не лают, обожают детей. Ещё он нянька, спасатель, сторож, защитник, друг для большой дружной семьи.
«Бетховен! Кино такое было. Комедия», – кричит физрук. – «Там сенбернара Бетховеном звали».
Не видел. Может, посмотрю. Может, посмеюсь. Вдох. Выдох. Вдох.
– Моего, ну того, привязанного, из леса, зовут Леший. Кличку придумали туристы. Они искали место для привала, а нашли… Как его звали, когда он жил в Большой и Дружной семье, никто не знает. Но точно не Леший. Домашних, ласковых и неголодных так не называют…
Всё размыто, кроме лица Арины. А ну да, это же поединок.
– Отвязать Лешего не получилось. Он никого к себе не подпускал – рычал, визжал, скалился. От голода, злости и обиды он сошёл с ума. Чтобы привезти его к нам в приют, понадобилось несколько дротиков со снотворным – Леший был такой бешеный, что одной дозы не хватило. Он до сих пор не в себе: почти не спит, всё время вздрагивает, воет, скалится, скулит. Ему неинтересны игрушки, его невозможно погладить, успокоить, отвлечь. Он никому не верит. Из приюта Лешего никто и никогда не заберёт, потому что он странный, агрессивный, непредсказуемый. Ещё у него ужасный шрам на шее.
Пятьдесят девять, пятьдесят восемь… Арин, не плачь. Дети не должны плакать и бояться.
Все финалисты: Короткий список
Животные- как лакмусовая бумажка или фенолфталеин. Посмотришь, как человек общается с животным, и сразу видишь, что он из себя представляет. Мне очень понравилось, что книга Евы Немеш- это рассказы из реальной жизни. Все, что в этой книге написано, происходит где-то совсем рядом со мной, надо только научиться это замечать, научиться по дороге в школу выныривать из своих мыслей и музыки в телефоне, чтобы посмотреть по сторонам. Вот, например, сегодня, проходила мимо ветеринарной клиники «Миллион друзей» и увидела объявление, что все подкинутые к дверям клиники щенки и котята будут усыплены… Обратила бы я на это объявление внимание до того, как прочитала книгу «Пахнет псиной»? Больше всего меня поразил рассказ «Красавица и чудовище». Я не могла поверить в то, насколько видимость не похожа на то, что происходит на самом деле, и как же Лапику повезло, что Мишины родителя согласились взять его к себе домой!
Анна, большое спасибо за тёплый отзыв. Как же вы потрясающе точно заметили: «Видимость не похожа на то, что происходит на самом деле» Да, к сожалению, так часто бывает. И хорошо, если мы это понимаем.
С творчеством Евы Немеш я познакомилась благодаря XXI сезону Книгуру и была рада увидеть ее в коротком списке этого сезона.
Честно говоря, я не очень люблю сборники рассказов. Только привязываешься к героям, а рассказ вдруг заканчивается, и начинается новый… Но книгу ,,Пахнет псиной» Евы Немеш, произведения которой поражают меня своей разноплановостью, я обязательно решила прочитать и ничуть об этом не пожалела.
Рассказы имеют довольно интересный сюжет с неожиданными поворотами, заставляют задуматься о важных вопросах -взаимоотношениях людей друг с другом и животными.Больше всего мне понравились «И 9 гномов»,»Зоозум», «Красавицы и чудовища»,»Проклятие»,»Зеро» и «Пытопыт». Меня восхищает, как Ева Немеш может одной фразой сказать многое, как, например,в «Проклятии».
Некоторые рассказы не произвели сильного впечатления, поэтому оценка -8 баллов.
Алия, очень рада, что вы знакомы с моими текстами. Спасибо за отзыв и добрые слова. Вдвойне приятно, что вы, не самый большой любитель рассказов, так высоко оценили сборник и отметили дорогие мне Пытопыт, Красавицу, Гномов и Проклятие. Кстати, жук-олень ко мне однажды правда залетел, но я его не жарила. Правда))